 |
Случай 1: Нэнси в игровой терапии
|
|
|
|
Нэнси: от лысины к кудряшкам
Нэнси стояла посреди приемной в новой незнакомой обстановке. Это был Центр при Университете Северного Техаса. Пальчики левой руки описывали круги над головой, как бы накручивая пряди волос, в то время как два пальца правой руки были засунуты в рот. В остальном Нэнси выглядела как любой другой четырехлетний ребенок. Впрочем, была одна отличительная особенность, не заметить которую было невозможно. Она была абсолютно лысой! Круговые движения ее пальчиков не оставляли сомнения в том, что волосы там когда-то были.
Родители Нэнси рассказали, что в три года у нее были кудрявые белокурые волосы, но за последний год она стала сосать большой палец, вырывать волосы и есть их. Родители девочки решили, что ей необходима консультация у специалистов. После диагностического интервью с матерью девочки работники Центра посоветовались и решили, что игровая терапия, наряду с периодически повторяющимися беседами с родителями, могла бы стать наиболее эффективной терапевтической процедурой.
Обстановка в семье
Хотя информация об обстановке в семье не является существенной для терапевта, когда он начинает игровую терапию, Муштакас (Moustakas, 1982) полагает, что существует параллель между ранним эмоциональным развитием в семье и эмоциональным ростом в игровой терапии.
«Эмоции детства развиваются и растут внутри и посредством семейных отношений, отражая разнообразие и интенсивность межличностных установок внутри семьи. В течение первых пяти лет жизни происходит самое драматическое эмоциональное познание» (стр. 217).
Описание семьи Нэнси существенно для того, чтобы лучше понять девочку, ее игру и изменения, обнаруженные в процессе игровой терапии.
|
|
|
Нэнси, четырех лет, живет с мамой, папой и четырехмесячной сестрой. Нэнси удочерили, когда ей было всего несколько дней от роду. Ее сестра — биологический ребенок обоих родителей. Оба родителя закончили колледж: отец работает техником в крупной корпорации, мать — домохозяйка. В семейной обстановке существует несколько осложняющих факторов, имеющих прямое отношение к сюжетам игры Нэнси.
В течение первых двух лет жизни девочки, Нэнси и ее родители жили вместе с дедушкой и бабушкой по материнской линии. Затем семья переехала в собственный дом. Сестра Нэнси родилась, когда девочке было 3 года. Для отношения матери к новорожденному ребенку была характерна гиперопека и редкая разлука. Мать редко принадлежала Нэнси, даже на короткое время. Возможно, Нэнси ощущала, что она «сброшена с трона» и перестала быть центром всеобщего внимания.
У отца Нэнси есть сын от первого брака, который приходит в гости, а потом возвращается к своей матери. Эта ситуация может объяснить страх Нэнси, что в ее жизни не будет ничего постоянного. Этот страх усиливается и тем, что мать Нэнси больна и часто на несколько дней ложится в больницу. Кроме того, мать ежедневно получает инъекции на дому.
Мать и бабушка девочки придерживаются в общении с ней инструктивного стиля, в результате чего устанавливаются ограничения практически на все ее поведение. Постоянно подчеркивается необходимость быть аккуратной, иметь хорошие манеры, учиться и демонстрировать другим свои успехи. Обстановка в семье любящая. Мама девочки изо всех сил старается быть хорошей матерью, хотя для Нэнси установлено множество ограничений. Результаты проявляются в возникновении у Нэнси страха разлуки с матерью, соперничестве с сестренкой и бунте против предъявляемых ей ограничений и требований.
Осторожное начало оборачивается бедламом
|
|
|
В приемной, ожидая первой беседы, Нэнси сосала большой палец и просила мать взять ее на руки. Поскольку мама уже держала на руках ее сестричку Мэри, Нэнси утешалась тем, что сосала палец и стояла в сторонке, настороженно глядя на терапевта. Всю семью пригласили пройти в игровую комнату. У дверей маму и Мэри попросили вернуться в приемную, а Нэнси начала впервые работать с терапевтом. Она медленно повернулась и оглядела все игрушки, почти как фарфоровая кукла, вращающаяся в витрине магазина. Внимательно изучив комнату взглядом, она начала с любопытством трогать и исследовать игрушки в комнате. Казалось, что ей важно вступить в контакт с как можно большим числом игрушек.
К середине второго приема туфельки полетели прочь и Нэнси насыпала себе под ноги немного песку. На глаза ей попался водопроводный кран. Путешествия за песком и водой встали в повестку дня и каждая прогулка добавляла песку и воды на полу. Терапевт сказала: «В песок можно налить еще две чашки воды, Нэнси, а в раковину 20 чашек». Девочка засмеялась и стала продолжать игру с песком, не добавляя воды. Терапевт почувствовала, что на этом приеме Нэнси стала больше доверять ей.
Быть свободной и принятой
На третьем приеме Нэнси запихнула двух пупсиков в плиту и полила их водой. Затем легла на их место в игрушечной кроватке и стала сосать их бутылочку с водой.
Игра с пупсиками продолжалась в качестве предваряющего этапа на каждом из последующих трех приемов. Нэнси впервые почувствовала, что она может отбросить ограничения, установленные для нее бабушкой и мамой. К терапевту на колени каждый раз укладывали пупсика, иногда двух на то время, пока Нэнси играла с другими куклами и тайком сосала игрушечную бутылочку. Она забиралась в кукольный домик и в холодильник, чтобы можно было сосать бутылочку подольше.
Затем она отреагировала свои эмоции тем, что крошила пластилин, ходила по нему и разливала краски. Когда она разлила краски, она сказала: «Я вот скажу маме, и она ужасно разозлится», таким образом вербализуя, что ей известно об установленных для нее границах. Если раньше она рисовала структурированные прямые линии, то теперь ее рисунки стали более свободными, плавными и выразительными. Это движение к большей свободе перенеслось и на пластилин. Сначала она только трогала его, а теперь охотно запускала в него пальцы.
|
|
|
Что бы Нэнси ни сделала и ни почувствовала, принималось терапевтом. Не высказывалось никаких оценочных суждений. Реакции Нэнси на собственное поведение получали поддержку. Терапевт демонстрировала девочке принятие ее мыслей и решений в игровой комнате. Казалось, что такое безусловное принятие раскрепощало Нэнси и помогало ей поверить в себя.
Во время пятого приема Нэнси расшвыряла глину, раскрасила заводную машину и потом аккуратно погрузила свои сверкающие новые туфли, которые ей только что купила бабушка, в наполненный водой игрушечный таз. После этого взрыва гнева она выбросила пупсиков из кроватки, улеглась в нее, укрылась одеялом, стала сосать бутылочку и приговаривать: «Ты приходи и возьми меня, когда я заплачу». Терапевт ответила: «Ты хочешь, чтобы тебя держали на руках и любили?» Она выбралась из кукольной кроватки, перебежала через комнату и вскарабкалась терапевту на колени вместе с игрушечной бутылочкой. Они вместе раскачивались и мурлыкали около трех минут.
Когда Нэнси перебралась в кроватку, отреагировав роль малышки, глаза ее потускнели.
В тот день Нэнси шла в машину, пошатываясь. Она не могла совершенно стряхнуть с себя роль малышки. Она сердито ответила «нет» на какие-то указания матери.
Хотя во время приема Нэнси никогда не пыталась вырывать волосы, это был первый день, когда она не вырывала волосы в приемной в присутствии матери. Терапевт заметила прядки прелестных детских волос, покрывавших голову девочки.
Даже несмотря на то, что она и на последующих приемах иногда продолжала сосать бутылочку, Нэнси больше не возвращалась к роли младенца с таким ярким выражением эмоций, как это было в тот день. Роль матери пупсиков стала новой и благодарной ролью для Нэнси. Ведущей деятельностью стало рисование, вырезание, погружение рук в краску и разнообразное использование бумаги и клея. Пупсики ушли в прошлое.
Нэнси с кудряшками
|
|
|
Когда Нэнси пришла на прием в седьмой раз, головку ее покрывали вьющиеся светлые волосы. Она по-прежнему играла с самыми разными игрушками, особенно много рисовала и мастерила. Она стала играть с терапевтом в новую игру, которая называлась «Мама и Нэнси». Нэнси, исполнявшая роль мамы, сказала: «Нет, нет, нет, это мое. Тебе нельзя это трогать. Играй со своими игрушками».— Терапевт, которая должна была играть роль Нэнси, шепнула: «Скажи, что делает Нэнси, когда мама говорит: «Нет, нет, нет?» — Девочка ответила: «Ты соси палец, вырывай волосы и ешь их». Терапевт проделала все это и спросила: «А теперь что?» — Нэнси сказала маминым голосом: «Не смей этого делать!» — и засмеялась. Она знала о своей привычке.
В приемной бабушка попыталась привести Нэнси в порядок и заставить ее надеть пальто. Нэнси просто сказала: «Нет»,— но не вернулась к прежнему поведению, когда она начинала сосать палец и вырывать волосы. Эта способность сопротивляться сохранилась ненадолго. Попытка бабушки управлять девочкой заключалась в цитировании стихов: «Расскажу тебе о королях и капусте». В ответ Нэнси замерла, уставилась в пространство и начала сосать палец и вырывать волосы. Когда они покидали приемную, бабушка вынула у Нэнси палец изо рта и объявила: «Мокрые пальцы потрескаются на холодном ветру». Но даже, несмотря на то, что девочка периодически уступала такому давлению, волосы у нее продолжали расти.
Когда Нэнси пришла в восьмой раз, ей напомнили, что это будет последний прием. Нэнси не ответила вслух, но начала обычную игру. В этой игре она больше не пряталась в дырки, не сосала бутылочку, как младенец, не просила терапевта подержать пупсиков. Играя с пупсиками на последних трех приемах, Нэнси брала роль матери на себя. Ее игры с красками, пластилином и песком были свободными, но она больше не мусорила. Поскольку Нэнси знала, что эта встреча последняя, в ее прощании с игрушками появился новый штрих: она взяла бутылочку с водой и брызнула по нескольку капель на каждую из своих любимых игрушек. Она еще раз улыбнулась и выскользнула из комнаты.
Разговор в приемной о том, что это последняя встреча, с приглашением приходить в любое время был встречен молчанием и решительным отказом поддержать беседу. Однако ни гнева, ни сосания пальца, ни выдергивания волос не последовало.
Консультация с родителями
Консультирование родителей в сочетании с игровой терапией ребенка может способствовать терапевтическому процессу, облегчая общение в семье. Консультируя родителей, терапевт должен объяснить им, что сеансы игровой терапии с ребенком конфиденциальны. Иными словами, в процессе консультирования родителей не затрагиваются специфические аспекты детской игры.
|
|
|
В случае с Нэнси терапевт встречался с ее родителями раз в две недели приблизительно на полчаса, а дважды беседа продолжалась по часу. Целью этих консультаций было приведение родителей к пониманию чувств девочки, постижению ее мира, привить им навыки общения, которые улучшили бы их общение с дочерью, а также научить их родительским уменьям, которые, если ими пользоваться, принесут пользу и Нэнси, и ее родителям.
Обсуждение результатов
Игра Нэнси проходила легко наблюдаемые стадии развития, описанные Гуэрни (Guerney, 1983):
Ребенок начинает с того, что приспосабливаете к новой для него обстановке игровой комнаты и к терапевту.
Ребенок испытывает границы поведения, выражает гнев и ощущает свободу.
Ребенок исследует отношения зависимости /независимости.
Ребенок начинает выражать позитивные чувства по отношению к себе и к миру. Ребенок также начинает принимать решения, касающиеся способов его взаимодействия с миром.
Опыт, полученный Нэнси в игровой терапии, позволил девочке найти способ организации своих впечатлений, выражения своих чувств и исследования отношений. Развитие отношений между девочкой и терапевтом постоянно переходило от настороженности к доверию и принятию. Основываясь на прежнем опыте и собственном восприятии мира, она начала игру, как начала бы любую новую деятельность.
Она старалась, как могла, защитить себя от всяких «делай это», «не делай то». Нэнси никогда не оказывалась в ситуации, когда она могла бы решать, что ей делать, и не бояться, что ее отругают. Такая атмосфера, созданная игровым терапевтом, единственный чрезвычайно важный фактор, позволила Нэнси почувствовать то, что она никогда не испытывала прежде: свободу самовыражения.
Экслайн (Axline, 1982) полагает, что «интенсивность чувств, которые испытывают дети в самом раннем возрасте, проявляемых в последовательных контактах детей с терапевтом в игровой терапии, просто поразительна» (стр. 42). В игре Нэнси отреагировала чувства фрустрации и гнева. Они стали очевидными в связи с явной путаницей в ее взглядах на собственное место в семье и с привязанностью матери к младшей сестренке Нэнси, Мэри. Игра с пупсиками, бутылочками и детской кроваткой дали Нэнси возможность испытать уникальные чувства, возможность экспериментировать с ними и попытаться решить свой внутренний конфликт.
В процессе игровой терапии Нэнси постепенно освобождалась от тревоги по поводу разлуки с матерью и от раздражения, вызванного необходимостью делить мать с сестрой. Она начала принимать и проживать роль старшей сестры, а не ребенка. Эта перемена была очевидной и в игровой комнате, и в семье.
Второй очевидной причиной фрустрации, с которой боролась Нэнси, было ее постоянное раздражение против многочисленных ограничений, накладываемых на ее поведение мамой и бабушкой. Стараясь исполнять роль «хорошей мамы» и «хорошей бабушки», старшие не давали Нэнси возможности научиться выдвигать свои собственные ограничения. Одним из симптомов такого раздражения было облысение Нэнси. Нэнси было предложено экспериментировать с установлением ограничений, играя с водой, красками, намочив и испачкав одежду и обувь. Через некоторое время она нашла для себя приемлемую середину. Ей нравилось играть с водой и красками, но желания прибегать к крайностям больше не было.
Казалось, что более сильному выражению эмоций у Нэнси предшествовало хорошо рассчитанное опробование границ. Отражение ее чувства, сопровождаемое ненавязчивым установлением границ, дало Нэнси возможность отработать интенсивность своих чувств.
Иногда важные реальные события в жизни ребенка не получают отражения в его игре и в ассоциациях, и основное внимание уделяется каким-то событиям, не имеющим на первый взгляд существенного значения. Но такие мелкие события очень важны для детей, поскольку они возбуждают эмоции и фантазии (Klein, 1955). В игровой комнате Нэнси никогда не сосала палец и не выдергивала волосы. Только однажды она проявила интерес к парику, находившемуся среди игрушек. Находясь в приемной, она иногда все-таки сосала палец, и раз или два выдергивала волосы, когда родители одолевали ее указаниями.
В конце концов, атмосфера игровой комнаты научила Нэнси отношениям, отличающимся от обычных поучающих отношений, которые устанавливались у нее с матерью и бабушкой. У терапевта не было никаких предварительных ожиданий в отношении Нэнси и она не управляла игрой девочки. Нэнси скоро поняла, что терапевт считает, что она способна принимать собственные решения. То, что девочка взяла на себя смелость принимать собственные решения, стало очевидно как игровой терапии, так и в том мире, который открывался для Нэнси за пределами игровой комнаты. Нэнси удалось использовать опыт, полученный ею во время игровой терапии для того, чтобы переориентироваться по отношению к своему миру. Это может произойти только в такой атмосфере, где ребенок чувствует, что его принимают без всяких условий, побуждают к совершению выбора, где он ощущает себя в эмоциональной безопасности. То, что у Нэнси снова выросли волосы, является, по всей видимости, драматическим свидетельством того, что все эти условия были удовлетворены (СНОСКА: Случай «Нэнси: от лысины к кудряшкам» заимствован из статьи: Barlow, Strother, Landrerett-Child-Central Play Therapy: Nancy from Boldness to Curls. The School Counselar, 32(5), 1985, 347—356, Публикуется с разрешения Американской Ассоциации по консультированию и развитию.).
|
|
|
