Господь иисус Христос посещает закхея

(Луки 19:1-10)

О посещении Господом начальника мытарей Закхея повествует только Евангелист Лука. Исцелив слепых, Господь вошел в Иерихон, где Его очень хотел видеть весьма богатый человек по Имени Закхей, бывший начальником мытарей. Закхей — имя чисто еврейское, означающее чистый», «праведный». Иерихон славился производством и торговлей бальзама, и должность сборщика податей здесь особенно была важной и вместе с тем выгодной и доходной. Закхей же был не рядовым сборщиком податей, а начальником, которому вероятно были подчинены мытари целого округа. Подчеркивается, что он был человек богатый: так мало ведь богатых следовало за бедным Галилейским Учителем. Будучи мал ростом, Закхей влез на смоковницу, чтобы лучше видеть Господа, окруженного толпой народа. Очевидно зная доброе нравственное расположение Закхея, с каким он желал видеть Господа, что это не было пустое лишь любопытство, Господь удостоил дом Закхея Своим посещением. Великая радость по поводу того, что Господь не возгнушался им, как грешником, окончательно пробудила совесть Закхея и совершила полный нравственный переворот в его душе. Сознавая, что совесть его нечиста в способах приобретения имения, он дает во всеуслышание торжественное обещание загладить свой грех любостяжания: «Се пол имения моего дам нищым: и аще кого чим обидех, возвращу четверицею» (согласно с законом о ворах, изложенным в кн. Исход 22:1). На это Спаситель отвечает: «Днесь спасение дому сему бысть, зане и сей (т.е. Закхей: речь Господа обращена далее к тем, которые были недовольны, что Христос «ко грешну мужу вниде витати») сын Авраамль есть», не только по плоти, но и по духу. Покаяние Закхея это образец истинного покаяния, которое не ограничивается лишь бесплодным сожалением о содеянных грехах, но стремится загладить эти грехи противоположными им добрыми делами. Поэтому Евангелие о Закхее всегда читается перед первой приготовительной к Великому Посту неделей о Мытаре и Фарисее.

ПРИТЧА О ДЕСЯТИ МИНАХ ИЛИ О ТАЛАНТАХ

(Луки 19:11-28 и Матф. 25:14-30)

Находясь еще в доме Закхея, Господь тут же рассказал притчу о десяти минах, которая имеет много сходства с изложенной у Евангелиста Матфея притчей о талантах. При всем их большом сходстве, есть между этими притчами и существенные различия; притом, как видно из Евангелия от Матфея, притча о талантах была рассказана Господом значительно позже, в связи с его беседами о втором Его пришествии, кончине мира и Страшном Суде. Тем не менее, основная идея обеих притчей одна и та же, а потому можно их рассматривать параллельно. В притче о минах речь идет о человеке высокого рода, который отправлялся в дальнюю страну для того, чтобы получить себе царство и снова возвратиться. Образ взят, видимо, от положения в то время царской власти в Иудее. Иудейские цари должны были отправляться для утверждения в своем царском достоинстве в Рим. Так делал Архелай, сын Ирода Великого, так же поступил и Ирод Антипа, тетрарх Галилеи. В притче о талантах речь идет просто о человеке, отправлявшемся в чужую страну. В обеих притчах под этим лицом подразумевается Христос, от Которого многие евреи ждали в то время открытия на земле славного царства Мессии. В притче о минах господин дает десяти рабам Десять мин — каждому по мине, дав им приказ, чтобы серебро было пущено в оборот. Мина — 100 драхм, около 25 рублей. В притче о талантах господин, уходя, передал рабам все свое имение, вручая каждому такую часть, с которой он был бы в силах управиться. Один талант это около 60-ти мин. Конечно, в обеих притчах под рабами подразумеваются ученики и последователи Христовы, которые получают от Господа, как разнообразные дарования, так и разные внешние блага, которые они должны использовать и умножать во славу Божию, на пользу ближним и во спасение своей души. Далее в притче о минах мы находим обстоятельство, подобного которому нет в притче о талантах. Граждане возненавидели этого высокорожденного человека и послали вслед за ним посольство, сказав: «не хощем сему, да царствует над нами». Здесь черта, напоминающая недавний случай с Архелаем, ездившим в Рим. Иудеи, не любившие его, отправили в Рим посольство из 50 человек, просить, чтобы он не был утвержден царем, хотя и напрасно. В отношении к Господу Иисусу Христу здесь имеется в виду отвержение Его еврейским народом, как своего Мессии, но напрасно, ибо Он остался, как их, так и всего мира Царем и Судией, Который потребует отчета от рабов Своих и накажет не хотевших признавать Его власти. Под возвращением господина в обеих притчах разумеется Второе Пришествие Христово, когда каждый должен будет дать отчет на Страшном Суде, как он использовал данные ему Богом дарования и внешние блага. Умножавшие свои мины и таланты удостоятся похвалы и получат каждый соответствующую своему усердию награду. Скрывший свою мину или талант будет наказан, как «раб лукавый и ленивый», не пожелавший трудиться над данными ему дарами благости Божией, в котором благодать Божия остается бесплодной. Обвинения ленивым рабом своего господина в жестокости это — обычное самооправдание грешника, по греховности своей потерявшего чувство сыновства к Богу и представляющего Бога поэтому жестоким и несправедливым. Кто делает доброе употребление из своих благ, тот приумножает их; нерадивый же и беспечный лишается и того, что имеет. Поэтому: «всякому имеющему дастся, а у неимеющаго отнимется и то, что имеет». Притча о минах оканчивается угрозой сурового наказания еврейскому народу за непризнание Господа Иисуса Христа Мессией. Закончив притчу, Господь пошел далее по направлению к Иерусалиму.

ВОСКРЕШЕНИЕ ЛАЗАРЯ

(Иоанна 11:1-46)

Об этом событии рассказывает только один Евангелист Иоанн. Еще во время пребывания Господа в Перее, Им было получено известие о болезни любимого Им друга Лазаря, жившего в Вифании со своими сестрами Марфою и Мариею. Это семейство было особенно близко Господу, и Он бывая в Иерусалиме, надо полагать, часто посещал его, чтобы отдохнуть там от шума постоянно следившей за Ним толпы и лукавых совопросников книжников и фарисеев. Сестры послали сказать Господу: «се, егоже любиши болит», в надежде, что Господь Сам поспешит придти к ним, чтобы исцелить болящего. Но Господь не только не поспешил, а даже нарочно остался на том месте, где был, еще «два дня», сказав, что «Эта болезнь не к смерти, но к славе Божией, да прославится Сын Божий ея ради». Господь знал, что Лазарь умрет, и, если сказал, его болезнь не к смерти, то потому что намерен был воскресить его. Только спустя два дня, когда Лазарь уже умер, Господь сказал ученикам: «идем во Иудею паки». Господь указывает не на Вифанию, а на Иудею, как на цель их путешествия, чтобы вызвать наружу ведомую Ему и гнездившуюся в сердце учеников мысль об угрожающей Ему в Иудее опасности. Этим Господь хотел укоренить в них мысль о необходимости, а потому и неизбежности страданий и смерти их Учителя. И ученики действительно высказали страх за Него, напоминая, что еще недавно иудеи хотели побить Его в Иерусалиме камнями. На это опасение учеников Господь отвечает аллегорической речью, заимствовав ее от обстоятельств, в которых Он находился в то время. Это было, вероятно, ранним утром, при восходе солнца: они имели, следовательно 12 дневных часов для своего путешествия. В продолжение всего этого времени можно совершать путешествие беспрепятственно: опасно было бы, если бы пришлось путешествовать после захода солнца, ночью, но в этом нет надобности, ибо до Вифании можно успеть дойти еще ранее захождения солнца. В духовном смысле, это значит: время нашей земной жизни определено высшей Божественной волей, а потому, пока это время продолжается, мы можем без страха идти определенным нам путем, исполнять дела, к которым мы призваны: мы безопасны, ибо Божественная воля охраняет нас от всяких опасностей, как свет солнца охраняет ходящих днем. Опасность была бы, если бы в нашем деле застала нас ночь, т.е., когда мы, вопреки воле Божией, вздумали бы продолжать нашу деятельность: тогда мы споткнулись бы. В отношении к Иисусу Христу это значит, что жизнь и деятельность Господа Иисуса Христа не кончится раньше определенного ей свыше срока, а поэтому ученики не должны страшиться угрожающих Ему опасностей. Совершая свой путь во свете воли Божией, Богочеловек не может подвергнуться опасности непредвиденной. Объяснив это, Господь указывает на ближайшую цель путешествия в Иудею: «Лазарь друг наш успе, но иду, да возбужу его». Смерть Лазаря Господь назвал сном, как это делал и в других подобных случаях (см. Матф. 9:24, Марк. 5:29). Для Лазаря смерть действительно была как бы сном по ее кратковременности. Ученики не поняли, что Господь говорит о смерти Лазаря, принимая во внимание ранее Им сказанное, что эта болезнь не к смерти: они полагали, что Господь придет и чудесно исцелит его. «Если уснул, то выздоровеет» — сказано было, вероятно, для того, чтобы отклонить Господа от путешествия в Иудею: «нет надобности идти, раз болезнь приняла благоприятный оборот». Тогда Господь, отстраняя всякое прекословие учеников, и желая подчеркнуть безусловную необходимость идти в Иудею, сказал прямо: «Лазарь умре». При этом Иисус добавил, что радуется за них, Апостолов, что Его не было в Вифании, когда Лазарь был болен, так как простое исцеление его от болезни не могло бы укрепить веру их в Него так, как предстоящее теперь великое чудо воскрешения его из мертвых. Решительно прекращая разговор, вызванный опасениями Учеников, Господь говорит: «но пойдем к нему». Хотя нерешительность и была побеждена, но опасения учеников не рассеялись, и один из них Фома, называемый Дидим, что значит Близнец выразил эти опасения весьма трогательным образом: «Пойдем и мы, умрем с ним», т.е., если уж нельзя отвратить Его от этого путешествия, то неужели мы оставим Его? Пойдем и мы на смерть с Ним.

Когда они приблизились к Вифании, оказалось, что Лазарь уже четыре дня, как находится во гробе. «Вифания же была близ Иерусалима, стадиях в пятнадцати», т.е. около двух с половиной верст, в получасе ходу, сказано для того, чтобы объяснить, каким образом в доме Марфы и Марии в немноголюдном селении оказалось много народа. Марфа, как отличавшаяся большей живостью характера, услышав о приходе Господа, поспешила Ему навстречу, не сказав даже об этом сестре своей Марии, которая «дома седяше», в великой горести, принимая утешения пришедших утешать «о брате ею». Со скорбию говорит она, не упрекая Господа, а только выражая сожаление, что так случилось: «Господи, если бы Ты был здесь, не умер бы брат мой». Вера в Господа поселяет в ней, однако, уверенность, что и теперь не все потеряно, что может совершиться чудо, хотя прямо этого и не высказывает, но говорит: «знаю, что чего Ты попросишь у Бога, даст Тебе Бог». На это Господь прямо говорит ей: «воскреснет брат твой». Как бы проверяя себя, не ошибается ли она и желая побудить Господа уточнить эти слова, дать ей ясно понять, о каком воскресении говорит Господь, о чуде ли, которое Он намерен сейчас совершить, или только об общем воскресении мертвых при кончине мира, Марфа говорит: «знаю, что воскреснет в воскресение, в послед день», Марфа высказала веру в то, что Бог исполнит всякую просьбу Иисуса: следовательно, у нее не было веры в Самого Иисуса, как всемогущего Сына Божия. Поэтому Господь возводит ее к этой вере, сосредотачивает ее веру на Своем лице, говоря: «Аз есмь Воскрешение и Живот: веруяй в Мя, аще и умрет, оживет. И всяк живый и веруяй в Мя, не умрет во веки». Смысл этих слов тот: во Мне источник оживотворения и вечной жизни: следовательно, Я могу, если захочу, воскресить твоего брата и теперь, прежде общего воскресения. «Веришь ли сему?» — спрашивает затем Господь Марфу, и получает утвердительный ответ, что она верует в Него, как в пришедшего в мир Мессию-Христа. По повелению Господа, Марфа пошла затем за сестрой своей Марией, чтобы и ее привести к Господу. Так как она позвала Марию тайно, то, утешавшие ее иудеи не знали, куда она идет и последовали за ней, думая, что она пошла на гроб Лазаря, «да плачет тамо». Мария со слезами пала к ногам Иисусовым, произнося те же самые слова, что и Марфа. Вероятно, в скорби своей они часто говорили между собой, что не умер бы брат их, если бы Господь и Учитель их был с ними, и вот, не сговариваясь, они выражают свою надежду на Господа одними и теми же словами. Господь «возскорбел духом и возмутился» при виде этого зрелища печали и смерти. Еп. Михаил полагает, что эта скорбь и возмущение Господа объясняются присутствием иудеев, плакавших неискренно и пылавших злобой против Него, собиравшегося совершить столь великое чудо. Это чудо Господь хотел совершить для того, чтобы перед предстоящими Ему страданиями дать возможность Своим врагам одуматься и раскаяться, уверовать в Него: но вместо этого, они еще больше воспылали к Нему ненавистью и решительно вынесли Ему уже формально и окончательно смертный приговор. Преодолев в себе это возмущение духа, Господь спрашивает: «где вы положили его?» Вопрос был обращен к сестрам умершего. «Богочеловек знал, где погребен Лазарь, но, обращаясь с людьми, поступал по-человечески» (бл. Августин). Сестры отвечали: «Господи, прииди и виждь». «Прослезися Иисус» — это, конечно, дань человеческой природы Его. Евангелист говорит далее о впечатлении, какое произвели эти слезы на присутствовавших. Одни были тронуты, а другие злорадствовали, говоря: «не мог ли Сей, отверзший очи слепому, сделать, чтобы и этот не умер?» Если бы мог, то, конечно, любя Лазаря, не допустил бы его до смерти, а так как Лазарь умер, то, следовательно, не мог, а потому теперь и плачет. Подавляя в Себе чувство скорби, от злобы иудеев, Господь подошел ко гробу Лазаря и сказал, чтобы отняли камень. Гробы в Палестине устраивались в виде пещеры, вход в которую закрывался камнем. Открытие таких пещер производилось лишь в крайних случаях, да и то лишь после погребения вскоре же, а не тогда, когда труп уже разлагался. В теплом климате Палестины разложение трупов после смерти начинается очень быстро, вследствие чего иудеи хоронили своих покойников в тот же день, в какой они умерли. На четвертый же день разложение должно было достигнуть такой степени, что даже верующая Марфа не могла удержаться, чтобы не возразить Господу: «Господи, смердит: четверодневен бо есть». Напоминая Марфе прежде ей сказанное, Господь говорит: «не сказал ли я тебе, что, если будешь верить, увидишь славу Божию?» Когда камень был отнят, Господь возвел очи Свои к небу и сказал: «Отче, хвалу Тебе воздаю, яко услышал еси Мя». Зная, что враги Его приписывают чудотворную силу Его власти бесовской, Господь молитвой этой хотел показать, что Он творит чудеса в силу Своего полного единства с Богом Отцем. Душа Лазаря возвратилась в тело его, и Господь громким голосом воззвал: «Лазаре, гряди вон!» Громкий голос здесь — выражение решительной воли, которая уверена в беспрекословном повиновении, или как бы возбуждение глубоко спящего. К чуду воскресения присоединилось еще чудо: связанный по рукам и ногам погребальными пеленами Лазарь смог сам выйти из пещеры, после чего Господь повелел развязать его. Подробности изображения этого события свидетельствуют, что оно описано очевидцем. В результате этого чуда произошло обычное разделение между Иудеями: многие уверовали, но другие пошли к фарисеям, злейшим врагам Господа, очевидно, с недобрыми чувствами и намерениями, дабы рассказать им о происшедшем.