Психотехника выбора: ориентиры для

Психологического тренинга

Задача этого раздела в том, чтобы наметить пути психотехни­ческого развития способностей, которыми человек должен обла­дать, чтобы совершать полноценные жизненные выборы. Практические сферы приложения, где подобная психотехничес­кая работа осмысленна и полезна, могут быть самыми разными.

Это может быть, например, групповая психотерапия для пациен­тов отделения неврозов. В клинике неврозов наблюдаются многооб­разные патологически измененные формы выбора: это и изощренные поиски алиби, связанные со стремлением избежать ответственнос­ти, и грубые вытеснения одной из противостоящих мотивационных тенденций, и невротические подмены ценностных оснований лож­но понятым долгом, и болезненная нерешительность, и избегание минимального риска, и неспособность к окончательности решений, приводящая к попыткам еще и еще раз войти в давно не существую­щую реку. Описание невротических нарушений выбора могло бы составить специальный раздел психопатологии.

Однако тема эта отнюдь не специфична для психопатологии.

С. 299

В такой, казалось бы, столь отдаленной области психологической практики, как психологический тренинг руководителей, совер­шенствование искусства выбора является не менее важной темой, поскольку чисто рационалистические модели принятия решений оказываются несостоятельными, игнорируя неустранимо личност­ный характер всякого, даже чисто производственного, выбора и решения.

Стоит ли специально говорить, насколько эта тема важна для профориентационного консультирования. Список возможных сфер приложения идей психотехники выбора этим коротким перечис­лением, конечно, не исчерпывается. Каждая из этих сфер облада­ет большой спецификой, поэтому цель данного раздела состоит вовсе не в составлении какого-либо универсального психотехни­ческого сценария, а лишь в указании на существенные ориенти­ры и возможные варианты маршрута, по которому пойдет тренинг, направленный на развитие способности человека совершать под­линные выборы.

Стоит оговориться, что отдельные действия, составляющие операциональную структуру акта выбора, взаимосвязаны и взаимо­дополнительны. Поэтому психотехническая отработка умений и способностей, соответствующих одному из них, всегда предполага­ет большее или меньшее задействование способностей, соответст­вующих другим операциям акта выбора, и строгая дифференциация их друг от друга в практической плоскости не является ни воз­можной, ни необходимой.

1) Отвлечение от трудности мира. Для обеспечения максималь­ной включенности участников в работу над темой выбора, стоит сначала предложить им вспомнить те жизненные выборы, которыми они полностью удовлетворены, за которые они чувствуют уважение к себе. Далее стоит обратить внимание на то, как изменилось отно­шение к трудностям, с которыми был сопряжен выбор и реализа­ция выбранной альтернативы, когда они уже были преодолены. Возможная форма психотехнической реализации этой задачи — об­мен опытом с последующей групповой медитацией, когда тренер, учитывая индивидуальные особенности участников, выявившиеся во время их воспоминаний, пытается достичь актуализации (или создания) в сознании позитивного опыта самопринятия, связанного с выбором, чтобы человек смог ориентироваться преимущественно на внутренние ценности и стремления, а не на внешние трудности, сопротивления, уговоры, угрозы и т.п.

С. 300

Затем, для того, чтобы этот опыт закрепился и мог произвольно воспроизводиться в других ситуациях, полезно провести упражнение, в котором сознание участников будет перенесено в психологическое время "будущее в прошедшем". В ходе упражнения человеку нужно помочь вернуться в прошлое, когда выбор еще только предстояло сделать, и оттуда взглянуть на реально (и удачно) исполнившееся в объективном настоящем как на будущее. Для тренировки умения "вы­носить трудность за скобки" полезна и противоположная временная сдвижка сознания — ко времени "прошедшее в будущем". Ее можно реализовать, например, в форме психодрамы "путешествие в буду­щее", в ходе которой участникам предлагается перенестись во время, где актуальная проблема выбора протогониста уже разрешена и "по­вспоминать" совместно о его колебаниях, которые оттуда — из буду­щего — оказываются в прошедшем. Независимо от психотехнической формы этих упражнений, цель их состоит в том, чтобы сформировать умение смотреть на актуальный выбор из отдаленной временной точ­ки, переживая пребывание в ней как психологически реальное.

Эти упражнения формируют умение смещать точку внутреннего зрения и предмет рассмотрения (выбор) по временной, биографи­ческой оси. Кроме указанных двух вариантов есть множество других психотехнических возможностей, но каковы бы они ни были, прин­ципиальным для достижения цели, то есть очищения выбора от на­пластований, связанных с трудностью мира, является следующее: человек должен психологически вжиться во время, достаточно отда­ленное от времени выбора. "Вживание", то есть пребывание в пред­ложенном времени в режиме "здесь-и-теперь", и отдаленность — два фактора, обеспечивающих психологическую дезактуализацию трудности, а будет ли это перспектива или ретроспектива, решат соображения удобства в каждом индивидуальном случае.

И все же есть две особые точки на временном психологическом кон­тинууме жизни, которые дают наиболее интенсивный опыт — это рож­дение и смерть. На сознательном уровне невозможно совместить свою позицию ни с той, ни с другой, но возможно психологическое пребы­вание "рядом", которое легко может быть психодраматически воплоще­но в ходе групповых занятий. В случае рождения участники могут, например, играть роль новорожденного младенца и сказочного персо­нажа "волшебницы у колыбели", исполняющей любые пожелания о будущем ребенка. В случае смерти возможны упражнения, обыгрываю­щие мотивы завещания, "последнего слова" к оставшимся жить, эпита­фии и пр. (Хотелось бы только предостеречь от духовной беспечности в обращении с темами рождения и, особенно, смерти. В них заключены такие мощные энергии, что безответственные психологические игры по принципу "все, что эффективно — позволено" могут оказаться опасны­ми как для участников группы, так и для психолога.)

Кроме разного рода манипуляций с психологическим време­нем для развития способности отвлечения от трудности мира в ситуации выбора, в распоряжении психолога есть множество сказочно-мифологических сюжетов.

С. 301

Мотивы чуда, обретения ге­роем необыкновенных способностей и сказочной власти, встреча с волшебными персонажами, готовыми исполнить желание ге­роя, и т.п. — все это прекрасные средства для психотехнического воплощения идеи легкого мира, воплощения, дающего человеку возможность отрешиться в момент выбора от сильных, но в смыс­ловом отношении непринципиальных обстоятельств.

2) Удержание сложности. В современной психотерапии имеет­ся достаточно большое количество психотехнических средств, позволяющих развивать способности, связанные с задачей "удер­жания сложности внутреннего мира".

Примером упражнения, направленного на формирование умения разотождествляться с одним из жизненных отношений, может слу­жить часто применяемый в психосинтезе прием с одноименным назва­нием "разотождествление" (см. Рейнуотер, 1992). При выполнении этого упражнения человек должен последовательно называть разные аспекты жизненного отношения, прибавляя к ним дезидентифицирующую фор­мулу "... но я — это не...".

Например: "У меня есть сильное желание уехать, но я — это не мое желание". Решению той же задачи хорошо послужит и применя­емая в гештальттерапии инструкция говорить от первого лица (на­пример, не "мне грустно", а "я грущу").

В групповой, индивидуальной психотерапии и психологическом тре­нинге существует большое число психотехнических форм, позволяю­щих человеку обучаться одновременной презентации в сознании сразу многих своих жизненных отношений. Удобны и эффективны для этих целей рисуночные методики, в которых предлагается в графической форме выразить свою жизнь во всем многообразии ее сфер. Из психодра­матических упражнений подойдут такие, в которых протогонист должен выразить сложность и многообразие своего внутреннего мира с помо­щью какой-нибудь сильной метафоры, например, рассказать о себе, каким бы он был государством (политический строй, административ­ное деление на области, отношения между областями и центральной властью и т.д.). Подобные упражнения решают не только задачу одно­временной презентации жизненных отношений, но и задачу их струк­турирования, давая человеку символические средства для упорядочивания их в рамках единой смысловой системы.

В качестве иллюстрации психотехники, направленной на выявление скрытых от сознания пересечений между разными жизненными отношениями, могут послужить приемы, связанные с использованием методики "диалога голосов" (см. Цапкин, 1994). Это может быть и озвучивание психодраматическим альтер-эго невербальных проявлений участнике группы, в особенности таких, которые представляют собой "вторичные сигналы" по А. Минделлу (Минделл, 1993), и персонификация симпто­ма (Василюк, 1997), и другие техники того же рода.

С. 302

Главный ориентир для ведущего психологический тренинг при развитии способности "удержания сложности" состоит в созда­нии установки на то, что все аспекты жизни и личности человека должны получить право голоса и свободу выражения, то есть на то, что можно было бы назвать "внутренней гласностью".

3) Актуализация глубинных ценностей. Здесь кроется сердцеви­на человеческого выбора. Так сложилось, что выбор часто мыс­лится как бухгалтерская операция, как расчет, как решение арифметической задачи, словом, как действие рассудка, когда субъект находится в состоянии активного сознавания. Но подлин­ная ситуация выбора, в которой сошлись несколько жизненно существенных альтернатив, принципиально неподвластна рассу­дочному вычислению и вообще принципиально неразрешима в той самой горизонтальной плоскости жизни, где она возникла и проявилась. Для осуществления выбора необходим переход созна­ния в другое измерение, в другую — вертикальную — плоскость. В чем отличие "вертикальных" ценностных движений созна­ния от "горизонтальных"? Прежде всего в том, что своими ос­новными результатами горизонтальная работа сознания обязана режиму активного сознавания, а вертикальная — режиму функцио­нирования сознания, называемому переживанием (см. Василюк, 1988). В этом режиме не Я активно оперирую с альтернативами, между которыми осуществляется выбор, и с ценностями, а Я от­даюсь на волю внутреннего, глубинного процесса, к которому лишь прислушиваюсь, лишь внимаю. В какой-то — главной! — фазе выбора нужно превратиться в слух, внимательнейшее прислуши­вание. Для этого-то и нужно очищение сознания от забот о внеш­ней, материальной реальности, говоря языком Платона: от глаза внешнего, ибо только тогда внутренний глаз начинает видеть зор­че. Зорче, внимательней, без суетной, требовательной активнос­ти, и тогда нужный выбор рано или поздно сам встает перед внутренним взором, его главный поворот свершается сам собою, совершается со мной. Выбор в этой своей сокровенной части — не рассудочно-сознательная самоуверенность ("Я рассудил и решил"), а скорее доверие к интуитивно-бессознательному чутью. Задача Я в этой фазе выбора — смирение, утихание, открытость, слуша­ние, послушание.

Повторю, что это не весь развернутый процесс выбора, и позже от личности все равно потребуется активное и сознательное "Да!" или "Нет!", но тем не менее это самый таинственный и важный пункт выбора.

С. 303

Существует большой спектр возможностей психотехнической проработки соответствующих этой фазе выбора способностей. Глав­ное, чему здесь следует учиться — это отсечению от надежд на спасительность рассудочного вычисления будущего с одновремен­ной готовностью ввериться уже совершающемуся внутреннему, глубинному бытию. В этом направлении и должна организовываться психотехническая ситуация.

Для мотивирования участников заниматься развитием подоб­ной способности можно напомнить о том, что она почитается одной из важнейших в психотехническом арсенале самых разных культур и религий. Например, при всей дистанции, которая отде­ляет даосизм от христианства, на формально-психологическом уровне вполне осмыслены сопоставления даосистского "недея­ния" с христианской заповедью отказа от заботы (Мф.6, 25—34). В проработке этой способности могут быть использованы самые разные приемы, от "прислушивания к голосу импульса" в упражнениях из гимнастики тай-цзи цюань до психодраматического или медита­тивного разыгрывания соответствующих сказочных и мифологичес­ких сюжетов. К последним могут быть отнесены мифопоэтические ситуации, где персонаж, стоящий перед выбором, обращается к вол­шебному помощнику и получает от него ответ в виде загадки или символа, которые необходимо еще истолковать или разгадать. Психо­логически здесь важны три момента:

— персонаж обращается к кому-то, а не решает сам с помощью заведомо бессильного (слишком самоуверенно-сильного) рассудка;

— к кому (чему) именно он обращается;

— ответ дается в непрямой, зашифрованной форме, требующей толкования, а сама необходимость толкования переориентирует со­знание таким образом, что оно начинает прислушиваться к голосам, идущим из глубинных, бессознательных слоев.

Очень важно при этом актуализировать в памяти и сознании участ­ников интуитивные критерии истинности выбора — тот феноменологи­ческий опыт, когда человек испытывал радость интеллектуального инсайта и экзистенциальное переживание вдруг открывшейся подлин­ности жизни, принятого решения, избранного пути. Это ощущение са­моочевидности, вероятно, бывало с каждым, но весь вопрос, как человек к нему относился. В данной части тренинга необходимо всячески поощ­рять доверие человека внутреннему чувству самоочевидности и культи­вировать использование его как важнейшего ориентира при выборе.

