 |
Женский текст и критерии его определения
|
|
|
|
Категория гендера была введена в понятийный аппарат науки в конце 60-70 х. годов XX века и использовалась первоначально в истории, историографии, социологии и психологии, а затем была воспринята и в лингвистике. Сам термин «гендер» (gender) стал широко применяться в 80-х годах для определения границы между биологическим полом и социальными и культурными импликациями, вкладываемыми в концепты мужское-женское.
Хотя гендер и не является лингвистической категорией, анализ структур языка с гендерных позиций позволяет получить информацию о том, какую роль он играет в той или иной культуре, какие поведенческие нормы для мужчин и женщин фиксируются в текстах разного типа, как меняется представление о гендерных нормах, мужественности и женственности во времени. Изучение языка позволяет выявить женскую и мужскую сущность в разных языках и культурах, понять, как гендерная, половая принадлежность влияет на усвоение языка, с какими фрагментами и тематическими областями языковой картины мира она связана, какие стилевые особенности могут быть отнесены к преимущественно женским или мужским текстам. Лингвистические исследования гендерного свойства позволяют также установить, при помощи каких языковых механизмов становится возможной манипуляция гендерными стереотипами.
Вплоть до XX века господствующей гипотезой о появлении в языке грамматической категории рода была символико-семантическая, под которой подразумевалась детерминированность категории рода существованием людей разных полов. Такие ученые, как Дж. Д. Фрэзер, Э. Сепир, К. Матхайер, Ф. Маутнер, О. Есперсен, Б. Уорф, В. Лабов и др. полагали, что «мужской» и «женский» языки не представляют собой совершенно разные языковые системы, а различия существуют в использовании отдельных лексем и в произношении отдельных звуков. В основе этих явлений, по мнению ученых, находилась теория контактов и табу.
|
|
|
В соответствии с теорией контактов считается, что женщины более консервативны в употреблении языка, в чужой обстановке они сохраняют родной язык значительно дольше, чем мужчины, и передают его детям. Именно этот, родной язык женщин исследователи определяли как «женский».
В рамках теории табу женским признается язык, лишенный той части лексики, правом на использование которой обладают представители мужского пола.
Особенностью такого рода исследований был биологический подход к анализу. Исследователи исходили из идеи наличия предопределенных природой различий в интеллектуальных способностях мужчин и женщин. Они не принимали во внимание соотношение культуры, образования, возраста и видели причину описанных выше фактов в биологических различиях. Соответственно, индивидуальность речи, по лингвистическим воззрениям того периода, формировалась не посредством факторов культуры, образования, возраста, социальной принадлежности, а путем природной обусловленности.
С конца XX века произошел коренной переворот в гендерных исследованиях. Активизация женского движения оказала влияние не только на общественно-политическую роль и социальное положение женщин, но и на их творческую деятельность. Феминизм как политическое движение, как движение за уравнение женщин в правах с мужчинами способствовал становлению «женских» исследований как отдельной дисциплины со своим собственным предметом исследования - проблемы женщин с точки зрения женщин.
Феминистские исследовательницы, в рамках литературоведческих исследований, подняли вопрос о месте женщин в мировой литературе. Изучению подвергались проблемы женского языка, индивидуальное или коллективное женское авторство, история женской литературы, исследование биографий отдельных писательниц и их произведений.
|
|
|
Французские феминистки (Э.Сиксу, Л. Иригарей, Ю. Кристева) разрабатывали концепцию «женского письма», которое понималось как «феминное». Среди его отличительных характеристик выделялись такие признаки, как чувственность, разнообразие форм, отказ от традиционных орфографических норм, постоянное движение, техника монтажа и т. д.
Англо-американские исследовательницы (Р.Б. Дюплесси, П. Йегер) при выявлении формальных критериев «женского письма» сосредотачиваются на влиянии таких фактов внетекстуального мира, как жанр, исторические события, идеология, возраст, образование и воспитание писателя.
Проблема женского творчества получила дальнейшую разработку в исследованиях лингвостилистического свойства, разрабатывающих способы текстообразования, присущие женщинам.
Как показывает анализ научной литературы, составляющие «женского письма» выделяются на основании разных признаков, которые не носят абсолютного характера.
Так, одни исследователи в качестве основного критерия выбирают половую принадлежность и считают, что в рамках «женского письма», автором должна быть женщина (Н.В. Воробьева, Н. Габриэлян, М. Рюткенен, Э.Шорэ, Н.В. Шамина, Т.А. Ровенская, Е.В.Широкова). Такой подход к определению «женской литературы» подводит под данную категорию весь корпус произведений, написанных женщинами-авторами за всю историю человечества.
Другие исследователи принимают во внимание не физиологический пол автора, а то, что «женскому письму» свойственна циклическая организация темпоральной структуры произведения (Б. Дидье), или определенная тематика, связанная с такими женскими практиками, как деторождение или беременность (А.А. Ландер, Б. Сатклифф).
Существует точка зрения, согласно которой писательницы ищут свой собственный стиль, свободный от мужского влияния, для чего женщины используют авторские неологизмы и пунктуацию в ненормативном употреблении (Ф. Брюер, Т. В. Гречушникова, Н. А. Фатеева, С. Вайгель).
В работах Э. Готье, Б. Дидье и А. В. Беловой в качестве критерия «женской прозы» выделяется жанровое своеобразие. Согласно этой точке зрения, женщины исключались из таких литературных жанров, как театр и памфлет, предполагающих прямой контакт с публикой, и проявляли себя в тех жанрах, к которым они были допущены патриархатными установками регулирования гендерной идентичности: детективный роман, автобиография, розовый роман и чёрный роман.
|
|
|
Появляются специальные статьи как зарубежных, так и отечественных авторов, в которых интерпретация художественных текстов дана с концептуальных позиций гендерного анализа, с использованием соответствующей терминологии. Так, один из номеров журнала «Филологические науки» (2000, № 3) был полностью посвящен гендерной проблематике. Марья Рюткенен (Финляндия) в статье «Гендер и литература: проблема «женского письма» и «женского чтения»«, рассмотрев проблематику «женского письма», поставила вопрос о возможности изучения гендера в художественном тексте. Той же проблеме посвящены опубликованные там же статьи Г.Брандт, Э.Шорэ (Германия); значимы также наблюдения М.Абашевой, Е.Трофимовой и др. Это был первый гендерный «десант» на территорию большого литературоведения.
Однако, несмотря на уже огромное количество библиографических данных (прежде всего в интернете), гендерного литературоведения как уже сложившейся системы, подобной гендерной психологии, до сих пор нет, есть отдельные суждения и наблюдения, которые и необходимо привести в систему. Фактически под гендерными литературоведческими исследованиями порой понимается изучение женского творчества, произведений женщин-писательниц, особенно, литературоведами-женщинами, а также «изучение женских образов в женской литературе». Разумеется, это не совсем так: к гендерным относятся как «женские», так и «мужские» исследования, как в плане проблематики, так и плане авторства художественных произведений. Шаг к пониманию специфики гендерного литературоведения в энциклопедических изданиях сделан А.Ю. Большаковой (2004), отсылающей к определению гендера в феминистской критике. Гендерный подход способствует пересмотру и новому прочтению известных классических текстов. Декларируя свою антифеминистскую позицию и не увлекаясь гендерологией, К. Палья выявляет специфику мужского и женского творчества. На примере классиков мировой литературы - от Шекспира до Уайльда, от английский романтиков до американских декадентов, от Эмили Бронте до Эмили Дикинсон - она подчеркивает культурное, рациональное начало мужского творчества, природное, хтоническое - в творчестве женском.
|
|
|
Не только проблемы, противоречия, названные сейчас гендерными, но и сама типология характеров мужчин и женщин, созданная русской классической литературой и изученная литературоведами, привлекает современных гендерологов. Они рассматривают художественный текст, скорее, как отражение в тексте уже сформированных в социальной жизни норм, чем как факт того, что культура насаждает такие нормы.
Сошлемся на статью И.Савкиной «До и после бала: история молодой девушки в «мужской литературе» 30-40-х XIX века» в специализированном издании «Женщина. Гендер. Культура» (М., 1999), где показаны два основных события, создающие линии женской жизни - замужество и любовь (адюльтер, соблазнение). Т.Мелешко интересуют гендерные аспекты анализа творчества современного драматурга Е.Гришковца и т.д. Как справедливо заметила А.Большакова, установка феминистской критики на переосмысление художественного и литературно-критического опыта авторов-мужчин приводит к пересмотру традиционных концепций в литературе и культуре нашего времени. Из других публикаций отметим статью Е.Строгановой «Категория «гендер» в изучении истории русской литературы». Ряд исследований, печатающихся в сборниках гендерологов, порой практически не отличаются от предшествующих литературоведческих работ.
Но, хотя женщины занимались литературой давно (применительно к мировой культуре вспомним имя Сапфо - первой достоверно известной женщины в литературе), до второй половины XIX века лишь некоторые из женщин-писательниц играли в словесности сколько-нибудь заметную роль. Россия не была исключением: существовавшая с восемнадцатого века женская литература была преимущественно салонной, ее никто не рассматривал всерьез, а «лишь как изящное занятие для образованных женщин, наряду с музицированием и вышиванием». Некая культурологическая и психологическая инерция всегда вытесняла специфически женское за пределы эстетических интересов общества. Кроме того, женский опыт попадал в литературу через сюжеты, нередко взятые из «вторых» рук (т.е. из произведений мужчин писателей). Женская специфика скрывалась порой под мужскими псевдонимами: (Жорж Санд (Аврора Дюпон), Вовчок Марко (Мария Маркович), В. Крестовский (Надежда Хвощинская), В. Микулич (Лидия Веселитская). Тем самым утверждалась мысль, что художественное творчество - дело не женское и успех возможен лишь на путях присвоения мужской идентичности. Сами писательницы не стремились к каким-либо формам творческих объединений и формированию восприятия женской литературы как явления эстетически целостного. Мысль о том, что именно женский опыт способен сделать литературу, вышедшую из-под женских пальцев, подлинно самобытным явлением, едва ли не поворотным для эстетики, очевидно на первых порах не приходила в голову ни писательницам, ни их читателям. В начале XX века значительно расширились возможности участия женщины в общественной жизни, с одной стороны, и обретения статуса хозяйки своей индивидуальной судьбы с другой
|
|
|
Наряду с историко-литературным гендерным аспектом необходимо выделить и теоретический аспект проблемы.
Е. Трофимова в статье «К вопросу о гендерной терминологии» подчеркнула, что гендерное «измерение» дает зачастую возможность по-иному взглянуть на хорошо известные факты или произведения, интерпретировать их с учетом гендерной дифференциации, выявлять субтексты, отражающие символы женского опыта, а также и деконструировать, казалось бы, незыблемые понятия. Ведь новое прочтение текстов дает возможность отойти от традиционных - и литературоведческих, и социально-политических - трактовок, проанализировать произведения с точки зрения представлений о «мужественности» и «женственности», которые, в свою очередь, являются конструктами культуры и подвергаются постоянной эволюции в исторической перспективе. Исследователи вслед за Э. Шоре показывают особую роль в гендерном литературоведении междисциплинарных связей. Действительно, литературная критика и литературоведение стали опираться на результаты исследований в области психологии, антропологии, лингвистики, которые позволили делать более обоснованные выводы и заключения.
Специального рассмотрения заслуживает вопрос о гендерной идентификации женской литературы. Как и вообще положение женщины в современной России, женская литература (и ее авторы) становится одной из важнейших областей гендерных исследований. Она вызывает повышенный интерес и специалистов, и читателей и является одной из актуальных и дискуссионных проблем современного литературоведения, и издательской практики. Теория гендера позволяет по-новому интерпретировать произведения художественной литературы, воплощающей женский взгляд на мир (гендерная картина мира), на взаимоотношения полов, а также вносит новое в трактовку женской прозы, значительно обогащает ретроспективный взгляд на историю женского творчества в целом.
Понятие «женская литература» (женская поэзия, женская проза, женская драматургия) употребляется в двух значениях: 1) как традиционное определение художественного творчества женщин (женская литература - это, по сути, то, что создало в литературе женщинами) и 2) как современное понятие из области гендерологии, точнее гендерного литературоведения. Эти два значения, естественно, пересекаются: не случайно один из гендерологов Д.В.Воронцов разделяет первичную гендерную идентичность (мужчина/женщина), которая выделяет различия биологические (прежде всего репродуктивные) и вторичные. На ее основе происходит развитие и других форм гендерных идентичностей, в которых маскулинные и феминные качества находятся, во-первых, в разнообразных сочетаниях, во-вторых, они наполняются разным содержанием в различных человеческих сообществах. (Поэтому, как мы покажем ниже, появляется возможность говорить о маскулинной, феминной и андрогинной женской прозе.)
Естественно, что не только писатели, литературные критики, но и читатели - и женщины, и мужчины - хотят видеть женский образ, раскрытый не только со стороны - мужским взглядом, но и изнутри - женским, что способствует актуализации гендерных проблем женской прозы в литературоведении. Конечно, какая-то особенная женская (или мужская) специфика литературного творчества пока что остается для исследователей трудно уловимой, и именно ее пытаются осознать современные гендерологи-литературоведы.
Придавая такое большое значение женской литературе, разные по своим теоретическим установкам представительницы феминистской критики заявили о необходимости создания истории женской литературы, составления антологий женской литературы, организации центров, программ и курсов по её изучению. В основные задачи феминистской литературной критики, как подчеркивают исследователи, входит изучение тем и жанров литературы, созданной женщинами; изучение новых предметов - таких как психодинамика женской креативности, лингвистика и проблема женского языка, индивидуальное или коллективное женское авторство, история женской литературы и исследование биографий отдельных писательниц и их произведений.
Для многих феминистских исследователей именно феминный стиль письма является способом обретения женщиной своей идентичности, своего «голоса» в культуре, собственного места в культурном пространстве. В основе феминистского анализа языка лежит опыт познания женского подавления в культуре, стремление выразить запрещенную традиционной культурой женственность.
В ряду теоретических проблем, составляющих гендерный аспект литературоведения, важнейшее значение имеет вопрос о типологии женской прозы.
Типология творчества писателей-женщин может быть выстроена на разных основаниях, но нас в данном случае интересует проблема идентификации по гендерному признаку, другими словами, необходимо выяснить насколько женская, например, проза идентична ее женской сущности, или, напротив, - это творчество, тяготеющее к мужской прозе. В этих целях обратимся к понятиям «маскулинности» и «феминности».
Маскулинность (мужественность) представляет собой комплекс характеристик поведения, возможностей и ожиданий, детерминирующих социальную практику мужской группы, объединенной по признаку пола. Другими словами, маскулинность - это то, что «добавлено» к анатомии для получения мужской гендерной роли.
Феминность (феминность, женственность) - характеристики, связанные с женским полом, или характерные формы поведения, ожидаемые от женщины в данном обществе, или же социально определенное выражение того, что рассматривается как позиции, внутренне присущие женщине.
Благодаря этим терминам оппозиция мужского и женского утрачивает биологические черты. Термины «феминный» и «маскулинный» сегодня используются и для обозначения культурно-символического смысла «женского» и «мужского», и тогда специфическую, гендерную окраску приобретают многие явления и понятия. Исследователи ищут наиболее характерные стереотипы, позволяющие представить себе культурное наполнение антиномии «мужественность» - «женственность» в разных пластах художественного сознания.
Говоря словами А.Большаковой, гендер как культурный символ имеет не только социальную, но и культурно-символическую интерпретацию. Иными словами, биологическая половая дифференциация представлена и закреплена в культуре через архетипическую символику мужского или женского начала. Это выражается в том, что многие не связанные с полом понятия и явления (природа, культура, стихии, цвета, божественный или потусторонний мир, добро, зло и многое другое) ассоциируются с «мужским/маскулинным» или «женским/феминным» началом. Таким образом, возникает символический смысл «женского» и «мужского», причем «мужское» отождествляется с богом, творчеством, светом, силой, активностью, рациональностью и т. д. (и, соответственно, бог, творчество, сила и прочее символизируют маскулинность, мужское начало). «Женское» ассоциируется с противоположными понятиями и явлениями - природой, тьмой, пустотой, подчинением, слабостью, беспомощностью, хаосом, пассивностью и т. д., которые, в свою очередь, символизируют феминность, женское начало. Классификация мира по признаку мужское/женское и половой символизм культуры отражают и поддерживают существующую гендерную иерархию общества в широком смысле слова и потому широко отражаются в художественной литературе.
Согласно европейским феминистским теоретикам (Э. Сиксу, Ю. Кристевой), феминность - это произвольная категория, которой женщин наделил патриархат, однако с этим согласиться нельзя. Литературоведы, говоря о своего рода андрогинии в человеческих характерах, ссылаются на результаты художественного познания, которое, как известно, опережает научное. О. Дарк выделяет в женской прозе две тенденции. Одна из них репрезентует все тот же мужской мир с его проблемами и заботами. В лучшем случае он увиден женщиной, но нередко и мужская точка зрения усваивается писательницами. Не случайно ведение рассказа часто передается центральным мужским персонажам. Романы и повести с преимущественным интересом к интимной жизни женщины, женщинами и написанные, долгое время и достаточно справедливо относились к массовой литературе. В них не было открытия характера - ни героини, ни повествователя, точнее, повествовательницы, или найденный однажды, он тиражировался бесконечно, притупляя интерес читателя. Такие произведения имели узкоограниченный круг читательниц, именно читательниц, т.к. мужчины с такими культурными запросами книг или вообще не читают, или предпочитают им шпионско-фантастические страсти. И не могли быть причислены к одинаково интересным для читателей разного культурного уровня, хотя бы и воспринятыми по-разному. Такая литература не отвечала главному критерию художественности, потребности возвращаться к тексту, открывая в нем новые и новые грани.
Не разделяя мужское и женское начала непроницаемой перегородкой, ведя речь лишь о преобладании тех или иных качеств, критика полагает, что у современных писателей-мужчин важными элементами сюжета стали эротика и насилие. Женское сознание определяется через внутреннюю связь организма с природным, стихийным. Отсюда пантеизм, склонность к мистике, чертовщине, гаданиям, заговорам, внимание к плотской любви и чувственный интерес к быту, комфорту, материальному. Обращаясь к женской прозе, критики подчеркивают, что мужчина - это человек дневной, явный, общественный. А женщина - ночной, потаенный, природный. Это начало в ней максимально выявлено - и тем она интересна литературе. Женское осознание таинственности мира вытекает из причастности к его тайнам: зачатию, беременности, родам, отсюда неповторимые образы героинь (и неповторимость образа автора-повествователя, точнее повествовательницы), раскрытие именно женского взгляда на мир. Отсюда и специфика художественных - гендерных - конфликтов. Для изучения особенностей письменных и устных текстов, порожденных мужчинами и женщинами; влияния половозрастных особенностей говорящего на процесс вербальной коммуникации, гендерной специфики восприятия речи, воздействия фактора пола на поведение информантов, проводят психолингвистические и социолингвистические исследования.
Многие исследователей считают, что в женском тексте оформляется, в большей степени, образ и эмоция, а не мысль. Речь только о преимущественном внимании автора, об области его работы. Просто чаще бывает так, что у женщин именно эмоциональная сфера лучше оформлена. Мужская эмоция наивнее, непосредственнее - именно потому, что субъект с ней не умеет обращаться (поскольку речь о тексте). Эмоции в женском тексте работают так же, как в мужском тексте - мысль. Для мужского текста вполне естественным приемом будет доказательство от противного или подыскивание аргументов за тезис, автору совершенно не симпатичный. Мысль есть орудие. В женском тексте так используется эмоция, и оформленные эмоции выражаются в совершенной форме. Но за этой формой стоит именно «решение быть» вот такой-то - как за мыслью в мужском тексте может стоять решение «обосновать (опровергнуть) такое-то положение». Выступая как говорящий субъект творчества, и осознанно опираясь на гендерный опыт, женщина-писательница, с одной стороны, нарушает свой социомифологизированный образ, с другой, воспроизводит окружающий мир, оперируя своим собственным видением его. Иными словами, он становится объектом ее конструирования и мифологизации.
Рассматривая проблему становления и развития основных направлений гендерной лингвистики, можно отметить, что переводческая деятельность оказывается детерминированной как интеркультурными факторами, так и индивидуально-личностными особенностями. Индивидуальное языковое сознание формируется в результате восприятия человеком окружающего мира, что определяет специфику индивидуальной языковой картины мира (в данном случае индивидуальная языковая картина переводчика).
В отличие от человека говорящего, находящегося внутри «своей» семиосферы, переводчик попадает в пересечение, по крайней мере, двух семиосфер: «своей» и «чужой», представленной подлежащим переводу текстом. Если к тому же учитывать, что исходный текст является индивидуальной реализацией (авторской) модели мира, то можно констатировать тот факт, что переводческая деятельность детерминирована, по меньшей мере, двумя семиотическими моделями мира (картинами мира): национальной (этнической) и индивидуальной. В рамках этого утверждения необходимо уяснение концепта «картина мира».
При переводе с одного языка на другой, например, с русского на английский, происходит взаимное наложение картин мира английского (языка оригинала) и русского языка (языка перевода). Они одновременно взаимно проникают друг в друга и взаимно влияют друг на друга. Результатом их взаимодействия будет вариант перевода, репрезентирующий своеобразие картины мира, изображенной в подлиннике, и в то же время хранящий элементы, присущие картине родного для переводчика языка.
Далее акцентируется внимание на том, что важными элементами индивидуальной картины мира переводчика являются гендерные доминанты сознания. Так как, согласно значительному количеству исследований (Кирилиной А.В, Вежбицкой А., Кавинкиной И.Н., Земской Е.А., Куликовой И.М., Левковской Я.В.), женщины и мужчины по-разному интерпретируют мир, существуют определенные отличия в отражении окружающей действительности в психике мужчин и женщин.
В работах последних десятилетий часто говорится о том, что концептуализация действительности женщинами и мужчинами происходит по-разному. В различных лингвокультурных сообществах эта разница может проявляться в большей или меньшей степени, иногда она практически стирается; однако многочисленные исследования О.А. Бурукиной, Е.А. Земской, Т.Б. Крючковой и других видных специалистов в этой области доказывают, что констатировать полное соответствие в восприятии действительности женщинами и мужчинами на данном этапе неправомерно.
В связи с этим представляется возможным говорить о гендерной языковой картине мира переводчика, которая заключает в себе все многообразие репрезентаций гендерных отношений и представлений, и которая понимается нами как структурированная совокупность существующих в языковом сознании переводчика социокультурных ориентаций, ценностей, установок, идеалов, в которых находит отражение социальная дифференциация полов, специфика которой определяется соположенностью гендерной картины мира автора текста и его переводчика-интерпретатора.
Рассмотрение перевода как процесса и результата создания текста включает в себя анализ не только готового текста, но и самой переводческой деятельности, а любая языковая деятельность прагматична по своей природе, так как всегда имеет исполнителей или коммуникантов, реализующих определенную цель в конкретной речевой ситуации.
Прагматика перевода включает все аспекты использования текста перевода человеком, т.е. самим переводчиком, предполагаемыми получателями перевода, социумом и т.д. Рассмотрение перевода как акта межъязыковой коммуникации требует непременного учета такого важного прагматического фактора как цель коммуникации, которая может определяться как личностью самого переводчика, так и широким контекстом переводческого акта, исторической эпохи, конкретной традицией и т.д.
Любой текст создается с целью получить какой-то коммуникативный эффект, следовательно, фактор адекватности эстетического воздействия оригинала и перевода является одним из важнейших критериев оценки художественного перевода.
Для достижения высокой степени адекватности эстетического воздействия художественного перевода на читателей или слушателей необходимо прежде всего глубоко постичь интенции автора и тематическую направленность оригинала.
В коммуникации и непосредственно при изучении речевого поведения наряду с такими параметрами, как культура, национальность, раса, возраст, общественное положение, физическое и психическое состояние собеседников, отношение их друг к другу, которое определяет характер диалога, немалое значение имеет гендер.
Вслед за Д. Малишевской, которая характеризует гендер как «комплекс социальных и психологических процессов, а также культурных установок, порожденных обществом и воздействующих на поведение индивида, выбор социальных стратегий и т.д.», термин трактуется как совокупность социо-культурной и индивидуально-личностной идентичности человека сквозь призму половой стратификации.
Различия между мужской и женской речью проявляются на разных уровнях языка: в фонетике, в лексике и в грамматике.
Построение письменных текстов мужчинами и женщинами практически не исследовано лингвистами, за исключением психолингвистических экспериментов по воссозданию поврежденного текста: при воссоздании текстов женщинами основной целью было или передача фабулы текста, или попытка максимально восстановить исходный текст, мужчины же пытались построить свой новый текст. В среднем мужские тексты в большей степени отклонялись от эталона по сравнению с женскими.
Исследования лингвистов пока не привели хотя бы к усредненному единому мнению относительно средств выражения женской и мужской письменной речи в тексте. В целом эти исследования дают, конечно, представление об особенностях мужской и женской речи, однако эти сведения слишком разрозненны.
Таким образом, проанализировав различные подходы к изучению гендерного фактора в переводе, мы осуществляем попытку определения идентификационных характеристик женской и мужской письменной речи переводчика-интерпретатора.
Лексические особенности мужской и женской письменной речи можно обобщить в виде перечня:
Мужская письменная речь:
. Изображение мира и действительности в большем разнообразии качественных характеристик, красок и признаков;
. Однообразие приемов при передаче эмоций;
. Сочетание официально и эмоционально маркированной лексики при обращении к родным и близким людям;
. Использование газетно-публицистических клише;
. Точность номинации, терминологичность словоупотребления;
. Употребление профессиональной терминологии при непринужденном общении;
. Стилистически нейтральная лексика. Употребление слов с наименьшей эмоциональной индексацией при передаче эмоционального состояния или оценки предмета или явления;
. Доминирование периферийных разделов словаря; употребление окказионализмов, архаичных форм слов и разговорно-окрашенной лексики.
Женская письменная речь:
. Склонность к употреблению престижных, стилистически маркированных форм, клише, книжной лексики;
. Использование эвфемизмов;
. Употребление оценочных высказываний (слов и словосочетаний) с дейктическими лексемами вместо называния лица по имени;
. Большая образность речи при описании чувств;
. Характерна тенденция к частому использованию приблизительных обозначений вместо точной номинации;
. Тенденция к гиперболизованной экспрессии, проявляющейся в широком функционировании слов - интенсивов;
. Более высокая концентрация эмоционально оценочных слов и конструкций;
. Относительно меньший словарь, так как женщина пользуется устоявшимся слоем лексики, идиомами, фразеологическими единицами с более высокой частотой встречаемости в речи.
Так же обозначим грамматические особенности мужской и женской письменной речи.
Мужская письменная речь:
. Большое количество абстрактных существительных;
. Частое употребление вводных слов, особенно имеющих значение констатации: очевидно, несомненно, конечно;
. Преобладание глаголов активного залога и переходных глаголов;
. Несоответствие знаков препинания эмоциональному накалу речи;
. Предложения по своей длине в среднем короче женских;
. Более высокая частота использования существительных и прилагательных; в свою очередь, гораздо меньше глаголов и частиц;
. Чаще используется подчинительная, а не сочинительная связь;
. Реже встречаются восклицательные и вопросительные предложения;
. Реже используются неполные предложения и эллиптические конструкции;
. Обратный порядок слов менее свойственен;
. Употребление уменьшительно-ласкательных форм лишь в тех ситуациях, когда описываются маленькие дети и близкие люди, либо когда указываются маленькие размеры и объемы обозначаемого.
Женская письменная речь:
. Преобладание глаголов в пассивном залоге;
. Более частое употребление глаголов, передающих эмоционально-психологическое состояние человека;
. Употребление большего количества местоимений, частиц, существительных;
. Высокочастотным является использование конструкций наречие+наречие, синтаксических оборотов с двойным отрицанием;
. Предложения в среднем длиннее мужских;
. Чаще используется сочинительная связь;
. Чаще встречаются восклицательные и вопросительные предложения;
. Более свойственен обратный порядок слов в предложении;
. Частое использование знаков пунктуации, высокая эмоциональная окраска речи в целом;
. Наличие значительного количества примеров сослагательного наклонения;
. Частое употребление параллельных конструкций;
. Использование большего количества уменьшительно-ласкательных форм (для эмоциональной передачи своих многогранных отношений с окружающим миром, увеличения степени проявления эмоционально-оценочного признака, подчеркивания характерных особенностей обозначаемого, а также выражения своего отношения к нему).
|
|
|
