 |
Организационная структура Палачей Аида 6 глава
|
|
|
|
Глава 7
Стикс
Я клянусь, это её чёртовое подёргивание носом сведёт меня с ума.
Она уснула в моих руках, её мягкое дыхание дразнило мою шею. Впервые в жизни моя кожа покрылась мурашками.
Бл*дь, грёбанными мурашками.
Притянув худую сучку ближе, я выдохнул, мучительно закрыв глаза. Твою ж мать, каким я был твёрдым, было даже больно. Она была чертовски красива, я даже поверить не мог в то, что она вообще существует. Мне всегда было интересно, как она будет выглядеть, когда повзрослеет — подтянутое тело, распущенные волосы, яркие глаза, — но реальность оказалась крышесносной. Держать её в моих руках было лучшим из того, что мне приходилось ощущать, и когда этот её носик подразнивал меня, она превращалась, бл*дь, в ведьму Саманту10, моя кровь приливала к члену, и мысли о том, как это быть внутри неё делали из меня того ещё грешника. Бл*дь. Я еще даже не знал её имени.
Откинув голову к стене, я зарычал. Возьми себя в руки, Стикс. Ты През в долбанном оружейно-поставляющем МК, вот только ведёшь себя как проклятая киска.
Сучка застонала во сне и уткнулась носом в мою грудь, её маленькая рука ухватилась за жилет, а ногу она закинула на мои. С меня хватит. Если она придвинется хотя бы ещё на один дюйм, то моё терпение лопнет, и я трахну её прямо на этом матрасе.
Схватив её маленькой тело своими руками, я расправил чёрные простыни и положил её на спину, убрал волосы с её лица и наблюдал, как её пухлые губы растянулись в довольной улыбке.
Черт, её красота была запредельной. Даже в одиннадцать лет я был в этом уверен, но сейчас она было просто нечто.
Выйдя из своей комнаты, я закрыл дверь на замок и через гостиную побрел в бар. Там осталось только несколько братьев, большинство ушли к себе домой, прихватив с собой сучек на ночь. Лоис тоже свалила. Отлично. Не хотелось слушать её вопросы. Она всё равно не получила бы от меня никаких ответов.
|
|
|
Зайдя за стойку бара, я хорошенько так налил себе бурбона. Кай и Райдер сидели за столом и следили за каждым моим шагом. Пит пробежал через всю комнату и перепрыгнул через стойку.
— Бл*дь, През, я всё сделаю.
Я отмахнулся от него рукой, но брат занял своё место бармена — это одна из его обязанностей как потенциального клиента.
Я сел возле Райдера и Кая, встречаясь с ними взглядами.
— През, — поприветствовал меня Кай.
Нахмурившись, я осмотрел этих сукиных детей, они заёрзали на своих местах — эти двое решили всё обсудить.
«Ну, выкладывайте», — показал я жестами.
Кай потёр свой рот ладонью.
— Стикс, мужик. Что там за херня с сучкой?
Наклонившись вперёд, я встретился с ним взглядом, у меня аж глаз задергался от раздражения.
— Я не гоню на неё. Я о том, что она вообще не врубается, такая наивная. Даже, бл*дь, не знала, что такое байк или мотоцикл! Не сказала ни слова, смотрела на лица братьев так, как будто встретилась лицом к лицу со вселенским злом. Появилась из ниоткуда, истекающая кровью. Мы не знаем, откуда она, или, может, её кто-то ищет. Она может стать проблемой. И раз ты не заметил, мы просто завалены дерьмом сейчас. По-моему уже и так хватит.
Кай покачал головой, будто вообще не осознавал, что за человек сидит с ним рядом. Человек, который был его лучшим другом хер знает сколько лет.
— Федералы следят за нашими задницами двадцать четыре часа в сутки. Мы делаем всё по-тихому, но вот раненная сучка… они нас прижмут, и никто нахер не поверит в правду по поводу неё. Бл*дь, я серьёзно! У нас завтра намечается встреча с чеченцами. Мы проведём в дороге недели, вычищая нашу территорию. Не нужно этого сейчас.
