 |
Приложения. Генрих Маркс — Карлу Марксу, 16 сентября 1837 Г. 633
|
|
|
|
ПРИЛОЖЕНИЯ
по сути дела, разве камералистика не есть именно то, что тебе необходимо как настоящему юристу, наряду с естественными науками? Последними ни в коем случае не пренебрегай, это было бы непростительно.
Ты сам в состоянии извлечь урок из своего положения, и как раз та сторона существования, на которую ты в нормальных условиях еще долго не обращал бы внимания, становится для тебя буквально вопросом жизни. Поэтому тебе придется поразмыслить, проверить себя и начать действовать. Я нисколько не боюсь, что эти, хотя и неприятные, соображения толкнут тебя к низким, раболепным поступкам. Несмотря на мою седую голову, несколько удрученное состояние духа и заботы, я продолжал бы бороться и презирать низости. Тебе же, богато одаренному от природы, с твоими непочатыми силами это должно казаться невозможным. Но гордой юности в расцвете сил может показаться унижением то, что настойчиво диктуется разумом и долгом по отношению к самому себе, особенно же по отношению к лицам, заботу о благе которых ты почитаешь своей обязанностью. Конечно, желать, чтобы человек в 19 лет был умудрен жизненным опытом, это значило бы требовать слишком много. Но тот, кто в 19 лет...
Твоего последнего письма я не показал Вестфаленам. Эти очень хорошие люди — люди особого склада. Все подвергается у них такому многократному и непрестанному обсуждению, что лучше, насколько возможно, не давать им для этого повода. Так как твои занятия в этом году остаются прежними, то незачем давать им пищу для новых фантазий.
Женни еще нет здесь, но она скоро приедет. То, что она тебе не пишет, это ребячество и упрямство, иначе и не назовешь. Что она любит тебя самоотверженной любовью, это вне всяких сомнений, и она была близка к тому, чтобы засвидетельствовать это своей смертью.
|
|
|
Ей пришла в голову мысль, что писать не нужно, или какая-то другая смутная мысль, — ведь в ней есть что-то гениальное. Но какое это все имеет отношение к делу? Ты можешь быть уверен, — я в этом убежден (а ты знаешь, что я не легковерен), что даже князь не в состоянии отнять ее у тебя. Она привязана к тебе всей душой и, — ты не должен забывать об этом, — в ее годы она приносит тебе жертву, на которую обыкновенные девушки, конечно, не были бы способны. Если ей пришла в голову мысль, что она не хочет или не может писать тебе, то, ради бога, не придавай этому значения. Ведь это, по сути дела, только внешний знак, без которого можно обойтись, если ты уверен в главном. Я поговорю с ней об
ГЕНРИХ МАРКС — КАРЛУ МАРКСУ, 16 СЕНТЯБРЯ 1837 Г. 633
этом, когда представится случай, хотя я делаю это очень неохотно.
Целый год я радовался тому, что увижу тебя. Так и живешь вечными иллюзиями. Единственное, что никогда не обманывает, — это доброе сердце, движения души, любовь, и тут я могу считать себя богатым, ибо я владею любовью несравненной жены и хороших детей.
Не заставляй нас больше так долго ждать писем. Твоя добрая мать нуждается в подбадривании, а твои письма оказывают чудесное действие на ее настроение. Она в это лето так много страдала, что только существо, которое забывает о себе ради своих близких, может все это вынести и все же остаться самим собой. Да избавит нас бог от этой долгой борьбы. Пиши иногда несколько строк для Эдуарда *, но делай это так, будто он опять совсем здоров.
Если ты, не унижая себя, можешь сблизиться с господином Йенигеном, мне это будет приятно, я очень этого хочу. Тебе было бы очень полезно видеться с господином Эссером, — насколько мне известно, он в дружеских отношениях с Мёйрином.
|
|
|
Далее, прошу тебя зайти к господину тайному советнику юстиции Рейнхарду и от моего имени попросить его, чтобы мое дело 1вз сдвинулось с мертвой точки. Выиграю я его или проиграю, — у меня без того хватает забот, и я хотел бы по меньшей мере выбросить из головы хоть эту заботу.
Ну, мой хороший, милый Карл, — по-моему, я написал достаточно. Я редко делю вещи на порции и думаю, что подогретые порции не чета свежим. Будь здоров, не забывай, что твой отец стар, а у тебя в жилах течет молодая кровь. И если тебе посчастливится уберечь ее от бурных и опустошительных страстей, то все же освежай ее юношеской бодростью, мужественной радостью и подобающими молодости развлечениями, которые согласуются с велениями сердца и разума.
Сердечно и от всей души обнимаю тебя.
Твой преданный отец
[ПРИПИСКА МАТЕРИ]
Милый, дорогой Карл!
Мое самое заветное желание, чтобы доброе небо сохранило тебя здоровым. Ты ведешь скромную жизнь, но ты должен быть таким же в своих желаниях и надеждах.
Так как самого существенного ты уже достиг, то можешь теперь действовать более спокойно и осмотрительно. Госпожа
♦ — Эдуарда Маркса. Ред.
ПРИЛОЖЕНИЯ
фон Вестфален разговаривала сегодня с детьми. [Женни должна] не сегодня — завтра приехать. Она пишет, что рвется обратно в Трир и жаждет узнать о тебе. Я полагаю, что молчание по отношению к тебе вызвано девичьей стыдливостью, которую я часто замечала у нее и которая, конечно, не является недостатком, а, наоборот, только усиливает ее обаяние и остальные хорошие качества.
Эдгар *, вероятно, поедет продолжать свое образование в Гей-дельберг.
Ты можешь быть уверен, что мы принимаем очень близко к сердцу твое благополучие и успех во всем, что ты предпринимаешь. Пусть всевышний, всеблагой господь укажет тебе верный путь, наиболее полезный тебе. Об этом мы будем молить его. Сохраняй бодрость и преодолевай трудности. Терпение и труд все перетрут. Я мысленно сердечно целую тебя. Закажи для себя на осень шерстяной жилет. Он убережет тебя от простуды. Напиши поскорее, милый Карл.
Твоя вечно любящая мать
Генриетта Маркс
Напиши также несколько строк Герману **. Вложи записку в письмо к нам. Он делает большие успехи, и им очень довольны.
Впервые опубликовано в Печатается по рукописи
Marx—Engels Gesamtausgabe. _ ,
Ente Abteilung, Bd. 1, Перевод с немецкого
Hlbd. 2, 1929 ла русском языке публикуется впервые
|
|
|
