Современные генетические разработки и их биополитическое значение

Значение генетических технологий столь велико, что некоторые ученые понимают современную биотехнологию только как генетическую инженерию (что представляется неоправданным редукционизмом в свете иных важных «ипостасей» биотехнологии). Скептик и оппонент многих разработок по генетическим технологиям, известный американский общественный деятель Джереми Рифкин тем не менее признает в недавней книге «Век биотехнологии», что генетические технологии - весьма важная составная часть новой «оперативной матрицы», что означает «базис для новой экономической эры» - нового хозяйственного уклада. Новая «оперативная матрица» включает, по мнению Рифкина, следующие основные черты:

• Возросшее экономическое значение новых методов выделения, идентификации и рекомбинации генов.
• Патентование генов, клеточных клонов, тканей, органов и целых организмов, что способствует монополизации биотехнологического бизнеса в руках немногих компаний-гигантов и ставит людей перед непростыми этическими и религиозно-философскими дилеммами типа «живой организм – творение божье или патентованный результат деятельности бизнесменов от биотехнологии?
• Глобализация и сосредоточение «под зонтиком гигантских компаний» торговли продуктами генетических технологий, которые находят различные области применения.
• Расшифровка генома человека, открывающая беспрецедентные возможности для генной терапии и других приложений генетических технологий к организму человека
• Выяснение генетических факторов, влияющих на поведение человека
• Составная часть современной «информационной революции»: применение компьютеров для расшифровки, каталогизации и хранения генетической информации.
• Достаточно популярная ныне философская парадигма, которая оправдывает новейшие изыскания генетиков с внедрением в «святая святых» – тайны наследственности живого – тем, что прогресс генетических технологий есть не что иное как часть природного процесса эволюции, а человек – агент этого процесса.

Рассмотрим конкретно наиболее важные из генетических разработок.

7.3.1. Генетическая инженерия - манипуляции с ДНК живых организмов с целью изменения наследственности этих организмов. В последние десятилетия генетическая инженерия освоила самые различные формы живого (микроорганизмы, грибы, растения, животные, человек) и имеет многочисленные приложения в биотехнологии и медицине.

Путем генетических манипуляций к настоящему времени удалось заставить клетки бактерий, дрожжей, насекомых производить человеческие белки инсулин, интерфероны, гормон роста и др. вещества, представляющие собой лекарственные препараты. Генноинженерные микробные продукты находят применение, помимо медицины, также во всех других областях (пищевая промышленность, сельское хозяйство, химическая промышленность и др.), где применяется биотехнология в целом. Например, в бактериальной системе, клонирован ген заменителя сахара тауматина (природный источник – африканское растение). Тауматин слаще свекловичного сахара в 10000 раз.

Немало надежд и в то же время опасений связано с разработками по получению генетически модифицированных (genetically manipulated, GM – английское сокращение) растений, также называемых трансгенными растениями. К числу сенсационных новинок относятся морозоустойчивые помидоры, в которые был внедрен ген антарктической рыбы. Подобные разработки с самого начала вызывали энергичные протесты Рифкина и других активистов, вырвавших в 1987 г. с корнем кусты трансгенной земляники на опытной плантации; ожидаются также возражения вегетарианцев против продажи в супермаркетах помидор с животным белком. Ряд вопросов и возражений вызывал также иной генноинженерный метод придания морозоустойчивости растениям – их опрыскивание взвесью клеток генноинженерного штамма «ice-minus» бактерии Pseudomonas syringea. Мутант вытесняет дикий тип этой бактерии, клетки которой в природе служат центрами льдообразования. Сам генноинженерный мутант имеет измененную форму клетки и потому не может служить центром кристаллизации при замерзании воды. Не приведет ли бесконтрольное распространение в природе генноинженерных «ice-minus» мутантов к глобальному нарушению естественного процесса образования льда – вплоть до таяния ледников и нового всемирного потопа?

Широкое сельскохозяйственное применение находят ныне растения, устойчивые к пестицидам, насекомым, различным возбудителям заболеваний. Так, яблони, фисташки, брокколи, люцерна, рапс, рис, хлопок, клюква, баклажаны, картофель и другие сельскохозяйственные культуры были обогащены генами, отвечающими за синтез губительного для насекомых токсина Bacillus thuringiensis. В глобальном масштабе культивирование трансгенных растений принесло в 1995 г. доход в 75 млн. долларов США, в 1998 г. – 1, 5 млрд. долларов; предполагается, что в 2010 г. этот доход будет составлять приблизительно 25 млрд. долларов.

Ведутся работы по улучшению вкусовых качеств растительных продуктов, удлинению сроков их хранения (примером служат трансгенные помидоры, у которых замедлен процесс созревания и размягчения плодов).

В ряде лабораторий мира предпринимаются попытки создания трансгенных животных, в молоке которых содержатся белковые препараты медицинского назначения. С помощью гена a-антитприпсина ААТ, были получены трансгенные овцы, в молоке которых содержится до 35 г/л этого белка. Он ингибирует фермент эластазу и служит лекарством для больных с избыточной активностью данного фермента. Трансгенные козы содержат в молоке человеческие моноклональные антитела и антитромбин.

Сконцентрируем внимание на биополитических проблемах генетической инженерии. Одной из основных проблем с начала 70-х годов, остается проблема непредвиденного или, что еще хуже, умышленного получения опасных «генетических монстров»: болезнетворных микроорганизмов и вирусов, бесконтрольно размножающихся сорняков и даже стандартизованных людей. Эта опасность была предметом конференции в Асиломаре (США) уже в 1975 г. Были разработаны детальные инструкции по генетической инженерии, которые во многих случаях ограничивают выбор исследователя, скажем, такими дефективными объектами, которые могут размножаться только в лаборатории. К тому же стало ясно следующее: любой живой организм является целостной, слаженно функционирующей системой. Вмешательство человека в гены, контролирующие деятельность этой системы, с большой вероятностью приведет к нарушению функционирования этой системы. Все это может снижать приспособленность полученного существа и тем самым уменьшает риск его распространения за пределами генетической лаборатории.

И все же указанная опасность реальна по сей день. Поэтому так сильны бывают протесты против внедрения всякого нового достижения генетической инженерии. Чем ближе подходят исследователи по эволюционной лестнице к человеку, тем более обостряются связанные с генетической инженерией биополитические проблемы, имеющие также религиозные тона (человек пытается играть роль Бога-Творца). В этой связи возникает и вопрос о допустимости патентования живых организмов - продуктов генетических манипуляций. Является ли траснгенная мышь творением божьим или она «дело рук человеческих»? Последнее подразумевается в целом ряде патентов, защищающих новые формы жизни – результаты генноинженерных разработок. Еще в начале 80-х годов, после выигранного судебного процесса Chakbarty v. Diamond, в США был получен патент на генноинженерную бактерию, способную разлагать сырую нефть. Спор о допустимости патентования живого вновь возник в США после оформления в 1988 г. заявки на патент на «гарвардскую мышь». Данная разновидность мышей была генетически модифицирована ради исследований по проблемам рака. Этот патент вызвал дебаты о генетических исследованиях и допустимости вмешательства в природные процессы, что привело к слушаниям в Конгрессе и четырехлетнему мораторию на патентование новых форм жизни. После снятия моратория в 1992 г. были получены патенты, например, на следующие трансгенные разновидности мышей: (1) мышь, производящая человеческий интерферон; (2) мышь с доброкачественной опухолью предстательной железы; (3) мышь, лишенная иммунитета.

«Попытка играть роль Творца» новых форм живых организмов оборачивается, в некоторых разработках, сугубо практическим последствием: природа указывает на ограниченность пределов таких попыток тем, что введение новых генов в ряде случаев не приводит к желаемым эффектам или вызывает не предсказанные заранее последствия. Введение генов красной окраски цветков в геном петуний, помимо достижения желаемого эффекта, также снизило их плодовитость и повлияло на облик корней и листьев. Введение гена «чужого» гормона роста в геном лососи не только укорило рост этой рыбы, но и изменило ее окраску: лосось стала зеленой.

Большинство продуктов из сои в американских супермаркетах изготовлены из ее пестицидустойчивых трансгенных сортов. Возможность побочных эффектов и недостаточное тестирование трансгенных живых организмов объясняет тревогу тех, кому предлагают купить получаемые из них продукты. Трансгенные помидоры сорта Flavr Savr (с удлиненных сроком хранения) содержали также не нужные потребителям гены устойчивости к антибиотикам; помимо этого, возникли сомнения в питательной ценности этих помидор. В результате производитель помидор Flavr Savr компания Calgene изъяла свой продукт с рынка США. Аналогично, компания Monsanto изъяла два трасгенных сорта рапса с канадского рынка, в силу наличия у них «не запланированного гена». Подобные ситуации возможны и в других странах, и важных шагом могло бы быть создание наделенных достаточными полномочиями независимых экспертных комиссий, которые не должны быть повязаны общими интересами с производящими генноинженерные продукты компаниями. Ведь транснациональные компании откровенно преследуют свои финансовые интересы. Представитель Monsanto прямо заявил: «Monsanto не гарантирует безопасности продуктов питания. Она заинтересована в сбыте как можно большего их количества».

Пестицидустойчивые растения производятся генноинженерными предприятиями наряду с соответствующими пестицидами. Так, Monsanto производит пестицид широкого спектра действия Roundup и, в дополнение к нему, семена устойчивых к этому пестициду растений – кукурузы и сои. Этот пестицид при интенсивном его применении фермерами попадает в почву и воду, уничтожает всю дикорастущую флору. Устойчивая к Roundup соя не прошла достаточно длительных полевых испытаний, поэтому вопрос об ее полной безвредности для человека остается открытым. Уже упомянутая выше целесообразная практическая мера – маркировка всех генноинженерных продуктов – обсуждается в юридическом аспекте во многих странах, включая и Россию.

Трансгенные растения, при всех своих возможных преимуществах, будут способствовать уже рассмотренной выше тенденции к монокультуре в различных регионах мира одних и тех же сортов или пород, со значительным ущербом для биоразнообразия и угрозой глобальных вспышек губительных заболеваний у этих растений. Еще до расцвета генетической инженерии увлечение стандартными сортами (продававшимися под разными торговыми марками) привело в США к гибели значительных плантаций кукурузы (в 1970 г.) и пшеницы (в 1972 г.) в результате эпифитотий.

Влияние генетической инженерии на глобальную экономическую и политическую ситуацию обещает быть двояким.

С одной стороны, генетическая инженерия обещает людям всей планеты высокоэффективное сельское хозяйство, новые ценные лекарственные препараты, дешевую пищу для бедняков, а также улучшение экологической обстановки вследствие частичного отказа от пестицидов при возделывании устойчивых к вредителям и сорнякам сельскохозяйственных культур. С другой стороны, уже отмеченный факт преимущественной ориентации биотехнологических компаний-гигантов на богатых клиентов Запада угрожает еще более углубить пропасть между «золотым миллиардом» и остальным человечеством.

Влияние трансгенных сельскохозяйственных культур на глобальную экологическую ситуацию также является двояким. Уже отмечалось, что устойчивые к патогенам, вредителям или сорнякам растения снижают разрушение биоокружения пестицидами, но пестицид- устойчивые трансгенные сорта, напротив, способствуют неумеренному использованию пестицидов. Все трансгенные сельскохозяйственные культуры создают риск переноса своих генов в геномы других растений. Как понравятся фермерам, скажем, гербицид- устойчивые сорняки?

В природе не прекращаются коэволюционные процессы. Человек как новый фактор эволюции вносит в природные экосистемы генноинженерные сорта, породы, штаммы, которые вызывают те или иные ответы у взаимодействующих с ним организмов. Устойчивые к насекомым Bt-растения (трансгенные растения, вырабатывающие токсин B. thuringiensis) стимулируют эволюцию в направлении появления и распространения новых разновидностей насекомых, устойчивых к этому токсину. Вирус-устойчивые трансгенные растения, как ожидается, рано или поздно станут жертвами изменившихся вирусов, которые преодолеют защитные механизмы, созданные генетическими инженерами.

В заключении к этой теме охарактеризуем лежащую в основе генетической инженерии философскую позицию. В отличие от «восточных», «натурфилософских» направлений современной биотехнологии, большинство генноинженерных разработок пропитаны редукционизмом (сведение живого организма до совокупности его генов) наряду с определенной легитимацией права человека перетасовывать эти гены, «играть в бисер» и в этой ипостаси уподобляться Творцу. Эти установки существенно перевешивают другую философскую струю, звучащую и более натуралистично, и более в духе коэволюционизма – понимание биотехнологии как части природного процесса эволюции. Преобладание откровенного редукционизма в понимании живого характерно для многих футурологических прогнозов и планов грядущих достижений генетической инженерии. Предполагается превратить растения в «химические фабрики», производящие не только лекарства и пищевые добавки, но и пластики, краски, компоненты моторного топлива и присадки к нему. Трансгенные животные, помимо их использования в качестве «ферментеров» для медицинских препаратов, могут служить культиваторами человеческих органов, выращиваемых в их брюшной полости. К середине XXI века прогнозируют возможность создания «жизни в пробирке», начиная с одноклеточных существ, и далее переходя к многоклеточным организмам. Некоторые футурологи предрекают создание c применением генетических технологий «комбинированных электронно—органических систем», сочетающих принципы устройства мозга и компьютера. Эти системы будут способны к эмоциям и вдохновению и превосходить людей по интеллекту. Коллизии биополитического типа возникнут, если подобные биокиборги заявят о политических правах вплоть до права выдвигать свою кандидатуру на президентских выборах.

Ситуацию с генетической инженерией как частью современной биотехнологии можно резюмировать так: особая моральная позиция современной биотехнологии определяется ее беспрецедентной способностью делать добро и также беспрецедентной способность творить зло.