Главная | Обратная связь | Поможем написать вашу работу!
МегаЛекции

Психология чувственного восприятия




Познавательная активность человека в значительной мере обусловлена ресурсами его перцептивно-мыслительных спо­собностей и опыта. Вряд ли найдется философская теория познания, 'оспаривающая их интегральную роль в жизнеде­ятельности людей и особенно в познании. Когда задаются вопросами «Что познается?» и «Как возможно познание?», то, по-видимому, нельзя пренебречь антропным характером нашего познания, его зависимостью от сенсорно-кинестези-ческой организации человеческого тела, от языковых, поня­тийных и образных возможностей чувственности и мышле­ния, от разнородных факторов познавательного опыта. Анализ приобретения и продуцирования знаний, претендующий на полноту, не может обойтись без прояснения специфики перцептивных (ощущения, восприятия, представления) и мыслительных процессов. Нагляднее всего это подтверждается традиционными решениями проблемы познания. Кон«урен-ция между основными гносеологическими парадигмами в классической философии проявилась, в частности, в Крити­ческом противостоянии сенсуализма и рационализма. В них, как известно, решение проблемы познания осуществлялось путем редукции соответственно к перцептивным (сенсуализм) или мыслительным (рационализм) основаниям.

За текущее столетие наши знания о когнитивных саособ-ностях человека (впрочем, как и о сознании в целом) заметно расширились и изменились по сравнению с классическими

65


представлениями. Существенные коррективы в философию познания внесены под влиянием конкретных результатов, которые были получены в последние десятилетия на меж­дисциплинарных стыках целого ряда наук, обладающих когнитивными значениями, — психологии, лингвистики, логики, антропологии, культурологии, биологии и т. п. В современных теоретико-познавательных моделях зачастую трудно расчленить философские и специально-научные рас­суждения о перцепции и мышлении. Несмотря на продук­тивность подобного философско-научного «сплава» аргумен­тов, природа наших чувств и мыслей остается труднодоступ­ной для исследователя. Она по-прежнему «прячет» ключи к решению многих вопросов познания в своей высокой специ­фичности и необычайной сложности.

Исходя из высказанных соображений, нетрудно догадаться о целях данной главы учебного пособия. Она выполняет функцию введения, разъясняющего теоретико-познаватель­ный статус перцепции, мышления и опыта. Свою задачу мы усматриваем не столько в том, чтобы приблизиться к исчерпывающему изложению их особенностей, сколько в том, чтобы обратить внимание на новые тенденции и принципы их анализа в современной философии.

Перцептивное познание

Человек и воспринимаемый им мир неразрывно связаны. Познание мира осуществляется в тех его предметных значе­ниях, в которых мы способны его воспринимать. В самом широком смысле слова восприятие — универсальная способ­ность человека, позволяющая характеризовать его как чело­века воспринимающего — воспринимающего окружающий мир, других людей, самого себя. Как синоним восприятие употребляется в разнообразных контекстах познания, обще­ния, повседневной жизни. Теория познания придает ему более специализированное значение, когда соотносит с ним работу перцептивных систем человека. Обычно различают три уровня перцептивной организации:

66


— уровень ощущении, вкорененный в структуры тела или
психосоматические структуры;

— уровень первичных чувственных образов — образов
восприятия;

— уровень вторичных чувственных образов, или образов
представлений.

Отвечая на вопрос, как возможно перцептивное познание, нам необходимо разобраться в особенностях перцептивных структур каждого из уровней.

Воспринимающее тело

Разнообразие форм и функций перцептивного познания возможно на основе телесной организации человека. Тело разграничивает отношения человека с внешним миром. Оно оказывается всеобщим и необходимым условием его бытия. С одной стороны, тело — «окно» сознания во внешний мир, воспринимающее его объективные значения. С другой, — тело, вообще говоря, обеспечивает организацию внутреннего мира сознания и, в частности, организацию перцептивной реальности. Загадка тела состоит в том, как заметил М. Мерло-Понти, что оно сразу и ощущает, и само ощутимо. Структуры тела задают диспозиции, способность упорядочи­вания когнитивных, коммуникативных и любых других жизненных практик человека. Тело позволяет человеку свободно ориентироваться в мире, откликаться на события и вести себя образом, адекватным тем жизненным ситуациям, в которые он попадает. Трансцендентальная роль тела в познании предопределяется длительной эволюционно-биоло-гической и культурной историей развития человека.