Проработка этой темы неизбежно ставит вопрос и о созна­тельно-личностном, а не только интуитивном доверии внутренним голосам. В самом деле, во внутреннем вслушивании и вглядывании возможна мнительность и сомнения при отличении мни­мого от подлинного.

С. 304

Можно, вероятно, ограничиться чисто феноменологическими критериями самоочевидности внутренней истины, а если нет ощущения самоочевидности, то это знак, что нет и истины. Однако более продуктивным представляется такой преодолевающий психологизм поворот темы групповой работы, в котором участники смогут прочувствовать и продумать критерии истинности выбора, связанные с внешним, а не внутренним опы­том. Трезвая житейская рассудительность, оценивающая совер­шенные выборы "по плодам" — лучший учитель интуиции, поскольку дает ей меру и предохраняет от опасности заиграть­ся с самой собой.

4) Оценка альтернатив. Ситуативные обстоятельства отошли на задний план, и обнажились реальные смыслы и мотивы, меж­ду которыми предстоит сделать выбор. Далее — сознание переориен­тировалось из рассудочно-обыденного в ценностное состояние, и человек вместе с конкурирующими в нем мотивами предстал пе­ред лицом надситуативных, вневременных ценностей. Наконец, он даже ощутил, расслышал ответ на мучающий его вопрос и готов сказать "Да!" этому пришедшему решению. Принципиаль­ный выбор созрел. Но это отнюдь не означает, что он окончатель­но сделан и завершена вся работа выбора. Впереди еще полдела.

Если первые шаги выбора можно схематично представить как переход от горизонтали к вертикали и затем движение в ценност­ной вертикали, то следующий шаг, на котором должна произой­ти оценка альтернатив, представляет собой обратное движение — от вертикали к горизонтали, от принципиального решения к по­ниманию его конкретного жизненного значения для человека.

Для осуществления этого этапа работы выбора необходима, во-первых, способность воображения образа жизни, соответству­ющего ценности, продиктовавшей данное принципиальное ре­шение, и образа Я, личности, живущей такой жизнью. Отрабатывая эти способности во время занятий, необходимо обращать внима­ние на умение с живой, художественной конкретностью вопло­щать те или иные ценности. Эта способность может тренироваться, например, с помощью заданий, предлагающих художественно описать, изобразить или разыграть сцены из жизни человека, не­укоснительно следующего той или иной ценности.

Такие эстетические воплощения позволяют прочувствовать все душевные и жизненные последствия каждого обсуждаемого варианта выбора и ставят перед человеком много вопросов.

С. 305

Во время занятий необходимо уделить внимание тренировке умения не уклоняться от этих вопросов, а, наоборот, сознательно фиксировать их: "Моя ли это жизнь? Могу ли я быть таким? Готов ли я поступиться своими привычками? И хочу ли? и т.д.". Многие из этих вопросов исходят из жизненных отношений и потребностей человека, прямо не входящих ни в одну из избираемых альтернатив, но затронутых данным выбором. Необходимо научить участника на этом этапе предоставлять право голоса всем своим жизненным отношениям, чьи интересы задеты выбором. Одна из возможных тренинговых форм для этого — психодраматические упражнения, И где участники изображают различные потребности протагониста и озвучивают их отношение к предложенному выбору. И если на предыдущем этапе критерием правильности выбора было ощущение "истинности", то на этом этапе критерий правильности — ощущение "жизненности" выбора, его органичности, соответствия силам, возможностям, дарованиям, устремлениям человека. Речь не о физической, психологической или социальной реализуемости выбора, а о его сообразности уникальному душевному складу, который глубже и определенней любых мнений человека о самом себе (это то, что проницательный герой w "Преступления и наказания" Порфирий Петрович назвал "нату­рой", заметив о Родионе Раскольникове, сочинившем свою глад­кую наполеоновскую теорию преступления, что он "...на натуру-то не рассчитал").

5) Решение. Тренинг решительности включает в себя несколь­ко ключевых тем. Первая из них — выбор момента для решения.

