Характеристика социально-экономического и политического положения деревенской бедноты и городского населения Англии ХIV в.

Ещё в XIII веке и в начале XIV века начинает обостряться классовая борьба между крестьянами и феодалами вокруг пользования общинными угодьями. Крестьяне пытались отстаивать свои права на общинные пастбища через королевский суд, о чём свидетельствуют многочисленные протоколы судебных тяжб. Но добиться правды этим путём для крестьян было почти невозможно, так как королевский суд ревниво оберегал классовые интересы феодалов. Всё это приводило крестьян к убеждению, что в борьбе за свои права они могут полагаться лишь на себя.

Столкновения с феодалами, в которых принимали участие 200 и более вооруженных крестьян, - не редкость для того времени, причём в них иногда выступали совместно жители нескольких соседних деревень. Ещё более часты были случаи, когда крестьяне осуществляли свои права «явочным порядком»: они уничтожали возведенные лордом рвы и изгороди и продолжали выпас своего скота на общинном пастбище, огороженном лордом. Иногда крестьяне отказывались платить денежную ренту или отрабатывать барщину или намеренно небрежно выполняли налагаемые на них обязательства.

Не менее напряженным было положение и в городах. Здесь, прежде всего, обострялись противоречия в отношениях между мастерами и подмастерьями, которые постепенно теряют надежду попасть в число самостоятельных мастеров и превращаются в постоянных наёмных рабочих. В целях организации подмастерья нередко образуют особые общества, которые подвергались репрессиям со стороны городских властей и вынуждены были действовать тайно. К ним присоединялись неквалифицированные рабочие, преимущественно из беглых крепостных, которые влачили жалкое существование, перебиваясь случайным заработком. Ожесточенная борьба велась также между купеческими и ремесленными гильдиями. Чаще всего купеческие гильдии стремились подчинить себе производство, диктовать свои условия ремесленникам, устанавливать свои цены и регулировать сбыт, а ремесленники в свою очередь стремились отстоять самостоятельность своих гильдий. С течением времени победа в этой борьбе все более клонится на сторону купцов. Так, в XIV в. в Лондоне из 12 гильдий, которые могли выбирать из своих членов мэра города, только две были ремесленными, а остальные 10 - купеческими.

Одно из средств поправить своё пошатнувшееся экономическое положение английские феодалы видели в активизации внешней политики, в грабеже чужих территорий. Их внимание привлекала, прежде всего, Франция, противоречия с которой вылились в Столетнюю войну, начавшуюся в 1337 г. Главным яблоком раздора между Англией и Францией, приведшим к открытой войне, была Аквитания - единственное из огромных некогда владений Плантагенетов во Франции, уцелевшее ещё в их руках. Французские короли, проводившие политику собирания своих земель, стремились прибрать к своим рукам и эту богатую область. Кроме того, интересы Англии и Франции сталкивались во Фландрии, которая была связана с Англией тесными торговыми узами. Война была чужда основной массе крестьянства и городских низов, так как несла им одни лишь дополнительные тяготы. Основное бремя военных расходов легло на плечи народа. Народные массы нечего не получили от тех побед, которые были одержаны англичанами в первые годы войны.

Ещё больше увеличились бедствия народа, в результате постигшего Англию в 1348 г. массового бедствия - эпидемии чумы, известной под названием «чёрной смерти». Впрочем, сама эпидемия и человеческие жертвы, вызванные ею, не были случайным явлением. Они были вызваны истощением народа в результате постоянного недоедания: частые неурожаи, голодовки, усиление эксплуатации со стороны лордов сделали свое дело. Чума унесла много человеческих жизней. В отдельных районах количество населения сократилось от трети до половины. Вымирали целые деревни. Население было охвачено страхом, который достаточно ярко выражен одним из летописцев: «И чтобы написанное не исчезло вместе с писавшим и не погиб труд вместе с трудившимся, я оставлю пергамент для продолжения его на случай, если бы кто из племени Адама избежал этого мора и стал продолжать труд, который я начал». «Черная смерть» отнюдь не являлась поворотным пунктом в истории Англии, как это думают некоторые буржуазные историки. Но она, несомненно, обострила противоречия, возникшие до нее.

Сельское хозяйство в результате «черной смерти» пришло в полный упадок. Чуме сопутствовал падеж скота, в результате которого погибла масса рабочего скота. Поля оставались невозделанными. Поскольку вследствие истощения вымирали, прежде всего, эксплуатируемые слои населения, феодалы вскоре столкнулись с нехваткой рабочих рук. Резко повысились цены на продовольствие, поэтому оставшиеся в живых рабочие стали требовать более высокую заработную плату за свой труд. Феодалы усмотрели в этом неслыханную дерзость.

Всю тяжесть «черной смерти» они хотели переложить на плечи трудящихся. С одной стороны, они стремились заставить крестьян и наемных рабочих работать за низкую плату, с другой стороны, крупные феодалы пытались снова перевести крестьян с денежной ренты на барщину. Так усиливается в английской деревне феодальная реакция. Но наемные рабочие упорно требовали более высокой заработной платы, а крепостные крестьяне жестоко сопротивлялись возрастанию барщины.

Так как феодалы собственными силами не в состоянии были справиться с сопротивлением крестьян и наемных рабочих, они снова прибегли к надежной помощи государства. 18 июня 1349 г. правительство Эдуарда III издало ордонанс (указ) о рабочих и слугах, который требовал, чтобы все здоровые мужчины и женщины не старше 60 лет, не имеющие собственной земли или других средств к жизни, в обязательном порядке нанимались к тем, кто в них нуждался, и притом за такую плату, какая была обычной до чумы. Феодал, имевший излишек рабочих рук, обязан был уступить их другим нанимателям. За отказ являться на работу назначался штраф или грозил арест.

Тюрьма ожидала всякого рабочего и слугу, если они без причины и без позволения хозяина уйдут со службы раньше установленного срока. Нанимателю запрещалось давать плату выше установленной, а рабочим - требовать такую плату под страхом тюрьмы.

Ремесленники также должны брать за свой труд и мастерство такую плату, какую брали до чумы. Ордонанс грозил тюрьмой всякому, кто посмеет давать им милостыню и этим потворствовать их «безделью». Парламентские статуты от 1351 и 1361 гг. подтверждали королевский ордонанс и устанавливали жестокие наказания за отказ и самовольный уход с работы. Виновных рабочих сажали в тюрьму, заковывали в колодки, клеймили раскаленным железом.

В графствах были назначены специальные судьи, которые должны были судить всех нарушителей статутов и налагать на них штраф или подвергать их аресту. Впрочем, штрафы практиковались значительно чаще, чем аресты, так как они сохраняли рабочую силу и были выгодны в финансовом отношении. За счет этих штрафов собирались такие значительные суммы, что в некоторых местах они даже превышали сумму уплачиваемых налогов. За период с 1349 по 1377 г.

Было рассмотрено около 9 тысяч дел о нарушении статута, и почти во всех случаях решение суда было в пользу нанимателя против нанимавшегося, что свидетельствует о ярко выраженной классовой направленности рабочего законодательства.

Рабочее законодательство обострило отношения между самими нанимателями, которые вели настоящую междоусобную борьбу из-за рабочих рук. Вооруженные свиты феодалов устраивали набеги на соседние поместья и захватывали рабочих силой. Несмотря на запрет и угрозы статутов, крупные феодалы и рыцари нанимали рабочих за более высокую плату, чем устанавливал закон, стараясь тем самым переманить их в свои поместья. В борьбу из-за рабочей силы втягивались не только феодалы, но и зажиточные крестьяне, которые к этому времени уже в сравнительно широких масштабах прибегали к использованию наемной рабочей силы. Статуты о рабочих не всегда были выгодны им. Отсюда вырастают острые противоречия между феодалами и зажиточным крестьянством.

Но особую ненависть вызвало рабочее законодательство со стороны деревенской бедноты и городского плебса, которых оно обрекало на нищенское полуголодное существование.

На заседании парламента 1376 г. открыто говорилось об отказе наемных рабочих выполнять требования статутов: «Если господа укоряют их за плохую работу или предлагают работать на условиях, предписываемых статутами, они внезапно убегают, бросают работу и свой край, переходят из графства в графство, из города в город, по чужим местам, неизвестным их указанным господам. А многие становятся зачинщиками бунтов и беспорядков…».

В отдельных районах стихийно возникали местные организации, руководители которых остались в большинстве случаев безвестными. Об этом свидетельствует хотя бы вступление к статуту 1377 г., в котором говорится, что вилланы «угрожают управляющим имений членовредительством и убийством и, мало того, собираются большими толпами и сговариваются, чтобы один помогал другому насильственно противиться своим помощникам» Росту классового самосознания крестьян способствовали бродячие проповедники, последователи Виклефа, известные под именем лоллардов. Виклеф, профессор Оксфордского университета, являлся одним из провозвестников буржуазной реформации. Он выступал с резкой критикой догматов католической церкви, отвергал индульгенции, тайную исповедь, почитание святых, призывал к восстановлению раннего христианства. Сам Виклеф не призывал к уничтожению феодалов и проповедовал необходимость подчинения властям. Лолларды же придали идеям Виклефа социальное толкование. Среди них особенно выделялся Джон Болл, который бичевал порядки в Англии, осуждал феодальный строй, при котором общество делится на господ и крепостных, считал, что этот строй враждебен «божьему закону». Он обосновывал требование социального равенства знаменитыми словами: «Когда Адам пахал, а Ева пряла, кто тогда был господином?» Разъезжая по стране, Джон Болл выступал перед народом со страстными проповедями: «Добрые люди, - восклицал он в одной из них, - никогда в Англии не будет хорошей жизни, пока все имущество не станет общим и пока существуют дворяне и вилланы. Как ужасно они обращаются с нами! По какому праву те, кого мы называем лордами, считают себя знатнее нас? За какие это заслуги? Почему они держат нас в рабстве? Если все мы произошли от одних родителей, от Адама и Евы, то как они могут говорить или доказывать, что они лучше нас».

Эти проповеди разъясняли народу его собственные горести и печали, пробуждали в нем чувство самосознания и собственного достоинства, помогали оформить смутные надежды и чаяния в конкретные требования. Не случайно церковные и светские власти платили ярой ненавистью Джону Боллу. Сначала он был отлучен от церкви, а затем заключен в тюрьму архиепископа Кентерберийского, откуда был освобожден восставшими.

В такой обстановке достаточно было малейшего Поголовный повода, чтобы разразилась гроза. И повод этот не замедлил явиться. Столетняя воина приносила англичанам одну неудачу за другой, требовала все новых и новых расходов. Поэтому в 1377 г. был введен поголовный налог в размере от 4 пенсов до одного шиллинга с каждой семьи. Налог ложился всей своей тяжестью на плечи народных масс. Но еще более тяжелыми, чем сам налог, были злоупотребления при его взимании, которые вызывали всеобщее возмущение народа.