Телеономический отбор и эволюция на уровне сообществ (биосоциальных систем)

Из более близких к нам по времени теорий, воскрешающих многие идеи Кропоткина, особого рассмотрения заслуживает концепция «телеономического отбора» американского биополитика Корнинга. Теория представляет собой интересную попытку применить к биологической эволюции некоторые данные и концепции таких «сквозных» современных научных направлений, как кибернетика, теория систем и в особенности синэргетика. Она в то же время базируется на эволюционно-биологической теории симбиогенеза.

Корнинг полагает, что формирование всё более сложных систем в результате объединения ранее самостоятельных частей есть магистральная тенденция биологической эволюции. Кроме возникновения эукариотической клетки и многоклеточных существ, не менее важен следующий шаг – объединение многоклеточных индивидов в ещё более сложные надорганизменные системы (колонии, семьи, сообщества и др.). Каждая усложняющаяся биосоциальная система больше суммы своих частей – имеет новые свойства, отсутствующие у её компонентов, взятых порознь. Уже эукариотическая клетка способна осуществлять процессы (примером может служить апоптоз), которые не могут реализовать ни симбиотические органеллы сами по себе, ни цитоплазма с ядром, взятая без этих органелл. Корнинг вводит понятие «функционального синэргизма» – «комбинаторных или кооперативных эффектов, которые имеют положительные последствия в отношении различных аспектов проблемы выживания или воспроизводства». Работы Корнинга изобилуют примерами «функционального синэргизма». Так, «кооперирующие фуражиры у синиц быстрее добывают пищу, чем одиночные птицы». Правда, не всякие новые системные свойства, возникающие при комбинировании составляющих элементов, оказываются полезными для системы в целом (положительная синэргия). Эти свойства могут быть нейтральными и даже вредными для системы (отрицательная синэргия). Однако именно положительные кооперативные свойства представляют глубинную причину ортогенетического (направленного) аспекта эволюционного процесса, т.е. прогрессивного развития комплексных, иерархически организованных систем.

Подобно Кропоткину, Корнинг полагает, что по мере усложнения биосоциальных систем конкуренция за ресурсы между особями уступает конкуренции между целыми биосоциальными системами, включающими несколько организмов. Индивиды в основном не конкурируют, а кооперируют между собой.

В отличие от Кропоткина, Корнинг не именует себя антидарвинистом. Он только дополняет дарвинизм своим утверждением о возможности и важности для эволюции отбора на надиндивидуальных уровнях. Иными словами, утверждается, что эволюция отбирает целые биосоциальные системы. Корнинг убеждён, что эволюция направлена на всё более координированную, эффективную кооперацию между индивидами в составе таких систем (скажем, на усиление координации поведения муравьёв в муравейнике, так что более эффективно функционирующая муравьиная колония побеждает в конкурентной борьбе менее успешно действующую). В этом пункте концепция Корнинга уязвима для критики с позиций более ортодоксального дарвинизма.

В координированно функционирующем муравейнике (или иной биосоциальной системе) в любой момент могут возникнуть случайные мутации, в результате которых возникает генотип «эгоиста». В отличие от нормальных альтруистичных кооператоров, мутантные особи не помогают другим, не участвуют в строительстве муравейнике, его обороне, уходе за личинками и др. В то же время они пользуются всеми благами жизни в коллективе. Такие эгоисты не рискуют собой, не тратят свою энергию в интересах всей системы, и они будут иметь больше шансов выжить, оставить потомство, передать свои гены последующим поколениям. Гены «эгоизма» будут подхвачены эволюцией, а «кооператоры» будут постепенно вытеснены из популяции. Так рухнет кооперативное взаимодействие особей, на котором зиждется вся биосоциальная система. Отбор на уровне биосоциальных систем уступит место обычному дарвиновскому отбору на уровне индивидов.

Защищая свою концепцию, Корнинг выдвигает серьёзный контрдовод. Распространение в биосоциальной системе «эгоистов» невозможно, если возникает ситуация «гребцов в одной лодке», когда задача всей биосоциальной системы есть в то же время жизненно важная задача для каждого. Лодка не пойдёт правильным курсом и ни один из сидящих в ней не достигнет цели, если хотя бы один гребец решит «сушить вёсла». В подобных ситуациях возможен только отбор на уровне всей биосоциальной системы, ведущий к её возрастающей консолидации и координированному поведению её членов.

Создаётся впечатление, что эволюция целенаправленно ведёт к консолидированным, всё более сложным биосоциальным системам (а человеческое общество представляет высшую степень реализации этой «цели» эволюции). Однако реально существующая цель эволюции непостулируется в концепции Корнинга. Эволюция объясняется с дарвиновских позиций, лишь с дополнительным постулатом о групповом отборе. Поэтому Корнинг именует свою концепцию телеономической (греч. telos – цель, финал; onomos – имя), противопоставляя её концепциям, постулирующим действительно целенаправленную эволюцию. Такие концепции эволюции называют телеологическими. К ним относится, например, известная теория эволюции Ламарка. Телеологический характер носит и концепция Тэйяра де Шардена, утверждающая устремление эволюции к божественной «точке Омега».

Подчеркнем, что Корнинг прилагает свою концепцию «телеономического отбора» как к биологической эволюции, так и к эволюции человеческого общества, включая его политическую систему и культуру в целом. Ее развитие есть процесс отбора культурных изменений, возникших под влиянием различных факторов (рост населения, истощение ресурсов, климатические изменения, технические или социальные изобретения, ведущие к новым «стратегиям выживания»). В человеческом социуме продолжается «телеономический отбор», ведущий к совершенствованию политических систем как кибернетических систем, ориентированных на решение проблем выживания и воспроизведения.

Таким образом, возникшая примерно 3,5 млрд. лет тому назад жизнь сложилась в виде планетарного биоразнообразия как целостной, хотя и гетерогенной системы. Человечество представляет собой часть единого «тела биоса». Несмотря на все аргументы в пользу дарвиновской теории эволюции, биологическая эволюция, приведшая к виду Homo sapiens, могла использовать и недарвиновские механизмы. С биополитической точки зрения наиболее интересной представляется концепция «телеономического отбора» Корнинга, делающая упор на формирование в ходе эволюции все более сложных биосоциальных систем.

Этапы эволюции гоминид

В свете данных последних десятилетий представляется весьма вероятным, что «телеономический отбор» на уровне целых биосоциальных систем сыграл существенную роль в формировании вида Homo sapiens. Задолго до появления работ Корнинга на значение «межгруппового отбора» по крайней мере на поздних стадиях эволюции человека и человеческого социума указывал русский антрополог Рогинский. Он говорил об эволюционном «преимуществе для тех коллективов, в которых лучше разрешалось противоречие между необходимостью согласованных действий всех… членов и … возможностью неравного распределения» ресурсов». В формирующемся человеческом социуме распространению эгоистов-обманщиков, которые бы пользовались социальной защищённостью коллектива, не внося в него никакого вклада, вероятно, препятствовало частое возникновение ситуаций типа «гребцов в лодке». Например, мамонт не будет добыт, если хоть один из первобытной группы охотников откажется участвовать в охоте. Этот эгоист не передаст свои гены потомству, так как голод не минует и его самого.

Вернемся к эволюционной шкале времени. Позвоночные первоначально представлены рыбами, возникшими около 500 млн. лет тому назад. В последующие 200 млн. лет уложились важные эволюционные события – выход одной из групп рыб (кистепёрых) на сушу с возникновением земноводных (около 350 млн. лет назад) и далее ранних пресмыкающихся (300 млн. лет назад). Первые млекопитающие появляются ещё примерно на 100 млн. лет позже, почти «одновременно» (в эволюционном масштабе времени) с первыми динозаврами.

Вымирание динозавров (~65 млн. лет назад) близко по времени к появлению первых крошечных приматов типа современной тупайи, которые были эволюционными потомками древних насекомоядных. Примерно З0 млн. лет тому назад возникают предки современных высших приматов, ныне включающих гиббонов, орангутангов, горилл, шимпанзе и людей. Эти предки представлены парапитеками, проплиопитеками, египтопитеками.

Следующее эволюционное усовершенствование – возникновение дриопитеков – «древесных обезьян», от которых началась ветвь эволюции, ведущая к человекообразным обезьянам; от неё 12-16 млн. назад отделяется ветвь орангутангов. Эволюция дриопитеков ознаменовалась возникновением гипотетических существ, живших примерно 6—8 млн. лет назад и известных как «ближайший общий предок» родов человек (Homo) и шимпанзе (Pan).

Род шимпанзе, кроме самого шимпанзе, включает бонобо, или карликового шимпанзе. Живущий ныне бонобо - обезьяна с грацильным (изящным) строением верхней части тела, узким туловищем, высоким уровнем умственного развития и более гибкими и разнообразными формами поведения; бонобо, наряду с шимпанзе и гориллой, способен в условиях длительного эксперимента овладеть несколькими сотнями слов на языке глухонемых. Некоторые приматологи и биополитики испытывают особый интерес к бонобо в силу этих его особенностей, а также некоторой близости социальной организации бонобо к таковой первобытного человека. Важная роль самок в сообществах бонобо отвечает потребностям современных учёных-феминисток.

Путь от «ближайшего общего предка» до человека разумного был достаточно многоэтапным:

• Австралопитеки (~5 – 1 млн. лет тому назад). Ходившие на двух ногах человекообезьяны с характерным для шимпанзе размером мозга и крупными зубами с толстой эмалью. Строение черепа и зубной системы говорит о сходстве этих форм с людьми в большей мере, чем с человекообразными обезьянами.

• Homo habilis (человек умелый). Первый появившийся на Земле (не позднее 2—2,5 млн. лет назад) представитель рода Homo. При несколько большем мозге, чем у автралопитеков, был способен изготовлять примитивные рубила в виде грубо сколотых кусков гальки (галечная, или олдувайская, культура). Некоторое увеличение объёмов лобных долей мозга даёт основание предполагать способность к очень примитивной звуковой речи. Тем не менее, H. habilis рассматривался в литературе как промежуточная форма, недалеко ушедшая в своём развитии от афарских автралопитеков.

• Homo erectus (архантроп, человек прямоходящий). Возник на Земле примерно 1,5 млн. лет назад. Прогрессивные черты организации, обеспечивающие прямохождение, изготовление орудий, сложное социальное поведение, коллективная охота на крупную дичь сочетаются с примитивными признаками. Так, объём мозга больше, чем у H. habilis, но меньше, чем у большинства современных людей. Архантропы изготовляли сравнительно сложные каменные орудия – от ручного рубила до копий (ашельская культура). Постепенно орудия становятся тоньше, изящней и симметричней, края – ровными и гладкими. Режущие края орудий несут следы разделки туш животных, обработки дерева. Представители H. erectus жили в пещерах или укрытиях из крупных камней, пользовались огнём и быстро расселились на огромные пространства по всей территории Старого Света. Вероятно имелась примитивная речь типа лепета. Спорными остаются вопросы о дальнейшей эволюции рода Homo. Произошёл ли современный человек непосредственно от архантропов или неандертальцы были промежуточным звеном?

• Неандерталец (Homo sapiens neandertalensis), палеоантроп. Существовал в период от примерно 300 до 25-35 тыс. лет назад. Этот ископаемый человек уже рассматривается как представитель нашего вида (Homo sapiens), образуя в нём лишь особый подвид «neandertalensis». Мозг неандертальца был несколько больше мозга современного подвида (H. sapiens sapiens). По своим локомоторным, интеллектуальным, речевым данным неандерталец находился на уровне современного подвида человека. Имелось значительное разнообразие особенностей строения у различных вариантов неандертальцев. Классическая неандертальская (мустьерская) культура, существовавшая около 100 тыс. лет назад в различных частях Старого Света, включала разнообразные орудия, в том числе и составные, например, деревянное копьё с кремневым наконечником. Усложнилась социальная организация, имели место охота на крупную дичь, сложные ритуалы, в том числе захоронение мертвых, и зачатки религии, например, в форме культа пещерного медведя.

· Современный подвид человека разумного (Homo sapiens sapiens). Наиболее древние находки имеют возраст около 100 тыс. лет назад. Cовременные по анатомическим показателям люди часто называются «кроманьонцами» (место во Франции, где они были впервые обнаружены). Каменные орудия кроманьонцев напоминают орудия, используемые сохранившимися на Земле первобытными племенами. Пещеры кроманьонцев украшались рисунками, глиняными скульптурами. Неандертальцы сосуществовали с кроманьонцами несколько десятков тысяч лет. Возник ли современный человек в одном каком-либо месте и далее расселился, образовав расы (гипотеза моноцентризма) или представители подвида Homo sapiens sapiens независимо возникали в разных точках планеты (гипотеза полицентризма) и потому отличия локальных популяций (в том числе и рас) могут быть достаточно существенными? Дискуссии на эту тему далеки от завершения, хотя многие ученые склоняются к моноцентризму, в том числе и по явным (био)политическим соображениям: ведь речь идет о степени глубины расовых различий. Признание «единого корня» всего человечества свидетельствует о сравнительной несущественности различий между локальными популяциями людей и тем самым выбивает почву из-под ног у неорасистов. Однако ряд фактов остается трудно объяснимым этих позиций. В частности, уже архантропы в некоторых случаях имеют отличительные признаки расы Homo sapiens, которая в дальнейшем возникла на соответствующей территории. В ряде источников предлагается вариант происхождения обитателей Европы, Передней Азии, Африки из единого источника – а именно из района Африканского Рога; тем не менее допускается, что на Востоке Азии имелись дополнительные центры формирования Homo sapiens из локальных популяций архантропа.

За многие десятки тысяч лет своего существования кроманьонец претерпел лишь небольшие морфологические изменения в направлении уменьшения массивности скелета с расширением черепа и уменьшением его лицевой части, а также другими изменениями. Известен поэтому предсказанный по этим тенденциям портрет «человека будущего» (Homo futurus) с крупной головой, редуцированным лицом и зубами, уменьшенными размерами тела, тремя - четырьмя пальцами на ноге и др. Этот образ «Homo futurus», правда, ныне представляется малореалистичным в свете существенных трудностей, например, связанных с рождением крупноголового младенца. Эволюция человека включала и колебательные процессы («вековые циклы»). Например, за последние 40 тыс. лет мозг человека вначале несколько уменьшился, затем вновь стал увеличиваться в объёме. Эти сравнительно несущественные эволюционные изменения в морфологии происходили при огромных культурных переменах.

Суммируя эти перемены, можно говорить о трёх важнейших этапах:

1) самопознание, проявившееся в наскальной живописи, религиозных ритуалах и др. (40-50 тыс. лет назад);

2) неолитическая революция – переход от охоты и собирательства к земледелию с окультуриванием растений и приручением животных (10-15 тыс. лет назад). Этот процесс происходил в две стадии: сначала установилась система хортикультуры – выращивание растений без использования плуга и тягловых животных. Далее хортикультуру сменяет агрикультура в собственного смысле этого слова – применяется плуг, рабочий скот, возникают предпосылки для смены родоплеменной организации сначала потестарной (вождизмом), затем предгосударственной и государственной организацией;

3) научно-техническая революция, достигшая кульминации в ХХ веке, но на вековой шкале времени занявшая более значительный отрезок времени. Как её подготовку можно рассматривать уже изобретение иероглифической письменности (около 5 тыс. лет назад) и, конечно, такие вехи познания мира, как «Веды» и «Упанишады», китайская «Книга Перемен» и многое другое.