IV. Из-за чего шла борьба на выборах?

Этот вопрос всего более отодвигается на второй план в преобладающем числе рас­суждений и статей о выборах, или даже затушевывается совершенно. А между тем это есть вопрос об идейно-политическом содержании выборной кампании, самый важный вопрос, без уяснения которого все остальные вопросы, все обычные данные о «процен­тах оппозиции» и т. д. совершенно теряют цену.

Самый распространенный ответ на этот вопрос состоит в том, что борьба шла из-за того, быть или не быть конституции. Так смотрят правые. Так смотрят либералы. Всю правую и всю либеральную печать проникает тот взгляд, что боролись, в сущности, два лагеря, один за, другой против конституции. Вождь партии к.-д., г. Милюков, и офици­альный орган этой партии, «Речь», прямо выдвигали эту теорию двух лагерей и притом от имени конференции партии к.-д.

Посмотрите же на эту «теорию» с точки зрения итога выборов. Как она выдержала испытание действительностью?

Первый шаг новой Думы ознаменовался блоком к.-д. с октябристами (и даже с ча­стью правых) на «конституционной» кандидатуре Родзянки, речь которого,

* См. Сочинения, 5 изд., том 12, стр. 271—352. Ред.

ИТОГИ ВЫБОРОВ_______________________________ 329

содержащую якобы конституционную программу, кадеты приветствовали восторжен-

* но.

Вождь октябристов Родзянко, причисляемый, как известно, к числу правых октябри­стов, считает себя конституционалистом, как и Крупенский, вождь «фракции центра» или консервативных конституционалистов.

Сказать, что борьба шла из-за конституции, значит ничего не сказать, ибо сейчас же встает вопрос, о какой конституции идет речь? о конституции ли в духе Крупенского? или Родзянки? или Ефремова — Львова? или Маклакова — Милюкова? А дальше идет еще более важный вопрос, вопрос не о пожеланиях, заявлениях, программах, — кото­рые остаются на бумаге, — а о действительных средствах достижения желаемого.

По этому главнейшему (и единственно серьезному) пункту не опровергнутым и не­опровержимо-правильным остается перепечатанное в 1912 г. (№ 117) «Речью» заявле­ние г. Гредескула о ненадобности новой революции, о том, что нужна «лишь конститу­ционная работа». Это заявление идейно-политически объединяет кадетов с октябриста­ми гораздо прочнее и глубже, чем тысячекратные уверения в преданности конституции и даже... демократии якобы разделяют их.

Из всех читаемых в России газет, вероятно, около 90% составляют октябристские и либеральные издания. Внушая читателям мысль о двух лагерях, из коих один за кон­ституцию, вся эта пресса оказывает громадное развращающее действие на политиче­ское сознание масс. Стоит только подумать, что вся эта кампания заканчивается род-зянковской «конституционной» декларацией, которую принимает Милюков!

Нельзя достаточно настаивать ввиду такого положения дел на повторении старых — и многими забытых — истин политической науки. Что такое конституция? — вот зло­бодневный вопрос в России.

Кроме тогдашних статей «Речи» см. заявление г. Милюкова в Думе 13 декабря 1912 г.: «Председа­тель (Родзянко) произнес речь,., сделал свою декларацию, которую мы признали нашей» («Речь» № 343 от 14 декабря)!! Вот какова конституционная (не шутите!) декларация кадетов!

330__________________________ В. И. ЛЕНИН

Конституция есть сделка между историческими силами старого (дворянского, кре­постнического, феодального, абсолютистского) общества и либеральной буржуазией. Реальные условия этой сделки, размер уступок старого или побед либеральной буржуа­зии, определяются успехами побед демократии, широких народных масс (и рабочих в первую голову) над силами старого.

Наша избирательная кампания могла найти свое завершение в принятии Милюко­вым «декларации» Родзянки только потому, что на деле либерализм добивается не уничтожения привилегий старого (экономических, политических и т. д.), а дележа их между (коротко говоря) помещиками и буржуазией. Народного, массового движения демократии либерализм боится больше, чем реакции: вот откуда происходит порази­тельное, с точки зрения экономической силы капитала, бессилие либерализма в полити­ке.

В системе 3-го июня либерализм имеет монополию терпимой, полулегальной оппо­зиции, и начало нового политического оживления (употребляем слишком слабое и не­точное слово) ставит широкие слои новой, подрастающей, демократии под влияние этих монополистов. Поэтому вся суть вопроса о политической свободе в России сво­дится теперь именно к уяснению того, что борются не два, а три лагеря, ибо только этот последний, затушевываемый либералами, лагерь действительно имеет силу осущест­вить политическую свободу.

На выборах 1912 года борьба шла вовсе не «из-за конституции», ибо кадеты, главная либеральная партия, главным образом нападавшая на октябристов и побивавшая их, соединились с декларацией Родзянки. Борьба шла, сдавленная полицейскими тисками третьеиюньской системы, из-за пробуждения, укрепления, сплочения самостоятель­ной, независимой от колебаний и «октябристских симпатий» либерализма, демократии.

Вот почему рассматривать настоящее идейно-политическое содержание избиратель­ной кампании с точки зрения только-« парламентской» есть основная ошибка.

ИТОГИ ВЫБОРОВ_______________________________ 331

Во сто раз реальнее всех «конституционных» программ и платформ вопрос о том, как относились разные партии и группы к политическому стачечному движению, ознаме­новавшему 1912 год.

Для отделения буржуазных партий любой страны от пролетарских одно из лучших проверочных средств: отношение к экономическим стачкам. Раз известная партия в своей печати, в своих организациях, в своих парламентских выступлениях не борется вместе с рабочими в экономических стачках, — эта партия есть буржуазная партия, сколько бы она ни клялась своей «народностью», своим «радикальным социализмом» и т. п. В России, mutatis mutandis (с соответствующими изменениями), то же надо сказать про партии, желающие слыть демократическими: не божись тем, что ты написал на та­кой-то бумажке конституцию, всеобщее избирательное право, свободу коалиций, рав­ноправие национальностей и т. п., этим словам — грош цена, а покажи мне твои дела в отношении к политическому стачечному движению 1912 года! И этот критерий еще не полон, но все же это есть деловой критерий, а не пустой посул.