О том, что во всем необходимо надеяться только на Бога

(Евангелие от Луки, 91 зачало, глава XVIII, стихи 18-27)

Первые же слова сегодняшнего евангельского чтения говорят, что собеседником Господа Иисуса Христа был не простой человек. Он был не только богат, что становится ясно из дальнейшего повествования, но и знатного происхождения – князь. «Некоторый князь вопросил Господа Иисуса Христа» (см. ст. 18). Знатность и богатство обычно делают людей самоуверенными, а этот человек не стыдился вопрошать Господа о самом важном, самом необходимом для истинно верующего – о жизни вечной. Будучи благочестивым верующим и в то же время богатым и знатным, имея благословение Божие и преимущество во всех отношениях – и в материальном, и в духовном, – этот князь, тем не менее, был недоволен собой (так бы мы сейчас сказали).

«И приступил к Нему некто из начальствующих: Учитель благий! что мне делать, чтобы наследовать жизнь вечную? Иисус сказал ему: что ты называешь Меня благим? никто не благ, как только один Бог» (ст. 18–19). Князь произносит слова обращения, не совсем понимая, что обозначает выражение «Учитель благий», вероятно, он просто желает оказать почтение Господу Иисусу Христу, как Человеку достойному особенного уважения за необыкновенную проповедь и чудесные дела. Но Господь, воспользовавшись его словами, вразумляет его: «Что ты называешь Меня благим? никто не благ, как только один Бог». Ответ Господа означает не то, что Он отрицает Свое достоинство и считает Себя не заслуживающим такого обращения, а то, что Он хочет понудить этого человека до конца осознать произнесенное им. Этими словами Господь как бы говорит: «Называя Меня благим Учителем, ты должен понимать, что перед тобой не просто человек, но действительно благой Бог». Священномученик Дионисий Ареопагит говорит, что возвышенное имя «благий», описывающее совершенство Божие, наиболее точно соответствует природе Божества. Мы называем Бога премудростью, любовью, именуем Его вездесущим, человеколюбивым, совершенным, употребляем и другие имена, описывающие Его Божественные свойства. Но, по мнению священномученика Дионисия Ареопагита, который был учеником апостола Павла и, безусловно, знал Божественные тайны и со слов своего великого учителя, и опытно, свойство «благий», или «благо» – это свойство преимущественно Божие. Выражение «Учитель благий» являет Божественное происхождение Господа Иисуса Христа и потому равнозначно выражению «Учитель Божественный». Господь желает, чтобы этот князь осознал до конца истину, пока еще понимаемую им смутно, только предчувствуемую, и узрел в Господе Божественную благость.

«Знаешь заповеди: не прелюбодействуй, не убивай, не кради, не лжесвидетельствуй, почитай отца твоего и матерь твою» (ст. 20). Спаситель перечисляет только те заповеди, которые относятся к ближнему. Он не упоминает о тех, которые описывают должное отношение человека к Богу, но не потому, что они ничего не значат. В наше время многие считают: «Главное – это хорошо относиться к людям, а то, как мы верим, и верим ли вообще, не имеет существенного значения». Нет, о заповедях по отношению к Богу Господом не сказано по той причине, что этот князь, безусловно, был благочестивым человеком. Вообще все иудеи считали себя верующими. В отношении исповедания своего вероучения, по крайней мере, устного они такими и были, поэтому их не требовалось учить истинной вере, от них требовалось применение веры в жизни. Например, зачем здесь, в храме Божием, произносить апологетические речи и убеждать вас в истинности нашей религии? Конечно, уместнее сказать о нравственности, потому что если мы пришли в Церковь, молимся, участвуем в Таинствах, то, конечно, являемся людьми верующими, православными – право славящими Бога. Князь был тоже «православным», но чувствовал, что ему недостает того, что сделало бы его правую веру действенной, жизненной. Спаситель говорит ему о заповедях (хотя и знает, что князь все их исполняет) ради того, чтобы обнаружилась добродетель князя, а он сам осознал, чего ему не хватает. Если он соблюдает все заповеди и чувствует, что этого недостаточно, значит, необходимо сделать следующий решительный шаг, чтобы исполнить внушенное свыше стремление получить жизнь вечную и не пребывать в страхе и неуверенности, а уже здесь, на земле, стяжать душевный мир, удостоверение в том, что милость Божия соприсутствует ему, и он может надеяться на спасение в вечности.