В групповой дискуссии можно обсудить индивидуальные страте­гии участников. Почти наверняка у одних членов группы выявятся запаздывающие стратегии, когда принятие решения слишком долго откладывается. Причиной такого систематического запаздывания мо­жет быть либо стремление уклониться от выбора, либо беспечность, либо нереалистическое желание получить очевидные гарантии пра­вильности выбора, исключающие всякий риск. У других членов груп­пы будут обнаружены опережающие стратегии, когда решение принимается скоропалительно, часто вследствие общей нетерпеливости или дефицита доверия к своему внутреннему миру (интуиции, уму, способности к планированию). Такому человеку хочется побыстрее " ввязаться в бой" и иметь дело уже с внешней реальностью, а не со своим собственным сознанием.

Сравнительное обсуждение этих стратегий полезно для осозна­ния и компенсации их слабых сторон. Однако не менее полезно дать участникам возможность вспомнить свой опыт нахождения опти­мального момента для выбора и помочь им осознать внутренние критерии и ориентиры, на которые они тогда опирались.

С. 306

Имеет смысл привлечь к обсуждению и опыт решительности, прямо не связан­ный с экзистенциальным выбором, но яркий и хорошо запомнив­шийся (в спорте, в напряженных социальных ситуациях и т.д.).

Еще одной ключевой темой в этой фазе тренинга является умение принимать идею окончательности, бесповоротности вы­бора. Примером упражнения, нацеленного на проработку этой темы, может быть задание каждому участнику подготовить спи­сок, в котором нужно многократно завершить незаконченное пред­ложение "Я уже никогда...". Опыт показывает, что порой даже у пожилых людей в разряде потенциальных намерений залежались многие юношеские фантазии, и только такое специально органи­зованное действие переводит их в разряд несбыточных. Этот пере­вод, как ни странно, сопряжен обычно не с сожалением и грустью, а с высвобождающим чувством неповторимости проживаемого момента и совершаемых в нем выборов.

6) Жертва. Самый оптимальный выбор неизбежно связан с тем, что человеку приходится жертвовать чем-то значимым. Пока он не принял всех предвосхищаемых последствий выбора, выбор не может считаться завершенным (это вовсе не означает, что ре­ализовываться начинают только завершенные выборы). Разумеет­ся, ход действительной жизни может еще очень долго после выбора вскрывать новые непредвиденные его последствия, но это не бу­дет означать незавершенности его, а лишь то, что начался новый цикл однажды уже завершившегося выбора.

Итак, принятие последствий — необходимая составная часть работы выбора. Чтобы обеспечить условия для тренировки и разви­тия этой фазы выбора, можно сделать специальным предметом об­суждения способность жертвовать. При этом, прежде всего, необходимо дать участникам возможность осознать неизбежность и экзистенциальную ценность акта жертвы. Для этого уместно органи­зовать групповые события, позволяющие участникам осмыслить та­кие темы, как "последствия поступка", "расплата", "плата", "жертва".

Вот некоторые различения, которые полезно подчеркнуть в ходе обсуждения этих тем. Одно дело, когда человек претерпевает неожи­данно свалившиеся на него последствия выбора, и совсем другое, когда он встречает лицом к лицу то, на что заранее пошел. В этом смысле ощущение расплаты может быть преобразовано в более про­дуктивное и психологически здоровое понятие "платы": одно и то же последствие может рассматриваться как "расплата", и тогда оно пе­реживается болезненно и часто в регистре чувства вины; оно же, рас­сматриваемое как "плата", переживается в регистре чувств свободы, ответственности и достоинства.

С. 307

"Я сам сделал выбор, я свободно ре­шил заплатить за важную для меня вещь тем-то и тем-то; да, она мне дорого обошлась, но это означает, что я позволил себе за настоящую ценность заплатить достойную цену". Такова может быть внутренняя логика платы. Важно, что в этом случае сознание сфокусировано на позитивном приобретении, а последствия рассматриваются как сред­ства его получения, в случае же "расплаты за поступок" человек фик­сирован на негативной части опыта, игнорируя позитивную. В одном случае — горечь потери, в другом — радость приобретения.

Очень важно дать участникам не просто интеллектуально осоз­нать, но эмоционально пережить и экзистенциально освоить этот круг идей. Эффективными средствами (хотя достаточно рискованными и потому требующими от психолога большого такта, чувства меры и этической тонкости) для такого освоения представляются методы групповой работы, разрабатываемые А.Е. Алексейчиком (см. "Тера­пия «Алексейчиком»", 1993). Суть этих методических приемов состо­ит в том, что почти в каждой точке группового пространства и времени участник группы ставится в напряженную ситуацию выбора с явно обозначаемыми платежами, но не просчитываемыми до конца эти­ческими и личностными последствиями.

Однако как бы ни была важна идея платы, она ограничена лежащей в ее основе определенной антропологией, назовем ее "горизонтальной". Герой этой антропологии — "человек потреб­ляющий", везде и всюду преследующий свой интерес, обменива­ющийся с миром и людьми благами, следящий за тем, чтобы эти обмены были выгодны, словом, человек, для которого жизнь — это цепочка сделок. Освоение такого образа несомненно важно для преодоления многих инфантильных, расслабляющих, благо­душных мифов о существовании. Но за "платой", за выгодой, за справедливым обменом открывается еще целая область, целый мир совсем других отношений, другая, "вертикальная", антропо­логия. В вертикально ориентированном мире логика оценки по­следствий выбора совсем иная. В горизонтальном мире царствует рациональный расчет, в вертикальном — внерациональная вера; в горизонтальном идеал обменов с миром — честная сделка, в вертикальном — дар; в горизонтальном высшая ценность — спра­ведливость, в вертикальном — любовь.

Для психотехнического введения в эту тему можно провести дискуссию о смысле жертвы в религии. Если тренер идет на такую дискуссию, ему понадобится величайший такт и умение вычле­нять во всем психологическую сторону дела. В данном случае эта сторона состоит в развитии умения вертикальных иерархизирующих движений сознания.

С. 308

Плата не предполагает и не создает иерархии ценностей, ее бог — конъюнктура. Жертва же осуществляется в напряжении ценностных полей и сама наводит и создает эти напряжения.

Прорабатывая тему жертвы с участниками тренинга, важно со­здать ситуацию, которая позволила бы им осознать следующую пси­хологическую особенность жертвы. Ценностная иерархизация сознания и личности, которую неизбежно производит человек, ког­да жертвует чем-то ради более высокой ценности, не означает в глубинном философском и жизненном смысле отказа, уничтоже­ния, принижения того жизненного отношения, которое приносит­ся в жертву. Жертва — это не сбрасывание тяжелого груза вниз, чтобы облегченному воспарить вверх. Жертва — это свободный дар вверх, действие, возвышающее и само даримое. Жертва — это не уничтоже­ние, не отбрасывание, не принижение того, чем жертвуют, а сохра­нение его через отдание на службу высшим ценностям. В этой парадоксальной логике "отдачи-сбережения" — принципиальное отличие жертвы от платы: в плате человек отдает чужому, в жертве дарит своему; в плате приобретая, теряет; в жертве теряя, сберегает.

Какова психотехника жертвы? В пределе, о котором только что шла речь, жертва превращается в дар и постольку теряет свою пси­хологическую напряженность и мучительность. В экстатическом со­стоянии любви, при полной ориентации сознания на другого, на ценность, на того, ради кого жертва, она перестает психологически быть таковой. Словом, пока и поэтому жертва лежит на жертвенни­ке, у ног ценности, она принимается сознанием. Этим определяется основное направление развития соответствующих психотехнических умений. Участники тренинга должны научиться, во-первых, ожив­лять в своем сознании ту ценность, ради которой сделали выбор (причем находя адекватные ей чувственно-символические формы, которые создавали бы непосредственно ощущаемую связь человека с этой ценностью), а во-вторых, вводить в контекст этой связи то, от чего вследствие выбора приходится отказываться. Эту психотех­нику можно условно назвать "возложение жертвы на жертвенник".

Каковы психологические условия ее действенности? Даже если у человека возникло переживание единства с ценностью, когда он психологически погружается в жизненное отношение или дея­тельность, которыми он жертвует, мысль, что с этим придется расстаться, бывает невыносимой. Поэтому нужно еще умение пси­хотехнически преобразовывать само это жизненное отношение. Такая психотехника есть ничто иное, как опережающее пережи­вание утраты.

С. 309

Анализ продуктивного человеческого переживания утраты позволяет сформулировать психотехнические преобразования, которым должно подвергнуться жертвуемое жизненное отношение. Их структура такова: а) сублимация жизненного отношения, под которой мы понимаем процесс его расслоения на ценностно-смысловую сущность и конкретную форму существования; б) процесс сублимирования должен идти до тех пор, пока появится возможность совместить, примирить, согласовать ценностно-смысловую сущность отвергаемого жизненного отношения с ценностно-смысловой сущностью выбранного. Чем "выше" удается подняться сознанию по вертикали, тем больше возможностей таких согласований. То, что противоположно на первом этаже, может оказаться вполне совместимым на высших. Далее должно быть проведено это ценностное согласование, в ходе которого отвергнутое должно быть принято заново, на новых основаниях, в новом виде, в новом контексте, растворяющем в себе отвергнутое и преображающем его примерно так же, как проступок близкого человека, ценностно отвергнутый, растворяется любовью и принимается в прощении; как грех отвергается и в то же время преображается и принимается в покаянии. Поиск конкретной эстетической, этической или иной формы такого согласования — дело творчества. Организуя условия для осуществления этой процедуры, психолог не должен забывать ее неустранимо антиномичного характера — согласование того, что изначально самим ходом выбора было признано сознанием противоречивым; в) поиск новых форм воплощения для отвергнутой в выборе и только что получившей новый иерархический и смысловой статус деятельности; г) утилизация oneрационального состава отвергнутой деятельности. Конкретные формы и способы реализации отвергнутого жизненного отношения могут быть привлекательны сами по себе, независимо от мотива, цели и смысла всего этого отношения. Печатать на пишущей машинке — неважно что, вести автомобиль — неважно куда. Подобные опера­ции могут прочно ассоциироваться с данным, отвергаемым жиз­ненным отношением или деятельностью, и, вспоминая или воображая их выполнение, субъект невольно психологически погру­жается в эту деятельность, что может вновь оживить борьбу моти­вов, поставив под угрозу осуществление уже сделанного выбора. Психотехническое средство против этой тенденции состоит в том, чтобы как можно больше отделить сам по себе операциональный состав отвергаемой деятельности и перенести его в воображении в другой контекст, не противоречащий сделанному выбору.

С.310

Такое внутреннее действие нужно будет выполнять многократно, по мере оживления, всплывания в сознании конкретных воспоминаний или во­ображаемых ситуаций. Поэтому участник тренинга должен обучить­ся этому действию и быть готовым его применять.

Итак, общее направление усилий психотехники жертвы состоит не в том, чтобы отбросить отвергаемое жизненное отношение, а в максимальном его сохранении. Для этого оно расслаивается в верти­кальном направлении, и в новый образ жизни порознь включаются его ценностно-смысловые вершины и его операционально-испол­нительные основы и формы. Психотехника жертвы — не уничто­жение, а расформирование и новое служение.

* * *

Подведем итог. Выбор можно представить как живую структу­ру, организм, по отношению к которому все реализующие его операции выступают как функциональные органы. В работе каж­дого из них участвуют и все остальные, как в движении пальца участвуют опосредованно все органы тела. Полноценный акт вы­бора включает в себя все указанные операции и все фазы, в каж­дой из которых в свернутом виде и со своими акцентами проходится полный цикл выбора.

Однако, понимая эту внутреннюю холистичность выбора и ус­ловность его членения на операции и фазы, полезно попытаться суммировать результаты обсуждения психотехники выбора в виде простого "геометрического образа", разбивающего цикл выбора на четыре основных этапа:

1. Отрешение сознания от горизонтали. На этом этапе за счет операций отвлечения от трудности внешнего мира и удержания сложности внутреннего мира совершается выделение и осознание мотивационно-смысловых ядер столкнувшихся жизненных отно­шений.

2. Вхождение в вертикаль. Если на первом этапе выбора созна­ние, отрешаясь от поверхности жизни, обращается к ее экзис­тенциальной глубине, то на втором к этому добавляется еще актуализация высших ценностей, и тем самым воздвигается на­пряженная душевная вертикаль.

3. Вертикальные движения сознания. В кульминационной точ­ке этой фазы сознание должно сменить режим своего функцио­нирования: удерживая напряжение ситуации выбора, не активно решать задачу, а внимательно предстоять перед высшими цен­ностями, прислушиваясь и ожидая внутреннего смыслового ответа. С. 311

4. Движение от вертикали к горизонтали. Избранный смысл дол­жен быть в воображении воплощен в перспективу реальной жиз­недеятельности, в пределе — в новый образ жизни. Здесь перед человеком встает задача сказать "да" или "нет" выбору перед ли­цом предстоящих изменений и жертв.

 

приложение

⇐ Предыдущая12

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: