Программа и национальный вопрос 17 глава

Обвинять сторонников свободы самоопределения, т. е. свободы отделения, в поощ­рении сепаратизма — такая же глупость и такое же лицемерие, как обвинять сторонни­ков свободы развода в поощрении разрушения семейных связей. Подобно тому, как в буржуазном обществе против свободы развода выступают защитники привилегий и продажности, на которых строится буржуазный брак, так в капиталистическом госу­дарстве отрицание свободы самоопределения, т. е. отделения наций, означает лишь за­щиту привилегий господствующей нации и полицейских приемов управления в ущерб демократическим.

______________________ О ПРАВЕ НАЦИЙ НА САМООПРЕДЕЛЕНИЕ_____________________ 287

Несомненно, что политиканство, вызываемое всеми отношениями капиталистиче­ского общества, вызывает иногда крайне легкомысленную и даже просто вздорную болтовню парламентариев или публицистов об отделении той или иной нации. Но только реакционеры могут давать себя запугать (или прикидываться, будто они запуга­ны) подобной болтовней. Кто стоит на точке зрения демократии, т. е. решения государ­ственных вопросов массой населения, тот прекрасно знает, что от болтовни политика­нов до решения масс — «дистанция огромного размера». Массы населения превос­ходно знают, по повседневному опыту, значение географических и экономических свя­зей, преимущества крупного рынка и крупного государства, и на отделение они пойдут лишь тогда, когда национальный гнет и национальные трения делают совместную жизнь совершенно невыносимой, тормозят все и всяческие хозяйственные отношения. А в подобном случае интересы капиталистического развития и свободы классовой борьбы будут именно на стороне отделяющихся.

Итак, с какой стороны ни подойти к рассуждениям г-на Кокошкина, они оказывают­ся верхом нелепости и насмешкой над принципами демократии. Но известная логика в этих рассуждениях есть; это — логика классовых интересов великорусской буржуазии. Г-н Кокошкин, как и большинство партии к.-д., — лакей денежного мешка этой бур­жуазии. Он защищает ее привилегии вообще, ее государственные привилегии в осо­бенности, защищает их вместе с Пуришкевичем, рядом с ним, — только Пуришкевич больше верит в крепостную дубину, а Кокошкин с К⁰ видят, что дубина эта пятым го­дом сильно надломана, и полагаются более на буржуазные средства надувания масс, например, на запугивания мещан и крестьян призраком «распада государства», на об­ман их фразами о соединении «народной свободы» с историческими устоями и т. д.

Реальное классовое значение либеральной вражды к принципу политического само­определения наций — одно и только одно: национал-либерализм, отстаивание государ­ственных привилегий великорусской буржуазии.

288__________________________ В. И. ЛЕНИН

И российские оппортунисты среди марксистов, ополчившиеся именно теперь, в эпоху третьеиюньской системы, против права наций на самоопределение, все эти: ликвидатор Семковский, бундист Либман, украинский мелкий буржуа Юркевич, на деле просто плетутся в хвосте национал-либерализма, развращают рабочий класс национал-либеральными идеями.

Интересы рабочего класса и его борьбы против капитализма требуют полной соли­дарности и теснейшего единства рабочих всех наций, требуют отпора националистиче­ской политике буржуазии какой бы то ни было национальности. Поэтому уклонением от задач пролетарской политики и подчинением рабочих политике буржуазной явилось бы как то, если бы с.-д. стали отрицать право самоопределения, т. е. право отделения угнетенных наций, так и то, если бы с.-д. взялись поддерживать все национальные тре­бования буржуазии угнетенных наций. Наемному рабочему все равно, будет ли его преимущественным эксплуататором великорусская буржуазия предпочтительно перед инородческой или польская предпочтительно перед еврейской и т. д. Наемный рабочий, сознавший интересы своего класса, равнодушен и к государственным привилегиям ка­питалистов великорусских и к посулам капиталистов польских или украинских, что во­дворится рай на земле, когда они будут обладать государственными привилегиями. Развитие капитализма идет и будет идти вперед, так или иначе, и в едином пестром го­сударстве и в отдельных национальных государствах.

Во всяком случае наемный рабочий останется объектом эксплуатации, и успешная борьба против нее требует независимости пролетариата от национализма, полной, так сказать, нейтральности пролетариев в борьбе буржуазии разных наций за первенство. Малейшая поддержка пролетариатом какой-либо нации привилегий «своей» нацио­нальной буржуазии вызовет неизбежно недоверие пролетариата другой нации, ослабит интернациональную классовую солидарность рабочих, разъединит их на радость бур­жуазии. А отрицание права на самоопределение, или на отделение, неизбежно озна-

О ПРАВЕ НАЦИЙ НА САМООПРЕДЕЛЕНИЕ_____________________ 289

чает на практике поддержку привилегий господствующей нации.

Мы еще нагляднее можем убедиться в этом, если возьмем конкретный пример отде­ления Норвегии от Швеции.

6. ОТДЕЛЕНИЕ НОРВЕГИИ ОТ ШВЕЦИИ

Роза Люксембург берет именно этот пример и рассуждает по поводу его следующим образом:

«Последнее событие в истории федеративных отношений, отделение Норвегии от Швеции, — в свое время торопливо подхваченное социал-патриотичной польской печатью (см. краковский «Напшуд») как отрадное проявление силы и прогрессивности стремлений к государственному отделению, — немедлен­но превратилось в разительное доказательство того, что федерализм и вытекающее из него государст­венное отделение отнюдь не являются выражением прогрессивности или демократизма. После так назы­ваемой норвежской «революции», которая состояла в смещении и удалении из Норвегии шведского ко­роля, норвежцы преспокойно выбрали себе другого короля, формально отвергнув народным голосовани­ем проект учреждения республики. То, что поверхностные поклонники всяких национальных движений и всяческих подобий независимости провозгласили «революцией», было простым проявлением кресть­янского и мелкобуржуазного партикуляризма, желания за свои деньги иметь «собственного» короля вме­сто навязанного шведской аристократией, а следовательно, было движением, не имеющим решительно ничего общего с революционностью. Вместе с тем эта история разрыва шведско-норвежской унии снова доказала, до какой степени и в данном случае федерация, существовавшая до тех пор, была только выра­жением чисто династических интересов, а следовательно, формой монархизма и реакции» («Пшеглонд»).

Это — буквально все, что говорит Роза Люксембург по данному пункту!! И, надо признаться, трудно было бы рельефнее обнаружить беспомощность своей позиции, чем сделала это Роза Люксембург в данном примере.

Вопрос шел и идет о том, необходима ли для с.-д. в пестром национальном государ­стве программа, признающая право на самоопределение или на отделение.

Что же говорит нам по этому вопросу взятый самой Розой Люксембург пример Нор­вегии?

Наш автор вертится и виляет, остроумничает и шумит против «Напшуда»¹¹⁵, но на вопрос не отвечает!!

290__________________________ В. И. ЛЕНИН

Роза Люксембург говорит о чем угодно, чтобы не сказать ни слова по существу вопро­са!!

Несомненно, что норвежские мелкие буржуа, пожелав за свои деньги иметь своего короля и провалив народным голосованием проект учреждения республики, обнаружи­ли весьма дурные мещанские качества. Несомненно, что «Напшуд», если он не заметил этого, обнаружил столь же дурные и столь же мещанские качества.

Но при чем все это??

Ведь речь шла о праве наций на самоопределение и об отношении социалистическо­го пролетариата к этому праву! Почему же Роза Люксембург не отвечает на вопрос, а ходит кругом да около?

Говорят, для мыши сильнее кошки зверя нет. Для Розы Люксембург, видимо, силь­нее «фрака» зверя нет. «Фраками» зовут в просторечии «польскую социалистическую партию», так называемую революционную фракцию, и краковская газетка «Напшуд» разделяет идеи этой «фракции». Борьба Розы Люксембург с национализмом этой «фракции» до того ослепила нашего автора, что из его кругозора исчезает все, кроме «Напшуд а».

Если «Напшуд» говорит: «да», Роза Люксембург считает своим священным долгом немедленно провозгласить: «нет», совершенно не думая, что таким приемом она обна­руживает не свою независимость от «Напшуда», а, как раз напротив, свою забавную зависимость от «фраков», свою неспособность взглянуть на вещи с точки зрения не­много более глубокой и широкой, чем точка зрения краковского муравейника. «На­пшуд», конечно, очень плохой и вовсе не марксистский орган, но это не должно поме­шать нам разобрать по существу пример Норвегии, раз мы его взяли.

Чтобы разобрать этот пример по-марксистски, мы должны остановиться не на дур­ных качествах ужасно страшных «фраков», а, во-1-х, на конкретных исторических осо­бенностях отделения Норвегии от Швеции и, во-2-х, на том, каковы были задачи про­летариата обеих стран при этом отделении.

Норвегию сближают с Швецией связи географические, экономические и языковые не менее тесные, чем связи

______________________ О ПРАВЕ НАЦИЙ НА САМООПРЕДЕЛЕНИЕ_____________________ 291

многих невеликорусских славянских наций с великорусами. Но союз Норвегии с Шве­цией был недобровольный, так что о «федерации» Роза Люксембург говорит совсем зря, просто потому, что она не знает, что сказать. Норвегию отдали Швеции монархи во время наполеоновских войн, вопреки воле норвежцев, и шведы должны были ввести войска в Норвегию, чтобы подчинить ее себе.

После этого в течение долгих десятилетий, несмотря на чрезвычайно широкую авто­номию, которой пользовалась Норвегия (свой сейм и т. д.), трения между Норвегией и Швецией существовали беспрерывно, и норвежцы всеми силами стремились сбросить с себя иго шведской аристократии. В августе 1905 года они, наконец, и сбросили его: норвежский сейм постановил, что король шведский перестал быть королем норвеж­ским, а произведенный затем референдум, опрос норвежского народа, дал подавляю­щее большинство голосов (около 200 тысяч против нескольких сот) за полное отделе­ние от Швеции. Шведы, после некоторых колебаний, примирились с фактом отделения.

Этот пример показывает нам, на какой почве возможны и бывают случаи отделения наций при современных экономических и политических отношениях и какую форму принимает иногда отделение в обстановке политической свободы и демократизма.

Ни один социал-демократ, если он не решится объявить безразличными для себя во­просы политической свободы и демократизма (а в таком случае, разумеется, он пере­стал бы быть социал-демократом), не сможет отрицать, что этот пример фактически доказывает обязательность для сознательных рабочих систематической пропаганды и подготовки того, чтобы возможные столкновения из-за отделения наций решались только так, как они разрешены были в 1905 г. между Норвегией и Швецией, а не «по-русски». Это именно и выражается программным требованием признания права наций на самоопределение. И Розе Люксембург пришлось отговариваться от неприятного для ее теории факта посредством грозных нападок на мещанство

292__________________________ В. И. ЛЕНИН

норвежских мещан и на краковский «Напшуд», ибо она прекрасно понимала, до какой степени бесповоротно опровергает этот исторический факт ее фразы, будто право са­моопределения наций есть «утопия», будто оно равняется праву «есть на золотых та­релках» и т. п. Такие фразы выражают лишь убого-самодовольную, оппортунистиче­скую веру в неизменность данного соотношения сил между национальностями Восточ­ной Европы.

Пойдем далее. В вопросе о самоопределении наций, как и во всяком другом вопросе, нас интересует прежде всего и более всего самоопределение пролетариата внутри на­ций. Роза Люксембург обошла скромненько и этот вопрос, чувствуя, как неприятен для ее «теории» разбор его на взятом ею примере Норвегии.

Какова была и должна была быть позиция норвежского и шведского пролетариата в конфликте из-за отделения? Сознательные рабочие Норвегии голосовали бы, конечно, после отделения за республику, и если были социалисты, голосовавшие иначе, то это лишь доказывает, как много иногда тупого, мещанского оппортунизма в европейском социализме. Об этом не может быть двух мнений, и мы касаемся данного пункта лишь потому, что Роза Люксембург пытается замять суть дела разговорами не на тему. По вопросу об отделении мы не знаем, обязывала ли социалистическая норвежская про­грамма норвежских с.-д. держаться одного определенного мнения. Допустим, что нет, что норвежские социалисты оставляли открытым вопрос о том, насколько достаточна была для свободной классовой борьбы автономия Норвегии и насколько тормозили свободу хозяйственной жизни вечные трения и конфликты с шведской аристократией. Но что норвежский пролетариат должен был идти против этой аристократии за нор­вежскую крестьянскую демо-

Если большинство норвежской нации было за монархию, а пролетариат за республику, то перед норвежским пролетариатом, вообще говоря, открывалось два пути: или революция, если условия для нее назрели, или подчинение большинству и длительная работа пропаганды и агитации.

______________________ О ПРАВЕ НАЦИЙ НА САМООПРЕДЕЛЕНИЕ_____________________ 293

кратию (при всех мещанских ограниченностях последней), это неоспоримо.

А шведский пролетариат? Известно, что шведские помещики, споспешествуемые шведскими попами, проповедовали войну против Норвегии, и так как Норвегия гораздо слабее Швеции, так как она испытывала уже шведское нашествие, так как шведская аристократия имеет очень сильный вес в своей стране, то проповедь эта была очень серьезной угрозой. Можно ручаться, что шведские Кокошкины долго и усердно раз­вращали шведские массы призывами к «осторожному обращению» с «растяжимыми формулами политического самоопределения наций», размалевыванием опасностей «распада государства» и уверениями в совместимости «народной свободы» с устоями шведской аристократии. Не подлежит ни малейшему сомнению, что шведская социал-демократия изменила бы делу социализма и делу демократии, если бы она не боролась изо всех сил и с помещичьей и с «кокошкинской» идеологией и политикой, если бы она не отстаивала помимо равноправия наций вообще (признаваемого и Кокошкиными) права наций на самоопределение, свободы отделения Норвегии.

Тесный союз норвежских и шведских рабочих, их полная товарищеская классовая солидарность выигрывала от этого признания шведскими рабочими права норвежцев на отделение. Ибо норвежские рабочие убеждались в том, что шведские не заражены шведским национализмом, что братство с норвежскими пролетариями для них выше, чем привилегии шведской буржуазии и аристократии. Разрушение связей, навязанных Норвегии европейскими монархами и шведскими аристократами, усилило связи между норвежскими и шведскими рабочими. Шведские рабочие доказали, что через все пери­петии буржуазной политики — вполне возможно на почве буржуазных отношений воз­рождение насильственного подчинения норвежцев шведам! — они сумеют сохранить и отстоять полное равноправие и классовую солидарность рабочих обеих наций в борьбе и против шведской и против норвежской буржуазии.

294__________________________ В. И. ЛЕНИН

Отсюда видно, между прочим, как неосновательны и просто даже несерьезны по­пытки, делаемые иногда «фраками», «использовать» наши разногласия с Розой Люк­сембург против польской социал-демократии. «Фраки» — не пролетарская, не социали­стическая, а мелкобуржуазная националистическая партия, нечто вроде польских соци­ал-революционеров. Ни о каком единстве российских с.-д. с этой партией никогда не было и не могло быть речи. Наоборот, ни один российский социал-демократ никогда не «раскаивался» в сближении и соединении с польскими с.-д. Польской социал-демократии принадлежит громадная историческая заслуга впервые создать действи­тельно марксистскую, действительно пролетарскую партию в Польше, насквозь пропи­танной националистическими стремлениями и увлечениями. Но эта заслуга польских с.-д. является великой заслугой не благодаря тому обстоятельству, что Роза Люксем­бург наговорила вздору против § 9 российской марксистской программы, а вопреки этому печальному обстоятельству.

Для польских с.-д. «право самоопределения», конечно, не имеет такого важного зна­чения, как для русских. Вполне понятно, что борьба с националистически ослепленной мелкой буржуазией Польши заставила с.-д. поляков с особенным (иногда, может быть, чуточку чрезмерным) усердием «перегибать палку». Ни один российский марксист ни­когда и не думал ставить в вину польским с.-д., что они против отделения Польши. Ошибку делают эти с.-д. лишь тогда, когда пробуют — подобно Розе Люксембург — отрицать необходимость признания права на самоопределение в программе российских марксистов.

Это значит, в сущности, переносить отношения, понятные с точки зрения краковско­го горизонта, на масштаб всех народов и наций России, великороссов в том числе. Это значит быть «польскими националистами навыворот», а не российскими, не интерна­циональными социал-демократами.

Ибо интернациональная социал-демократия стоит именно на почве признания права наций на самоопределение. К этому мы теперь и переходим.

О ПРАВЕ НАЦИЙ НА САМООПРЕДЕЛЕНИЕ_____________________ 295

7. РЕШЕНИЕ ЛОНДОНСКОГО МЕЖДУНАРОДНОГО КОНГРЕССА 1896 ГОДА

Решение это гласит:

«Конгресс объявляет, что он стоит за полное право самоопределения (Selbstbestimmungsrecht) всех наций и выражает свое сочувствие рабочим всякой страны, страдающей в настоящее время под игом во­енного, национального или другого абсолютизма; конгресс призывает рабочих всех этих стран вступать в ряды сознательных (Klassenbewusste = сознающих интересы своего класса) рабочих всего мира, чтобы вместе с ними бороться за преодоление международного капитализма и за осуществление целей между­народной социал-демократии».

Как мы уже указывали, наши оппортунисты, гг. Семковский, Либман, Юркевич, просто-таки не знают об этом решении. Но Роза Люксембург знает и приводит его пол­ный текст, в котором стоит то же выражение, что и в нашей программе: «самоопреде­ление».

Спрашивается, как же устраняет Роза Люксембург это препятствие, лежащее на пути ее «оригинальной» теории?

О, совсем просто:... центр тяжести здесь во второй части резолюции... декларатив­ный характер ее... только по недоразумению можно на нее ссылаться!!

Беспомощность и растерянность нашего автора просто поразительны. Обыкновенно на декларативный характер последовательных демократических и социалистических программных пунктов указывают одни оппортунисты, трусливо уклоняясь от прямой полемики против них. Видимо, недаром на этот раз Роза Люксембург оказалась в пе­чальной компании гг. Семковских, Либмана и Юркевича. Прямо заявить Роза Люксем­бург не решается, считает ли она приведенную резолюцию правильной или ошибочной. Она увертывается

См. официальный немецкий отчет о Лондонском конгрессе: «Verhandlungen und Beschlusse des internationalen sozialistischen Arbeiterand Gewerkschafts-Kongresses zu London, vom 27. Juli bis 1. August 1896», Berlin, 1896, S. 18 («Протоколы и постановления международного конгресса социалистических рабочих партий и профессиональных союзов в Лондоне, с 27 июля по 1 августа 1896», Берлин, 1896, стр. 18. Ред.). Есть русская брошюра с решениями международных конгрессов, где вместо «самоопреде­ления» переведено неправильно: «автономия».

296__________________________ В. И. ЛЕНИН

и прячется, как бы рассчитывая на такого невнимательного и незнающего читателя, ко­торый забывает первую часть резолюции, дочитывая до второй, или никогда не слыхал о дебатах в социалистической печати перед Лондонским конгрессом.

Но Роза Люксембург очень ошибается, если воображает, что ей удастся, перед соз­нательными рабочими России, так легко наступить ногой на резолюцию Интернацио­нала по важному принципиальному вопросу, не соблаговоляя даже критически разо­брать ее.

В дебатах перед Лондонским конгрессом — главным образом на страницах журнала немецких марксистов «Die Neue Zeit» — была выражена точка зрения Розы Люксем­бург, и эта точка зрения, по существу, потерпела поражение перед Интернациона­лом! Вот в чем суть дела, которую в особенности должен иметь в виду русский чита­тель.

Дебаты велись по поводу вопроса о независимости Польши. Три точки зрения были высказаны:

1) Точка зрения «фраков», от имени которых выступал Геккер. Они хотели, чтобы
Интернационал своей программой признал требование независимости Польши. Это
предложение не было принято. Эта точка зрения потерпела поражение перед Интерна­
ционалом.

2) Точка зрения Розы Люксембург: польские социалисты не должны требовать неза­
висимости Польши. О провозглашении права наций на самоопределение с этой точки
зрения не могло быть и речи. Эта точка зрения тоже потерпела поражение пред Интер­
националом.

3) Точка зрения, которую тогда всего обстоятельнее развивал К. Каутский, выступая
против Розы Люксембург и доказывая крайнюю «односторонность» ее материализма. С
этой точки зрения, Интернационал не может в настоящее время ставить своей про­
граммой независимость Польши, но польские социалисты — говорил Каутский —
вполне могут выставлять подобное требование. С точки зрения социалистов, безуслов­
но ошибочно игнорировать задачи национального освобождения в обстановке нацио­
нального гнета.

______________________ О ПРАВЕ НАЦИЙ НА САМООПРЕДЕЛЕНИЕ_____________________ 297

В резолюции Интернационала и воспроизведены самые существенные, основные положения этой точки зрения: с одной стороны, совершенно прямое и не допускающее никаких кривотолков признание полного права на самоопределение за всеми нациями; с другой стороны, столь же недвусмысленный призыв рабочих к интернациональному единству их классовой борьбы.

Мы думаем, что эта резолюция совершенно правильна и что для стран Восточной Европы и Азии в начале XX века именно эта резолюция и именно в неразрывной связи обеих своих частей дает единственно правильную директиву пролетарской классовой политики в национальном вопросе.

Остановимся несколько подробнее на трех вышеуказанных точках зрения.

Известно, что К. Маркс и Фр. Энгельс считали безусловно обязательным для всей западноевропейской демократии, а тем более социал-демократии, активную поддержку требования независимости Польши. Для эпохи 40-х и 60-х годов прошлого века, эпохи буржуазной революции Австрии и Германии, эпохи «крестьянской реформы» в России, эта точка зрения была вполне правильной и единственной последовательно-демократической и пролетарской точкой зрения. Пока народные массы России и боль­шинства славянских стран спали еще непробудным сном, пока в этих странах не было самостоятельных, массовых, демократических движений, шляхетское освободительное движение в Польше приобретало гигантское, первостепенное значение с точки зрения демократии не только всероссийской, не только всеславянской, но и всеевропей-ской*¹¹⁶.

Было бы весьма интересной исторической работой сопоставить позицию польского шляхтича-повстанца 1863 года — позицию всероссийского демократа-революционера Чернышевского, который тоже (подобно Марксу) умел оценить значение польского движения, и позицию выступавшего гораздо позже украинского мещанина Драгоманова, который выражал точку зрения крестьянина, настолько еще дикого, сонного, приросшего к своей куче навоза, что из-за законной ненависти к польскому пану он не мог понять значения борьбы этих панов для всероссийской демократии. (Ср. «Историческая Польша и великорусская демократия» Драгоманова.) Драгоманов вполне заслужил восторженные поцелуи, кото­рыми впоследствии награждал его ставший уже национал-либералом г. П. Б. Струве.

298__________________________ В. И. ЛЕНИН

Но если эта точка зрения Маркса была вполне верна для второй трети или третьей четверти XIX века, то она перестала быть верной к XX веку. Самостоятельные демо­кратические движения и даже самостоятельное пролетарское движение пробудилось в большинстве славянских стран и даже в одной из наиболее отсталых славянских стран, России. Шляхетская Польша исчезла и уступила свое место капиталистической Поль­ше. При таких условиях Польша не могла не потерять своего исключительного рево­люционного значения.

Если ППС («Польская социалистическая партия», нынешние «фраки») пыталась в 1896 году «закрепить» точку зрения Маркса иной эпохи, то это означало уже использо­вание буквы марксизма против духа марксизма. Поэтому совершенно правы были поль­ские социал-демократы, когда они выступили против националистических увлечений польской мелкой буржуазии, показали второстепенное значение национального вопро­са для польских рабочих, создали впервые чисто пролетарскую партию в Польше, про­возгласили величайшей важности принцип теснейшего союза польского и русского ра­бочего в их классовой борьбе.

Значило ли это, однако, что Интернационал в начале XX века мог признать излиш­ним для Восточной Европы и для Азии принцип политического самоопределения на­ций? их права на отделение? Это было бы величайшим абсурдом, который равнялся бы (теоретически) признанию законченного буржуазно-демократического преобразования государств турецкого, российского, китайского; — который равнялся бы (практически) оппортунизму по отношению к абсолютизму.

Нет. Для Восточной Европы и Азии, в эпоху начавшихся буржуазно-демократических революций, в эпоху пробуждения и обострения национальных дви­жений, в эпоху возникновения самостоятельных пролетарских партий, задача этих пар­тий в национальной политике должна быть двусторонняя: признание права на самооп­ределение за всеми нациями, ибо буржуазно-демократическое преобразование еще не закончено, ибо рабочая демократия последовательно, серьезно и искренне,

______________________ О ПРАВЕ НАЦИЙ НА САМООПРЕДЕЛЕНИЕ_____________________ 299

не по-либеральному, не по-кокошкински, отстаивает равноправие наций, — и тесней­ший, неразрывный союз классовой борьбы пролетариев всех наций данного государст­ва, на все и всяческие перипетии его истории, при всех и всяческих переделках буржуа­зией границ отдельных государств.

Именно эту двустороннюю задачу пролетариата формулирует резолюция Интерна­ционала 1896 года. Именно такова, в ее принципиальных основах, резолюция летнего совещания российских марксистов 1913 года. Есть люди, которым кажется «противо­речивым», что эта резолюция в 4-ом пункте, признавая право на самоопределение, на отделение, как будто бы «дает» максимум национализму (на деле в признании права на самоопределение всех наций есть максимум демократизма и минимум национализма), — а в пункте 5-ом предостерегает рабочих против националистических лозунгов какой бы то ни было буржуазии и требует единства и слияния рабочих всех наций в интерна­ционально-единых пролетарских организациях. Но видеть здесь «противоречие» могут лишь совсем плоские умы, не способные понять, например, почему единство и классо­вая солидарность шведского и норвежского пролетариата выиграли, когда шведские рабочие отстояли свободу отделения Норвегии в самостоятельное государство.

8. УТОПИСТ КАРЛ МАРКС И ПРАКТИЧНАЯ РОЗА ЛЮКСЕМБУРГ

Объявляя «утопией» независимость Польши и повторяя это до тошноты часто, Роза Люксембург иронически восклицает; почему бы не ставить требование независимости Ирландии?

Очевидно, «практичной» Розе Люксембург неизвестно, как относился К. Маркс к вопросу о независимости Ирландии. На этом стоит остановиться, чтобы показать ана­лиз конкретного требования национальной независимости с действительно-марксистской, а не оппортунистической точки зрения.

300__________________________ В. И. ЛЕНИН

Маркс имел обыкновение «щупать зуб», как он выражался, своим знакомым социа­листам, проверяя их сознательность и убежденность. Познакомившись с Лопатиным, Маркс пишет Энгельсу 5 июля 1870 года в высшей степени лестный отзыв о молодом русском социалисте, но добавляет при этом:

«... Слабый пункт: Польша. По этому пункту Лопатин говорит совершенно так же,

~ ~ Гтт 118

как англичанин — скажем, английский чартист старой школы — об Ирландии»

Социалиста, принадлежащего к угнетающей нации, Маркс расспрашивает об его от­ношении к угнетенной нации и сразу вскрывает общий социалистам господствующих наций (английской и русской) недостаток: непонимание их социалистических обязан­ностей по отношению к нациям подавленным, пережевывание предрассудков, переня­тых от «великодержавной» буржуазии.

Надо оговориться, прежде чем переходить к положительным заявлениям Маркса об Ирландии, что к национальному вопросу вообще Маркс и Энгельс относились строго критически, оценивая условно-историческое значение его. Так, Энгельс писал Марксу 23 мая 1851 года, что изучение истории приводит его к пессимистическим выводам на­счет Польши, что значение Польши временное, только до аграрной революции в Рос­сии. Роль поляков в истории — «смелые глупости». «Ни на минуту нельзя предполо­жить, что Польша, даже только против России, с успехом представляет прогресс или имеет какое-либо историческое значение». В России больше элементов цивилизации, образования, индустрии, буржуазии, чем в «шляхетско-сонной Польше». «Что значат Варшава и Краков против Петербурга, Москвы, Одессы!»¹¹⁹. Энгельс не верит в успех восстаний польских шляхтичей.

⇐ Предыдущая12131415161718192021Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: