Главная | Обратная связь | Поможем написать вашу работу!
МегаЛекции

Каноны и направления буддизма




Сам основатель буддизма Будда Гаутама ничего не писал. Некоторые утверждают, что точно неизвестно даже, на каком языке он разговаривал, но известно, что он был противником жесткой фиксации «учения» на каком-либо одном языке. Видимо он, как и последующие легендарные личности (Христос и Мухаммад), которые исторически стали «основателями религиозных систем» — понимали, что суть учения невозможно передать через ограниченные тексты, составленные из высказываний по поводу конкретных событий и вопросов. Догматизация же ответов (и советов) основателя на те или иные вопросы в качестве «советов на все случаи жизни», как правило, превращает религиозные идеи в лучшем случае в средство «зомбирования» населения готовым набором норм поведения, а в худшем — к извращению смыслов высказываний вплоть до противоположных тем, что имел в виду основатель. И это употребляется заинтересованными лицами в целях сохранении рабства в разных его исторических разновидностях на базе толкования высказываний на свой лад и авторитета основателя. Любое учение такого рода предназначено для того, чтобы указать путь к совершенству людей, к методике освоения динамики духовного развития (даже если учение основано на ложной мировоззренческой платформе — как это имело место быть в случае благонамеренного Будды Гаутамы), в соответствии с которой люди сами будут продолжать дело основателя (лучше его самого), а не догматизировать его высказывания, обожествляя как самого основателя, так и записанные после него тексты[48].

Но сразу после смерти Гаутамы, вопреки его убеждению, его учение стали пытаться письменно воспроизводить с устных рассказов близких к нему учеников (из них обычно выделяются трое). В результате, как мы уже писали выше, к I веку до н.э. появилась палийская Трипитака, а чуть позже (в I веке н.э.) — санскритская Трипитака.

До наших дней от санскритской Трипитаки сохранились отдельные фрагменты, известные по переводам на восточные языки. В 1871 году в Бирме был созван специальный буддийский Собор с целью упорядочения буддийского «Священного писания». На Соборе присутствовало 2400 участников, которые занимались сопоставлением разнообразных сохранившихся списков и переводов Типитаки, в результате чего появился унифицированный текст. Этот текст вырезали на 729 мраморных плитах, и из каждой сделали своеобразный памятник-фетиш буддизму. Так в Бирме был создан грандиозный объект для эмоционального поклонения — город-библиотека (Кутодо), который почитается буддистами всего мира.

Как правило, традиционно современную Типитаку разделяют на три большие части:

 

· Виная-питакаКорзина устава» сангхи, 110 мраморных плит). В ней обстоятельно описываются основные церемонии, обряды и правила поведения, которых должны придерживаться монахи, перечисляются грехи, прегрешения и наказания за них, самое страшное из которых — исключение из общины.

· Сутта-питакаКорзина наставлений», 410 мраморных плит). В ней учение буддистов изложено в форме нескольких десятков тысяч притч и бесед, приписываемых Будде Гаутаме и его ближайшим ученикам. Кроме того, в эту часть канона включены и другие произведения самого разнообразного характера: сборники легенд и афоризмов, поэмы, комментарии и т.д. Самое значительное произведение в этом разделе Типитаки — Дхаммапада («Изложение учения»). Сутта-питака упорядочена по специальным разделам (никайа) по длине [49].

· Абхидхамма (Абхидхарма) -питакаКорзина чистого знания», “философия” буддизма, 209 мраморных плит). В семи трактатах последнего раздела излагаются “философские” рассуждения о мире и человеке.

 

Кроме “канонов” Типитаки существуют «полуканонические» тексты по широкому кругу тем: Джатаки — история о предыдущих жизнях Будды; «Вопросы царя Милинды», в которых воспроизводится беседа образованного эллинистического царя Менадра (Милинды, II век до н.э.) и буддийского мудреца Нагасены; традиционная биография Будды — «Буддхачарита» Ашвагоши (100 г. до н.э.).

