Особенности формирования различных типов эстетической ценности.

Эстетическая ценность в массовом сознании весьма неоднородна. Утверждая, что вещь красива, люди редко могут обосновать это утверждение. Во многих случаях выясняется, что вещь признана красивой, потому что она модна, престижна, символизирует нечто или позволяет выделиться среди других. Поэтому на первый план выдвигается проблема отделения собственно эстетических ситуаций от внеэстетических, влияющих на ценностное осознание архитектуры. Так, престижное отношение, ценностное по своей сути, не является эстетическим. Эстетическая ценность оказывается во многом зависящей от внеэстетического ценностного отношения.

Стремление обрести единства предметно-пространственной среды, которое противостояло бы расширенному хаосу форм, приводит к тому, что в массовом сознании одним из критериев эстетической ценности становится отнесенность его к определенной стилевой системе. Представления о стиле воплощаются в образы, которые узнают и которые могут символически обозначать важные аспекты потребления. Тем самым культурная и социальная значимость стилевой культуры связывается с особенностями порождения и воспроизводства эстетической ценности.

Взаимосвязь стиля и эстетической ценности определяется их принадлежностью к одной нормативной системе художественной культуры. Если стилевая система выступает как жесткофиксированная система норм, задающая формальные условия художественному творчеству, то эстетическая ценность представляет собой социальную форму реализации такого рода норм и восприятия произведений художественного творчества. Активность распространения информации в современной культуре ведет к тому, что, едва наметившись как стиль, новая система художественно-образных средств формообразования за короткое время получает широкое распространение. Множество таких структур рождает их наложение, «скрещивание» и мозаичное сочетание.

Однако в массовом сознании основной акцент ставится не на нормативных системах, а на социокультурных значениях, которыми нагружаются произведения в практике их потребительского и профессионального освоения. Это создает условия для оценки произведения архитектуры прежде всего с точки зрения символических и престижных значений. Стиль схватывается массовым сознанием как «геометрический» или даже «прямоугольный», «живописный», «обтекаемый» и т. д. Для кича в его первоначальном «наивном» варианте характерно, что предмет, имеющий для потребителя эстетическую ценность, для художника и эксперта этой ценностью не обладает. Проектировщик, создавая кич, не предлагает нового способа эстетического освоения действительности и не осуществляет творческого поиска, но лишь служит воспроизводству определенных стереотипов эстетического потребления.

Наряду с «наивным» кичем заявляет себя рефлектированный кич. Эстетическое освоение кича как элемента действительности ставит перед исследователями новые проблемы. Появляются вещи «стилизованные под кич», которые потребляются как эстетические, а в ценностях обладающих несомненной эстетической ценностью, возникают преобразованные элементы кича.

Среди явлений массовой культуры кич и мода привлекают в последнее время особое внимание исследователей. В то же время их сложность и противоречивость рождают неоднозначность оценок, как социально-культурных, так и эстетических. Последние колеблются от отнесения к антиценностям до признания и моды, и кича полноправными и даже необходимыми элементами массового сознания, выполняющими свои функции в социокультурном целом. Если сравнивать теоретико-искусствоведческое описания, посвященные моде, с описаниями, посвященными кичу, можно заметить параллельное развертывание – определений и характеристик. Однако неверно считать их явлениями одного порядка.

Заключение.

В заключение хотелось бы сказать, что необходимо разграничивать типы эстетических объектов, которые существуют в сознании человека. Знание типов, а также механизмов и факторов формирования эстетических ценностей полезно каждому человеку, ибо помогает нам лучше ориентироваться в их безграничном мире.

 Хотелось бы отметить еще одну мысль о формировании эстетической ценности. Георг Зиммель в своей классической “Философии денег” описал формирование эстетической ценности как постепенное замещение “примитивных” форм наслаждения от присвоения — дистанцированием. Согласно 3иммелю, в примитивных обществах еще царит процесс чисто физического потребления. То, что немецкий социолог Норберт Элиас назвал “цивилизующим процессом”, может описываться в формах постепенного дистанцирования. Элиас показывает, например, что даже поглощение пищи за столом (самая грубая и примитивная, но необходимая форма присвоения) подвергается дистанцированию. Человек перестает рвать мясо руками и зубами, а начинает пользоваться “дистанцирующими приборами” — вилкой и ножом. Нет сомнений в том, что эстетическая ценность, в конечном счете, не может быть ни грубо присвоена, ни потреблена. То, что в музеях мы не можем не только дотронуться до картин, но даже подойти к ним на “неприлично” близкое расстояние, отражает тот же процесс дистанцирования. Новейшие исследователи форм раннего обмена и присвоения показали, однако, что и в примитивных культурах существовала группа предметов, не предназначенных для потребления. В новейшей работе Мориса Годелье “Загадка дара” такие объекты определяются как sacra, сакральные амулеты и талисманы. Но еще задолго до Годелье Луи Жерне в своем известном эссе о возникновении понятия “ценность” у греков показал, что целый ряд предметов, наделенных высшей ценностью, не могут быть присвоены, а их происхождение мифологически приписывается не людям, а богам. Sacra важны потому, что на них опирается вся иерархия социальных ценностей. Система высших ценностей всегда претендует на существование вне потребления, а музеи имеют значение гарантов чисто эстетического, незаинтересованного и никому не принадлежащего пантеона шедевров.

Список используемой литературы:

«Эстетические ценности предметно-пространственной среды»; А.В. Иконников, Москва: Стройиздат 1990.

«Эстетика»; Е. А. Чичина, Ростов-на-Дону: «Феникс» 2000.

«Эстетика»; Ю. Борев, Москва: Издательство политической литературы, 1975

4. «Творчество, жизнь, искусство»; Г. Гачев, Москва 1980.

5. «Человек. Пути формирования новой личности»; Б. Н. Бессонов Москва                  1988.