 |
«Х» МИНУС ОДНА НЕДЕЛЯ 3 страница
|
|
|
|
Потом решительно отодвинул Киру подальше к стенке, улёгся рядом, крепко прижал девушку к себе и закрыл глаза.
Он оказался на прозрачной лестнице из синеватого льда с широкими ступенями, что висела в космической пустоте. Нижний край терялся в клубах серых облаков, верхний – растворялся в тёмном беззвёздном небе. Никаких перил – по краям лестницы лишь провалы в беспредельную волнующуюся тьму.
Лестницу освещали зеркала. Сотни зеркал – больших, маленьких, круглых, прямоугольных, в рамах и без, размером с карманное и в полный человеческий рост… Они были по бокам каждой ступени, испускали приглушённый, пульсирующий свет. У каждого зеркала свой оттенок, и все оттенки знакомы – то был цветовой спектр Кириных эмоций, который он хорошо изучил, благодаря браслету.
Артём только сейчас спохватился, что браслет с его руки куда-то исчез.
Самой Киры нигде не было. Оставалось решить – спускаться по лестнице вниз или карабкаться наверх. А может?..
Он подошёл к ближайшему зеркалу и заглянул в него. Овальное, в половину человеческого роста, оно висело на уровне его лица прямо в пустоте. Парившие в глубине клубы тумана рассеялись под его взором, и Артём увидел…
…- Мама, мамочка, а можно я пойду к подружкам? – крохотная девчушка в очках и с двумя толстыми косичками смотрит сквозь Артёма куда-то вверх знакомым серьёзным взглядом.
- Кирочка, давай потом. Можешь помочь мне присмотреть за братом? Ты же знаешь, у меня срочная работа, не могу пока отойти от компьютера.
- Мам, ну ты же и вчера так говорила! – обиженный ребёнок смотрит на него из туманного стекла.
Девочка, надувшись, усаживается прямо на пол. К ней подползает упитанный карапуз и дёргает за платьице. Сначала нехотя, она поворачивается к нему. Но уже скоро начинает играть, и лицо её становится радостным, светлым, счастливым.
|
|
|
Вот кадр сменяется – ласковая рука гладит девочку по голове. Слышен тихий голос:
- Спасибо. Какая ты у меня уже большая! Мамина помощница. Запомни – мы семья. А в семье не всегда можно делать только то, что хочется тебе. Надо заботиться друг о друге, поддерживать, помогать. Понимаешь?
- Да, мамочка! Обещаю, я тебя никогда не подведу!..
Зеркало снова помутилось, его заволокло туманом.
Это детское воспоминание снова уснуло где-то в глубине Кириной памяти.
Да, она всегда была такой. Ответственная. Самоотверженная. Преданная.
Артём бросился по лестнице наверх, искать самые свежие воспоминания. Искать такое, из которого он мог бы достать до Киры настоящей.
Выше, ещё выше… Мимо её смеха, и слёз, и маленьких семейных радостей, и первых огорчений, и первых побед, и ещё сотен мелочей, из которых складывается жизнь человека.
Быстрее, ещё быстрее… Перепрыгивая через ступеньки, только осторожно, только бы не соскользнуть вниз и не потерять драгоценное время!.. Нарастающая тревога гнала его вперёд.
Из самых больших, самых ярких зеркал наверху лестницы на него смотрел он сам. Но он сейчас не хотел себя видеть. Только не её глазами. Не хотел вновь переживать её обиды, не хотел слышать тех грубых слов, что говорил. Он создаст для неё новые воспоминания, намного лучше прежних. Осталось лишь найти…
Возле одного из зеркал он всё же не мог не остановиться. Этого он не помнил – это досталось целиком Кире. Ожидание у окна, и холодный пол, и высокомерный взгляд наглой рыжей девицы, и безмолвный крик…
Он разбил бы это зеркало вдребезги, если бы не боялся навредить этим Кире.
Но где же, где же…
- Стой, где стоишь. Как ты здесь оказался?
|
|
|
Артём медленно обернулся и увидел парящую в метре над лестницей хрупкую фигурку, укутанную в серебристую искрящуюся шубку. Девочка будто лежала прямо в воздухе на невидимой перине, подперев рукой пухлую щёку. Молочно-белая толстая коса завязана синим бантом, посреди лба сверкает снежинка. Она могла бы показаться милой, если бы не убийственно-холодный взгляд синих глаз, да острое ледяное копье, которое по мановению её указательного пальца подлетело к нему и замерло в паре сантиметров от горла.
- Я что-то не слышу ответа. Язык примёрз?
- Ты кто?
- Я первая задала вопрос.
- Просто пришёл. Уберёшь, может, эту штуку? Детям нельзя играть с острыми предметами.
- Ты пришёл за ней?
Артём колебался мгновение, но решил говорить начистоту.
- Да. Я хочу забрать её назад.
- Зачем тебе эта девушка? Она теперь наша. Есть много хороших слов, помимо слова «вечность». С нами она получит покой и безмятежность.
- Людям не нужны покой и безмятежность. Людям нужны борьба и преодоление, иначе они не ощущают радости жизни. Если ты не знаешь даже этого, то зачем берёшься рассуждать о взрослых вещах? Так что убери свою зубочистку и дай мне пройти.
Артём дёрнулся было, но копьё угрожающе дрогнуло и подплыло ещё ближе, едва не царапая кожу. Держа руки за спиной, он попытался разжечь на ладони огонь.
- Глупый, позади тебя зеркало! Я всё вижу. Даже не пытайся, - хихикнула девочка.
- Чего ты от меня хочешь?
- Чтобы ты убрался восвояси, только и всего.
- Не могу. Зачем вам Кира? И кто такие «вы», кстати?
- Ты задаешь вопросы, чтобы получить против нас оружие. Поэтому я не буду так глупа, чтобы на них отвечать. Уберёшься подобру-поздорову, или дать тебе хорошего пинка для ускорения? – Девочка перевернулась на живот прямо в воздухе, подпёрла подбородок ладонями и принялась болтать ногами, затянутыми в белые сапожки.
В этот миг далеко внизу раздался звон. Затряслись зеркала и стали быстро покрываться морозными узорами. У подножья развеяло клубы тумана, и Артём увидел скачущих вверх по лестнице вороных коней с кроваво-красными гривами. На них восседали уродливого вида звери, похожие на кабанов с массивными клыками. Его передёрнуло от омерзения.
|
|
|
- Твоё подкрепление? – спросил он девочку. Если так, всё совсем худо.
Она не ответила. Вместо этого резво «вскочила» со своего невидимого облака и принялась парить вертикально, чуть наклонившись вперёд, как ястреб перед взлётом с отвесной скалы. Ледяное копьё убралось от его горла, убийственное остриё теперь смотрело вниз, а рядом в воздухе появился десяток таких же.
Над ними сгустились тучи, трескучий мороз выстудил воздух вокруг в мгновение ока, и острые глыбы льда канули с неба на головы приближающимся чудищам. Заржали чёрные кони, вскакивая на дыбы, завизжали жуткие всадники, прикрывая головы когтистыми лапами от смертельного града.
Артём обернулся в собачью форму, зажёг на ладони огонь и встал плечом к плечу рядом с неожиданной союзницей, приготовился отражать атаку.
- Не смей, дурак!! Лестницу растопишь! – закричала ему девочка. – Я одна справлюсь, не мешай!
- Ты-то? Такая малявка с такой оравой чудищ? – Артём решил попытаться поддразнить, выудить из неё хоть что-то. Огонь приглушил до самого маленького языка пламени. Девочка повелась и торопливо заговорила:
- Это всего лишь ларвы. В зеркалах накопилось немало негативных эмоций. Они явились ими покормиться. Только в последнее время эти твари что-то слишком распоясались, даже нас не слушаются. Так что, если их подпустить к зеркалам, начнут пожирать всё подряд. Нам это не нужно. Пока.
Артём резко подскочил к девочке, схватил её за руку и поднёс к самому лицу синее пламя.
- Лестницу я поджаривать не собираюсь. А что насчёт тебя? Не боишься растаять? Быстро говори – где Кира, и что вы с ней хотите сделать?
В глазах девочки промелькнул страх.
- Идиот! Если не пустишь, ларвы сейчас начнут пожирать зеркала!
- Ну и пусть! Некоторые из них я и сам собирался разбить. – Артём сказал так, но внутренне весь содрогнулся. Ещё несколько секунд такого блефа, и девочку и впрямь придётся отпустить. Ну же, давай!
- Хорошо, хорошо, только отстань! У неё есть кое-что, что нам нужно. Вернее, не нам, а моей матери. Найдёшь свою зазнобу в самом последнем зеркале наверху лестницы. А теперь пусти уже!
|
|
|
Артём отвернулся и бросился бежать, совершая длинные прыжки и чувствуя, как дрожит лестница, на которой продолжается бой.
На самом верху он быстро оглянулся через плечо и увидел, что девочка сбрасывает вниз последних противников, они со страшным визгом срываются в пустоту и растворяются во тьме.
Скорее, скорее!
На последней ступени он, едва переводя дыхание, остановился перед одним-единственным, огромным зеркалом. И увидел в нём такое, что из горла его вырвалось яростное, клокочущее рычание.
- Слииишком поооздно! – услышал он над своим ухом. – Ты что, правда думал, что я тебя отпустила? Просто я слабовата пока биться с тобой один на один, Огненный Пёс!
Девочка пролетела над его головой и руками вперёд нырнула в зеркало. Там ударилась о ледяной пол и превратилась в юркую серебряную ящерку с сапфировыми глазами. Ящерка помчалась вперёд неровными зигзагами, смешно перебирая маленькими лапками с острыми коготками.
Артём шагнул в зеркало вслед за ней.
Мара… Богиня, древняя и прекрасная, как луна, протянула полупрозрачную руку с голубыми венами и направила на Киру тонкий указательный палец.
- Я ждала тебя… Ждала слишком долго… Отдай мне их немедленно!
Кира прижала руки к груди. Странная, чужая одежда покрывала её тело – белое с серебром шерстяное платье в пол, с длинными рукавами, как у средневековой принцессы. Распущенные волосы падают на лиловый плащ с белой меховой опушкой. На ногах – мягкие белые сапоги. Голову охватывает обруч из светлого металла с сапфировой снежинкой во лбу. Всё это появилось на ней само, как только она пробудилась в этом сне посреди сна, в этом затянувшемся мороке.
- О чём вы говорите? Что вам нужно от меня?
Белые глаза без зрачков невидимым взором пронзили Киру насквозь, до того самого места, где зарождается биение пульса. Казалось, исконное движение крови, что есть сама жизнь, Мара может остановить одним лишь взглядом, просто приказав «Замри! »
Кира боялась пошевелиться. Бежать? Но куда?
Скорее бы закончился этот ужасный сон, этот бесконечный кошмар, это Наваждение. После блуждания всю ночь в ледяных лабиринтах огромного дворца она наткнулась на величественный зал. И здесь встретилась с его хозяйкой. Она назвалась Марой и одним мановением руки сделала так, что все выходы из зала затянуло толстым слоем матового, отсвечивающего сиреневым льда.
- Отдай! Они тебе не нужны. Они тебе бесполезны. Зачем? Отдай лучше мне. Я разучилась. Быть может, так сумею вспомнить. Отдай!
|
|
|
Девушка медленно попятилась. Должен же быть отсюда выход!
Из ледяного пола выросли две чёрные плети и крепко-накрепко охватили её щиколотки. Теперь не дёрнуться, не убежать. Поздно. Вот и самое время паниковать, решила Кира.
В это мгновение перед её мысленным взором предстало спокойное лицо её Защитника. Нет, я так просто не сдамся, - решила Кира.
Я обязательно вернусь к тебе, мой Огненный Пёс.
Верь в меня, дождись меня!..
Должен же быть какой-то смысл нахождения её в этом месте. Надо только отыскать причину, и тогда, быть может, и обратная дорога найдётся.
Мара медленно поднялась со своего ложа, будто вырастая на осколках льда, что поддерживали её тело. Мельчайшие кристаллики поблескивали на полупрозрачной коже изысканной мозаикой. Синие, голубые, лиловые, фиолетовые, серебряные... Переливались, перетекали друг в друга живой ртутью. Как может нечто столь прекрасное в то же время внушать столь леденящий ужас?
Юркая серебристая ящерка с сапфировыми глазами взбежала по руке Снежной Владычицы, скользнула по лебединой шее и замерла над ухом.
- Умница, Снегурни! - воскликнула Мара, резко обернулась и схватила за горло человека, что дерзнул подобраться к ней совсем близко. Подняла на метр над ледяным полом и пристально всмотрелась в лицо острым, как кромка льда, взором. Встретила ответный, полыхающий непримиримым огнём взгляд и громко рассмеялась.
У Киры застрял в горле крик, когда она узнала своего Защитника. Откуда он взялся в этом странном, зачарованном и смертельно опасном месте? Глупый вопрос. Конечно же, пришёл за своим дурацким, вечно попадающим в беду Хвостом...
Мара резко дунула, и трепещущий на концах его пальцев синий огонь моментально погас.
- Зажигать огни в царстве льда? Как самонадеянно, мальчик! Или может, мне звать тебя...
Ледяная владычица наклонила прекрасное лицо и всмотрелась слепыми глазами в человека.
- Ах, как интересно! Пожалуй, мне подвернулся случай развлечься. Здесь слишком скучно и совсем ничего не происходит.
Мара швырнула юношу на пол и звонко хлопнула в ладоши.
Из её рук хлынули потоки серого клубящегося тумана и затопили всё вокруг мутным маревом. Кира больше не могла видеть ни высокую фигуру холодной богини, ни своего Защитника.
А когда порыв ледяного ветра смыл пелену, у ног Мары больше не было человека. Перед ней стоял, широко расставив лапы, могучий лохматый волк. Почти как на том Кирином старом рисунке, не хватало лишь крыльев. Серо-стальной, с ослепительно белыми клыками и ошеломлённым выражением на морде. Он был столь огромен, что мог бы откусить Кире голову одним движением, она вся была ему ростом по плечо.
- Что вы с ним сделали? - вскричала девушка и рванулась вперёд. Напрасное усилие — путы держали крепко. Она чуть не упала на колени, но сумела удержать равновесие.
- Всего лишь сделала так, чтобы форма соответствовала содержанию. Не до конца получилось, правда, но так всё равно лучше, не находишь? Не так скучно.
Волк припал на передние лапы и оскалил страшную пасть. В его глазах читался смертельно опасный гнев.
Прекрасное лицо богини осветила лёгкая улыбка. Словно айсберг, что случайно поймал в складки векового льда последний отблеск вечерней зари. Она выбросила вперёд правую руку, ладонью провела линию перед собой.
Волк взвился в стремительном прыжке и ударился о невидимую преграду. Отлетел на несколько метров, но мгновенно вскочил и весь подобрался для следующей попытки.
- Это бесполезно, ты уже понял, не так ли? Не по твоим зубам добыча. Впрочем, я уже придумала этим милым зубкам применение.
Мара очертила рукой широкую дугу и указала на Киру. Тёмно-синие, в пене кружев длинные рукава её плыли вслед, словно под водой. Сверкающие пряди молочно-белых волос тоже двигались сами по себе, как живые.
- Повелеваю — принеси мне то, что она прячет! Заставь отдать самое дорогое. Напугай до смерти так, чтобы раскрылась её Истинная сущность!
Мара зажмурилась и потянула воздух носом. Белые ресницы трепетали.
- Да, я уже чую это... Ах, она будет прекрасна! Но недолго. Потом я, наконец-то, заберу их себе.
Серо-стальной зверь замер. Затем медленно развернулся и посмотрел на Киру стеклянным взглядом.
И вот тут ей стало по-настоящему жутко.
С низким хриплым рычанием волк двинулся к ней. Подходил всё ближе, обнажив страшные клыки. С них капала слюна. Кира не могла двинуться и лишь беспомощно смотрела.
Ледяная богиня откинулась на своём ложе и с интересом наблюдала, скрестив руки на груди.
Только теперь Кира по-настоящему осознала, каким огромным зверем обернулся её Защитник. Приближающийся монстр был ростом с белого медведя.
Стальные когти заскребли по ледяному полу. На дрожащих лапах, медленно, упираясь, будто его тащили на аркане, но неумолимо хищник сокращал расстояние до жертвы.
На лице Мары появилось выражение торжества. Она медленно облизала полные губы узким голубым языком.
- Артём! - крикнула Кира.
Волк замер на расстоянии прыжка. Его сотрясала крупная дрожь, но он встал, как вкопанный. Мара резко выпрямилась на своём ложе и подалась вперёд, вцепившись изящными руками в подлокотники.
- Тём, пожалуйста... - по щеке Киры скатилась слеза, тут же замёрзла и острой льдинкой канула вниз, разбилась об пол на миллион мельчайших осколков.
Мара щёлкнула пальцами.
Зверь издал протяжный стон. Кира, наконец, встретилась с ним взглядом и вздрогнула. Это были его глаза, без сомнения. Карие, глубокие. Такие знакомые. То насмешливые, то отстранённые, то жестокие, то участливые, они всегда смотрели прямо ей в душу. Сейчас в них застыло отчаяние.
Расстояние в один прыжок. За одно мгновение до...
Волк медленно наклонил голову и вцепился клыками себе в лапу.
Алые капли упали на лёд и прожгли в нём дымящиеся дыры.
Кира прижала ладони к губам, давя крик.
Она ощутила его рану как свою собственную, и эта страшная боль внезапно отрезвила. Девушку охватила волна гнева. Она опустила руки и сжала кулаки.
«Ведь это всё в моей голове! Я здесь хозяйка, а она — незваная гостья, кошмар, наваждение! И я не позволю ей здесь распоряжаться, как у себя дома. Мой Защитник из последних сил пытается меня защитить. Любой ценой. Но я не дам ему заплатить последнюю цену. Я сама должна его защитить».
Волк разжал пасть, высунул окровавленный язык и припал на переднюю лапу, тяжело дыша.
«Должен быть способ. На всякий меч может быть выкован щит».
Кира поднесла к лицу правое запястье. В этом сне оно было пустым — браслет исчез и не появлялся. Девушка поцеловала кожу в том месте, где он должен был быть, и закрыла глаза.
«Если есть силы, что привели в мой мир всё это зло, должны быть и те, что помогут. Пожалуйста! Ну пожалуйста... »
... Прикосновение металла к коже неожиданно не было холодным. Браслет словно прильнул тёплым боком к руке, лёг на запястье плотно, будто находился там всегда.
Кира улыбнулась и открыла глаза.
Рана на правой лапе её волка осветилась мягким светом. Срослись разорванные ткани, разгладилась шерсть, слипшаяся от крови.
Вскоре на месте раны осталась только полоса белой шерсти, легла кольцом ровно там, где был бы браслет на руке человека.
Волк поднял глаза. Теперь в них были тепло и нежность.
Кира протянула руку.
Зверь медленно подошёл, чуть прихрамывая. И ткнулся холодным носом Кире в шею. Она вздрогнула.
В голове раздался усталый голос:
«Не бойся. Я тебя не съем. Предпочитаю твои котлеты. С тебя целая сковородка, как вернёмся…».
Кира засмеялась сквозь слёзы и крепко обняла своего волка за лохматую шею, привстав на цыпочки. Чёрные путы исчезли с её ног, она и не заметила, когда.
- Ах, как же интересно! Вы меня не разочаровали.
Девушка и волк обернулись на голос. Они уже забыли о Ледяной Владычице.
- Впрочем, это всё Люб - его проделки... Оборвать бы ему все усы на наглой рыжей морде!
Мара поднялась со своего ложа и выпрямилась во весь рост. Поплотнее закуталась в серебряный плащ.
- Ну что же, детки. Оставлю вас, так и быть, ненадолго. Утомилась, хочу спать. Вы же пока можете идти, куда вздумается, хоть на все четыре стороны. Всё равно никуда не денетесь.
Мара щёлкнула пальцами и исчезла в снежном вихре. И всё вокруг исчезло вместе с ней. Осталась только бескрайняя снежная пустыня, насколько хватало взгляда. Бездонное небо, укрытое тяжёлыми тучами, ледяная метель и ветер, швыряющий в лицо обломки белых колких звёзд.
И посреди белой бесконечности — двое, Защитник и его подопечная, плечом к плечу.
Они брели сквозь снегопад, сколько могли. До самого горизонта во все стороны простиралась волнистая снежная пустыня. Ветер перегонял туда-сюда белые барханы.
Быстро темнело. Северное сияние расцветило окоём, потом уступило место сиреневым сумеркам. Звёзды зажглись в фиолетовом небе, утонули в снежных тучах, что сыпали и сыпали своё нутро на головы двум усталым путникам.
Кира из последних сил переставляла ноги, ступая по следам своего волка. Плащ почти не грел, а тяжёлое платье липло к ногам и путалось в сугробах. Тесный венец, до боли сжимавший виски, девушка при первой же возможности зашвырнула подальше в снег.
Наконец, они остановились. Ничего не оставалось, как устраиваться на ночлег прямо здесь.
Волк вырыл лапами в огромном сугробе логово, покружил несколько раз вокруг своей оси, а потом улёгся животом прямо в притоптанный снег. Отодвинул левую переднюю лапу, приглашая присоединиться. Взгляд карих глаз был насмешливый.
Кира колебалась, но не долго. Альтернатив не предвиделось. Она вошла, пригнувшись, под низкий свод снежной берлоги, протиснулась под тяжёлой лапой и прижалась к лохматому волчьему боку. Бессознательно утопила в мехе и приложила к его горячей коже ледяные ладони. Волк фыркнул, но не пошевелился.
Его жар через руки постепенно разлился по всему телу, и крупная дрожь, сотрясавшая Киру, унялась. Она почувствовала, что расслабляется и погружается в дремотную негу.
Девушка положила голову на мягкую шерсть и благодарно потёрлась об неё щекой. Волк скосил на неё глаз. Кира нежно провела рукой по вьющимся серым прядям и услышала тихий вздох.
Кира вспыхнула. «Стоп, стоп, это не парень, не парень. Просто зверь, лохматый волк. Нет, лучше так — домашний пёс-переросток... »
В голове зазвучал знакомый насмешливый голос:
«Ну-ну, продолжай, мне даже любопытно. Твои мысли приняли интересное направление. По поскольку я пёс воспитанный, не могу не напомнить, что мы в твоём Наваждении, поэтому связь здесь сильнее. Слышу все твои мысли, особенно когда так близко».
Волчья морда ухмылялась. Как волк может ухмыляться?!
Кира закусила губу и попыталась отодвинуться. Лапа прижала сильнее, не дала.
«Да ладно тебе, Кир, шучу. Успокойся. Спи давай. Я уйду из твоей головы до утра, если тебе так лучше. Хотя с удовольствием послушал бы дальше. Некоторые твои мысли мне очень даже... »
Волк получил тычок в бок, фыркнул и отвернулся, положил морду на правую лапу. Кира готова была поспорить, что он продолжает ухмыляться.
На всякий случай она принялась мысленно петь песни и не заметила, как провалилась в сон, зарывшись лицом и руками в серый мех. Когда она заснула, волк повернул морду к ней, долго втягивал влажным носом запах её волос, а потом украдкой лизнул в ухо и тоже уснул. Их дыхания смешивались и туманным облачком согревали темноту берлоги. Сверху её всю ночь засыпала метель.
Пятница, 16 ноября
На следующее утро Кира с трудом заставила себя открыть глаза. Её словно давила к земле какая-то тяжесть. Она подняла голову и увидела над собой огромную голову своего волка, его обеспокоенные человеческие глаза.
- Тёма, доброе утро!
«Доброе» - откликнулся волк и прикоснулся носом к её щеке. «И кстати, забыл сказать вчера – тебе эти тряпки очень идут. Похожа на лохматую, невыспавшуюся фею». Кира обняла его за шею и счастливо вздохнула.
- Тём, скажи, а тебе нравится быть волком?
Он ответил не сразу, задумался.
«Пожалуй, да».
- Хочу признаться тебе в странной вещи, - проговорила Кира глухим голосом, уткнувшись лицом в волчью шерсть. – Мне совсем не хочется выбираться из этой берлоги. Может, останемся здесь насовсем?
Волк насторожился.
«Кир, как ты себя чувствуешь? »
- Я хорошо. Я просто… Устала от битв, погонь, волнений… Хочу просто сидеть вот так рядом с тобой и ни о чём не думать. Давай останемся, а?
Кира закрыла глаза и затихла. Шерсть на загривке волка встала дыбом, уши зашевелились.
«Эй, ну-ка не спи! Слушай, заманчивое предложение конечно, но должен тебе признаться – обниматься я предпочитаю в человеческом виде».
Кира разжала руки и села.
- Опять дразнишь?
«Ну, хоть так расшевелил. Ты вообще понимаешь, что происходит что-то странное? Из тебя как будто вытекает жизнь, капля за каплей».
Кира помотала головой, потом взяла со стен пещеры горсть снега и умылась.
- Не тревожься за меня. Я и так доставляла тебе слишком много беспокойства в последнее время, правда? – Она отвернулась, плечи её поникли. – Ты постоянно меня спасаешь. Когда-нибудь я тоже тебя спасу, даю слово!
Волк заворчал, придвинулся ближе и положил ей сзади голову на плечо.
«Перестань, всё хорошо. И будет ещё лучше, обещаю! Надо только выбраться отсюда. Ты мне должна помочь – это же твоя голова. Если здесь есть выход, то без тебя я его не найду».
Кира положила руку волку на морду, погладила острые уши.
- Ну, тогда пойдём. Только ты тоже обещай мне одну вещь… Обещай мне…
«Я больше не оставлю тебя одну. Ты это хотела сказать? »
- Да. И ещё перестань, пожалуйста, читать мои мысли…
«И не подумаю. Это слишком увлекательное занятие. И знаешь, в твоей голове масса такого, за что я буду тебя нещадно заставлять краснеть, если только опять начнёшь засыпать. Я понятно выразился? »
- Понятно. Кажется, я уже начала.
«Засыпать? »
- Нет, краснеть.
Кира с трудом поднялась на ноги, опираясь на услужливо подставленное плечо, и выбралась из берлоги. В лицо ей ударила метель. Солнца на сиреневом небе по-прежнему не было, лишь низкие снежные тучи.
Девушка побрела вперёд, прикрывая глаза от ветра рукой. Она с трудом переставляла ноги.
«Чёрт. Кир, я не могу так медленно. Ну, как улитка, честное слово. Нервов моих не хватит».
- А что же делать?
«Есть один вариант… Давай ко мне на спину. И можешь там краснеть себе, сколько влезет – я всё равно не увижу».
Кира молча кивнула.
«Что, даже спорить не будешь? Дело реально плохо. Давай-ка поживее отсюда выбираться».
Волк улёгся в снег и терпеливо дождался, пока девушка взберётся ему на спину, вцепившись в загривок холодными тонкими пальцами.
- Тём, я сильно тяжёлая?
«Ещё как. В следующий раз твою порцию чебуреков я съем».
И волк помчался вперёд со своей драгоценной ношей, взрывая грудью снежные барханы.
Несколько раз Кира чуть не свалилась, поэтому в конце концов просто улеглась на широкую волчью спину всем телом, ухватилась руками и ногами.
Снежная пустыня плавно стелилась под сильные лапы, но горизонт всё не приближался. Вокруг не было никаких ориентиров, насколько хватало глаз простиралась лишь бесконечная белая пелена. Из-за этого иногда казалось, что они стоят на одном месте и совсем не движутся.
«Эй, не молчи. Расскажи что-нибудь».
- Что, например?
«Как ты думаешь, что от тебя нужно всем этим тварям? Почему они так настойчиво охотятся именно за тобой? »
- Тоже постоянно об этом думаю. Я ведь намного слабее каждого из вас. Я даже не знаю, кто на самом деле. Когда без тебя, я, по сути, вообще бесполезна.
«Зато вдвоём мы можем такое, что никому другому не под силу».
- Может, как раз поэтому? Может, цель – это ты, а вовсе не я?
«Это надо как следует обдумать. Хотя в таком случае цель – мы оба. Представь, на что мы будем способны, когда ты окончательно пробудишься».
- Если только это меня не сломает. Я помню, что ты говорил тогда.
«Лучше бы забыла. Я тогда был… Скажем так, не совсем справедлив к тебе».
- Но то, что ты сказал – в этом есть жестокая правда. И не надо меня успокаивать, я не маленький ребенок.
«Это уж точно – маленькие дети столько не весят. Ай! Вот только пинаться было не обязательно. И вообще, хватит уже в тоску впадать. Вот выберемся отсюда, тогда и подумаем, как тебя высвобождать будем. Есть парочка идей в запасе. А пока у меня к тебе нескромная просьба. Слушай, Кир, а почеши за левым ухом, а? Не, всё-таки человеком лучше. Надеюсь, у меня хоть блох нету».
- Я тоже очень надеюсь, - улыбнулась Кира, почёсывая волка за ушами. Потом остановилась. Глубоко вздохнула и начала:
- Знаешь, я тоже хочу тебя кое о чём спросить. Спросить, пока сижу на спине и не вижу твоего насмешливого лица… Ну, то есть морды… Ну, то есть…
«Спасибо, я понял. И? ».
- Почему ты за мной вернулся?
Волк помолчал мгновение.
«Ну и хитрющая же ты, Кир. Знаешь, когда задают подобные вопросы, заранее нарываются на комплименты или длинную слезливую тираду на тему «жить без тебя не могу» или «ты самое дорогое, что у меня есть»… Я не мастер в подобной чепухе».
- Извини. Я не хотела.
Кира положила голову волку на загривок и закрыла глаза.
Волк помолчал ещё и продолжил.
«Ты мой Хвост, забыла? Как я мог оставить часть себя».
Кира вздохнула, наполовину засыпая, убаюканная мерной тряской:
- Ну вот, а говорил, не мастер…
Она очнулась, как от толчка, когда движение внезапно прекратилось. Вокруг была непривычно мёртвая тишина – не слышалось даже завываний ветра. Волк стоял на гребне высокого снежного бархана и принюхивался.
«Кир, проснись. Мне всё это сильно не нравится. У меня с моими волчьими органами чувств сейчас сенсорное голодание начнётся».
- Думаешь, слишком тихо? – Кира перешла на шёпот, протирая глаза. По-прежнему было ещё достаточно светло. – Может, это Мара снова пробуждается?
«Возможно. А может, и что похуже. Видишь – горизонт темнеет по краям? Причём со всех сторон сразу».
- Куда уж хуже…
«Не скажи. Тут водятся такие твари, которых даже наша негостеприимная хозяйка побаивается».
|
|
|