 

Традиционно буддизм делят на Махаяну и Тхераваду, так называемые «Великую колесницу» и «Учение старейшин» («Школу старой мудрости»). Отличительной чертой Махаяны является учение о Бодхичитте — безграничной любви ко всем без исключения живым существам, и проистекающем из него понятием Бодхисаттвы — готовности отказаться от индивидуального достижения нирваны с целью спасения всех живых существ.

Последователи Махаяны подразделяют буддизм на Великую (Большую) Колесницу (собственно Махаяну) и Малую КолесницуХинаяну. Само название «Хинаяна» было введено “технически” для обозначения буддистов, ограниченных только стремлением к индивидуальному спасению, и применялось в исторической полемике с другими школами раннего буддизма. Тхеравада — единственная сохранившаяся из школ раннего буддизма, применение по отношению к ней термина «Хинаяна» (что зачастую практикуется) считается неправильным.

Тхеравада активно употребляет понятие метта-бхавана, аналогичное понятию Бодхичитты в Махаяне, и под определение Хинаяны не подпадает. В тибетском буддизме вводится также понятие ВаджраянаАлмазная колесница» или тантрический буддизм). Иногда её считают отдельной, третьей колесницей, иногда — одной из школ Махаяны. Характерной чертой Ваджраяны является тантра.

Тхеравада

Тхеравада — учение, согласно которому его сторонники видят в Будде «Великого Учителя», который лишь «указал путь к спасению, но не повёл по нему».

Достижение нирваны сторонникам Тхеравады представляется возможным лишь для немногих избранных монахов, которые безоговорочно следуют букве буддийского ритуала.

Все остальные — испытывают на себе действие «закона зависимого существования» (кармы), который трактуется в чрезвычайно широком диапазоне понятий буддизма Тхеравады. Считается, что карма обуславливает «цикл Вселенной и Земли», взлёты и падения в истории государств и народов, отдельных семей и индивидов, вызывают социально-экономические изменения, международную напряжённость, войны, аварии, катастрофы и стихийные бедствия. Например, из-за воровства идут дожди и выпадает град; из-за грубых слов возникают засоленность почвы и пустыни; из-за пустой болтовни — путаница во временах года; из-за корыстолюбия — неурожаи (Васубандху. Абхидхармакоша, гл. 4;85).

Сами наблюдения, сведённые в “канонические” закономерности «закона кармы» имеют под собой реальные и объективные соответствия мыслей и поступков людей (как отдельных людей, так и их разнообразных объединений) — наблюдаемым внимательными людьми последствиям, некоторые из которых перечислены выше. Однако, выраженная в обширнейших “канонах” «закономерность» (последствий от конкретных причин) начинает объективно врать сразу же после её записи в “каноны” по двум (как минимум) причинам. Первая (причина, которая исходит из ограниченного разумения и примитивного мышления): невозможно свести неограниченный ничьим земным разумением[50] Божий Промысел, в котором действительно все последствия социального и общебиосферного характера имеют свои причины социального плана — к ограниченному “канонами” перечню. Вторая (причина, которая исходит из извращённого восточным мировоззрением понимания смысла жизни людей ): все без исключения соответствия, записанные в буддийские (и в индуистские) “каноны” выстроены без учёта главной цели, выставленной Свыше в Божьем Промысле — посторенние социально справедливого общества на Земле.

Поэтому замеченные соответствия причин и последствий, как правило, никак не соотносятся с процессом движения общества к указанной в предыдущей фразе цели, если подробно рассматривать буддийские «законы». Так, например, такие пороки как воровство, грубые слова, пустая болтовня или даже убийства — часто соответствуют процессу бессознательного уклонения общества от сложившегося неправедного порядка: неправедный порядок объективно хуже, чем смуты, характеризующиеся указанными “порками”. Однако власти, поддерживаемые “духовенством” борются с прописанными в “канонах” известными “пороками”, ссылаясь на те же “канонические” соответствия, и тем самым пытаются (иногда успешно) гасить смуту, которая призвана привести общество к более справедливому порядку на Земле.

К тому же даже если бы этот перечень и был самодостаточен для людей и абсолютно справедлив на момент его написания — сразу же после этого, в следующее мгновение после фиксации соответствий, он стал бы врать. Утверждение противоположного означает остановку развития цивилизации. Это — так, поскольку заданная Свыше динамика духовно-нравственного развития глобальной цивилизации людей не может уложиться в понимание ограниченных соответствий древности: одни и те же соответствия (если, конечно их замечать: надо отдать должное “мудрецам” Востока) могут быть призывами для разных людей и их разных объединений Свыше через Язык Жизни к разным действиям и мыслям в разные исторические моменты развития. Поэтому догматизация соответствий — согласно мере понимания людей на определённом историческом этапе — первый роковой шаг к отгораживанию догматами по меньшей мере от будущего воздействия на людей Языка Жизни. И этот шаг, к сожалению, сделали все крупные религиозные системы в истории их становления — после чего они автоматически «стали врать» людям. Но на примере восточных религиозных систем это наиболее ярко выражено, поскольку именно в них подробнейшим образом расписаны соответствия «на все случаи жизни», что является нейро-лингвистическим программированием психики, или иначе — глубоким эшелонированным «зомбированием» — кодированием “жизни” по “каноническому” шаблону «раз и навсегда»[51].

Упомянутые выше пороки (воровство, ругань, болтовня, корыстолюбие, убийства и многие другие) сами по себе являются злом для Человека: с этим никто не спорит. Однако в нашей глобальной цивилизации (в которой пока нет места индивидам с Человечным типом психики, либо такие индивиды представляют собой редкие исключения) процесс движения её к Человечности издревле и до сих пор идёт по принципу «одно зло замешается другим» либо «одно зло борется с другим» в результате чего на следующем этапе после столкновений двух «зол» происходит становление следующей фазы развития — которая в большинстве случаев объективно более передовая и явление, на которое указует следующее стандартно названное «зло» несколько содержательно отличается от того, с чем столкнулись его предшественники, в сторону духовно-нравственного прогресса.

При этом пороки, которые считались «злом» — так и остаются пороками, указывающими, что общество не дозрело до идеала. Но историческое содержание явлений (те самые соответствия), на которые указывают одни и те же пороки (одни и те же понятия религиозной “этики”) — разное в разные исторические эпохи и у разных людей и народов, поскольку последние всегда находятся в конкретном историко-социальном контексте, а не в “канонических” абстракциях. Это важнейшая часть Языка Жизни. Бог, конечно, имеет отношение к такого рода объективной религиозной “этике” — тем, что Он на Языке Жизни, который обусловлен реальной нравственностью самих людей (основная причина всех следствий) показывает людям путь к Справедливости и на этом пути до сих пор было, что одно земное «зло» уничтожало другое. И это продолжается, пока всё общество нравственно не дозреет до изживания из жизни всего зла. В этом смысле можно сказать, что Бог поддерживает динамику (процесс) движения к праведности[52], но не поддерживает ни одно из зол, не вмешиваясь в их взаимное уничтожение в пределах земных сфер.

Именно поэтому учение Тхеравады, о том, что можно достичь нирваны (по-буддийски, преодоления «закона кармы»; иначе — земных привязанностей, зла) — неправедно и ложно: полное преодоление земного зла возможно лишь всем земным миром, а не отдельными монахами. В таком понимании отшельничество есть объективное зло, поскольку если отшельник праведнее других, то он должен стараться помогать всем людям, чему и посвятить свою жизнь, а о его душе позаботится Бог. Ну а если отшельник не знает, как его “праведность” сделать достоянием всех людей — значит он не праведник, а трус [53], бегущий в искусственную социальную [54] самоизоляцию от неподъёмной для его психики задачи, выставленной Свыше. Но именно этому и учит буддизм Тхеравады.

К слову сказать, русских общепринято на Востоке, но особенно на Западе считать «воплощением этических пороков мирового зла» (ворами, грязными сквернословами, бандитами, убийцами, пустобрёхами недоученными и пр.). Но, согласно жизненной практике («Языку Жизни») именно Русская цивилизация, продираясь через “перманентную” смуту, сопровождающуюся как правило эпизодической ломкой старых мировоззренческих стереотипов — когда процветало воровство, сквернословие, ложь, взаимные убийства, вероломство и пр. «зло» — быстрее всех других региональных цивилизаций двигалась к социальной Справедливости, отказываясь «бандитскими» (в оценках всего “цивилизованного” мира) методами от прежних отживших религиозных стереотипов.

Такой способ бессознательного движения к Справедливости Божией свидетельствует о том, что русские самые нетрусливые на бессознательных уровнях психики[55], но мера понимания (уровень сознания) русских в целом пока ещё здорово отстаёт от их бессознательного целеустремления[56]. При этом ресурсы уровня сознания русских безнадёжно не замкнуты на нужды религиозных систем (как на Востоке) и на нужды развития технократии (как на Западе). Сознание русских (в целом) пока слабо развито (по сравнению с Западом)[57], но главное, что оно не направлено так безнадёжно (как на Западе и на Востоке) на ложные цели: русские не желают поддерживать что-либо, пока не осознали перспектив этого и не сравнили со своим соборным бессознательным целеполаганием.

 

Вернёмся к Тхераваде. Согласно последней, простые верующие могут бороться в жизни только за «частичное улучшение своей кармы за счёт “малых заслуг”»— соблюдения заповедей, посещения монастырей, и «священных» мест, участия в религиозных церемониях, щедрой милости монахам и сангхе (общине) в целом[58]. Эти “ малые заслуги ”, согласно учению Тхеравады, могут полностью защитить верующего от возможных неудач и несчастий в недалёком будущем, привести к улучшению их социального и материального положения[59] — но не обеспечивают освобождения от сансары: последнее возможно лишь в монашестве.

Космогония Тхеравады призвана наглядно выразить двоякого рода идеи. Во-первых, восприятие человеком окружающего мира не исчерпывается привычным представлением о нём, как о чём-то материальном и реально существующем, но — целиком зависит от того уровня, на котором пребывает сознание человека. Во-вторых, человек пребывает на промежуточном уровне мироздания и постоянно поставлен перед выбором — или праведная жизнь[60] с возможностью перерождения на верхних, “благих” уровнях бытия, или жизнь под диктовку грешных страстей, которая рано или поздно опустит его в самый низ[61] (согласно буддийским представлениям об уровнях миров вселенских универсумов). Космогония Тхеравады, как и общая космогония буддизма, весьма интересна и поэтому мы подробно рассмотрим её в одном из следующих разделов этой главы, как отдельную большую тему.

В общем Тхеравада, как «школа старой мудрости » (видимо много воспринявшей от брахманов) делит людей на монашество (до этого возможностями монахов могли владеть лишь брахманы) и паству — а поэтому в Тхераваде признана двухступенчатая религиозная иерархия. Тхераваду иногда называют «южным буддизмом», поскольку она распространена в странах, которые расположены к югу от Индии: Таиланд, Шри-Ланка, Камбоджа, Лаос.

Махаяна

Махаяна («Большая Колесница») — второе направление буддизма. Как мы уже говорили, сам Будда Гаутама был против записи его учения. Однако если теоретической основой Тхеравады стала Типитака, то Махаяна имеет ещё вдобавок свой перечень «священных текстов». Это — Праджняпарамита сутры («Сутры Запредельной мудрости»), которые создавались позже Типитаки, в основном между I и VI вв. н.э.

Таким образом, как точно подметил один буддолог: «Будда после своей смерти произнёс больше речей и проповедей, нежели за всю свою жизнь».

Праджняпарамита сутры это — “канонические” тексты, дающие рекомендации «совершенного понимания» о том, как «перейти на другой берег существования», в нирвану. Их отличительная особенность заключается в том, что тексты сутр не просто излагают религиозную доктрину с упомянутой точки зрения, но способствуют порождению в изучающем их человеке особое «высшее состояние сознания» [62], состояние непосредственного переживания [63], видения «реальности, как она есть» — пустой, незаполненной ни материальными вещами[64], ни идеальными мыслями[65], а потому тождественной нирване.

Отрицание реальности всего материального на буддийском Востоке приводит к тому, что люди перестают серьёзно относиться к мhрам, которыми Бог соразмерил всё материальное: из частных вполне земных мhр вещей и явлений при внимательном их изучении и соотнесении друг с другом — человек может составить хотя бы первичное представление о Божией Мhре. Кроме того, рассматривать информационные (духовные) процессы в отрыве от материальных объектов и их изменений не правильно.

Буддизм Махаяны учит, что «идеальные мысли» (или идеальный духовный мир) — тоже не тот объект, к которому надо стремиться в жизни. Но если пренебрегать реальностью материи (которая упорядочена по мhре — матрице Жизни) и существованием высшего духовного идеала (как отражения Божиего Промысла в мыслях людей в том числе и через прямую интуитивную связь с Богом, обладателем “эталона” «идеальных мыслей» — источника алгоритма Жизни) — то больше неоткуда узнать Божий Промысел, Мhру (матрицу, алгоритм), в которой предложен путь к Свободе всей цивилизации. Люди ведического Востока Мhры не ведают, а материю считают иллюзией — но при этом считают, что именно они лучше всех и мудрее всех духовно познают путь «к освобождению». Впрочем, люди Востока и не стремятся узнать Мhру: это не входит в круг их понятий и устремлений, а все кальпы (космические циклы) вместе с их содержанием и хронологией давно и “надёжно” расписаны ими наперёд…

Мир «идеальных мыслей» (или идей, духа) согласно буддизму, представляет собой изменяющуюся во времени сборку мыслей верующих, согласно динамике которой одни верующие помогают другим достичь буддийского «освобождения» — на базе творческого развития канонического учения «Запредельной мудрости».

Иначе говоря, «мир идеальных мыслей» это — промежуточное средство достижения нирваны [66] а значит это некая “промежуточная” эгрегориальная сборка мыслей верующих, которые возникают у них при освоении буддийских “канонов” (в Махаяне это, прежде всего Праджняпарамита сутры) в сопровождении учителей (бодхисаттв)[67], с помощью которых психика верующего уже подверглась нейролингвистическому программированию, соответствующему алгоритму “канонов”.

Один из знаменитых образцов текста “канона” Махаяны, из которого можно понять выраженный нами выше смысл буддийского «мира идеальных мыслей» следующий:

«… если какой-нибудь человек в течение бесчисленных кальп заполнит миры [68] семью сокровищами и понесёт их в дар, и если добрый сын и или добрая дочь, которые возымели устремление стать бодхисаттвой, извлекут из этой сутры хотя бы одну гатху [69] в четыре стиха, заучат её, прочтут, изучат и подробно проповедуют её другим людям, то счастье, обретённое ими, превзойдёт счастье, обретённое от предыдущего деяния» [70].

 

Самые известные сутры: «Запредельной мудрости» — Алмазная сутра, Лотосовая сутра, Сутра Ожерелья, Махапаринирвана сутра (последнее — учение о великом переходе в нирвану).

Махаяна рассматривает Будду не как конкретную историческую личность (как в Тхераваде), а как олицетворение высшего начала — «абсолютной мудрости», «абсолютного совершенства» и тому подобных понятий. Иными словами, буддисты Махаяны сделали из Будды символ совершенства, к которому они стремятся. Поскольку буддизм является религией атеизма (отрицания Божиего надмирного управления), буддисты Махаяны вместо обожествления некоего эгрегориального объекта, названного «Богом», как это часто принято в других религиозных системах — сделали из Будды не конкретного «Бога» системы, а идеал, подобный Богу (кто ещё может быть выражением «абсолютного совершенства»?): разница небольшая.

Важным отличием Махаяны от Тхеравады является то, что Махаяна допускает возможность «спасения» не только для монахов, но и для мирян. Согласно Махаяне, это становится возможным вследствие трёх вероучительных и культовых моментов:

 

· Учения о тождестве нирваны и сансары;

· Учения о Бодхисаттвах;

· Учения о будущем приходе Майтрейи.

 

Таким образом, учение Махаяны теоретически уравнивает возможности всех людей, исповедующих буддизм, перед его конечной целью — нирваной. Этим самым буддизм Махаяны кажется справедливее, вследствие чего становится ещё привлекательнее для широких масс населения, что способствует его наибыстрейшему распространению. Махаяна прижилась к северу от Индии (в отличие от «южной» Тхеравады): видимо севернее Индии прямую религиозную поддержку социального разделения люди не принимали, а власти не решились поддерживать откровенную религиозную дискриминацию, как это принято в Тхераваде.

Согласно учению о тождестве нирваны и сансары — между последними не существует ни временных, ни пространственных границ[71]. Индивид, который крутится в колесе сансары, одновременно пребывает в нирване, однако ввиду «омрачённости его сознания» иллюзии «Я» и материальности мира она остаётся для него недоступной. Поэтому, стоит предпринять решительный шаг, очистить своё сознание — и можно легко оказаться в нирване, причём для того, чтобы этот «решительный шаг» сделать, не нужно прикладывать сверхчрезвычайных усилий.

Нужно ли говорить, что во времена окончательного становления учения Махаяны (до VI в. н.э.) понятия «бессознательные уровни психики» не существовало. Но при наблюдении за людьми специалисты-гуру (либо бодхисаттвы — уже достигшие состояния «просветления», но оставшиеся в миру для обучения других) с помощью освоенных ими способностей духовного «видения» и просто наблюдений — сопоставляли психические особенности «омрачённых иллюзиями и материальностью мира» людей с идеалом состояния «Будды». Психические особенности, которые являлись в их понимании «мешающим достижению нирваны» считались “нечистотами”, мешающими достижению идеала, которые были названы «омрачённостью сознания» — поскольку очевидную для обеих сторон (исследователей и исследуемых) информацию о самих себе ученики давали специалистам гуру искренне (как на исповеди…) в большей мере с уровня своего сознания. По мере изменения психики учеников в нужную сторону — меняется и уровень их сознания (сознание выдаёт результат работы бессознательного), откуда специалист-гуру уже получает откровенные признания, которые больше соответствуют буддийскому идеалу. Таким образом, специалист-гуру с помощью персональных психотехник и нейролингвистического программирования медленно изменяет, прежде всего, бессознательные уровни психики, подавляя при этом личностную волю ученика — его «Я» — выражающееся в свободомыслии, которое контролируется с уровня сознания: воля, действующая с уровня сознания управляет “алгоритмическими потоками решений”, что разрешить, что запретить, а что отложить [72]

Поскольку бессознательные уровни психики управляют всплывающими перед сознанием образами, сознанию лишь остаётся их закодировать в известные и общие для людей системы кодирования. Следовательно, при движении к «просветлению» ученики «очищают» от “лишнего” не сознание, а, прежде всего, своё личностное бессознательное. Поэтому-то процесс «освобождения» занимает так много времени: если бы работа велась лишь с сознанием, то времени для достижения “идеала”[73] было бы нужно гораздо меньше[74]. К вопросу «очищения сознания» мы ещё будем неоднократно возвращаться [75] в процессе изучения буддизма.

Учение о бодхисаттвах (второй культовый момент Махаяны) допускает, что достижение нирваны в принципе открыто каждому человеку — но оно осуществляется не столько личными «праведными» усилиями, сколько вследствие активной помощи и поддержке бодхисаттв [76].

В Махаяне весьма часто случаются, «приятные» для учителей-гуру исключения, когда ученик достигает «идеала» очень быстро — действительно, практически не прикладывая никаких серьёзных усилий. Так, например, предание гласит, что «один из учеников Будды достиг просветления сразу же после того, как увидел увядающий цветок в руке Учителя». Это вполне объяснимо: цивилизация, основанная на религиозной системе индуизма (который существовал в своих первых фазах уже несколько веков до буддизма), из которой и появился буддизм должна была “штамповать” психический тип людей под свою религиозную систему, как говорится «от рождения». То есть, люди уже в своём большинстве рождались включёнными в эгрегориальную систему индуизма-буддизма, а стереотипы их мировосприятия в общем и целом соответствовали идеалу. Учителям оставалось лишь “очистить” психику от всего “лишнего”, что являлось «погрешностью» по отношению к идеалу буддийской “чистоты”. Но те люди, у которых такой “погрешности” от рождения почти не было — быстро достигали «просветления»: учителю нужно было приложить совсем немного усилий для этого.

Махаяна — весьма доступный буддизм «для народа», поэтому от сторонников Махаяны требуется лишь соблюдение простейших моральных заповедей и так называемой «клятвы бодхисаттвы»[77], которая состоит в том, что индивид, который вплотную приблизится к нирване, будит оставаться в обычном мире[78], чтобы помогать идти «восьмеричным путём»[79] остальным (сноски в тексте наши):

 

«Я клянусь защищать все чувствующие существа и никогда не покидать их. Мои слова — искренняя правда и в них нет лжи [80]. Почему? Потому что я сделался просветлённым для того, чтобы освободить все чувствующие существа [81]; я стремлюсь к непревзойдённому Пути не ради себя» [82].

 

“Добровольный” отказ бодхисаттв от религиозного эгоизма в пользу вербовки всех остальных при твёрдой уверенности в «правоте» дела — залог устойчивости функционирования религиозной корпоративности, которая воспроизводит себе подобных из поколения в поколение на хорошо настроенном «автомате», за которым нужно лишь следить во избежание стандартных либо не предусмотренных сбоев.

Этим Махаяна гораздо более эффективна, нежели Тхеравада если её рассматривать с позиции устойчивости религиозно-эгрегориальной корпорации, в которую в восточном идеале входит вся цивилизация, ограниченная рамками распространения религии. Ведь в системе буддизма Махаяны достижения «просветлённых» (пусть даже эти «просветлённые» и не такие “крутые”, как монахи Тхеравады) — употребляются не только для совершенствования эгрегориальной системы буддизма, но эти достижения передаются последующим поколениям через личное земное общение «просветлённых» с начинающими учениками. И каждому ученику в такой системе всегда найдётся свой бодхисаттва, поскольку это учительский титул считается весьма почётным и нужным.

Такого идеала не смогла добиться масонская система марксистского “социализма”, поскольку, во-первых, несмотря на достаточно детально разработанную систему ступеней посвящения («зомбирования»)[83] персонального поголовного учительства добиться не удалось[84] и, во-вторых, «зомбирование» системой масонского “социализма” не предусматривало методику психотехник: советская интернациональная периферия западных глобализаторов не владела этим[85]. По этим двум причинам буддизм стал предметом особого интереса не только первых нацистов в Германии (первая половине XX века), но и первых интернацистов в троцкистском СССР (о чём речь пойдёт далее).

Иначе говоря, для быстрого «зомбирования» населения СССР троцкистам 20-30-х годов не хватало психотехник, которые обеспечили бы «в один удар» (за одно-два поколения) кадровую базу доморощенных советских бодхисаттв-комиссаров [86] по одному на каждого вновь рождающегося гражданина СССР[87].

Удивительные духовные и алгоритмические параллели между буддизмом (атеистический идеализм) и “советским” масонским порядком в СССР (материалистический атеизм) мы ещё рассмотрим подробнее в заключении. Здесь же скажем, что религиозно-“канонические” обоснования института бодхисаттв (“добровольного” учительства) весьма тесно перекликаются с “социалистическим” обоснованием необходимости заботы (в смысле идеологической опеки) людей друг о друге. Махаяна объясняет простым верующим, что большое количество людей остаются в сансаре и, переживая множество перерождений, оказываются прямыми родственниками друг другу[88], вследствие чего судьба любого человека не может оставить никого безразличным.

 

Учение о будущем приходе Майтрейи, третий культовый момент Махаяны — отражение в этом направлении буддизма восточного взгляда на мир (космогонии), как циклического функционирования Вселенной. «Космогонию» буддизма мы будем рассматривать в следующих разделах главы. Здесь скажем, что из индуизма (который воспринял общую индоарийскую космогонию)[89] в буддизм перешла кальповая теория функционирования Вселенной, которая наложилась на картину «трёх миров»[90] Тхеравады: последняя древнее Махаяны и Махаяна унаследовала космогонию Тхеравады. Согласно этой теории, представляющей буддийскую редакцию зороастрийско-индуистской космогонии, каждый из бесконечного количества миров (из которых согласно Тхераваде состоит каждый из трёх миров Вселенной) развивается по законам цикла. Один цикл («махакальпа», «большая кальпа») длится около 4 млрд. лет, конец одного цикла означает начало другого. Не каждая кальпа отмечена появлением будд (олицетворений «абсолютной мудрости» просветлённых), бывают и такие кальпы, когда будды не рождаются совсем. Наша кальпа (в течение которой мы живём) — самая “буддоносная”: в ней должно появиться 1008 будд, по одному на каждые пять тысяч лет. В цикле выделяются несколько периодов — «малых кальп», или просто кальп, в каждой из которых проявляются пять Будд. В начале каждого цикла мир бывает совершенным [91], а люди практически бессмертными, однако постепенно мир погружается «во тьму невежества и греха». В результате на смену практическому бессмертию приходит жизнь, длительность которой всё больше сокращается (с 80 тыс. лет до 80 лет)[92]. Мы живём в эру четвёртого Будды кальпы — Будды Шакьямуни Гаутамы, начало исчисления которой считается от момента перехода Гаутамы в нирвану.

Космогоническая легенда Махаяны предсказывает появление следующего, пятого Будды, «через пять тысяч лет после ухода Просветлённого Гаутамы в нирвану». Пятый будда Майтрейя, согласно легенде, должен совпасть с воцарением на Земле «справедливого правителя»[93], что будет означать полное и окончательное спасение людей.

В очередной раз обращаем внимание на поразительное содержательное сходство с новозаветной легендой о «втором пришествии Спасителя» (которого ждут “христиане”, «спасая» свои души для момента «Страшного суда»)[94] и на то, что буддизм исторически старше библейского христианства. В зороастризме и индуизме свой образ “Майтрейи”: в первом это «Спаситель Саошьянт»; а в индуизме это — соответствующее воплощение Вишну, разрушитель Калки, либо сам Брахма, наводящий “апокалиптический” порядок в конце кали-юги.

Махаяна — это «северный буддизм», поскольку она получила распространение в странах, расположенных на северо-восток от Индии — в Корее, Китае, Японии, Непале, Бирме.

Ваджраяна

Третье направление буддизма — Ваджраяна или тантрический буддизм. Слово «ваджра», от которого происходит название рассматриваемого направления буддизма, означало «удар молнии бога Индры»[95]. Позже слово «ваджра» стало употребляться в переносном значении — обозначающем особую субстанцию, которой свойственна яркость (как удару молнии) прозрачность и неразрушимость (свойственные божественному воздействию) степени прочности бриллианта. Поэтому Ваджраяну часто называют «Бриллиантовой колесницей»[96].

Важнейшим отличием тантрического буддизма от остальных его видов, которые мы рассмотрели, считается его особая опасность для неподготовленных людей. Поэтому, забегая вперёд, можно назвать Ваджраяну — буддистским направлением для «избранных», для «удачников», для тех, кто оказывается наиболее стойким к его непростым психотехникам. Всем остальным глубокий вход в религиозную “мистику” Ваджраяны в разной мере как бы закрыт. Действительно Ваджраяна — одно из самых “мистических” и загадочных направлений буддизма, привлекающих и подкупающих последователей своими необычайными ощущениями, которыми сопровождаются её малопонятные культы.

Многочисленные наставники Ваджраяны предупреждают своих последователей, что путь тантризма, полного чудес и мистики, сопровождается многочисленными опасностями и «напоминает хождение по канату, протянутому через бездонную пропасть; малейшая ошибка — и неудачник рискует переродиться в особом аду». Залогом успеха — как учат наставники — выступает «чистота помыслов, нацеленных на достижение идеала бодхисаттвы, бескорыстной помощи всем живым существам». Если же ученик вступает на путь тантры в погоне за магическими силами ради собственного корыстного успеха, он заранее обречён на неудачу [97].

Уже с первого поверхностно

Поделиться:





Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 megalektsii.ru Все авторские права принадлежат авторам лекционных материалов. Обратная связь с нами...