Ответ князя «все это сохранил я от юности моей» (ст. 21) показывает, что он был праведен с самого детства. Он не был нечестивым грешником, хотя бы и покаявшимся впоследствии, но, вероятно, был воспитан добродетельными родителями и усвоил заповеди Священного Писания как естественные правила поведения, как образ жизни, естественный для верующего человека. В то же время князь ощущал, что этого недостаточно, и это говорит о его высокой нравственности и о действии в нем благодати Божией, побуждавшей его стремиться к большему. Господь ответил соответствии с душевным состоянием вопрошавшего: «Еще одного недостает тебе» (или по-славянски: «Еще единого не докончал еси»). «Все, что имеешь, продай и раздай нищим, и будешь иметь сокровище на небесах, и приходи, следуй за Мною» (ст. 22). Обратите внимание: Господь требует от него весьма многого, но не потому, что это требование обязательно для каждого, а потому, что князь сам, желая совершенства, вопрошал Господа. Господь, видя, что он способен совершить подвиг отречения от всего, что он имеет, предложил ему такой путь. Этот благочестивый человек должен был, как это ни парадоксально, отказаться от совершения добрых дел: от почитания отца и матери, по крайней мере, в вещественном отношении, то есть от служения родителям своим имуществом; отказаться от любви к ближнему, то есть, если понимать ее тоже как материальное служение, от милостыни. Он должен был сам стать нищим, нуждающимся в посторонней помощи. Но любой человек свободен до конца и может принять Божественный призыв или усомниться в нем и отвергнуть его.

Евангелие говорит: «Он же, услышав сие, опечалился, потому что был очень богат» (ст. 23). Когда мы владеем малым имуществом, так что нам почти нечего терять, совершить отречение легко и, может быть, в результате мы получаем даже больше, чем оставили. Но благочестивому князю совершить подвиг отречения было действительно трудно – богатство по самому своему свойству обеспечивать благополучие и беспечальное существование вынуждает человека на него надеяться. В болезни, скорби, разных непредвиденных обстоятельствах состоятельный человек как будто бы располагает некоторой независимостью и возможностями, которых нет у бедных и неимущих людей. Отказ от богатства предполагает, что человек полностью предается на волю Божию, отрекается от веры в собственные силы и возможности, надеясь только на Промысел Божий. Справедливо и очень мудро говорит преподобный Исаак Сирин, учитель отшельников, то есть подвижников, ведущих самый строгий монашеский образ жизни: насколько ты преуспел в нищете, настолько преуспел и в безмолвии. Иными словами, в какой мере ты научился надеяться на Бога, не имея никакого имущества и не рассчитывая на него, в той мере ты можешь жить уединенно, не нуждаясь в помощи от людей. Такое беспечалие, то есть отсутствие попечения, требовало иногда необыкновенного мужества. Тот же Исаак Сирин говорит, что человек, имеющий веру, выдержит и голод, и болезни, и всевозможную нужду, а потерявший ее – в тех же обстоятельствах может умереть. Вот до чего простирается вера людей, истинно отрекшихся от всего мирского, от всего, что они ранее имели. Такое душевное состояние приводит подвижника к осознанию того, что Бог – его единственное богатство и что во всех случаях – и значительных, и как будто бы малых – он может рассчитывать только на Бога. По словам преподобного Марка Подвижника, Господь Иисус Христос бывает человеку вместо всего, то есть даже вместо любой вещи или какой-нибудь пищи. Не хватает у тебя чего-то – и ты вспоминаешь о Господе Иисусе Христе, заменяя этот недостаток действием Христовой благодати, присутствием и созерцанием в себе живого Бога – Господа Иисуса Христа.

Однако князь не смог понести призыва Спасителя к отречению и «отошел с печалью». Он воспользовался свободой, данной каждому человеку, и не захотел иметь «сокровище на небесах», не понимая, что оно может заменить ему все земное, даже то, без чего, кажется, и жить невозможно. Князь более надеялся на имущество – по своему опыту он считал его реально необходимым в жизни человека. У него не было достаточно веры и мужества, чтобы исполнить совет Спасителя, который он, может быть, многие годы жаждал услышать. Немощь, выразившаяся в желании телесного, земного покоя, победила в нем жажду истины.

«Он же, услышав сие, опечалился, потому что был очень богат. Иисус, видя, что он опечалился, сказал: как трудно имеющим богатство войти в Царствие Божие» (ст. 23–24). По-славянски это звучит более образно и емко: «Как неудобь (то есть неудобно. – иг. А.) имущие богатство в Царствие Божие внидут». Действительно, очень неудобно и трудно войти в Царствие Небесное человеку даже праведной жизни, но уповающему не на Бога, а на что-либо земное. Неудобно до такой степени, что Спаситель приводит устрашающий пример – как сказали бы литературоведы, употребляет гиперболу: «Ибо удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царствие Божие» (ст. 25). Верблюд – одно из самых больших животных, известных в тех местах, которое, конечно же, не может пройти в игольное ушко. Так и человеку надеющемуся на богатство, как уточняет слова Спасителя евангелист Марк (Мк. 10, 24), практически невозможно войти в Царствие Небесное. Именно надеющемуся на богатство, потому что можно обладать значительным состоянием, но уповать на Бога, и наоборот – иметь малое имущество и надеяться на него, сделав себя богатым лишь в собственных глазах.

«Удобнее верблюду войти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царствие Божие». Конечно, ученики Спасителя весьма изумились Его словам. Во-первых, этот князь был, как я уже сказал, благочестивым; во-вторых, богатство и земное благополучие были в глазах людей того времени (впрочем, многие и сейчас так считают) признаком Божия благословения. Но, оказывается, это не так. Спаситель открыл нам еще одну духовную тайну: богатство не имеет никакого значения и не является признаком Божия благоволения. Отсюда следует, что бедность и нищета – не обязательно признак гнева Божия. Главное – внутреннее отношение человека к имуществу. Если мы будем надеяться на что-то земное, то сами себе создадим препятствие для того, чтобы войти в Царствие Божие и получить некий залог ожидаемой блаженной вечности, испытав благодатные переживания не только в будущей, но уже и в этой жизни.

«Слышавшие сие сказали: кто же может спастись?» (ст. 26). Действительно, если богатство, благополучие, знатность не являются признаком благословения Божия и для спасения недостаточно даже самой праведности, то что же нужно сделать, чтобы спастись? В ответ на этот вопрос Спаситель открывает нам возвышенную, необыкновенную духовную тайну, очень важную для каждого из нас. Это не просто теоретическое рассуждение, не имеющее отношения к нашей повседневной жизни, но совет, чрезвычайно важный и полезный для укрепления нас в совершении добродетелей, нашей ежеминутной борьбе с грехом. «Но Он (Господь Иисус Христос. – иг. А.) сказал: невозможное человекам возможно Богу» (ст. 27). Тайна эта состоит в том, что сами мы спастись не можем, и богатство является для нас препятствием именно потому, что вынуждает нас даже невольно на него надеяться, вместо того чтобы уповать на Бога. Своими силами, при помощи каких-то земных средств и даже праведности войти в Царствие Божие мы не можем, спасти нас может только Бог. Естественно, что человеку неимущему, вынуждаемому самими обстоятельствами, удобнее надеяться только на Бога и понимать, что его спасает Господь, чем тому, кто обременен земными привязанностями и благами и который поневоле отвлекается умом от Бога, заботясь о земном. Такой человек думает, что богатство дает ему некое преимущество перед прочими людьми. На самом же деле это, скорее, дополнительная опасность в деле его спасения. Итак, из воистину Божественного изречения Спасителя «невозможное человекам возможно Богу» необходимо сделать вывод о том, что мы должны уповать только на Господа. Мы не имеем права надеяться на себя и на все то, что нам принадлежит или даже, как нам кажется, послано от Бога. Мы должны всеми силами своей души устремиться к исполнению одной из самых возвышенных христианских добродетелей – добродетели смирения и понимать, что сами, своими силами мы ничего не можем сделать. И вот, если мы приобретем эту, одну из самых возвышенных христианских добродетелей – смирение – то есть будем понимать, что мы сами своими силами ничего не можем сделать. Если мы приобретем одну из самых возвышенных христианских добродетелей – смирение, то будем понимать, что сами, своими силами мы ничего сделать не можем.

Никакое земное преимущество, а тем более богатство, не является признаком благословения Божия, и ничто, даже праведность, не дает нам права быть спокойными и уверенными в своем спасении, перестать заботиться о будущей жизни. Мы никогда не должны думать, что уже спасены, что все сделали для своего спасения. Мы должны всегда содержать в своем уме истину: спасает нас Бог, а самому человеку спастись невозможно. Значит, мы должны надеяться только на Бога и, во-первых, смириться, а во-вторых, приобрести естественную при смирении добродетель, а именно непрестанную молитву Богу, мольбу о помощи. Православная Церковь, наставляя нас молиться Иисусовой молитвой, как раз и учит тому, чтобы непрестанно призывать Господа Иисуса Христа и просить у Него помощи во всех делах, даже самых ничтожных и мелких. Один духовный писатель, живший до революции, рассказывает о случае, свидетелем которого он был: в Оптиной пустыни некий монах никак не мог открыть замок, но через некоторое время опомнился и сказал: «Это потому, что я молитву не сотворил». Произнес вслух Иисусову молитву, и замок тут же открылся. Вот как истинные монахи, хотя, быть может, и не достигшие особенного духовного преуспеяния, стремятся всегда надеяться только на Бога. Святитель Игнатий (Брянчанинов) говорит, что непрестанно повторяемая Иисусова молитва учит нас всегда уповать на Бога, наставляет высшему виду смирения – ненадеянию на себя.

Исполняя заповедь о смирении, непрестанно молясь Иисусовой молитвой с чувством ненадеяния на свои силы, мы научаемся тому, что все наши преимущества, каковы бы они ни были (все их можно назвать богатством: не только собственно имущество, но и ум, добрые дела, образование, благочестивое воспитание, даже саму нашу православную веру), сами по себе не могут нам помочь. Нас может спасти только Бог, Господь Иисус Христос – Сын Божий, Бог от Бога и Свет от Света.

Для того, чтобы не повторить ошибки благочестивого князя, человека праведного, но нерешительного, мы должны вопрошать Господа и прислушиваться к Его советам. И вопрошание, и ответ, и средство к исполнению услышанного – все присутствует в краткой Иисусовой молитве. Когда мы обращаемся к Господу Иисусу Христу, Сыну Божию, невидимо, тайно присутствующему и в нас, и повсюду, и говорим Ему: «Помилуй мя грешнаго», мы тем самым задаем вопрос: что нам нужно сделать, чтобы наследовать жизнь вечную? В этих же словах Иисусовой молитвы содержится и ответ: необходимо непрестанно молиться и каяться, никогда и ни в чем не надеясь на себя. Я уже не говорю про земное преуспеяние, которое исчезает подобно тени или дыму. Даже праведность может стать препятствием ко спасению, если мы начнем ею гордиться и думать, что сделали «нечто». Покаяние, ненадеяние на себя и есть действительное исполнение этого Божественного, Богооткровенного изречения Спасителя «невозможное у человек возможно суть у Бога».

16 декабря 2001 года

.

http://www.sestry.ru/church/content/confessor/amvonn/p/p_piat/30/2/html_id/for