С антропогенетической точки зрения телесные структуры человека существенным образом отличаются от телесных структур других живых существ. Эти различия проявляются в антропологических, инструментально-орудийных, коммуни­кативных, когнитивно-психических, семиотических и других социокультурных свойствах человеческого тела. К ним относят, например, способность прямохождения, особенности мозговых структур и функций, строение и функционирование

67


отдельных органов (психосоматические структуры осязания, обоняния, вкуса, слуха, зрения, а также движения органов тела — рук, ног, головы, гортани, всевозможных поз тела и т. п.), способности осознанного и неосознанного восприятия информации, речевого выражения и языковой (знаковой, символической, письменной) фиксации опыта, переживаний (радость, забота и т. п.), мимики, танцевальных и других движений тела. Эмпирическое разнообразие психосоматичес­ких структур, свойств и движений порождается на основе целостной организации тела человека с присущими ей трансцендентальными (всеобщими и необходимыми) значе­ниями, в которых интегрирована его биологическая эволюция и социокультурная история. Поэтому воспринимающее тело можно рассматривать как совокупность отдельно работающих органов ощущений, так и в качестве целостной сенсорно-со­матической организации. В первом случае органы тела и их перцептивные функции составляют предмет теории познания, психологии, антропологии, физиологии и других специальных дисциплин. Во втором — структуры тела становятся предме­том философских рассуждений онтологического, культуроло­гического, феноменологического, прагматического и т. п. характера. Непреодолимой границы между этими подходами нет, их соотнесенность друг с другом подобна связи транс­цендентального и эмпирического понимания тела.

Наметившаяся в последние годы междисциплинарная интеграция заметно деформировала и изменила традиционную антиномию души и тела. По мере прояснения природы явлений, обозначенных этими понятиями, их антиномичность утратила прежнюю отчетливость. Уже в классической фило­софии при тематизации отношений души и тела часто использовались приемы объяснения путем сведения их к механическим или энергетическим моделям. Сегодня редук­ционистские тенденции не менее сильны, особенно, например, в терминах когнитивно-информационных моделей или теорий «искусственного интеллекта». Любая философская или спе­циально-научная аналитика отношений души и тела исходит (а может быть, подразумевает) из констатации зависимости их друг от друга: тело наделяется значениями души, а

68


душа — значениями тела. Для нас важно, что структуры воспринимающего тела являются предельными основаниями познания вообще и непосредственно обусловливают возмож­ности перцептивного познания. В связи с этим целесообразно указать на духовные значения структур тела как носителя культуры и на телесные значения познавательных способнос­тей человека.

Тело как феномен культуры проявляется в своих знако-порождающих и коммуникативных качествах. Разнообразие их велико и обнаруживается в динамике телесных движений и статике «служебных» назначений тела. Таковы знакопо-рождающие функции тела в целом и его отдельных органов, работающих в режиме общения. Это касается кинематики движений в танце, беге, борьбе и т. п., отдельных поз тела — просьбы, угрозы, нападения и т. п., работы отдельных органов — повороты и кивание головой, жестикуляция руками, мимика лица при выражении радости (улыбка, смех), горя (слезы), злости и т. п. Вообще развернутость тела одного человека по отношению к телу другого, особенности телесного общения людей, интерсубъективные назначения голоса отли­чаются высокой полисемичностью. Что касается знаковой статики тела, то она демонстрируется различными татуиров­ками, ношением одежды, украшением отдельных органов (ушей, пальцев, шеи, носа и др.) драгоценностями. Знакопо-рождающие способности движущегося и неподвижного (ста­тичного) тела артикулируются разными способами: а) дви­жениями, при которых отдельные органы, части тела занимают определенную позицию в пространстве, не сопри­касаясь с другими (например, жест руки, поднятой вверх, или отдельные позы); б) движениями, при которых сопри­касаются активные органы с пассивными частями тела (например, совместные действия рук с другими частями тела); в) движениями телесного общения, при которых тела людей соприкасаются (например, объятия, танец); г) движениями, при которых тело или его отдельные органы соприкасаются с одеждой, предметами, средствами труда (например, метатель копья). При восприятии знаковых особенностей тела задей­ствованы все перцептивные функции — зрение, слух, обоня-


 


69


ние, вкус, осязание, а также кинестезические механизмы восприятия. Тело опосредует культурно-исторические и ком­муникативные влияния на перцептивные способности чело­века. Постмодернистские и поставангардистские метафоры человеческой телесности, появившиеся в философии совсем недавно, значительно разнообразят и дополняют круг куль­турно-жизненных значений и ценностей тела, в том числе и познавательного характера. Мы имеем в виду метафоры семиотичности, рефлексивности и дискурсивности человечес­кого тела, например, такие, как метафоры телесных наслаж­дений и удовольствий, метафоры бессознательного, пережи­вающего или соблазняющего тела, метафоры боли, раны, смерти и много других. Несмотря на свою лапидарность, они порой страдают смысловой расплывчатостью и неопределен­ностью. Экстраполируя их на область человеческого познания (и прежде всего на повседневное, художественное и религи­озное познание), можно убедиться в вездесущности его антропоцентрических ограничений. Перцептивные структуры всех уровней — ощущения, чувственные образы, представ­ления — приобретают знаковые или символические способ­ности обозначения явлений и выражения когнитивной ин­формации. Тем самым чувственные формы познания обладают семиотическими свойствами и присущей им в разной степени произвольностью и условностью.

Тело как естественно-биологическое основание, определяю­щее возможность перцептивного познания, раскрывается в своих энергетических, информационных, пространственно-временных, онтогенетических и модальных значениях. Они являются ближайшими факторами-условиями, обеспечиваю­щими познавательную работу ощущений и восприятий. Правда, нынче в предметную сферу философских размышле­ний вовлекаются результаты, полученные в современной генетике, нейрофизиологии, молекулярной биологии и меди­цине.1 Проблемы, возникающие в связи с ними, хотя и имеют

1 См., напр.: Марголис Дж. Личность и сознание. М., 1986; Докинз Р. Эгоистичный ген. М., 1993; Круткин В. Л. Онтология человеческой телесности (Философские очерки). Ижевск, 1993.

70


отношение к теории познания, но по вполне понятным причинам остаются за пределами обсуждения в данном тексте.

Когнитивные способности воспринимающего тела зависят от его энергетического потенциала. Ведь психика генерирует энергию так же, как и потребляет. Энергетика тела рассре­доточена в нервных тканях, как по периферии, так и в мозговых центрах. Передаточным звеном энергетики психо­соматических структур служит кожа. Кожа, по выражению Б. Г. Ананьева, — периферическая душа человека. Ее поли­функциональные возможности не исчерпываются энергети­ческими и информационными назначениями. Она, как мем­брана, отделяет жизненный мир человека от других миров. Кожа — базальтовый предел выражения личности, иденти­фицирующий ее в индивидуальности и неповторимости Я. Кожа — это поверхностное Я тела. Ее информационно-энер­гетические свойства, обращенные к другому человеку, состав­ляют неотъемлемое коммуникативное условие перцептивного познания. Кожа позволяет вести перцептивный диалог в познании.

Онтогенетические значения психоматических структур выражают индивидуально-личностные особенности развития человека и задают условия перцептивного познания в различных возрастах. В то же время благодаря им поддер­живается единство диахронного и синхронного строения психики. Вообще говоря, время и пространство ограничивают не только организацию тела в целом, но и определяют психосоматические структуры каждого органа. Такова, в частности, на уровне нервных структур асимметрия и парная работа мозговых полушарий. Когнитивные способности сен­сорно-телесной организации реализуются отдельными видами ощущений, работа которых связана с соответствующими телесными органами. Если опираться на эволюционно-исто-рические приоритеты, то в первую очередь следует назвать осязательные ощущения и их связь с кожей, особенно с осязательными функциями руки. Рука — полиэффекторный орган, интегрально выражающий активность человека на начальных этапах его культурной истории и онтогенеза. Она служит универсальным средством поведения, труда, познания

71


и общения. В поведении и труде рука выполняет самые различные инструментальные функции — ориентировки, за­щиты, общения (с помощью руки выражают то, что трудно сказать словами), удовлетворения насущных жизненных потребностей (добывание пищи, постройка жилья, изготовле­ние орудий труда). Мышечная энергия руки «питает» всю ручную технику. В свою очередь, технико-технологический процесс усиливает энергетические и инструментальные ресурсы руки, заметно облегчает ее работу или вовсе ее заменяет. Роль руки в перцептивном, в частности осязательном, познании трудно переоценить: она оптимально и продуктивно считывает пространственную информацию об объектах познания. В познании и общении распространен «ручной язык» — язык жестов с использованием пальцев рук путем их комбинатор­ных сочетаний друг с другом, а также в комбинациях рук с другими органами и частями тела.

Наряду с осязательными ощущениями контактное считы­вание когнитивной информации свойственно вкусовым ощу­щениям, работа которых обеспечивается движениями рта, губ и языка. Вкусовая и осязательная (особенно ее тактиль­но-механические, кинестетические и температурные особен­ности) модальности отличаются тесным энергетико-информа-ционным взаимодействием. Так как в'кусовые ощущения выражают органическую потребность в пище, удовлетворении голода, то они сосредоточивают в своих недрах огромные ресурсы мотивации человеческого поведения. Три других вида ощущений — обоняние, слух и зрение — относятся к дистантным анализаторам перцептивной информации. Обоня­тельные ощущения или информационно-когнитивные значе­ния запахов обеспечиваются работой телесных структур носа. С их помощью удается фиксировать информацию о простран­ственно-временном перемещении источников запаха. Форми­рование траектории перемещения запаха позволяет успешно ориентироваться в окружающем мире. Наибольшая когни­тивная нагрузка в сенсорной организации ощущений прихо­дится на органы зрения и слуха — оптические структуры глазодвигательного и акустические структуры ушного аппа­ратов. Именно благодаря их работе обнаруживается разница

72


между когнитивно-перцептивными возможностями дистант­ных и контактных органов тела. С перцептивной работой глаза асоциируется метафора «смотрящего тела», а с распо­знающими функциями уха — метафора «слушающего тела», на основе которой М. Хайдеггер разработал известный прин­цип вслушивания в бытие. Познавательные эффекты обоня­ния, зрения и слуха в существенной степени зависят от движений, поворотов головы, определяющих, например, ракурс, точку зрения. Вообще говоря, дистантное и контакт­ное действие ощущений по-разному обеспечивается элемен­тами врожденности телесных структур и опыта воспринима­ющего тела. Рассматривая познавательные особенности пер­цептивно-телесных структур человека лишь в самом первом приближении, нам не удастся сколь-нибудь подробно обгово­рить когнитивную работу каждого из видов ощущений. Наша задача — наметить те общие свойства ощущающего тела, благодаря которым становится возможным перцептивное познание, протекающее на сенсорно-моторном уровне. К ним относятся свойства пространственно-временной структуры ощущений, свойства модальности и интенсивности ощущений. Способности проецировать пространственное местоположе­ние или локализацию объекта и фиксировать временную длительность и последовательность его информационно-ког­нитивного воздействия на органы чувств являются исходными универсальными свойствами ощущений. Проекция локализа­ции объекта выражает свойства его соотнесенности с другими объектами, с окружением. Свойства длительности выражают интервалы между моментами времени восприятия объекта, а свойства последовательности упорядочивают отношения между прошлыми, настоящими и будущими моментами времени. Природа проективных способностей пространствен­но-временной идентификации объекта нашими ощущениями проблематична. Если допустить, что познавательный (в данном случае — перцептивный) образ человека отличается от инфор­мационно-когнитивного образа животного, то логико-психоло­гические аргументы в пользу тезиса о специфичности и обусловленности пространственно-временных свойств перцепции и тела нашим опытом оказываются весьма правдоподобными.

73


Во всяком случае постулату И. Канта об априорности пространственно-временных структур восприятия и тезису об интуиции чистой длительности как врожденном чувстве, по А. Бергсону, не откажешь в здравом смысле.

Объект приобретает для нас когнитивное значение тогда, когда мы воспринимаем его перемещения в пространстве— времени или неизменность его местоположения во времени, определяемого сенсомоторной динамикой наших органов чувств (например, движениями глаз). Перцептивное воспро­изведение движения объекта достигается за счет чувственного различения движений нашего собственного тела и его органов. При этом следует обратить внимание на перцептивную способность распознавания информации о пространственных свойствах в терминах временнйх значений и о временных свойствах в терминах пространственных значений. В экспе­риментальной психологии это связывают с взаимообратимой работой пространственных и временных механизмов сенсомо-торики телесных структур: сенсорное отображение симуль-тантного (одновременного) пространственного местоположе­ния объекта есть результат сукцессивного (последовательного) считывания информации во времени, и, наоборот, последо­вательное воспроизведение движения подразумевает исходные пространственные координаты отсчёта в их симультантном значении.2 Таким образом, пространственно-временные спо­собности органов телесной организации являются первейшими всеобщими и необходимыми условиями возможности перцеп­тивного познания.

Другой общей характеристикой ощущений является их модальность. Модальность ощущений зависит от природы структур и функций соответствующих им органов тела. Виды ощущений классифицируются именно по признакам модаль­ности. Так, модальные признаки твердости, шероховатости, гладкости, холода, теплоты и т. п. соответствуют осязатель­ным или тактильным ощущениям; модальные признаки горького, сладкого, терпкого и т. п. — вкусовым ощущениям;

2- Подробнее см.: Веккер Л. М. Психические процессы. Т. 1. Л., 1974. С. 145-153.

74

 


модальные признаки обоняния выражают всевозможные ароматные или парфюмерные значения; зрительные ощуще­ния отличаются модальностью цвета, светлоты, насыщеннос­ти, яркости и т. п.; наконец, к модальным признакам слуховых ощущений относят тональность, интонацию, рит­мичность, тембр, мелодичность, темп и т. п. В модальных свойствах воспринимающего тела сочетаются объективные значения предметного мира и субъективные особенности его ощущений. Так, если физические свойства твердости или упругости могут совпадать с субъективными значениями тактильных ощущений, то, как известно, свойства светового спектра не исчерпываются модальными значениями цвета, присущими зрительным ощущениям. Наши глаза чувстви­тельны лишь к видимым цветам. За пределами зрительных ощущений остаются инфракрасные и ультрафиолетовые из­лучения. Наш слух не в состоянии воспринять ультразвуки и т. д. Другими словами, возможности наших ощущений ограничены, и мы можем различать ограниченный набор информации, поступающей из внешнего мира. Факт сущест­венного расхождения между объективными и субъективными значениями информации, составляющей когнитивную «на­чинку» наших ощущений, послужил поводом известной дискуссии о первичных и вторичных качествах в классичес­кой философии. Но независимо от философско-психологичес-кой проработки объективно-субъективного баланса информа­ционных значений в ощущениях любого вида, модальные способности оказываются неотъемлемыми условиями перцеп­тивного познания.

Еще одна универсальная способность ощущающего тела — его интенсивность — позволяет выразить результаты перцеп­тивного познания в количественной форме. Точнее говоря, интенсивность — это количество энергетических затрат тела, необходимое для восприятия информационно-когнитивных значений различными модальностями. Величина интенсив­ности ощущений распределяется по степени: степень яркости света или цвета характеризует зрительные ощущения, слабая или сильная громкость, низкий или высокий тон — слуховые ощущения, температурные изменения по принципу «горячо-

75


холодно» — осязательные ощущения и т. д. В итоге коли­чественные возможности перцептивного познания определя­ются конкретной степенью интенсивности ощущений каждого вида.

Реальное протекание процессов воспринимающего тела исключает работу его модальностей в автономном режиме, не зависящем от воздействий других модальностей, а также от перцептивных процессов более высоких уровней и от остальных процессов сознательной и бессознательной деятель­ности человека (мышления, эмоциональных переживаний, воли, памяти, воображения, интуиции и др.)· В свою очередь, роль воспринимающего тела имеет сквозное, всепроникающее значение и проявляется не только в любых актах познава­тельной деятельности, но и в любых актах жизни вообще. Оно принимает участие в когнитивных процессах различения, отождествления, идеализации, обобщения и абстрагирования, в аналитико-оценочных процессах эмоциональных пережива­ний страха, радости, оценки на вкус и т. п., в регулятивно-волевых процессах хотения, желания, терпения, достижения цели, преодоления препятствий и т. п., в мнемических процессах запечатления, хранения, воспоминания и забыва­ния информационных значений предметного мира. Влияние каждой перцептивной модальности на процессы сознания и жизни человека возможно лишь благодаря ее вкорененности в его телесную организацию в целом, а через нее — в связь с природой, историей, культурой и общением.

Чувственный образ

Пространственно-временная сенсорика, модальность и ин­тенсивность воспринимающего тела сохраняют свое исходное и сквозное значение для вышележащих уровней перцептивной организации. Они выражают первичные, базисные свойства образов восприятий и представлений. Поэтому эмпирическая классификация видов чувственного образа и. представления аналогична делению на виды ощущений. Например, зритель­ным или слуховым ощущениям соответствуют зрительные или слуховые образы восприятия и представления. Следуя

76


стратегии нашего анализа, здесь речь пойдет о всеобщих и необходимых условиях формирования чувственного образа как целостного образа перцептивного познания. Богатейший фактический материал психологии восприятия очень разно­образен и отличается большой теоретической и эксперимен­тальной разрозненностью. В философском отношении наи­большая значимость сопутствует трем направлениям совре­менной психологии восприятия: гештальтпсихологии, когни­тивной психологии и экологической теории зрительного восприятия.

Гештальттеория восприятия, развиваясь с начала XX в. и вплоть до сегодняшних дней, получила весомые результаты. Они стали общим достоянием гуманитарных наук. Гешталь-тистские идеи оказали серьезное воздействие на философскую феноменологию (Э. Гуссерль, М. Мерло-Понти и др.), на философскую антропологию Э. Кассирера, на культурологию. В частности, было показано, что образ восприятия определя­ется действием таких когнитивных факторов, характер которых существенно отличается от свойств ощущений. Гештальтисты построили очень сложную иерархическую модель полевой организации когнитивно-психических процес­сов. Нижние ярусы этой модели отводились под биофизичес­кие и физиологические поля; над ними надстраивались ярусы с психосоматическими структурами; следующие ярусы отво­дились полевой организации образов восприятия и представ­ления; вышележащие ярусы занимала полевая структура мыслительных процессов. Сам принцип полевой организации переносился на объяснение жизнедеятельности личности и человеческих отношений. Отношения между уровнями подоб­ной иерархии строились по принципам взаимного соответст­вия, несводимости и специфичности каждого из них, что не исключало их влияния друг на друга.

^Когнитивистская парадигма в психологии восприятия сформировалась в последние три десятилетия. Ее продуктив­ность связана с разработкой теоретико-информационных моделей восприятия и так называемой компьютерной мета­форой. Процессы восприятия стали рассматриваться как процессы переработки когнитивной информации, а затем и

77


как процессы информационного обмена человека с окружа­ющим миром. Особое значение здесь приобрели исследования проблем концептуализации восприятия и роли восприятия в процессах мышления — способности делать выводы индук­тивного и дедуктивного характера, основываясь на перцеп­тивных данных различной модальности. Когнитивная психо­логия интегрировала многие достижения гештальтистских, бихевиористских и генетико-психологических концепций. Она заметно повлияла на неопрагматическую теорию позна­ния и философию науки и техники.

В последней четверти XX в. приобрела известность эко­логическая концепция восприятия Дж. Гибсона.3 Центр тяжести своих 'исследований восприятия он сосредоточил вокруг вопроса «Что мы воспринимаем?». Его исходный тезис состоит в том, что в процессе восприятия человеку проти­востоит не физический, а экологический мир, т. е. мир, который его окружает. В образах восприятия экологический мир открывается: 1) как мир встроенных друг в друга объектов и элементов — мелкие объекты и элементы встроены в более крупные, которые, в свою очередь, встроены в еще более крупные и т. д.; 2) как мир возможных значений. Возможности окружающего мира относительно человека-на­блюдателя объективны, реальны и физичны. Но их воспри­ятие человеком придает им субъективный, феноменальный и духовный характер. Поэтому возможности мира — одно­временно и факты окружения человека, и факторы его перцептивных способностей. Возможности окружающего мира разделяются на возможности природного окружения и воз­можности искусственного окружения (мир культуры). Они всегда обращены к человеку. Он изменяет окружающий мир, вслед за этим изменяются и возможности, которые мир ему предоставляет. Создав искусственный мир, человек наделил его возможными значениями, отличными от возможностей самой природы. Воспринимая возможности окружающего мира, человек воспринимает их в гораздо меньшем объеме

3 См.: Гиб сов Дж. Экологический подход к зрительному восприятию. М-, 1988.

78


значений, нежели тот, которым обладает мир. Система зрительного восприятия — это система, включающая в себя совокупность динамичных и согласованных друг с другом органов тела — «структуры глаз — структуры головы — организации тела в целом».

Названные подходы к проблеме восприятия лишь намеком дают понять о сложности и альтернативности ее эмпирико-теоретических решений в психологии, тогда как в философии судьба перцептивной проблемы во многом предопределялась ее трансцендентальной аналитикой {по крайней мере со времен Дж. Беркли и И. Канта). Подобное разделение труда между философами и психологами никогда не было жестким. Философы часто апеллировали к психологии восприятия, конкретизируя трансцендентальный дискурс о том, как возможно человеческое познание. Психологи же вели себя более осторожно по отношению к трансцендентальным экс­курсам о природе чувственного образа, предпочитая весомость наблюдений и экспериментальных заключений. Не преследуя цель «убить» эмпириков-психологов философским аргументом и даже, напротив, опираясь на их результаты, попробуем сделать набросок обобщенного эскиза формирования чувст­венного образа. В нем будут представлены основные условия восприятия, имеющие трансцендентальное значение, т. е. всеобщие и необходимые условия, которые определяют его возможности в качестве познания. Только идентифицировав эти условия, можно, в свою очередь, говорить о восприятии как всеобщем и необходимом условии всякого познания в рамках любого философского дискурса.

Прежде всего в отличие от ощущения в образе восприятия достигается познавательный эффект максимальной адекват­ности предметных значений информации об объекте. Так, если возможности зрительного ощущения ограничены проек­цией локализации объекта и воспроизведением его последо­вательного перемещения в пространстве—времени, то в зри­тельном образе значения объекта несут информацию об объемности (трехмерности) его формы и ее величине. Проек­ция как универсальное свойство перцептивно-телесной орга­низации человека получила экспериментально-психологичес-

79


кое обоснование в гештальтпсихологии и широко использу­ется в философско-феноменологических теориях познания. Проективная способность перцептивного образа упорядочива­ет когнитивную информацию в целостно-связную организа­цию с характерной для нее модальностью. Благодаря ей восприятие считается познавательным процессом интеграль­но-целостных преобразований информации, в ходе которого фиксируются индивидуальные предметные признаки объекта. Есть основания полагать, что образ восприятия репрезенти­рует, представляет предметные значения объекта, т. е. отношения между ними репрезентативны, а не причинны. Объем предметно-информационных значений самого объекта превышает объем значений, «считываемых» в чувственном образе. Поэтому восприятие одного и того же объекта разными людьми может заметно отличаться по составу своих предмет­ных значений, а их точки зрения на один и тот же предмет могут существенно отличаться друг от друга.

Пространственно-временные механизмы восприятия обес­печивают идентификацию предметных значений объекта, независимо от того, является ли он объектом природы или объектом культурно-исторического мира (зданием, картиной, символом, текстом, речью и т. п.); предметность образа определяется его базисной когнитивно-информационной спо­собностью, в результате действия которой приобретаются знания и опыт. Чтобы прояснить цознавательное значение предметности образа, обратимся к элементарному случаю восприятия соотношения фигуры и фона — к примеру, давно известному в гештальтпсихологии. Данный феномен пред­ставляет двойственное изображение, состоящее из разнород­ных частей. Одну из них называют фигурой, вещью, а другую — фоном, на котором эта фигура воспринимается. Предметные особенности фигуры образуют определенное замкнутое пространство, отделяющее ее от фона (например, зеленая ваза на черном фоне). Фигура (ваза) воспринимается как передний план, а фон, на котором она находится, — как задний план. Фон простирается позади и вокруг фигуры и страдает чертами неопределенности. Фигура на фоне обладает значениями большей предметности, нежели фон.

80


Оказывается, что в восприятии фигура и фон могут меняться местами, т. е. фон может превращаться в фигуру, а фигура становиться фоном. При этом фон, не имея пространственной определенности (замкнутости), тогда превращается в фигуру, когда он приобретает в восприятии статус определенного замкнутого пространства. То, что было ранее фигурой, превратившись в фон, утратило в восприятии свою предмет­ную определенность. Важнейший признак, с помощью кото­рого в восприятии осуществляется разграничение между фигурой и фоном, называют контуром. Контур — общая граница между пространственным полем фигуры и простран­ством фона. При их восприятии фигура по сравнению с фоном гораздо сильнее затронута формирующим действием общего контура. Фигура предстает устойчивым образованием, а фон — зыбким. Тем самым тенденция предметизации пер­цептивных знаний о фигуре более значима, чем предметное восприятие фона. Подобная тенденция характерна для вос­приятия любых видимых явлений окружающего мира: восприятие, как писал Э. Гуссерль, есть феноменологический акт схватывания сущности предмета, акт, позволяющий судить о предметных значениях вещи или ситуации.4

С предметностью образа органически связана его другая способность — способность упорядочивания когнитивно-пер­цептивных элементов образа в целостно-связную структуру. Если благодаря свойствам предметности удается различать и отождествлять значения отношений между элементами внут­ри фигуры, а также сопоставлять их с внешними значениями фона, то свойства целостности выражают универсальный принцип связи значений разных частей (фигуры и фона) к значениям целого. Целостность чувственного образа, так же как и его предметность, нашла экспериментальное обоснова­ние в гештальтпсихологии. Было выявлено два класса когнитивно-перцептивных закономерностей: 1) закономернос­ти примата целого по отношению к восприятию частей; 2) закономерности объединения частей в целое. Доминирова-

4 См.: Гуссерль Э. Идеи к чистой феноменологии и феноменологи­ческой философии, Μ., 19Θ4. С. §1.

81


ние принципа целостности в организации элементов наблю­дается в трех своих разновидностях. Во-первых, один и тот же элемент, встречающийся в разных целостных структурах, воспринимается по-разному. Например, при восприятии желто-зеленого кружка в окружении сине-зеленых он иден­тифицируется как зеленый, а при его же восприятии в окружении желтых кружков он видится как желтый. Во-вторых, если заменить одни элементы целостной структу­ры образа на другие, сохранив при этом характер соотношения между элементами, то целостность восприятия не нарушится. Например, музыкальная мелодия, исполняемая на разных инструментах и в различной интерпретации, будет воспри­ниматься как одна и та же. В-третьих, целостность структуры образа может наблюдаться даже в случае выпадения ее отдельных элементов. Например, целостность восприятия текста будет сохраняться, если произойдут выпадения из него отдельных слов или выпадения букв из слова. Аналогичные факты подтверждаются при восприятии музыкальной мело­дии (особенно знаковой) в условиях весьма сильных помех. Другая группа закономерностей целостности восприятия выражает зависимости способов объединения элементов в интегральную структуру. В гештальтпсихологии имеется довольно обширный перечень действий подобных факторов. Перечислим некоторые из них. Фактор прегнантности, или хорошей формы, характеризует стремление структуры кон­фигура<

Поделиться:





Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 megalektsii.ru Все авторские права принадлежат авторам лекционных материалов. Обратная связь с нами...