Заглотив залпом бурбон, я насладился приятным, торфяным вкусом, позволяя алкоголю вызвать онемение в горле. Медленно открыв глаза, я со стуком поставил свой стакан на стол и запустил руки в волосы. Это был одни… долгий… трахнутый на бошку… день.
|
|
|
— Где она сейчас? — спросил Райдер сжимая и вертя свою чёрную бандану с эмблемой Палачей на голове. — Хочешь, чтобы я её проверил?
Я отрицательно покачал головой, вздохнул и жестами сказал:
«Спит».
Райдер кивнул. Клянусь, этот ублюдок выглядел разочарованным. Затем он забегал глазами по комнате, прежде чем посмотреть обратно на меня. Казалось, что ему хотелось что-то сказать.
— Послушай, Стикс. Когда я был моложе и все мои люди погибли, я остался сам. Метался год за годом, сначала был напуган до смерти, затем чертовски быстро спустился на землю. Жизнь в дороге, знаешь? Этот клуб мой второй шанс.
— О чём ты, брат? — спросил Кай, кладя руку Райдеру на плечо.
— О том, что она, вероятнее всего, сейчас напугана, но в принципе может с этим справиться. Я вырос в жёсткой религиозной семье. Никому здесь про это раньше не говорил. Никогда не думал, что это понадобится. Это уже больше не та моя жизнь, чертовски далеко от этого. В любом случае, когда мои люди погибли, мне нужно было начать свою жизнь заново. Я потерял свою веру, церковь, поддержку. На некоторый период сбился с пути. Я нашёл свою семью снова, здесь, у Палачей.
«Ты думаешь, она повёрнутая на Библии?» — жестами спросил я.
Теперь всё начинало приобретать серьёзный грёбаный смысл.
Он пожал плечами.
— Точно сказать не могу. Возможно? Просто рассказываю, какой у меня был путь. Но она убегала от чего-то. Это, бл*, точно. Она появилась перед нами без сознания, в шоке и вся в крови. Но её запястье вытатуировано Писания про конец света. Если призадуматься, она должна быть под защитой от многих вещей. Она, очевидно, была в неведении. Она ничего не знает о дерьме в этой жизни, как будто была под замком последние двадцать лет.
Откинувшись назад, я тупо смотрел в потолок, покрашенный в коричневый цвет. Вздохнул и потёр свою голову.
«Что, если я не приму участие в вылазке? Ты побудешь лидером, а я останусь с сучкой, разберусь, что с ней да как?» — показал я жестами, смотря на Кая.
Он рассмеялся и в недоумении покачал головой.
|
|
|
— Ты же шутишь, да? Охренеть! Даже не думай, Стикс. Ты должен там быть. Ты, бл*дь, През! Чеченцы ждут, что ты там будешь. Клуб на первом месте.
Бл*дь! Если я снова увижу русских ублюдков, перережу к херам их глотки. Меня не будет здесь почти месяц, мне нужно поехать. Мне необходим кто-то, кому можно довериться. Кто-то, кто сможет присмотреть за ней, пока меня здесь не будет, и разберётся со всем дерьмом, пока я не вернусь.
Откашливаясь, я посмотрел на Райдера и выдохнул. Он побледнел.
«Ты будешь за неё отвечать. Не собирайся на выезд с чеченцами. Останься здесь с ней. Будешь защищать её, пока я не вернусь».
Я посмотрел, как он сглотнул, а потом покачал головой.
— През, не уверен, что это хорошая идея.
«А я тебе не спрашиваю, брат. Это, мать его, приказ. Пока меня не будет мне надо, чтобы кто-то, кому я доверяю, присмотрел за ней. Кто-то, кто не начнёт трахать её, пока она будет спать».
Его лицо нервно задёргалось.
— Я… Я не лажу с сучками, Стикс. Никогда не знал, как с ними общаться. Я не тот, кто нужен… — замолк он, извиняясь.
«Именно поэтому, брат мой, ты и хорош для этой работы. Пока она здесь, ты за ней приглядываешь, лечишь ее ногу. Не знаю, научи её там всякому дерьму, правилам и подобному. Твою мать, а как насчёт грёбаной жизни? Ты знаешь, что братья будут лезть к ней, пока она не с кем-то в паре. Не могу бросить её здесь без защиты. Последнее, что нам нужно это, бл*дь, изнасилование. Она и так уже кучу дерьма пережила».
— През… — он потёр руками своё лицо. Я понятия не имел, почему ублюдок никогда не вставлял какой-нибудь киске. Никогда не курил. Когда-то я даже считал, что ему больше члены по вкусу, но заметил, как он сморит на клубных шлюх — он трахал их своими глазами. Просто никогда не трогал. Это его дело. У нас у всех есть свои демоны. Просто так совпало, что это отличие помогло мне с Джейн Доу.
«Ты это сделаешь! Без вопросов. Понял?» — с агрессией обратился я, нахер проясняя всё.
Райдер нахмурился и поелозил в своём кресле.
— Понял, — принял он.
Кай резко встал со стула, со злостью на лице. Он принёс бутылку Патрона11 из бара, поставил три рюмки на стол и налил, не встречаясь со мной глазами.
|
|
|
— Просто, чтобы не замалчивать это, Стикс. Это девушка из совершенно другого мира, какой бы он дерьмовый ни был. У меня большие сомнения, что она встречалась с такого рода семьями, такого рода миром. Мы оба знаем, ты завис в этой жизни. Ты никогда ее не бросишь.
«Я понял тебя. Оставь это», — сказал я, уже начиная терять свою выдержку с этими двумя — моим ВП и Райдером, который всё не мог усесться на своём стуле.
Кай не смог.
— Просто говорю, что тебе нужно сосредоточиться на этой грёбаной сделке с чеченцами. Если потеряем эту сделку, то нас, считай, поимели. Сосредоточься на нашей жизни в дороге. У нас есть проблемы побольше, чем повёрнутая святоша. Это что, бл*дь, благотворительность от клуба? В смысле, какого хера. Сколько думаешь ей лет, а она ни хрена о жизни не знает. Она может стать крупной проблемой. Мужик, она себя сегодня вела как ребёнок. Ты что, долбаная нянечка. Хочешь киску, у тебя есть Лоис, для отсоса. Пора решать что-то с этим дерьмом.
Райдер бахнул текилу и неловко встал.
— Пойду на боковую.
Я быстро махнул Питу, чтобы он тоже нахер выметался.
Как только я услышал, что дверь захлопнулась, то повернулся к Каю и выпустил на свободу всё, что меня бесило.
— Т-ты и я б-б-брать-я, лучшие д-д-друзья, в-в-вместе, б-л*дь, д-до к-к-конца, н-но ты п-пе-реходишь г-г-грань с-с-сейчас. Я не в-в д-духе эт-то т-терпеть, — я встал, возвышаясь над ним, но упрямый сучёнок не разрывал зрительный контакт.
Он засмеялся, без капли юмора в голосе.
— И что? Сделаешь её своей старухой прямо сейчас? Или новой клубной шлюхой? Лоис на выход и добро пожаловать Амиша12? Вот как это будет? Она тоже станет посасывать тебе член ежедневно по расписанию? Она примет тебя, когда тебя подстрелят или, когда ты трахнешь шлюху, просто потому, что тебе захотелось? Не бывать такому. Ей не по зубам клубная жизнь. Жилет… и… выезд. Не жертвуй клубом ради какой-то киски.
Схватив его за жилет, я притянул Кая к себе через весь стол, пустые стаканы разбились о деревянный пол.
— Т-т-тебе л-л-лучше з-закрыть… — я стиснул зубы и сумел выплюнуть, — свой г-грёбаный рот! Н-не з-з-забывай, к-кому ты это г-говоришь!
Оттолкнув меня, он высказался:
— Ну конечно, — Кай одернул свой жилет и, показав мне средний палец, направился к двери, а потом внезапно остановился, его руки были сжаты, когда он взглянул через своё плечо. — Мужик, ты ведёшь себя с ней по-другому. Я о том, что твоя девчонка сломает… тебя… нахрен. Ты одержим этой сучкой, и сошёл с ума, если думаешь, что ей подходит это место. Чёрт, будем честны. Ты потерял свой грёбаный рассудок ещё в одиннадцать: когда встретил её и не мог отпустить это мутату. Я твой грёбаный лучший друг, а не просто ВП. Я помню, как ты изменился после встречи с ней много лет назад. Но она не станет прекрасным ангелом, которого ты себе нафантазировал, Стикс — она несовершенна и, по большому счёту, по конченному относится к большинству вещей. Ты поставил ее перед собой на недосягаемый пьедестал. Не будь чёртовым эгоистичным мудаком и отправь её отсюда, поставь на первое место своих братьев. Она не сможет смириться с тем, чем ты занимаешься, с тем, что ты делаешь для клуба. Отпусти её. Помни — клуб на первом месте. Ничто другое ближе не станет. Я не отступлюсь от тебя, брат. Чтобы не случилось, я всегда прикрою твою спину.
|
|
|
После этих слов, он отвернулся и вышел из комнаты, оставляя меня одного в пустом баре, только мои удручённые мысли стали моими единственными компаньонами.
Бл*дь!
Я принял ещё рюмку текилы и ещё одну, и на пятой я разбил пустую бутылку о стену. Я знал, что мой ВП прав. Ей, наверное, лучше убираться из этого проклятого мира… но я хотел, чтобы она ушла так же сильно, как желал дырку у себя в башке. Я нашёл её снова, но уже слишком поздно. Я нашёл её, сука, так поздно. Палачи уже успели отправить меня в Ад. Она не заслуживает попасть туда вслед за мной. Она заслуживает правильного человека — это, ни хера, не я.
Сев обратно на стул, я осмотрел пустую комнату, вглядываясь в рисунки, которые так сильно напугали сучку так много часов назад. Пытаясь представить, как это увидеть их невинными глазами — глазами, которые видели только хорошее, глазами, которые не следовали по примеру тёмного властелина подземного мира.
Какое-то чувство засосало у меня внутри под ложечкой, и я знал, что сегодня не усну. Моя головы была забита.
Мне нужны были мои сигареты, полная бутылка Бима и моя музыка.
Глава 8
Стикс
Моя первая гитара появилась у меня в шесть лет, мой старик говорил, единственное, что мне нужно в жизни: мой Харли, любовь моей старухи и моя Фендер13. Этому я и следовал всю свою жизнь. У меня был Харли, братья из МК, имелись деньги, и была гитара — только не было старухи, и Лоис точно ей никогда не станет. Мне двадцать шесть лет, я поимел немереное количество шлюх, у меня нет перспективы на старуху, но зато пара волчьих глаз тревожат мои сны с одиннадцати лет.
Мне всегда было сложно разговаривать, но петь или играть… это, бл*дь, так же естественно, как дышать, и никаких проблем со словами. Никогда не чувствовал большего комфорта, чем когда в моих руках была гитара, музыка лилась из моего покалеченного горла как грёбаный ветер.
Я наигрывал акустическую мелодию на струнах моей Фендер, становясь всё злее и злее из-за сложившиеся ситуации. Легко переключаясь с Кэша14 на Уэйтса15 – нуждаясь в комфорте от тёмных и причиняющих боль мелодий, я затянулся сигареткой, сбросил пепел в пепельницу, положил ноги на стол, и старая песня полилась из моих губ:
«Надеюсь, я не влюблюсь в тебя,
Потому что влюблённость приносит мне лишь грусть».
Я пел с закрытыми глазами, исчезая из внешнего мира ненадолго, мои пальцы танцевали на струнах. Я нахер абстрагировался от всего, только лишь для того, чтобы увидеть Джейн Доу с робкой улыбкой, смотрящую на меня. От представленного, в груди появилось жжения, я открыл свои глаза и, твою мать… Она была здесь на диване справа от меня: колени согнуты, руки обёрнуты вокруг её длинных, идеальных ножек-стебельков, голова облокотилась на них, а волчьи глаза внимательно наблюдают... как будто я, бл*дь, возвратил её к жизни.
Я сразу же перестал играть, пальцы замерли на струнах, я был не в силах отвести от неё глаз. А она просто смотрела, лёгкий румянец заиграл на её впавших щёчках.
Наклонившись вперёд и держа в руках Фендер, я повернулся, чтобы отпустить гитару. Но когда я был на полпути, чтобы поставить гитару на её место, звук её глубокого вздоха заставил меня обернутся к ней. Она медленно раскрыла эти пышные, розовые губы, кончик её влажного язычка выглянул, и она прошептала:
— Снова.
Я клянусь, моё сердце пропустило херов удар.
Она заговорила.
Наклонившись вперёд, я дёрнул подбородком, прося её повторить.
Румянец покрыл всё её лицо, она сглотнула, немного поелозив на месте, длинные черные ресницы заколыхались как чёртовые крылышки бабочек.
— Снова… пожалуйста, сыграй это снова. Я наслаждаюсь, слушая твой голос.
Откуда, чёрт возьми, был этот акцент?
Её носик сморщился пуговкой, и я знал, что за этим последует. Бл*дь! И так оно и было, крошечные подёргивания выдали её нервозность. Я не мог отвернуться. Господи, я не отводил от неё глаз и удерживал её взгляд, взял гитару, сделал глубокий вдох, обдумал слова и начал оттуда, где остановился.
«…Я все же надеюсь, что вовсе в тебя не влюблён…»
«…Я вижу, что ты также одинока,
Как и я, и уже довольно поздно,
Ты бы хотела, чтобы кто-нибудь составил тебе компанию…»
Слёзы заблестели в её глазах, пока я пел каждую строчку, а радостная улыбка тронула её губы. Бл*дь. Я буду петь ей «Over the rainbow»16 сопрано17, если она только пожелает.
Прочистив горло, я спел последние слова из песни:
«…И мне кажется, я уже в тебя влюблён…»
Я позволил последней ноте застыть в воздухе, наше дыхание было единственным иным звуком, пока вибрация от струн не была поглощена тишиной.
Я смотрел на неё.
Она смотрела на меня.
Напряжение росло.
Наклонившись в сторону и поставив гитару около себя, я ещё раз затянулся и покончил с сигаретой, погасил и оставил ее на столе. Она смотрела, носик пуговкой дергался, а её язык облизал эти чёртовы пухлые губы.
Бог ты мой.
Я медленно изменил своё положение, пытаясь спрятать свой возбуждённый член.
«Ты в порядке, детка?» — показал жестами я, но её лоб нахмурился, и она покачала головой.
Дерьмо!
Наклонившись вперёд, я опустил свою голову на руки и потер её от сильного напряжение. Я могу это сделать. Я смогу снова с ней поговорить. Закрыв глаза, я старался сфокусироваться на моём горле, пытаясь ослабить тиски. Напоминая себе, что уже когда-то с ней разговаривал. И я, бл*дь, смогу сделать это снова.
По крайней мере, мне так казалось. Но питон не хотел отпускать, и я был близок к тому, что бы превратиться в обозлённого безумца. Все эти грёбаные годы я ждала, когда увижу сучку снова и, твою ж мать, я, сука, слово выплюнуть не мог.
Неожиданно, мягкая ладонь легла на мою, подняв свою голову, я увидел, что она улыбнулась и сказала мне:
— Ты разговариваешь с помощью своих рук?
Расстроенно, я кивнул и следил за её реакцией.
— И тебе очень сложно выпустить слова из себя? — она сжала своё горло руками, как будто пытаясь понять, почему так.
Я снова кивнул.
Её голубые глаза заметались между полом и мной, а потом она сказала:
— Ты уже когда-то смог со мной заговорить, разве не так? Пожалуйста, попробуй снова. Я буду очень рада услышать твой голос.
Я того же, нах**, хотел бы этого.
Когда я посмотрел в её волчьи глаза, то снова начал пытаться расслабить голосовые связки, моя нога задёргалась от нервов, глаза начали метаться, когда я попробовал поиграть словами на кончике своего языка, и с глубоким выдохом, мне удалось вытащить из себя:
— Т-ты с-с-слышала м-музыку р-раньше?
Подарив мне широкую, воодушевлённую улыбку, она опустила глаза к полу, весь её вид показывал застенчивость.
— Да… только однажды.
Мои, бл*дь, ладони вспотели, и я вытер их о джинсы. Её голос был такой же тонкий, как и она сама, но это был самый чертовски сладкий голос из всех, что я слышал… и слишком долго ждал. Пятнадцать грёбаных лет ожидания, чтобы услышать чёртов голос опять, и судя по всему, она также желала услышать мой.
— У т-тебя е-есть им-мя?
Она замерла, глаза распахнулись, а дыхание стало, черт побери, порывистым, и сильный страх начал сковывать её.
— Не об-бижу т-тебя, п-помнишь? С-скажи мне с-своё им-мя, д-детка, — я свободно вздохнул, ведь мои слова стали чётче. Это была она — мой номер три.
Моё чёртово чудо.
— Саломея, — произнесла она почти неслышно.
Я наклонился вперёд, чтобы, мать вашу, услышать, что она сказала.
— Ч-что?
— Саломея, — опять быстро протараторила она, громко сглотнув и смотря в сторону выхода, потом опять на меня и на выход.
Она хотела сбежать.
— Ты з-знаешь откуда эт-то им-мя в-взялось, д-детка? — я не мог спрятать злость в своём голосе, красные туман затмевал мой разум.
Голубые глаза смотрели куда угодно, но только не на меня, и затем она опустила свою голову.
— Да. Во многих писаниях говорится, что она была падчерицей Ирода Антипы. Она потребовала голову самого Иоанна Крестителя на свой день рождения и станцевала танец семи покрывал. Она напоминала, что женщины грешницы и соблазняют мужчин на зло. Все женщины рождены грешными — некоторые больше, чем другие, — и мы должны постоянно помнить, что мы и есть причина изгнания человечества из Рая. Моё имя уверяет, что люди всегда будут знать этот факт, и я никогда не забуду своё место в великом пути мира.
Что. За. Херня?
Она выплюнула это дерьмо, как будто оно гноило её мозг, пачкало ее рот. Её взгляд потух, голос лишился всех эмоций, и каждая часть её тела напряглась. Мои кулаки сжимались снова и снова, и я тупо пялился на её лицо, кусая себя за язык, чтобы не начать орать и не помчаться, чтобы выловить этих тварей, ответственных за то, что ей пришлось вылить это дерьмо на меня.
Райдер, должно быть, прав. Она, скорее всего, из какого-то грёбаного культа, внушавшего всякую херню. Твою мать, а в Техасе ничего нового. Все ещё до сих пор помнят события в Уэйко18, словно это было вчера, и та куча экстремистских религиозных уродов до сих пор здесь, чешут своими языками и изгоняют демонов изо дня в день. Мы как МК Палачи Аида знаем все эти секты, особенно «Даввидианс». Когда мой дед начал занимать оружейным бизнесом, эти несчастные твари конкретно так прогорели тогда, особенно когда несколько дружелюбных представителей АТОВ19 хорошенько осыпали их пулями.
Дед сделал убийственный ход, забрал всю их сферу влиянием, сделав Палачей теми, кто всем заправлял в Техасе.
Когда мое зрение опять стало сосредоточенным, я услышал, как съёжившись плакала Саломея, её худое тело утопало в чёрном халате, когда она сидя обернула лишний материал вокруг своих дрожащих конечностей. Её глаза стали больше и уставились на меня, её лицо выражало чистейший страх. Я потянулся к ней и заметил, как вздрогнули её плечи, а она немного нахмурились.
Она думала, я собираюсь её обидеть.
Я поднял ладони вверх.
— Б-б-блл*д, с-сучка, я т-тебя не т-трону.
Её голова опустилась в повиновении. Это только еще сильнее меня оттолкнуло, и прежде чем я успел подумать, выкрикнул:
— Н-не с-с-склоняй п-передо м-мной г-головву. Под… — я сделал паузу, сосредотачиваясь на словах, и выдохнул. — П-подними с-свою ч-чертову г-голову! — высказался я на одном дыхании.
По команде, её голова поднялась вверх, в абсолютном послушании, её напряжённое тело так и говорило, что ей не комфортно.
— Чего ты от меня хочешь? — прошептала она, её зубы стучали, лицо стало мертвенно-бледным, а руки сжались на диване.
Я едва ли слышал вопрос, кровь в ушах практически заглушила её тихий голос. Всё её тело дрожало от страха.
Пододвинувшись к ней, я сказал:
— Не ш-шарахайся от м-меня, ес-сли я д-двигаюсь, д-для н-начала эт-то б-будет неп-п-плохо.
Она наклонила голову, с опаской поглядывая на меня, перестав трястись, её пухлый розовые губы сформировали букву «О».
Потирая свою голову, я пропустил пальцы сквозь волосы. Если бы здесь была какая-то другая сучка, я бы схватил её и поцеловал до умопомрачения, сделал бы своей и трахал бы её, пока она не поняла, что я не дам даже гребаной волосинки упасть с ее головы. Но она была другой. Смотрела на меня, будто я собирался ударить её, и всё из-за того, что я, бл*дь, разозлился из-за этого дерьмового имени.
Потянувшись к столу, я взял свои сигареты, игнорируя то, что она вздрогнула и опять обняла себя руками. Если б я предвидел такое, то пошёл и убил бы кого-нибудь, вот настолько взбешенным я был. Я взял сигарету в рот и подкурил её зажигалкой, которую достал из своего кармана. Втянув табак, я закрыл глаза, откинулся на диван и мысленно начал себя успокаивать.
Через секунду я открыл глаза, и Саломея водила своими пальцами, подёргивала носом, белые зубы покусывали губу.
Со стоном я пододвинулся к ней — настолько, насколько это было возможно — поймав её испуганный взгляд.
— П-послушай, м-меня в с-ступор ввело т-твоё им-мя, — я потёр горло, заставляя его расслабиться. Я начал чувствовать, что у меня опять начинает дёргаться глаз. – Я не-е з-знаю отку-да ты и-ли к-кто, б-бл*дь н-назал т-тебя С-Саломея, но т-ты не д-должна так с-себя н-называть. Я н-никогда т-тебя так н-называть не б-буду. Т-такое ур-родское им-мя не п-поддходит т-такой к-красивой с-сучке как т-ты, эт-то б-безумие. Так в-ведь?
Она кивнула, улыбка подняла уголки её губ вверх.
Бл*дь.
Я ещё раз затянулся сигаретой, когда она сказала:
— Мэй.
Я наклонил голову и посмотрел на неё, а она нервно заёрзала на своём месте, как будто собиралась признаться в убийстве.
— Втайне, мои сестры называли меня Мэй. Нам тоже не нравились наши унизительные имена, — маленькая, застенчивая улыбка появилась на её розовых губах. Значит всё-таки в ней была какая-то чёртова искра.
Медленно подняв руку, я сжал её пальцы в своих. Она ахнула, но позволила этому произойти. Я смотрел на две переплетённые руки и смеялся про себя. Я перетрахал много сучек в своей жизни, испробовал любые позиции из тех, которые только можно представить, вставлял свой член в каждую из дырок, пробовал каждый из наркотиков, пил все виды виски, но ничего не ощущалось так, как её тоненькая бледная ладонь в моей руке. Ничего даже рядом не стояло.
И понимание того, что она не принадлежала к этому месту, убивало меня. Впервые в своей жизни, я хотел сделать вся правильно для кого-то, и стать частью клуба, частью меня, для неё не принесёт ничего хорошего.
— Стикс, — моё имя слетело с её губ, Господи, я почти перестал дышать. Подняв глаза, я увидел глубокий, хмурый взгляд. Она догадывалась, что что-то было не так.
— Д-д-детка… — прошептал я.
— Ты в порядке? Ты побледнел.
Вздохнув, я пробежался пальцами по своей щеке. Она нервно задышала, и я сказал:
— Я…я н-не м-могу уд-держивать т-тебя з-здесь.
Её рука вздрогнула в моей.
— Ты хочешь, чтобы я ушла? — прошептала она, выдёргивая ладонь и опять сжимая своими руками колени.
Потянувшись вперёд, я схватил её запястья в свои большие руки и притянул к себе. У неё не было выбора, кроме как забраться ко мне на колени. Я всё ещё не смотрел на ней, но прислонился лбом к её плечу. Бл*дь, слишком правильно она ощущается в моих руках.
— Т-ты с-слишком ч-чиста для т-такой жизни, М-Мэй. Ты не в б-безопасности. Не з-знаешь как быть з-здесь в б-безопасности.
Мэй долгое время ничего не отвечала, затем тихим голосом сказала мне:
— Я чувствую себя в безопасности с тобой. Я не знаю никого больше здесь, снаружи, и я не могу вернуться туда, откуда пришла, — её маленькое тело вздрогнуло, как будто она прокручивала эту мысль у себя в голове. — Пожалуйста, не отсылай меня обратно! Не к ним!
Я наконец-то поднял голову и посмотрел на её опечаленное лицо. Это ранило меня сильнее, чем когда в прошлом году мачете ударил меня в грудь в мексиканской войне.
Бл*дь!
Схватив её за дрожащие руки, я сказал:
— Я не с-стану, но к-куд-да, д-детка? К-куд-да ты не м-мож-жешь в-вер-нуться?
— В то место, где я жила, — уклончиво сказала она.
— Забор? Что т-там з-за з-забор-ром? Ты п-про эт-то г-гов-воришь?
Она молчаливо кивнула.
Я потянулся и взял её лицо в свои руки.
— Ты слишком н-невинна для такой жизни. Т-ты в-возненавидишь м-меня, если ос-станешся.
— Я верю в прощение. Я никогда не возненавижу, особенно тебя, — быстро ответила она.
— Я с-сейчас всё п-проясню для т-тебя, д-детка. Я н-незаконно торгую ор-ружием и слишком м-много пь-ю-ю. Я р-регулярно т-трахаю шлюх и не од-на из них н-надолго не з-задержлась, в-возможно ни одн-а и не з-задержится, — я надеялся, что привлёк всё её внимание последней частью. — Я уби-в-вал л-людей. Иног-да мне это д-даже н-нравилось и, — я знал, что это станет последней каплей, — я с-сделаю это с-снова. Ты х-хочешь, чтоб-бы о тебе з-заботился кто-то х-хороший. Детка, это не я. З-завтра я уез-зжаю по дел-лам. М-мы п-поговорим, когда я в-вернусь, р-разберусь со в-всем д-дерьмом.
Её дыхание участилось, и она так чертовски сильно сжала мои запястья. На дрожащих ногах, Мэй поднялась и убрала мои ладони от своего лица. Я смотрел, как она прошла через двери к лестнице, ведущей в мою квартиру. Затем она остановилась и посмотрела через плечо.
— В тебе есть свет, Стикс, и я чувствую, как он пытается пробиться сквозь тебя, подобно лучам полуденного солнца. Это прекрасно. Ты хороший человек.
Что, бл*дь? И что, нахрен, мне теперь с таким дерьмом делать-то?
— Я по-настоящему счастлива, что смогла увидеть тебя снова. Я часто о тебе думала, о мальчике за забором, о мальчике снаружи… вспоминала мальчика, который украл мой первый и единственный поцелуй, а по ночам я молилась за твою безопасность и счастье. Это ритуал, которого я буду придерживаться всегда.
Мэй вздохнула и подошла ко мне, и я мог видеть, что она боролась сама с собой, но вот из-за чего, понять не мог. Через несколько секунд, она встала передо мной, медленно наклонилась и оставила мягкий и до чёртиков нежный поцелуй у меня на щеке, пододвинулась к моему уху и сказала:
— Я буду вечно тебе благодарна, за то, что ты спас мою жизнь, Стикс, и так обворожительно сыграл для меня на своей гитаре. Ты проявил ко мне больше сострадания за эти дни, чем у меня было за всю мою жизнь.
Она кратко засмеялась, и это был самый чистый, самый прекрасный звук из всех, что я слышал.
|
|
|
