О карьере Савенкова.

Он не просто проходит службу, он делает карьеру, используя все средства и опираясь на все более высокие круги, всем вышестоящим он угождает, нижестоящих он топчет и расставляет кадры по принципу личной преданности.

Ни на одной должности Савенков не прослужил более 2 лет, как правило, чуть более года. Известно, что это тот самый срок; за который сложно увидеть явные недостатки, но достаточный для назначения на последующие должности (при условии необходимой поддержки).

1985–1987 — следователь военной прокуратуры Иркутского гарнизона), 1987–1989 — помощник военной прокуратуры Иркутского гарнизона, 1989–1991 — военный прокурор отдела военной прокуратуры ЗабВО, 1991–1993 — военный прокурор гарнизона Дровяная, 1993–1994 — военный прокурор Домнинского гарнизона, 1994–1997 — военный прокурор, старший военный прокурор Первого управления Главной военной прокуратуры, 1997 — апрель 1999 — первый заместитель военного прокурора Приволжского военного округа, апрель 1999 — июль 2000 — военный прокурор Сибирского военного округа, затем до февраля 2002 — военный прокурор Московского военного округа, затем — первый заместитель главного военного прокурора до июля 2002, когда назначен заместителем Генерального прокурора Российской Федерации — главным военным прокурором.

Под стать карьере и рост в званиях: июнь 2000 — генерал-майор юстиции, затем, вопреки закону и несмотря на меньший, чем предусмотрено, срок пребывания в должности, в июне 2002-го — генерал-лейтенант юстиции, а в июне 2003-го — генерал-полковник юстиции досрочно (через один год вместо двух в звании).

Причина такого продвижения — всемерная поддержка Е. С. Строева и других высокопоставленных лиц.

Несмотря на то, что главный военный прокурор Кислицын М. К. выдвигал на должность военного прокурора МВО и первого заместителя главного военного прокурора генерала Морина А. Е., Устинов назначил Савенкова. Невзирая на то, что о некоторых вышеизложенных фактах в отношении Савенкова было известно в Совете Федерации, он все равно был назначен вместо Кислицына.

Не успев занять должность прокурора МВО, он всем стал заявлять, что скоро станет Главным военным прокурором РФ. В настоящее время Савенков повсюду заявляет, что будет Генеральным прокурором Российской Федерации…

С первых дней своей службы в должности главного военного прокурора Савенков провел кадровую чистку и избавился от порядочных генералов и офицеров ГВП, которые реально могли бы помешать ему чинить самоуправство и безобразия.

Вслед за ними из Главной военной прокуратуры в течение первого года пребывания Савенкова на должности уволились более 90 офицеров — треть наиболее опытных работников, замены которым нет. Все оставшиеся приняли его „веру“. Аналогично он „ломает“ кадры и на местах. Расставляет всех только по принципу личной преданности, а квалификация, опыт, стаж работы в органах больше значения не имеют…

Одно из самых первых „проданных“ дел — дело Сагуры. Друг Савенкова еще по службе в Первом управлении ГВП, помощник главного военного прокурора полковник юстиции Сагура А. Л. за период службы допустил ряд злоупотреблений. Так, он обеспечил передачу в собственность посторонним лицам авиационных двигателей и самолета ТУ-134А, признанных вещественными доказательствами по уголовным делам №№ 29/00/0017-96 и 29/00/0018-98, в результате чего государству был причинен ущерб на сумму 82 467 999 993 неденоминированных рубля.

По уголовному делу в отношении бывшего начальника ГУВБИФ Минобороны генерала Олейника Сагура необоснованно, по заказу, предъявил обвинение бывшему министру финансов Вавилову. В дальнейшем в Следственном управлении Генеральной прокуратуры уголовное дело в отношении Вавилова было прекращено.

По уголовному делу № 29/00/0017-96 Сагура незаконно освободил из-под стражи обвиняемого Гайнулина, что позволило последнему скрыть следы преступной деятельности и укрыть от изъятия денежные средства, добытые преступным путем, в особо крупных размерах. В отношении Сагуры было возбуждено уголовное дело, в котором, помимо названных выше, фигурировало еще свыше десяти эпизодов злоупотреблений.

Несмотря на очевидные факты злоупотреблений, Савенков (уже будучи главным военным прокурором) дал указание о прекращении уголовного дела в отношении своего друга Сагуры (конец 2002 года), и дело было прекращено по реабилитирующим основаниям, а сам Сагура уволен с военной службы не по дискредитирующим основаниям. По имеющимся сведениям, Сагура отблагодарил Савенкова.

Уголовное дело, выделенное из уголовного дела № 29/00/0003-98, об особо крупных хищениях авиационно-технического имущества и контрабанде его за рубеж в отношении Макарова Ю. Л. и других, несмотря на судебную перспективу дела, также было незаконно прекращено по указанию Савенкова и, по имеющимся сведениям, небескорыстно.

В течение 2002–2003 г. г. Савенков А. Н., используя свое служебное положение, систематически оказывал предпринимателю Онищенко А. А., с которым состоит в дружеских отношениях, помощь в реализации через органы РФФИ изъятой правоохранительными органами морепродукции и перепродаже ее за рубеж. Онищенко А. А. представляется финансовым директором ООО „Востокпулбизнес“, хотя в штате этого общества не состоит и там не работает.

В сентябре 2003 года Савенков А. Н. привлек к дисциплинарной ответственности первого заместителя военного прокурора ФПС РФ полковника юстиции Шавкеро Александра Павловича по надуманному предлогу, а фактически за то, что Шавкеро, которому он лично ставил задачу, не обеспечил реализацию фирме Онищенко А. А. через РФФИ изъятых с судна „Вассан“ 49 тонн крабовой продукции.

В том же месяце Савенков А. Н. дал указание полковнику юстиции
Шавкеро А. П. убыть в гор. Южно-Сахалинск, где обеспечить реализацию изъятых пограничниками на судне „Микан“ 210 тонн крабовой продукции через фирму Онищенко А. А. Исполняя это указание, Шавкеро А. П. необоснованно возбудил уголовное дело, организовал перегруз продукции в холодильники, хотя оснований для этого не имелось, обеспечил передачу продукции в РФФИ для последующей реализации через Онищенко А. А.

Находясь в гор. Южно-Сахалинске, Онищенко А. А. вошел в контакт с местными жителями из криминальной среды, которые за обещанное вознаграждение предоставили в его распоряжение автомобили и оказывали ему всяческое содействие в г. Южно-Сахалинске. На предоставленных автомашинах Онищенко А. А. вместе с Шавкеро А. П. и новыми знакомыми ездили на встречи, неоднократно посещали рестораны, обсуждая вопросы реализации крабовой продукции и извлечения прибыли. Онищенко А. А. заявлял присутствующим о том, что действует под покровительством Савенкова А. Н. и работает на него, демонстрировал удостоверение работника прокуратуры, неоднократно обсуждал с Савенковым А. Н. по мобильному телефону детали сделки, угрожал связями Савенкова А. Н. в случае, если не будут приняты его условия. Обещал Шавкеро А. П. за оказанную помощь в декабре 2003 года присвоить звание генерал-майора. Но если что-то не получалось, то Онищенко позволял себе повышать голос на Шавкеро в присутствии посторонних, угрожал ему увольнением от имени Савенкова.

Получив в результате неправомерного приобретения у РФФИ крабовой продукции по цене картофеля ($3 за 1 кг краба, — имеется статья в сахалинской областной газете) и последующей ее реализации за рубеж, Онищенко получил огромную сумму денег в долларах США.

В целях легализации полученных доходов Савенков издал книгу об истории органов военной прокуратуры, которую сейчас дарит всем в целях своей популяризации. При этом деньги на ее издание были собраны с офицеров военной прокуратуры, все материалы он „позаимствовал“ у других авторов без их согласия (Сутормин, Ушаков и другие). Автором книги он назвал себя».

Факты, которые приводятся в «Справке», я не проверял и, естественно, не могу отвечать за их достоверность, однако по стилистике поведения Савенкова в ходе расследования дела о катастрофе «Курска» и по другим делам они дают основания в них верить.

Как только пресса сообщила, что я буду представлять интересы родственников членов погибшего экипажа, со мной связался начальник Следственного управления ГВП генерал майор Виктор Шеин, знакомый по прежним делам. И в его присутствии у меня состоялась первая встреча с главным военным прокурором. Высокий, несколько полноватый генерал-лейтенант Савенков рассыпался комплиментами, высоко оценивая мои профессиональные качества, предложил регулярно встречаться и обсуждать все проблемы, касающиеся дела «Курска», прямо с ним, минуя следователя и надзирающих прокуроров. Мне такое предложение заместителя генерального прокурора показалось неожиданным и настораживающим.

Поначалу все шло лучше некуда. Родственников признали потерпевшими, и они получили право знакомиться с материалами уголовного дела. Правда, воспользовались этим правом единицы. В основном потерпевших интересовали обстоятельства гибели их детей или мужей. Вскоре Александр Николаевич объявил мне, что дело полностью рассекречено, читать можно даже те тома, на которых раньше стоял гриф «секретно». Впрочем, какие там тайны? Самой большой из них, наверное, является та, что ситуация на флоте напоминает пожар в публичном доме во время наводнения.

На одной из таких еженедельных встреч Савенков предложил мне посетить Главкома ВМФ Владимира Куроедова. В комнате отдыха мы выпили по рюмке коньяка, я с удовольствием осмотрел мини-музей легендарного Главкома ВМФ СССР Николая Герасимовича Кузнецова. Эти встречи продолжались и на моей территории — на борту дома-фрегата «Надежда». Не вызывало сомнения, что меня обхаживают. Я не сопротивлялся, когда речь шла о застольях, но при опасности попасть в зависимость я мягко уходил.

Однажды Савенков и Куроедов завели разговор о том, что было бы неплохо моему адвокатскому бюро взять на обслуживание Военно-морской флот России с его огромной недвижимостью, с правовыми проблемами базирования флота за рубежом, заходила речь и о возможности коммерческого использования вспомогательного флота. Я сказал, что у меня нет принципиальных возражений, но это невозможно, пока я занимаюсь делом «Курска».

Иногда я, как бы случайно, «проговаривался» по делу «Курска» и внимательно следил за психологической реакцией главкома и главного военного прокурора. Иногда мне удавалось понять, что я вытащил пустышку — тема, которая меня заинтересовала, не стоит внимания, но чаще видел, что попадаю в цвет.

Я не мог не воспользоваться знакомством, чтобы попытаться раз решить некоторые из моих дел прошлых лет. Примерно в октябре 2002 года я передал Савенкову две жалобы.

Одна касалась приговора по делу осужденного на 12 лет солдата срочной службы Данилы Агафонова, который за неделю до демобилизации расстрелял в Чечне двух контрактников, издевавшихся над ним, обворовавших и избивших его до сотрясения мозга. Вторая — в защиту бывшего начальника Главного штаба Военно-морского флота России адмирала Игоря Хмельнова, который в бытность командующим Тихоокеанским флотом, как сочли следствие и суды, незаконно распределял квартиры, превысив должностные полномочия.

Если по делу Агафонова в качестве главного довода приводилось заключение специалистов Государственного научного центра социальной и судебной психиатрии им. Сербского о том, что у солдата-срочника имел место физиологический аффект, а следовательно, ему не могли назначить меру наказания свыше 5 лет, то по Хмельнову я представил документы о том, что квартиры, которые он якобы незаконно распределял, являются муниципальными и никогда не принадлежали Министерству обороны. Следовательно, Хмельнов не мог злоупотребить полномочиями, поскольку не обладал ими.

Вскоре Александр Савенков дал понять, что судьба моих прошений зависит от того, будет ли подана жалоба по делу «Курска». Для ответа у прокуратуры был месяц, но я не получил ответов на свои жалобы ни в ноябре, ни в декабре. Однако как только я передал Савенкову 30 декабря 2002 года жалобу по делу «Курска», от подачи которой он меня исподволь отговаривал на каждой нашей встрече, отказы на мои жалобы посыпались, как из рога изобилия: по сержанту Агафонову — 31 декабря 2002 года, а по адмиралу Хмельнову — 4 января 2003 года.

После подачи ходатайства по делу о гибели подводной лодки «Курск» 30 декабря 2002 года (см. приложение № 22) ни с Александром Савенковым, ни с Владимиром Куроедовым встреч больше не было.

Простите меня, Данила, простите, Игорь Николаевич, за то, что вы стали заложниками моей позиции по делу «Курска».

Любопытное совпадение: ровно пять лет спустя, 29 декабря 2007 года, я подал ходатайство правительству США о предоставлении политического убежища. Были ли у меня колебания по поводу того, подавать или не подавать жалобу? Был ли соблазн согласиться с предложениями Куроедова и Савенкова и отказаться от попыток докопаться до истины?

И колебания были, и соблазн был, но каждый раз я видел лица ребят в 9-м отсеке, мысленно рисовал картины их последних дней и часов… Ну, не мог я через это переступить. Осознавал ли я тогда в полной мере, что моя позиция может сказаться на моей собственной судьбе? В общих чертах осознавал, но не представлял, что окажусь на берегу Гудзона по обвинению, да еще такому бредовому.

Впрочем, я не жалею и не жалуюсь: если бы судьба дала мне шанс начать все сначала, я поступил бы так же.

 

Виктор Викторович Колкутин

Карьера:

Родился 20 марта 1959 года в городе Ростове Ярославской области, в 1976 году окончил среднюю школу № 2 г. Рыбинска и в августе того же года поступил в Военно-медицинскую академию имени С. М. Кирова (Ленинград), которую окончил в 1982 году. С 1982-го служил врачом-радиологом на Тихоокеанском флоте. В 1985 году участвовал в ликвидации аварии ядерного реактора в поселке Чажма (имеет удостоверение «Ветерана подразделений особого риска»). В 1987 году поступил и в 1990 году окончил адъюнктуру при кафедре судебной медицины Военно-медицинской академии, после чего был назначен на должность преподавателя указанной кафедры, с 1995 года — старшим преподавателем. В 1990 году защитил кандидатскую диссертацию на тему «Судебно-медицинская характеристика огнестрельных повреждений, причиненных с неблизкой дистанции 5, 6-мм безоболочечными свинцовыми пулями, имеющими различную скорость», в 1996 году — докторскую диссертацию на тему «Моделирование огнестрельных повреждений с использованием биологических и небиологических материалов». В 1996 году присвоено ученое звание «доцент». В 1997–2009 годах — начальник Центральной судебно-медицинской лаборатории МО РФ (впоследствии 111-й Главный государственный центр судебно-медицинских и криминалистических экспертиз МО РФ), главный судебно-медицинский эксперт МО РФ. Под его руководством была подготовлена и реализована «Программа развития судебно-медицинской экспертизы Министерства обороны Российской Федерации на 2001–2005 гг. » В 2000–2002 годах был заместителем председателя экспертно-консультативного совета комиссии при президенте РФ по военнопленным, интернированным и пропавшим без вести, в тот же период участвовал в организации экспертного сопровождения работы оперативно-следственной группы Генпрокуратуры РФ по расследованию причин гибели экипажа АПРК «Курск». В 2002 году руководил реформированием экспертного сопровождения органов военной прокуратуры Чеченской республики. Принимал участие в экспертизах по многим громким делам (реконструкция обстоятельств расстрела императора Николая II, его семьи и окружения в доме инженера Ипатьева, убийство Д. Холодова, Л. Рохлина, С. М. Кирова, гибель С. Милошевича, фальсификация пленения Я. Джугашвили и др. ). В 2003 году присвоено ученое звание «профессор».

Июль 2009 — декабрь 2010 — директор федерального государственного учреждения «Российский центр судебно-медицинской экспертизы Министерства здравоохранения и социального развития России», главный внештатный специалист по судебно-медицинской экспертизе Министерства здравоохранения и социального развития Российской Федерации.

В этот период при личном участии и руководстве Колкутина было организовано экспертное сопровождение предварительного следствия в случаях:

• техногенных катастроф на Саяно-Шушенской ГЭС (2009) и шахте Распадская (2010);

• террористического акта в отношении поезда и пассажиров «Невского экспресса» (2009);

• трагедии в пермском ночном клубе «Хромая лошадь» (2009);

• террористических актов в Кизляре (2010);

• террористических актов в московском метро (2010);

• авиакатастрофы польского самолета под Смоленском (2010);

• экспертизы по реконструкции события расстрела семьи Романовых в доме Ипатьева в 1918 году.

Является членом общественного совета по защите прав пациентов Росздравнадзора РФ, заместителем председателя Всероссийского общества судебных медиков, был главным редактором журнала «Судебно-медицинская экспертиза» и редакционного совета «Военно-медицинского журнала», членом экспертного совета ВАК Минобрнауки России.

Действительный член Медико-технической академии РФ, Международной академии «Информация, связь, управление в технике, природе, обществе», член-корреспондент Академии военных наук Российской Федерации. Направления научной деятельности: актуальные проблемы теории и практики судебной медицины и криминалистики. Обладатель 10 авторских свидетельств на изобретения. Под его руководством защищено 7 докторских и 18 кандидатских диссертаций. Судебно-медицинский эксперт высшей квалификационной категории, полковник медицинской службы, Заслуженный врач РФ (2007).

Награжден орденом Почета (2003), медалями «За воинскую доблесть», «300-летие Российского флота», «За отличие в военной службе» (всего 15 ведомственных медалей).

Обвинение:

Виктор Викторович Колкутин был привлечен в качестве эксперта по уголовному делу о гибели АПРК «Курск» и 118 членов экипажа, Им проведены судебно-медицинские экспертизы, включая исследование тел 23 подводников, извлеченных из 9-го отсека. Время наступления их смерти Колкутин и другие эксперты при первоначальной экспертизе установить не смогли. На заключительном этапе предварительного следствия Колкутину было предложено провести повторную комиссионную экспертизу, в которой перед Колкутиным и другими экспертами повторно ставился вопрос о времени смерти моряков. Для создания видимости объективности Колкутин привлек в состав комиссии специалистов в других областях, не имеющих отношения к науке судебной медицины.

Экспертиза № 77/02 от 17 июня 2002 года под руководством Колку-тина была проведена с грубыми нарушениями норм УПК РФ и статьи 23 Федерального закона Российской Федерации «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» от 31 мая 2001 года: «При производстве комиссионной судебной экспертизы экспертами разных специальностей (комплексная экспертиза) каждый из них проводит исследования в пределах своих специальных знаний».

В заключении участвующих в производстве комплексной экспертизы экспертов не указывается, какие исследования и в каком объеме провел каждый из них, какие факты он установил и к каким выводам пришел. Каждый эксперт, участвующий в производстве комплексной экспертизы, подписывает ту часть заключения, которая содержит описание проведенных им исследований, и несет за нее ответственность. Общий вывод делают эксперты, компетентные в оценке полученных результатов и формулировании данного вывода.

Если основанием общего вывода являются факты, установленные одним или несколькими экспертами, это должно быть указано в заключении. В случае возникновения разногласий между экспертами результаты исследований оформляются в соответствии с частью 2 статьи 22 вышеуказанного Федерального закона. Общие выводы подписываются всеми экспертами.

Таким образом, выводы о времени наступления смерти подводников (как и по другим медицинским вопросам) были сделаны лицами, не имеющими отношения к медицинской науке, например, начальником службы ядерной безопасности Главного технического управления ВМФ и старшим офицером службы радиохимической безопасности ВМФ. В нарушение статьи 25 Федерального закона Российской Федерации «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» от 31 мая 2001 года в заключении экспертизы не описаны содержание и результаты исследований с указанием примененных методов, не обоснованы и не сформулированы выводы по поставленным вопросам.

Колкутин, фальсифицируя заключение указанной экспертизы, применил методы определения времени нахождения людей в стрессовом состоянии на основании антинаучных методов. В частности применил методику, разработанную для определения стрессового состояния живых людей, на трупном материале. Зная, что гликоген в трупах не обнаруживается уже через 12 часов после наступления смерти, Колкутин ссылался на его отсутствие в телах погибших подводников, которые были извлечены из 9-го отсека спустя месяцы и годы.

Не проводя новых исследований и используя данные первоначальной судебно-медицинской экспертизы об отсутствии при биохимическом анализе гликогена в мышцах и печени только у одного из членов экипажа (Д. Р. Колесников), Колкутин распространил это исследование на остальных 22 моряков, тела которых были извлечены из 9-го отсека. Исходя из этих так называемых исследований, Колкутин В. В. сделал вывод о том, что подводники в 9-м отсеке оставались живыми не более 8 часов. Данный вывод Колкутина включен в акт правительственной комиссии и в постановление о прекращении уголовного дела.

Таким образом, Колкутин В. В. подготовил и подписал заведомо ложное экспертное заключение, а в его действиях содержатся признаки преступления, предусмотренного ст. 307 ч. 1 [147] УК РФ.

Мой комментарий:

С Виктором Колкутиным я никогда не встречался, в суды он не являлся, его интересы представляли адвокаты. О морали, нравственности, чести, совести в сочетании с Виктором Колкутиным говорить бессмысленно.

Колкутин, как и другие участники расследования дела о гибели АПРК «Курск», был отмечен орденами и повышениями. В 2003 году он стал профессором, в том же году был награжден орденом Почета, а в 2009 году возглавил Российский центр судебно-медицинской экспертизы Министерства здравоохранения и социального развития России, фактически став главным судебно-медицинским экспертом России. Его дальнейшая карьера покатилась вниз в полном соответствии с его представлениями о добре и зле, правде и справедливости.

Я об этой истории знаю только из публикаций, а поэтому привожу некоторые из них.

Ольга Богуславская. Злоключения судебно-медицинской экспертизы. Важнейший инструмент правосудия в России превращается в бизнес? («Московский комсомолец» № 25 407. 22. 07. 2010).

В «МИ» неоднократно публиковались статьи, в которых фигурировал Виктор Викторович Колкутин. Много раз его имя упоминалось в самых громких судебных процессах. Точнее, в скандалах, связанных с экспертизами по делу Холодова и затонувшего «Курска». Между тем он продолжал уверенно подниматься по служебной лестнице. Сейчас Виктор Колкутин руководит Российским центром судмедэкспертизы Росздрава. И там широта его натуры проявилась в полной мере.

Было время, когда люди ходили в шкурах. Потом появились туники, камзолы, фраки, тюрнюры и, наконец, джинсы. Менялось все: одежда, еда, транспорт — лишь человек, переодеваясь и пересаживаясь с лошади на самолет, по сути дела, не изменился. Люди по-прежнему дружат и ссорятся, любят и ненавидят, по-прежнему обманывают и совершают преступления. И по-прежнему хотят знать правду.

В незапамятные времена для разрешения споров шли к жрецам, которые взывали к высшим силам. Сегодня идут в суд, а судьи обращаются за помощью к экспертам. Они являются знатоками в тех областях, куда непосвященному доступ закрыт. Заключение эксперта — важнейшее доказательство, на котором, как на фундаменте, покоится судебный вердикт.

Но суд осуществляет свою деятельность публично, а эксперты — за плотно замкнутой дверью. И проверить обоснованность их выводов обыкновенный человек, в том числе и судья, не в силах. Остается полагаться на их честность и компетентность. Поэтому репутация — важнейший инструмент эксперта, без которого все остальное просто не имеет смысла. Невозможно сделать операцию нестерильным инструментом. Нет, можно — если целью операции является смерть больного…

* * *

Гпавным судебно-медицинским экспертным учреждением нашей страны является Российский центр судмедэкспертизы Росздрава (РЦСМЭ), расположенный на улице Поликарпова. С 30 апреля 2009 года возглавляет его Виктор Викторович Колкутин.

С того дня, как Колкутин возглавил РЦСМЭ, прошел год. И выяснилось, что сотрудники Центра обратились к Генеральному прокурору России с жалобой на действия руководства. В связи с этим на основании письма из Управления президента РФ по работе с обращениями граждан в апреле 2010 года была назначена внеплановая проверка. В состав комиссии Минздрава вошли девять специалистов во главе с заместителем директора департамента Минздрава Еленой Викторовной Бугровой. Проверка проводилась с 12 по 23 апреля 2010 года. И выяснилось много интересного.

* * *

Что вы знаете о королевских династиях? Медичи, Бурбоны, Валуа, Тюдоры, Романовы… Так вот, отныне этого славного списка достойна и династия Колкутиных. А все потому, что, заняв престол в РЦСМЭ, Виктор Викторович обеспечил должностями всех родных и близких.

В июле 2009 года родная сестра Колкутина, Евгения Викторовна Тихонова, была принята на должность ведущего юрисконсульта, то есть стала главным правоведом Центра. И все бы ничего, если бы Евгения Викторовна была светилом юриспруденции. Но этого о ней никак не скажешь. Комиссия никаких документов о ее высшем юридическом образовании не обнаружила. Правда, вскоре Тихонова представила копию диплома, из которой следует, что за несколько дней до появления в Центре она окончила белгородский институт. Кроме того, Евгения Викторовна — индивидуальный предприниматель, у нее свой бизнес. Так что, судя по всему, работа в Центре для нее не главное.

Конечно, не главное. Тихонова оказывает юридическую помощь населению, которое потом разыскивает ее с собаками. Так, представившись юристом Центра, она 5 октября 2009 года получила от некоей Ольги Конышевой 15 тысяч рублей за ведение дела в суде. Вскоре сказала, что подала иски, прошло уже три заседания. И пропала. А потом Конышева поехала в суд и узнала, что никаких исков Тихонова не подавала. В марте 2010 года Ольга обратилась в Центр с просьбой помочь вернуть деньги и доверенность…

Только братской любовью и можно объяснить выбор такого «специалиста» на подобную должность в главном экспертном учреждении Минздрава.

Колкутин не оставил без попечения и свою дочь, Ирину Панкратову. Виктор Викторович принял ее по совместительству на ответственную должность специалиста по работе с жалобами. Там, безусловно, должен работать человек, которому можно доверять. Как следует из письма сотрудников Центра в Генеральную прокуратуру, на работе ее почему-то никто не видел. Но зарплату она получает с завидной регулярностью. Причем ударный труд Панкратовой папа оценил по заслугам: ей установили коэффициент за интенсивность - 12 900 рублей ежемесячно. Вот с интенсивностью как раз все в порядке.

Комиссия так и не смогла выяснить истинный график ее работы и время присутствия Панкратовой на рабочем месте. Дело в том, что, согласно официальному графику, она работает ежедневно по 4 часа. Но в беседе с комиссией Ирина сообщила, что работает три раза в неделю: понедельник, среда, пятница. Однако в день проверки, в пятницу, ее на работе не оказалось. Колкутин объяснил, что дочь работает по вторникам и четвергам. Ну, правильно, в экспертном учреждении у каждого свое мнение.

Но выяснилось, что и у бухгалтерии есть особое мнение: по данным расчетных листков, Панкратова работала ежедневно. Комиссия установила, что с 1 января по 23 апреля 2010 года специалист по жалобам Панкратова подготовила целых 15 ответов, и, что особенно приятно, — стахановский труд пришелся исключительно на период работы комиссии. Ну как не установить надбавку за интенсивность!

Злые языки утверждают, что за принцессу Ирину трудится ее тетя Тихонова. Самой-то некогда. Она же работает в адвокатском бюро и, говорят, снабжает Центр клиентами в обход кассы.

* * *

Новый директор основательно дезинфицировал Центр от сотрудников, чьи должности требовались для трудоустройства родных и близких. Вскоре после прихода Колкутина начались массовые увольнения. Разумеется, «по собственному желанию». Всего за полгода состав РЦСМЭ сменился почти на 60 %. Уволил Колкутин и главную медсестру. Ее место приглянулось племяннику Виктора Викторовича, 19-летнему студенту Ветеринарной академии Илье Шарову.

В лучших традициях старых дворов Европы Колкутин обласкал своих надежных соратников и их родственников. Своим заместителем он сделал Елену Петровну Анисимову. Эта женщина не зря была поставлена руководить финансово-экономической деятельностью Центра. В 2004 году она была осуждена Архангельским судом за организацию системы незаконного получения кредитов. Ей удалось прибрать к рукам 15 миллионов рублей. Анисимовой грозило от 2 до 5 лет лишения свободы, однако она отделалась штрафом. Так что в финансах Анисимова разбирается даже больше, чем требуется. Первым делом она сменила Сбербанк, обслуживавший РЦСМЭ, на малоизвестное учреждение. С тех пор в Центре стали жаловаться на постоянные задержки зарплаты. Беспроцентный кредит?..

Из письма, написанного в Генеральную прокуратуру, следует, что при устройстве в Центр она представила диплом и трудовую книжку, заполненные одним почерком. При проверке ее трудовой книжки в отделе кадров не оказалось. Анисимова сказала, что забрала ее для оформления льготной пенсии в связи с работой на Крайнем Севере. Финансовую пирамиду строить труднее, чем египетскую.

Говорят, что этот ответственный работник в ноябре 2009 года принял от участников конференции судмедэкспертов в Москве 1 миллион 605 тысяч рублей и внес их в кассу Центра по ордеру № 364. А во время проверки выяснилось, что в кассовой книге ордер с таким номером отсутствует, после
№ 363 сразу идет № 365.

Гражданский муж Анисимовой Виктор Огнев тоже не остался без работы. Уже через месяц после появления в Центре он был назначен заместителем Колкутина по общим вопросам. Как следует из письма сотрудников РЦСМЭ, он открыто занимается хищением имущества Центра, которое вывозит и продает в Тульской области.

* * *

Приветил Колкутин и сына Анисимовой Евгения Анисимова. Восходящую звезду отечественной криминалистики приняли на работу в декабре 2009 года на должность эксперта отдела судмедэкспертиз. Что немного удивляет, потому что специальность Евгения — сервис транспортных и технологических машин. К судебной медицине он отношения не имеет. Однако с первых дней работы Анисимов получает надбавку 9422 рубля за интенсивность. Прошу прощения за то, что снова приходится возвращаться к этому трудовому понятию, но я знаю, вы меня поймете.

Парень страшно рвется к знаниям. На это никаких денег не жалко. Так же считает и Колкутин, поскольку еще за неделю до приема Анисимова на работу Центр заключил договор о его обучении за счет собственного бюджета. Стоило это удовольствие всего 109 тысяч рублей. Из письма директора Палаты судебных экспертов Н. М. Гречухи следует, что трудолюбивый молодой человек с 25 по 29 января 2010 года прошел обучение по 5 программам повышения квалификации в объеме 104 учебных часа каждая. Простой подсчет приводит в замешательство. Выходит, что на протяжении пяти дней Анисимов занимался по 104 часа в сутки. Неужели этому вундеркинду удалось раздвинуть время?

Анисимов дозанимался до того, что, когда комиссия поинтересовалась, где именно происходило обучение, посрамившее хваленый Оксфорд, вспомнить адрес он так и не смог. Видимо, все дело в интенсивности. Но, боюсь, вы не поняли самого главного. Как следует из табеля учета рабочего времени, в те самые дни, когда Анисимов неистово овладевал тайнами криминалистики, он одновременно присутствовал на работе полный рабочий день. За что, конечно, получил зарплату с надбавкой.

Непонятно одно: какое отношение к судебной медицине имеет исследование технического состояния транспортных средств и стоимость их восстановительного ремонта, искусству которого Евгений обучался за счет Минздрава? Я вам больше скажу: во время проверки в Центре Анисимов находился в командировке в Томске, где обучался натурному моделированию столкновения автотранспорта и, по документам РЦСМЭ, одновременно числился на стажировке в отделе автотехнических экспертиз ЭКЦ МВД Москвы. Воланд сдох бы от зависти…

Нет, ну я прямо диву даюсь. Чему этого самородка только ни учили, а до судебной медицины дело так и не дошло.

* * *

Как известно, здание Центра на улице Поликарпова после грандиозной реконструкции, завершенной в 2008 году, отвечало самым взыскательным требованиям. Когда Колкутин стал директором крупнейшего экспертного центра в Европе, все там было с иголочки. Только работай. Но в том-то и дело, что иногда подобные обстоятельства вызывают изжогу: это что же, и ремонт не нужен?

Так не бывает. Ремонт нужен всегда. Поэтому Виктор Викторович решил довести вверенный ему храм науки до совершенства. Для чего в период с 10 по 14 декабря 2009 года заключил 9 договоров с неким ООО «Интерпак» на проведение работ в здании Центра. Вот перечень работ: обеспыливание и промывка поверхностей окрашенных окон и дверей; очистка и промывка отопительных приборов; смена оконных ручек и дверных замков; смена сантехнических и санитарных приборов; ремонт бетонных ступеней и облицовки из керамических глазурованных плиток; очистка помещений от строительного мусора.

Я уже не говорю о том, что декабрь — это лучшее время для очистки отопительных приборов. Но дело в том, что в Центре нет крашеных окон и дверей — видимо, обеспылили и промыли нечто другое. Чудно: в документах забыли указать, в каких именно помещениях проводились работы. И сколько комиссия ни старалась, обнаружить следы ремонта ей так и не удалось. Ну как найти то, чего нет и никогда не было?

А вот Колкутин все видел. Ему все понравилось. Поэтому он подписал акты выполненных работ, а 25 декабря перечислил без малого 900 тысяч рублей. Однако через три дня он посмотрел на ремонт другими глазами. И увидел, что в проделанной работе есть дефекты. Как рачительный хозяин, он незамедлительно выставил подрядчику претензию. И произошло чудо: исполнитель работ на следующий день вернул все деньги до копейки. Ничем, кроме вмешательства Деда Мороза, я объяснить это не берусь. Но в предновогодней суете это чудо не нашло своего отражения в бухгалтерских документах.

По-видимому; Виктор Викторович решил вложить в ремонт всю душу. Поэтому в то же самое время, то есть в начале декабря, он заключил еще десяток договоров на ремонт. Компании «Экостройподряд» было поручено провести демонтаж радиаторов, техническое обслуживание трубопровода, разборку плинтусов, ремонт потолков и т. д.

Колкутину работа пришлась по душе, поэтому 25 декабря и этой фирме он перечислил почти 900 тысяч рублей. Но вот что странно: как следует из акта комиссии, видимые следы проведенного ремонта снова отсутствуют. Надо полагать, есть невидимые следы. Уж в них-то эксперт Колкутин толк знает — профессия обязывает.

Незадолго до перечисленных выше событий Виктор Викторович решил внести свою лепту в богоугодное дело помощи инвалидам. 5 ноября 2009 года Колкутин заключил договор на возведение «входной группы для инвалидов и маломобильных групп населения», а проще говоря, на крыльцо с пандусом. Через две недели он принял работу. Но и ее постигла прежняя участь. В день начала работы, 12 апреля 2010 года, комиссия никакой входной группы не обнаружила, что и отметила в акте, приложив к нему фотографии. Правда, и здесь имело место чудо: к концу проверки «группа» была воздвигнута.

Но вот если без группы для маломобильн

⇐ Предыдущая31323334353637383940Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: