Глава 22. Мутная вода вокруг «Курска». Глава 23. Фигуранты

 

В современный язык понятие «фигурант» пришло из сленга оперативных работников, которым обозначается лицо, проходящее по делу оперативного учета, подозреваемое в совершении преступления и разрабатываемое как объект оперативной комбинации, например, фигурант агентурного дела. Сейчас политики и журналисты употребляют этот термин по отношению к лицам, обвиняемым или подозреваемым в совершении преступления. Мой слух это коробит. Журналисты употребляют производное от «фигуранта» — «фигурируемый в криминальном процессе».

В Энциклопедическом словаре Ф. А. Брокгауза и И. А. Эфрона это слово определяется так: «Фигурант — танцор в балете, который выступает лишь в группах или в массе, оттеняя и выделяя танцы главных персонажей. В драме Ф. называются актеры, играющие немые роли — войско, толпу и т. д. (статисты)».

В этой главе будут названы лица, которые, как я считаю, причастны к трагедии 12 августа 2000 года. Обвинения им не предъявлялись и, вероятно, никогда уже не будут предъявлены, сроки давности преступлений, в которых их можно обвинить, истекли или истекут, но назвать их имена очень важно и даже необходимо. Поскольку «герои» этой главы в уголовно-процессуальном смысле не являются обвиняемыми или подозреваемыми, я назвал главу «Фигуранты».

Перечисляю я не всех, упускаю, например, вице-адмирала Михаила Моцака, бывшего начальника штаба СФ, одного из руководителей учений, который должен в полном объеме разделить ответственность с командующим флотом Вячеславом Поповым.

Пропускаю я и следователя Артура Егиева. Среди прокурорской плеяды (Устинов, Савенков) он меньше других вызывает у меня негативные чувства, хотя его подпись стоит на постановлении о прекращении уголовного дела и он несет такую же ответственность за фальсификацию дела. Он — человек подневольный, без стержня, мотивы его, без сомнения, карьеристские. Он был награжден, по-моему, каким-то орденом, назначен заместителем прокурора Восточного военного округа, сейчас он уже прокурор и генерал-майор юстиции.

Не упоминаю я и «эксперта» — бывшего заместителя главного штурмана ВМФ капитана I ранга Сергея Козлова. Козлов Сергей Викторович вскоре стал контр-адмиралом, главным штурманом ВМФ России, а затем — и начальником Управления навигации и океанографии МО РФ. С июля 2010 года — начальник Военно-топографического управления ГШ ВС РФ, начальник Топографической службы ВС РФ, а ныне подозреваемый или обвиняемый в превышении должностных полномочий с причинением крупного ущерба [101].

Все мои обвинения носят виртуальный характер. Я — не прокурор, не следователь. Не проводил расследования преступной деятельности лиц, которых я перечисляю, не располагаю всей полнотой доказательств.

В декабре 2001 года, через 16 месяцев после катастрофы, указом президента России 12 высших офицеров Северного флота, в том числе адмиралы Вячеслав Попов и Михаил Моцак, были сначала отстранены, а затем уволены с формулировкой «за упущения в организации повседневной и учебно-боевой деятельности флота», а надо было увольнять за гибель АПРК «Курск» и 118 членов экипажа. В июле 2002 года Главная военная прокуратура уголовное дело прекратила. Виновных во взрыве торпеды, которая погубила субмарину, не нашли.

Обращаю ваше внимание на то, что упоминания о гибели 118 моряков в приказе нет: бардак — был, а «Курска» — не было, и этот бардак никак не связан с гибелью корабля и экипажа. Тогда Владимир Устинов заявил:

«Выявленные в ходе следствия нарушения в организации и проведении учений Северного флота и поисково-спасательной операции не состоят в причинно-следственной связи с гибелью АПЛ „Курск“».

А потом это же повторил в книге:

«Никто персонально не виноват — теперь я это знаю твердо. Никто… А может быть, виновато всеобщее пренебрежение в обществе к нашей армии? Или общая расхлябанность, в том числе и армейская? Или недостаток внимания государства к собственным системам безопасности? Не зря ведь Наполеон говорил, что те, кто не хотят кормить свою армию, в конце концов вынуждены будут кормить чужую. Обнаружилось это явление еще в конце 1980-х годов, когда многие структуры государства стали стремительно деградировать. И только сейчас у нас появился шанс на восстановление государственной власти во всей ее полноте».

С момента трагедии 12 августа 2000 года прошло тринадцать лет, вертикаль государственной власти создана, а все по-прежнему тонет, взрывается, падает с неба и взлетает до небес, коррупция растет и качественно, и количественно.

Виноваты в этом мы сами. Мы забыли, что не мы — для власти, а власть — для нас.

Я всегда был в оппозиции к власти уже в силу профессии. Защищая конкретного человека, адвокат противостоит обвинению, которое обвиняет человека от имени государства, то есть противостоит государству. Чаще всего это противостояние носит узкий профессиональный характер: адвокат не согласен с обвинением, находит процессуальные нарушения, ставит под сомнение доказательства. Эта рутинная работа за рамки уголовного процесса не выходит. Но когда суд закрывает глаза на грубейшие нарушения закона, когда судебные решения продиктованы политическими соображениями, в противостоянии с властью адвокат становится политической фигурой.

Законность — выше целесообразности. Это сказал не я, а классик марксизма в статье «О двойном подчинении и законности». Слова очень правильные. Но в нашем государстве происходит все с точностью до наоборот: целесообразно не привлекать виновных — их не привлекают, целесообразно привлекать — привлекают, а вопросы о законности и справедливости — это лирика, это для предвыборной кампании, а не для ежедневной практики.

Эта глава кажется мне важной для понимания того, с какими «мордами лиц» в прямом и переносном смыслах мы живем. Для них интересы политического, экономического, личного, карьерного характера доминируют над нами, над нашими правами, а по большому счету — над народом и страной. Поэтому и Конституция, и законы страны для них — расходный материал.

 

Владимир Владимирович Путин

Карьера:

Родился 7 октября 1952 года в Ленинграде. В 1975 году окончил юридический факультет Ленинградского государственного университета. По распределению был направлен на работу в органы государственной безопасности. В 1985–1990 годах работал в ГДР. С 1990 года — помощник ректора Ленинградского государственного университета по международным вопросам, затем — советник председателя Ленинградского городского совета. С июня 1991 года — председатель комитета по внешним связям мэрии Санкт-Петербурга, одновременно, с 1994 года — первый заместитель председателя правительства Санкт-Петербурга. С августа 1996 года — заместитель управляющего делами президента Российской Федерации. С марта 1997 года — заместитель руководителя администрации президента Российской Федерации, начальник Главного контрольного управления президента Российской Федерации. С мая 1998 года — первый заместитель руководителя администрации президента Российской Федерации. В июле 1998 года назначен директором Федеральной службы безопасности Российской Федерации, одновременно, с марта 1999 года — секретарь Совета безопасности Российской Федерации. С августа 1999 года — председатель правительства Российской Федерации. С 31 декабря 1999 года — исполняющий обязанности президента Российской Федерации. 26 марта 2000 года избран президентом Российской Федерации. Вступил в должность 7 мая 2000 года. 14 марта 2004 года избран президентом Российской Федерации на второй срок. 8 мая 2008 года указом президента Российской Федерации назначен председателем правительства Российской Федерации. 4 марта 2012 года избран президентом Российской Федерации. Кандидат экономических наук. Владеет немецким и английским языками. Женат. Жена — Людмила Александровна Путина. Имеет двоих детей: дочерей Марию (1985 г. р. ) и Екатерину (1986 г. р. ) [102].

Обвинение:

Владимир Владимирович Путин, являясь избранным президентом Российской Федерации с 07. 05. 2000 и, согласно части 1 статьи 87 Конституции Российской Федерации, Верховным главнокомандующим Вооруженными силами Российской Федерации, знал или должен был знать о проведении ВМФ РФ крупнейших в новейшей истории России военно-морских учений на Северном флоте, однако в существо подготовки учений не вникал, руководство ВМФ и Северного флота по этому вопросу не заслушивал, сам участия в учениях не принимал, а в период учений с 10 по 13 августа 2000 года находился в отпуске и вернулся в Москву только 17 августа 2000 года. Неся личную ответственность за состояние обороноспособности страны, отнесся к своим обязанностям халатно, бесконтрольно передоверил организацию и проведение учений руководству ВМФ и Северного флота [103].

В результате этого по вине Главкома ВМФ РФ адмирала флота
Куроедова В. И. и командующего Северным флотом адмирала Попова В. А. в нарушение нормативных документов («Наставления по оперативной подготовке ВС РФ», «Руководства по тактической подготовке ВМФ», «Организационно-методических указаний по подготовке ВМФ в 2000 году») вместо запланированного в августе 2000 года сбор-похода кораблей Северного флота командование спланировало и организовало проведение комплексной боевой подготовки кораблей авианосной многоцелевой группы в Баренцевом море в период с 10 по 13 августа 2000 года, которая не предусмотрена ни одним из указанных нормативных документов.

Это привело, в свою очередь, к тому, что план учений разрабатывался и утверждался не руководством ВМФ, как это требуется при проведении сбор-похода, а руководством Северного флота, что снижало уровень и качество подготовки учений, а также порядок подготовки и инспектирования боевых кораблей, участвующих в учениях. В результате в море был выпущен не подготовленный к стрельбе торпедой 65–76 подводный крейсер «К-141», ранее этой торпедой не стрелявший, с не обученным стрельбе перекисно-водородной торпедой экипажем.

Таким образом, бездействие президента Российской Федерации
Путина В. В. повлекло причинение крупного ущерба по халатности и смерть по неосторожности 118 человек.

Имея достоверную информацию о том, что на «Курске» после взрывов в живых остались подводники, Путин отверг предложение иностранных государств предоставить немедленную помощь для спасения людей. Своевременная помощь 23 членам экипажа, которые оставались живыми как минимум до 11 часов утра 14 августа 2000 года, оказана не была, и они погибли в результате локального пожара от попадания воды и масла на пластины В-64 для регенеративного дыхательного устройства РДУ-2.

Таким образом, являясь Верховным главнокомандующим Вооруженными силами России, Путин В. В., будучи обязанным заботиться о жизни военнослужащих Российской Федерации, имея возможность оказать помощь 23 подводникам путем привлечения иностранных специалистов и средств спасения, заведомо оставил без помощи лиц, находящихся в опасном для жизни состоянии и лишенных возможности принять меры к самосохранению.

Пытаясь уйти от правовой, морально-этической и политической ответственности, по завершении предварительного расследования Путин злоупотребил должностными полномочиями и принял политическое решение отказаться от уголовного преследования руководителей ВМФ России и Северного флота.

Во исполнение этого решения генеральный прокурор Владимир Устинов и главный военный прокурор Александр Савенков дали указания следователю Артуру Егиеву прекратить уголовное дело, исключив обстоятельства, связанные со временем гибели 23 подводников, находившихся в 9-м отсеке. Егиев, в свою очередь, назначил проведение повторных и дополнительных экспертиз с участием Виктора Колкутина и Сергея Козлова, которые сфабриковали экспертизы о жизни подводников не более 8 часов после взрывов и о том, что источник стуков SOS находился вне места нахождения атомного подводного ракетного крейсера «Курск».

Президент РФ Путин В. В., таким образом, используя свое служебное положение, приняв политическое решение о непривлечении к уголовной ответственности виновных должностных лиц ВМФ и Северного флота, вмешался в деятельность органов предварительного расследования в целях воспрепятствования всестороннему, полному и объективному расследованию дела.

Таким образом, в действиях президента России Путина имеются признаки преступления, предусмотренные ст. ст. 125 [104], 293 ч. 3 [105], 294 ч. 3 [106], 285 ч. 3 [107] УК РФ.

Мой комментарий:

Я не исключаю, что даже при идеальном правосудии формулировка обвинения могла быть иной. Например, отказ от помощи иностранных государств мог быть связан — а вероятно, так и было — с введением Путина в заблуждение адмиралами, которые убедили Верховного главнокомандующего в том, что располагают всеми средствами спасения. Возможно, в этом случае уголовная ответственность Путина и не наступит, но моральная ответственность в любом случае должна быть.

23 августа 2000 года Путин выступил по Центральному телевидению [108]. Прошло 11 дней со дня гибели «Курска». К этому моменту картина в целом была ясна. Привожу отрывки из этого выступления:

«С лодкой была потеряна связь 12 числа в 23 часа 30 минут, с этого момента был объявлен розыск. На розыск в таких условиях отводится штатно до 7 суток. Лодка была обнаружена в 4: 30 утра 13 числа, а в 7 часов утра меня проинформировал министр обороны. Что знали на тот момент военные? Первое, что с лодкой утрачена связь. Второе, что она лежит на дне. Третье. С ней установлен контакт с помощью тех средств, которые на лодке есть. Вот все, что они знали….

Это же военные учения, о чем информировать в данный момент. Можно было, конечно, говорить, что с лодкой утрачена связь, но это же нештатная ситуация. Да? Но это бывает. Можно, конечно, покритиковать, можно поспорить, можно за это покритиковать, но осуждать за это военных я бы не стал».

Связь с лодкой была потеряна в 13: 30 12 августа, Путин не мог не знать этого. Он говорит об установлении контакта с лодкой, а затем дает команду прекратить уголовное дело, в том числе на том основании, что стучали не подводники из 9-го отсека, а неизвестно кто. Он знал, что был зафиксирован взрыв, который руководители учений не распорядились классифицировать.

«Проект (…), сам проект лодки, который разрабатывался в середине восьмидесятых годов, был закончен в конце восьмидесятых. Он предусматривал, что лодка производится, а вместе с ней производятся и средства спасения. Вот эти батискафы, которые и применялись нашими моряками. И они были в распоряжении флота. Они были в исправном состоянии. Понятно (…), на них рассчитывали моряки. Когда мне министр обороны докладывал, что у них все есть, он говорил правду».

Средства спасения производились, только за всю короткую жизнь «Курска» спасательные аппараты ни разу не опробовались, да и сами аппараты были с дефектами, а их экипажи — неподготовленными. Впрочем, об этом Владимир Путин мог в тот момент не знать.

«Значит, если же посмотреть, как развивалась ситуация с применением иностранной помощи, то первое официальное обращение с предложением помощи поступило 15 числа и моряки с ним сразу же согласились».

В фильме, снятом французским режиссером Жан-Мишелем Карре, есть кадры, где командующий ВМС Великобритании адмирал Дэвид Рассел рассказывает о запрете пролета самолета в воздушное пространство России со спасательной лодкой LR-5 на борту. В фильме не указана дата, но ясно, что это было до 15 августа. Командованию ВМФ России, а следовательно, и Путину обстоятельства гибели «Курска» были известны 13 августа, без деталей, разумеется. А поэтому сообщение о катастрофе должно было появиться еще 13 августа. Путин стремился избежать позора — «спасения российских военнослужащих силами НАТО».

В книге Рамсея Финна (Ramsey Fiynn) «Крик из глубины: Гибель „Курска“ — подводное бедствие, которое приковало внимание всего мира и стало тестом для новой России» [109] автор пишет, что характер трагедии для американцев и англичан был ясен в первые часы после взрывов и обсуждался в ситуационном кабинете Белого дома. Более того, различными средствами, в том числе и средствами разведки, было установлено, что имел место внутренний взрыв.

Конечно же, американцы не знали деталей, им ничего не было известно о перекисно-водородной торпеде. Разведка велась на всем протяжении проведения поисково-спасательной операции. Не сомневаюсь, что американцы прослушивали и радиопереговоры. Неслучайно они упоминают о сигналах SOS, хотя сами стуки вряд ли могли фиксироваться средствами разведки.

Белый дом не только информировал правительство Великобритании и других западных руководителей, но и принял решение связаться с секретарем Совета безопасности России Сергеем Ивановым. Уже в обед 12 августа (по московскому времени) советник президента США по национальной безопасности Сэнди Бергер начал предпринимать многочисленные попытки связаться с Ивановым, но Сергей Борисович был недоступен до 14 августа. Американцы попытались связаться с российскими военными и дипломатами по каналам Государственного департамента и Пентагона, но российские военные и дипломаты были не в курсе разыгравшейся трагедии и ничего не могли ни пояснить, ни предпринять, ни решить.

Рамсей Финн задает отнюдь не риторические вопросы: Почему они неоднократно отклоняли международные предложения о спасении, в то время как их собственное спасательное оборудование неоднократно использованное, оказалось неэффективным? Что думали российские чиновники, когда выжидали 48 часов, чтобы признать, что их самая дорогая субмарина была в беде?

Гамбургская Die Welt осудила командование российских ВМФ за попытки затуманить истинную картину случившегося, а Путина — за промедление с реакцией на события:

«Потребовалось 48 часов, чтобы флот признал факт катастрофы, 96 часов — чтобы принять иностранную помощь и 144 часа — чтобы Путин, наконец, прервал свой отпуск. Люди это запомнят. Они увидели, насколько негуманным остается образ мышления кремлевского руководства даже спустя десять лет после падения советской империи».

Путин дружил с Главкомом ВМФ Владимиром Куроедовым. Я не знаю, что могло связывать этих двух совершенно разных людей. Вероятно, Путина как человека штатского, служба в КГБ не в счет, привлекала романтика военной службы, особенно в авиации и на флоте. Неслучайно он поднимается в небо на истребителе и опускается под воду на ракетоносце, хотя это никак не входит в обязанности президента страны.

В случае с Куроедовым его подвела профессиональная выучка. Путин должен был понимать, что служба Куроедова проходила на сторожевых кораблях, командовал он соединениями кораблей охраны водного района и соединениями разнородных сил, не имел практического опыта руководства крупными соединениями кораблей, решающими стратегические задачи. В подводном флоте, судя по мнению профессиональных подводников, Куроедов вообще ничего не смыслил. И еще дальше он был от проведения поисково-спасательных операций.

Став Верховным главнокомандующим, Путин не создал структуру военно-морских советников, поддавшись несомненному обаянию личности Куроедова. Путин перенес личное отношение к Куроедову на отношения служебные. Вообще для второго президента России характерно доминирование принципа личной преданности, совместной службы, университетской или дворовой дружбы над профессионализмом. В этом случае «дружба» с главкомом Куроедовым сыграла трагическую роль.

Куроедов, в свою очередь, ориентировался на доклады руководства Северного флота. Попова и Моцака трудно обвинить в непрофессионализме, но ими руководил страх перед ответственностью. Именно они через Куроедова сообщали президенту страны, что у них есть все необходимое для спасения оставшихся в живых подводников, именно их информация легла в основу отказа от иностранной помощи, а в последующем — и попыток возложить ответственность и вину за гибель корабля и экипажа на американские ВМС.

Интернет буквально набит информацией о причастности самого Путина к многочисленным хищениям, коррупции, связях с криминалом. Его личное состояние, включая членов семьи (в узком смысле слова), по данным британской The Sunday Times и чешской Lidove noviny, составляет 130 миллиардов долларов [110].

Технология хищений раскрывается в материалах покойной Марины Салье, начиная с председательства Путина в Комитете по внешним связям мэрии Санкт-Петербурга, с бартерных договоров, подписанных им самим, которые не были исполнены, а фирмы-посредники, им же подобранные, исчезали.

Упоминается и об уголовном деле № 144128, которое вел следователь Андрей Зыков. Через фирму «Двадцатый трест» прошло 80% средств, выделяемых федеральным правительством на поддержку государственных предприятий, которые были близки к банкротству, были отмыты десятки миллионов долларов. Дело велось вплоть до избрания Путина президентом России. О кооперативе «Озера» семьи Путина (в широком смысле слова) не писал только ленивый.

После ухода Путина следователям предстоит разбираться с эпизодами взяток, коррупции, хищений и отмывания денег им самим и его партнерами. Предстоит выяснить, куда делись активы ЮКОСа, какова роль Путина в уничтожении этой компании, а также соответствуют ли действительности сведения политолога Станислава Белковского о тайном владении Путиным акциями трех крупнейших нефтяных компаний: 4, 5 % акций «Газпрома», 37 % «Сургутнефтегаза» и 75 % компании Gunvor [111].

Несомненный интерес будет представлять история возникновения капитала у ближайших друзей фигуранта: Аркадия Ротенберга (около 1 миллиарда долларов), совладельца банка «Россия» Юрия Ковальчука (1, 5 миллиарда долларов), совладельца нефтетрейдера Gunvor Геннадия Тимченко (9 миллиардов долларов), совладельца банка «Россия» Николая Шамалова (полмиллиарда долларов) [112].

Эта книга — не предмет исследования преступной деятельности пахана нынешнего режима. Кроме того, чтобы компетентно оценивать, обвинять, судить, наконец, нужно изучать первичные документы, проводить целый комплекс следственных действий, включая экономические и другие экспертизы.

Но на одном аспекте деятельности Путина, помимо трагедии «Курска», следует остановиться. Эта история проливает свет на его отношение к закону и праву, а также раскрывает его ментальность: насколько евангельские заветы соответствуют облику прихожанина Русской Православной Церкви.

В 2006 году американская газета Washington Times со ссылкой на исследователей Брукингского института Вашингтона сообщила, что кандидатская диссертация Путина на тему «Стратегическое планирование воспроизводства минерально-сырьевой базы региона в условиях формирования рыночных отношений» содержит плагиат. В официальной биографии Путина написано, что он стал кандидатом экономических наук, защитив диссертацию в Горном институте Санкт-Петербурга в 1997 году (по другим данным защита состоялась еще в 1996 году).

Клиффорд Гэдди, старший научный сотрудник Брукингского института, профессор экономики университета Джонса Хопкинса, эксперт в области экономики России, владеющий русским языком, получив с большим трудом доступ к диссертации российского президента, установил, что 16 из 20 страниц ключевой части работы Путина были либо скопированы, либо переписаны с минимальными изменениями из статьи «Стратегическое планирование и политика» профессоров Уильяма Кинга (William King) и Дэвида Клиланда (David Cleland), которая была опубликована еще в 1978 году. Шесть диаграмм и графиков из работы Путина почти полностью совпадают с американскими.

Гэдди в интервью заявил:

«Для меня это была наиболее интересная часть его (Путина) работы. Однако было очевидно, что она написана совершено в ином стиле, чем остальная диссертация. Часть диссертации Путина, посвященная стратегическому планированию, базировалась лишь на одном источнике — во всяком случае, только один источник присутствовал в сносках. Существует мнение, что ему помогал ректор Горного института Владимир Литвиненко, который, кстати, дважды возглавлял избирательные кампании Путина в Санкт-Петербурге — в 2000 и 2004 годах. Считается, что он имеет влияние на Путина, он дает ему советы и рекомендации. И если эта персона приобрела свое влияние в обмен на кандидатскую степень, то это, вероятно, не очень хорошая практика, если говорить и о качестве государственного управления, и об уровне прозрачности власти».

«Путин осмотрительно не касается этой темы», — считает итальянское издание La Repubblica.

По данным немецкого источника, сейчас в России более 200 из 450 парламентариев носят титулы докторов наук или профессоров, и большинство из них отрицают все обвинения в плагиате, хотя почти у всех «через глаза видны затылки». Генеральная прокуратура выявила 1, 3 тысячи случаев выдачи Высшей аттестационной комиссией дипломов докторов наук. До кандидатских диссертаций, да еще защищенных почти 20 лет назад, у наших правоохранителей руки не дошли и не дойдут, пока фигуранты правят в России [113].

Единственное, что может повысить интерес к диссертации Путина, — это занимая им должность. А с моралью, честью, совестью правителя России многим, во всяком случае мне, и так все ясно.

Лапидарную фразу «Она утонула…. », олимпийское спокойствие, с которой она была произнесена, подленькую и гадливую полуулыбочку военные моряки никогда не простят Путину. Он же на всю жизнь запомнит встречу с родственниками погибших, где ему пришлось врать и изворачиваться. С «Курска» Путин начал политику удушения свободы слова. С этого времени ложь и лицемерие стали стилем государственного руководства.

 

Владимир Иванович Куроедов

Карьера:

Родился на станции Бамбурово Хасанского района Приморского края 5 сентября 1944 года. В 1962 году поступил на штурманский факультет Тихоокеанского высшего военно-морского училища имени С. О. Макарова, которое окончил в 1967 году. После окончания училища служил командиром боевой части сторожевого корабля «СКР-92» (1967–1968), помощником командира сторожевого корабля «СКР-18» (1968–1971), помощником начальника штаба 202-й бригады противолодочных кораблей (1971). В 1971 году стал командиром сторожевого корабля «СКР-46» (до 1973 года). С 1973 года — старший помощник начальника отделения оперативной и боевой подготовки штаба военно-морской базы «Стрелок».

С 1976 по 1978 год учился в Военно-морской академии имени маршала А. А. Гречко, которую окончил с отличием. Назначен начальником штаба 47-й бригады кораблей охраны водного района, в 1981 году — командиром 7-й бригады траления Приморской флотилии. В 1984–1987 годах служил начальником штаба Сахалинской флотилии разнородных сил, в 1987–1989 годах прошел обучение в Военной академии Генерального штаба Вооруженных сил имени К. Е. Ворошилова, окончил ее в 1989 году с золотой медалью, в том же году получил звание контр-адмирала. Затем служил командующим Сахалинской флотилией разнородных сил (1989–1990), командующим Приморской флотилией разнородных сил (1990–1993). 2 августа 1993 года назначен начальником штаба Балтийского флота. С 4 апреля 1994 года — командующий Тихоокеанским флотом. В 1997 году несколько месяцев был начальником Главного штаба ВМФ — первым заместителем Главнокомандующего ВМФ. 7 ноября 1997 года указом президента Ельцина назначен Главнокомандующим ВМФ Российской Федерации. 21 февраля 2000 года присвоено звание адмирала флота. В 2000 году вместе с министром обороны Российской Федерации Игорем Сергеевым и командующим Северным флотом Вячеславом Поповым подал в отставку после катастрофы атомной подводной лодки «Курск», но президент Путин отставку не принял. В августе 2005 года произошла авария батискафа АС-28 в 70 километрах от Петропавловска-Камчатского. В успешной спасательной операции решающую роль сыграл британский аппарат «Scorpio ROV». 5 сентября 2005 года, в 61-й день рождения, освобожден от должности и уволен с военной службы.

Доктор политических наук, профессор. Награжден орденами «За заслуги перед Отечеством» III и IV степени, «За военные заслуги», «За службу Родине в Вооруженных Силах СССР» III степени и медалями.

Обвинение:

Владимир Иванович Куроедов, занимая должность Главнокомандующего Военно-морским флотом Российской Федерации с 7 ноября 1997 года, являясь ответственным за боеготовность Военно-морского флота, утвердил план проведения боевой учебы, согласно которому, в августе 2000 года Северным флотом должен был быть проведен сбор-поход кораблей флота.

Документы по подготовке и обеспечению проведения сбор-похода должны были утверждаться им. В нарушение «Наставления по оперативной подготовке ВС РФ», «Руководства по тактической подготовке ВМФ», «Организационно-методических указаний по подготовке ВМФ в 2000 году» Куроедов В. И., злоупотребляя служебными полномочиями, отменил сбор-поход кораблей Северного флота и по согласованию с командующим флотом адмиралом Поповым В. А. дал указание о проведении комплексной боевой подготовки кораблей авианосной многоцелевой группы в Баренцевом море в период с 10 по 13 августа 2000 года, которая не предусмотрена ни одним из указанных нормативных документов.

Это привело, в свою очередь, к тому, что план учений разрабатывался и утверждался не руководством ВМФ, как это требуется при проведении сбор-похода, а руководством Северного флота, что снижало уровень и качество подготовки учений, а также порядок подготовки и инспектирования боевых кораблей, участвующих в учениях.

Как следствие, в море был выпущен не подготовленный к стрельбе торпедой 65–76 подводный крейсер «К-141», ранее этой торпедой не стрелявший, с не обученным стрельбе перекисно-водородной торпедой экипажем. В результате чего погиб АПРК «Курск» и 118 членов экипажа.

Эти действия следует квалифицировать как злоупотребление должностными полномочиями, совершенное из личной заинтересованности. Личная заинтересованность заключалась в том, что Куроедов не хотел брать на себя ответственность за предполагаемые последствия неподготовленных учений.

Главком ВМФ Куроедов в крупнейших в истории современной России военно-морских учениях личного участия не принимал, их ход не контролировал, переложив ответственность на командование Северного флота.

В результате даже составленный с существенными недостатками план обеспечения учений силами спасения не был выполнен, выход в море боевых кораблей, включая подводные лодки, не был обеспечен силами спасения, что привело к тяжким последствиям.

Таким образом, Куроедов В. И., будучи должностным лицом, ненадлежащим образом исполнял свои обязанности вследствие недобросовестного отношения к ним, что повлекло гибель 118 подводников.

Имея достоверную информацию о том, что на «Курске» после взрывов в живых остались подводники, Куроедов ввел в заблуждение президента России Путина о состоянии и готовности Северного флота и ВМФ России к проведению спасательной операции, на основании чего Путин отверг предложение иностранных государств предоставить немедленную помощь для спасения людей.

По окончании расследования уголовного дела, пытаясь уйти от моральной, политической и юридической ответственности и являясь членом правительственной комиссии, Куроедов согласился с выводами предварительного следствия, сделанными на основании сфальсифицированных заключений экспертов, о том, что 23 члена экипажа, находившиеся в 9-м отсеке, жили не более 8 часов, а источником стуков SOS, которые продолжались до 14 августа, не был прочный корпус «Курска».

Таким образом, в действиях бывшего Главнокомандующего Военно-морским флотом России адмирала флота Куроедова имеются признаки преступления, предусмотренные ст. ст. 125 [114], 293 ч. 3 [115] УК РФ.

Мой комментарий:

Куроедов стал Главнокомандующим Военно-морским флотом России достаточно случайно. Феликс Громов уходил в отставку, и на должность главкома претендовали два адмирала: начальник Главного штаба Военно-морского флота адмирал Игорь Хмельнов и первый заместитель главкома адмирал Игорь Касатонов. Оба были опытными флотоводцами.

Хмельнов не только возглавлял Тихоокеанский флот, но и руководил крупными соединениями надводных кораблей, имел боевой опыт, в период югославского кризиса командовал соединением боевых кораблей в Средиземном море.

Игорь Касатонов — потомственный флотоводец, его отец Владимир Касатонов был первым заместителем Главнокомандующего ВМФ СССР Сергея Горшкова, но так никогда и не стал первым лицом в Военно-морском флоте. Сын командовал Черноморским флотом в самое тяжелое время, в период раздела флота, когда морякам-черноморцам пришлось делать нелегкий выбор — какой стране служить.

Иногда командующий флотом заявлял о себе как политический деятель, что раздражало президента России Бориса Ельцина и не улучшало российско-украинские отношения. Впрочем, в сохранении Черноморского флота, а также значительной части его имущества есть большая заслуга Игоря Касатонова.

Но желание стать Главкомом Военно-морским флотом подавило возможность реально оценить свою «проходимость» на эту должность: Касатонов был заведомо непроходной фигурой не только по политической составляющей, но и по возрасту. Он был моложе уходящего в отставку адмирала флота Феликса Громова всего на два года. Касатонов занялся подковерной борьбой с Игорем Хмельновым, который был значительно моложе и никогда не занимался политикой. На Тихоокеанский флот поступила команда «копать под Хмельнова», и на него по надуманным обвинениям возбудили уголовное дело в злоупотреблении должностными полномочиями. Посадить не посадили, а карьеру испортили [116].

И здесь, как черт из табакерки, появился Владимир Куроедов. Он никогда не помышлял и даже не заикался о политической деятельности, был ровесником Хмельнова, правда, в отличие от последнего, реального опыта командования крупными морскими соединениями не имел и в тонкостях подводного флота не разбирался.

В день, когда исполнилось четыре месяца со дня катастрофы на атомной подводной лодке «Курск», Главнокомандующий ВМФ России Владимир Куроедов предъявил претензии к конструкторам атомной субмарины. По его словам, непонятно, «почему при нашем запасе плавучести в 30 %, а у американцев в 12 % при подводном столкновении гибнут именно наши лодки». Вывод ясен: техническое несовершенство российского подводного флота стало причиной катастрофы.

Главком критиковал не где-нибудь, а на страницах специального издания, предназначенного для офицеров флота, — в ведомственном журнале «Морской сборник». Попытка переложить ответственность отнюдь не иллюзорна и двусмысленна.

24 октября 2000 года Куроедов на всю страну сообщил журналистам Первого канала телевидения, что знает причину катастрофы атомохода «Курск». По словам Главкома ВМФ, произошло столкновение с другой подводной лодкой. По окончании работ на затонувшем атомоходе адмирал обещал сказать, какая это была лодка [117].

13 января 2001 года сайт NEWSru. com передал слова Куроедова, сказанные им при вручении ордена Мужества вдове погибшего на атомоходе «Курск» сотрудника завода «Дагдизель» Мамеда Гаджиева: главком придерживается версии столкновения с иностранной подводной лодкой [118]. Это же он повторял неоднократно, пока не подписал акт правительственной комиссии, вывод которой был прямо противоположным — внутренний взрыв.

Не люблю проституток — хоть в юбках, хоть в штанах, хоть в военно-морской форме.

Во время масштабных февральских учений «Безопасность-2004» Владимир Куроедов заявил, что «корабль (ТАРКР „Петр Великий“) находится в таком состоянии, что может в любой момент взлететь на воздух. Это особенно опасно с учетом того, что он оснащен ядерной силовой установкой» [119].

Генеральный конструктор Северного ПКБ, который проектировал корабль, и генеральный директор Балтийского завода, где он был построен, опровергли заявления Главкома ВМФ. Резонанса на свое заявление об аварийности флагмана Северного флота Куроедов, очевидно, не ожидал. В тот же день через несколько часов в интервью РИА «Новости» он, по сути опровергая самого себя, заявил, будто «сообщения некоторых СМИ о том, что „Петр Великий“ находится в аварийном состоянии, которое может представлять со

⇐ Предыдущая28293031323334353637Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: