Главная | Обратная связь | Поможем написать вашу работу!
МегаЛекции

Парвус. Мировой рынок и сельскохозяйственный кризис. 4 глава




* — Предисловие, стр. VI. Ред.

Увеличение ипотечной задолженности отнюдь не всегда указывает на угнетенное состояние сель­ского хозяйства... Прогресс и процветание сельского хозяйства равным образом (как и его упадок) «должны выражаться в росте ипотечных долгов — во-1-х, вследствие растущей потребности прогресси­рующего сельского хозяйства в капитале; во-2-х, вследствие роста поземельной ренты, дающего возмож­ность расширить сельскохозяйственный кредит» (S. 87).


_______________________ КАПИТАЛИЗМ В СЕЛЬСКОМ ХОЗЯЙСТВЕ_____________________ 109

ценны теоретически и дают сильное оружие против столь распространенных (особенно во «всяких руководствах по экономии сельского хозяйства») буржуазных разглагольст­вований о «бедствиях» задолженности и о «мерах помощи»... «В-З-х, — заключает г. Булгаков,— сдаваемая в аренду земля может быть, в свою очередь, заложена и в этом смысле стать в положение земли не арендуемой». Странный довод! Пусть укажет г. Булгаков хоть одно экономическое явление, хоть одну экономическую категорию, ко­торые бы не переплетались с другими. Случаи совмещения аренды с ипотекой не опро­вергают и даже не ослабляют того положения теории, что процесс отделения земли от сельского хозяина выражается в двух формах: в арендной системе и в ипотечной за­долженности.

«Еще более неожиданным» и «вполне неверным» объявляет также г. Булгаков поло­жение Каутского, что «страны развитой арендной системы суть также страны с преоб­ладанием крупного землевладения» (S. 88). Каутский говорит здесь о концентрации землевладения (при арендной системе) и концентрации ипотек (при системе собствен­ного хозяйства землевладельцев), как об условии, облегчающем уничтожение частной поземельной собственности. По вопросу о концентрации землевладения, — продолжает Каутский, — нет такой статистики, «которая бы позволяла проследить соединение не­скольких владений в одних руках», но «в общем можно принять», что увеличение чис­ла аренды и площади арендованной земли идет рядом с концентрацией землевладения. «Страны развитой арендной системы суть также страны с преобладанием крупного землевладения». Ясно, что все это рассуждение Каутского только и относится к стра­нам развитой арендной системы, а г. Булгаков ссылается на Восточную Пруссию, где он «надеется показать» рост аренды наряду с раздроблением крупного землевладения, и хочет этим отдельным примером опровергнуть Каутского!


110__________________________ В. И. ЛЕНИН

Напрасно только забывает г. Булгаков сообщить читателю, что Каутский сам указывает раздробление крупных имений и рост крестьянской аренды в Ост-Эльбии, выясняя при этом, как мы увидим ниже, настоящее значение этих процессов.

Концентрацию землевладения в странах ипотечной задолженности Каутский дока­зывает концентрацией ипотечных учреждений. Г-н Булгаков это находит недоказатель­ным. «Легко может быть, — по его мнению, — что происходит деконцентрация капи­тала (путем акций) наряду с концентрацией кредитных учреждений». Ну, по этому во­просу мы уже не станем спорить с г. Булгаковым.

III

Рассмотрев основные черты феодального и капиталистического земледелия, Каут­ский переходит к вопросу о «крупном и мелком производстве» (гл. VI) в сельском хо­зяйстве. Эта глава — одна из лучших в книге Каутского. Он рассматривает здесь снача­ла «техническое превосходство крупного производства». Решая вопрос в пользу круп­ного производства, Каутский дает отнюдь не абстрактную формулу, игнорирующую гигантское разнообразие сельскохозяйственных отношений (как полагает в высшей степени неосновательно г. Булгаков), а, напротив, ясно и точно указывает на необходи­мость принимать во внимание это разнообразие для применения закона теории к прак­тике. Превосходство крупного производства в земледелии над мелким неизбежно — «само собой разумеется» лишь «при прочих равных условиях» (S. 100. Курсив мой). Это во-первых. И в промышленности ведь закон превосходства крупного производства во­все не так абсолютен и так прост, как иногда думают; и там лишь равенство «прочих условий» (далеко не всегда имеющее место в действительности) обеспечивает полную применимость закона. В земледелии же, которое отличается несравненно большей сложностью и разнообразием отношений, полная применимость закона о превосходст­ве крупного производства обставлена значительно более строгими


_______________________ КАПИТАЛИЗМ В СЕЛЬСКОМ ХОЗЯЙСТВЕ_____________________ Ш

условиями. Например, Каутский замечает очень метко, что на границе между крестьян­ским и маленьким помещичьим имением происходит «превращение количества в каче­ство»: крупное крестьянское хозяйство может быть «если не технически, то экономиче­ски выше» мелкого помещичьего. Содержание научно-образованного управляющего (одно из важных преимущестм крупного производства) чересчур обременительно для мелкого поместья, а собственное заведование самого хозяина бывает часто лишь «юн­керским», но вовсе не научным. Во-вторых, превосходство крупного производства в земледелии имеет место лишь до известного предела. Каутский подробно исследует эти пределы в дальнейшем изложении. Само собой разумеется также, что эти пределы не одинаковы для различных отраслей сельского хозяйства и при различных общественно-экономических условиях. В-третьих, Каутский нисколько не игнорирует того, что «по­ка» есть и такие отрасли сельского хозяйства, в которых мелкое производство специа­листы признают способным к конкуренции, например, огородничество, виноградарст­во, культура торговых растений и т. п. (S. 115). Но такие культуры имеют совершенно подчиненное значение по отношению к главным (entscheidenden) отраслям сельского хозяйства: производству зернового хлеба и скотоводству. Кроме того, «и в области ого­родной культуры и культуры винограда имеются уже достаточно успешные крупные производства» (S. 115). Поэтому «если говорить о сельском хозяйстве в общем и целом (im allgemeinen), то те отрасли его, в которых мелкое производство имеет превосходст­во над крупным, не приходится брать в расчет, и вполне можно сказать, что крупное производство имеет решительное превосходство над мелким» (S. 116).

Доказав техническое превосходство крупного производства в земледелии (более подробно аргументы Каутского мы изложим ниже, разбирая возражения г. Булгакова), Каутский задается вопросом: «что может противопоставить мелкое производство пре­имуществам крупного?» и отвечает: «большее прилежание и


112__________________________ В. И. ЛЕНИН

большую заботливость работника, который, в отличие от наемника, работает на себя самого, а затем такой низкий уровень потребностей мелкого самостоятельного земле­дельца, который оказывается даже ниже уровня сельского рабочего» (S. 106), — и це­лым рядом рельефных данных о положении крестьян во Франции, Англии и Германии Каутский ставит вне всякого сомнения факт «чрезмерного труда и недостаточного по­требления в мелком производстве». Наконец, Каутский указывает на то, что превосход­ство крупного производства выражается также в стремлении сельских хозяев устраи­вать товарищества: «товарищеское производство есть крупное производство». Из­вестно, как носятся с товариществами мелких земледельцев идеологи мещанства вооб­ще и российские народники в частности (назовем хоть цитированную выше книгу г. Каблукова). Тем более значения приобретает поэтому превосходный анализ роли това­риществ, данный Каутским. Товарищества мелких сельских хозяев являются, конечно, звеном экономического прогресса, но выражают они переход к капитализму (Fortschritt zum Kapitalismus), а вовсе не к коллективизму, как часто думают и утверждают (S. 118). Товарищества не ослабляют, а усиливают превосходство (Vorsprung) крупного произ­водства в сельском хозяйстве над мелким, потому что крупные хозяева имеют больше возможности устраивать товарищества и больше пользуются этой возможностью. Что общинное, коллективистическое крупное производство выше капиталистического крупного производства, это Каутский признает — само собой разумеется — с полной решительностью. Он останавливается на опытах коллективного ведения земледелия, которые делались в Англии последователями Оуэна, на аналогичных общинах в Севе-ро-Американских Соединенных Штатах. Все эти эксперименты, — говорит Каутский, — неопровержимо доказывают, что коллективное ведение работниками крупного со­временного земледелия вполне

На стр. 124—126 Каутский описывает земледельческую коммуну в Рэлэгайне (Ralahine), о которой, между прочим, рассказывает русским читателям и г, Дионео в № 2 «Русского Богатства»49 за текущий год.


_______________________ КАПИТАЛИЗМ В СЕЛЬСКОМ ХОЗЯЙСТВЕ_____________________ 113

возможно, но, чтобы эта возможность перешла в действительность, для этого необхо­дим «целый ряд известных экономических, политических и интеллектуальных усло­вий». Мелкому производителю (и ремесленнику, и крестьянину) мешает перейти к кол­лективному производству крайне слабое развитие солидарности, дисциплины, их изо­лированность, их «фанатизм собственников», констатируемый не только среди запад­ноевропейских крестьян, но, — добавим от себя, — и среди русских «общинных» кре­стьян (вспомните А. Н. Энгельгардта и Гл. Успенского). «Нелепо ждать, — категориче­ски заявляет Каутский, — чтобы крестьянин в современном обществе перешел к об­щинному производству» (S. 129). Таково чрезвычайно богатое содержание VI главы книги Каутского. Г-н Булгаков особенно недоволен этой главой. Каутский, — говорят нам, — повинен в «основном грехе» смешения различных понятий, «технические пре­имущества смешиваются с экономическими». Каутский «исходит из неверного предпо­ложения, будто более совершенный технически способ производства является более совершенным, т. е. более жизнеспособным и экономически». Это решительное сужде­ние г-на Булгакова совершенно неосновательно, как, мы надеемся, убедился уже чита­тель из нашего изложения хода рассуждений Каутского. Нисколько не смешивая тех-

* τζ-НИКИ и экономики, Каутский поступает

Единственно, на что мог бы опереться г. Булгаков, это то название, которое дал Каутский первому параграфу VI главы: «а) техническое превосходство крупного производства», тогда как говорится в этом параграфе и о технических, и об экономических преимуществах последнего. Но разве это доказывает, как Каутский смешивает технику и экономику? Да и то еще, собственно говоря, вопрос, есть ли неточ­ность в обозначении Каутского. Дело в том, что Каутский имел целью противопоставить содержание 1-го и 2-го §§ VI главы: в 1-ом (а) говорится о техническом превос? ходстве крупного производства в капи­талистическом сельском хозяйстве, и здесь наряду с машинами и пр. фигурирует, например, кредит. Г-н Булгаков иронизирует: «своеобразное техническое превосходство». Но rira bien qui rira le dernier! (хоро­шо смеется тот, кто смеется последним! Ред.) Загляните в книгу Каутского, и вы увидите, что он имеет в виду главным образом тот прогресс в технике кредитного дела (а далее и в технике торговли), который доступен только крупному хозяину. Напротив, во 2-ом § (в) речь идет о сравнении количества труда и нормы потребления работника в крупном и мелком производстве, следовательно, здесь рассматриваются чисто экономические различия между мелким и крупным производством. Экономика кредита и торговли — одинакова для обоих, но техника — различна.


114__________________________ В. И. ЛЕНИН

совершенно правильно, исследуя вопрос о соотношении крупного и мелкого производ­ства в земледелии при прочих равных условиях в обстановке капиталистического хозяй­ства. В первой лее фразе первого параграфа VI главы Каутский точно указывает эту связь между высотой развития капитализма и степенью общеприменимости закона о превосходстве крупного земледелия: «Чем более капиталистическим становится сель­ское хозяйство, тем в больших размерах развивает оно качественную разницу между техникой мелкого и крупного производства» (S. 92). В докапиталистическом земледе­лии этой качественной разницы не было. Что же сказать о строгом назидании г-на Булгакова Каутскому: «На самом деле, вопрос должен быть поставлен так: какое значение в конкуренции крупного и мелкого производства, при данных социально-экономических условиях, могут иметь те или иные особенности каждой из этих форм производства?». Это — «поправка» совершенно такого же свойства, как и рассмотрен­ная нами выше.

Посмотрим теперь, как опровергает г. Булгаков аргументы Каутского в пользу тех­нического превосходства крупного производства в земледелии. Каутский говорит: «Одно из важнейших отличий сельского хозяйства от индустрии состоит в том, что производство в собственном смысле слова (Wirtschaftsbetrieb, хозяйственное предпри­ятие) обыкновенно связано здесь с домашним хозяйством (Haushalt), чего в индустрии нет». А что более крупное домашнее хозяйство имеет преимущество над мелким по сбережению труда и материала, это вряд ли требует доказательств... Первое покупает (это заметьте! В. И.) «керосин, цикорий, маргарин — оптом, второе — в розницу, и пр.» (S. 93). Г-н Булгаков «поправляет»: «Каутский хотел сказать не то, что это технически выгодней, а что это стоит меньше»!.. Не ясно ли, что и в этом случае (как и во всех остальных) попытка г. Булгакова «поправлять» Каутского более, чем неудачна? «Этот аргумент, — продолжает строгий критик, — сам по себе тоже очень сомнителен, пото­му что в ценность продукта, при известных условиях,


_______________________ КАПИТАЛИЗМ В СЕЛЬСКОМ ХОЗЯЙСТВЕ_____________________ 115

ценность разрозненных изб может вовсе не входить, а ценность общей избы войдет, да еще с процентом. Это тоже зависит от социально-экономических условий, которые — а не мнимо-технические преимущества крупного производства над мелким — следовало бы исследовать...» Во-1-х, г. Булгаков забывает ту мелочь, что Каутский, исследуя сна­чала сравнительное значение крупного и мелкого производства при прочих равных ус­ловиях, в дальнейшем изложении подробно разбирает и эти условия. Г-н Булгаков хо­чет, следовательно, смешать в одну кучу различные вопросы. Во-2-х. Каким образом ценность крестьянских изб может не входить в ценность продукта? Только в силу того, что крестьянин «не считает» ценности своего леса или своего труда по постройке и ре­монту избы. Поскольку крестьянин ведет еще натуральное хозяйство, он, конечно, мо­жет «не считать» своего труда, — иг. Булгаков напрасно забывает сказать читателю, что Каутский с полной ясностью и точностью указывает это на стр. 165167 своей книги (гл. VIII, «Пролетаризация крестьянина»). Но ведь теперь речь идет о «социаль­но-экономических условиях» капитализма, а не натурального и не простого товарного хозяйства. А в капиталистической общественной обстановке «не считать» своего труда — значит отдавать даром свой труд (купцу или другому капиталисту), значит работать за неполную оплату рабочей силы, значит понижать уровень потребностей ниже нор­мы. Это отличие мелкого производства Каутский, как мы видели, вполне признал и верно оценил. Г-н Булгаков в своем возражении Каутскому повторяет обычный прием и обычную ошибку буржуазных и мелкобуржуазных экономистов. Эти экономисты прожужжали все уши, воспевая «жизнеспособность» мелкого крестьянина, который-де может не считать своего труда, не гнаться за прибылью и рентой и пр. Эти добрые лю­ди забывали только, что подобное рассуждение смешивает «социально-экономические условия» натурального хозяйства, простого товарного производства и капитализма. Ка­утский превосходно разъясняет все


116__________________________ В. И. ЛЕНИН

эти ошибки, строго различая тот или иной строй общественно-экономических отноше­ний. «Если сельскохозяйственное производство мелкого крестьянина, — говорит он, — не вовлечено в область товарного производства, если оно составляет лишь часть до­машнего хозяйства, тогда оно остается также вне области централизирующих тенден­ций современного способа производства. Как бы нерационально ни было его парцелль­ное хозяйство, к какой бы растрате сил оно ни вело, он держится за него прочно, — точно так же, как его жена держится за ее убогое домашнее хозяйство, которое точно так же дает при громаднейшей затрате рабочей силы бесконечно жалкие результаты, но которое представляет из себя единственную область, где она не подчинена чужой воле и свободна от эксплуатации» (S. 165). Дело меняется, когда натуральное хозяйство вы­тесняется товарным. Крестьянину приходится продавать продукты, покупать орудия, покупать землю. Покуда крестьянин остается простым товаропроизводителем, он может довольствоваться жизненным уровнем наемного рабочего; ему не нужны при­быль и рента, он может заплатить за землю более высокую плату, чем та, которую мог бы дать капиталист-предприниматель (S. 166). Но простое товарное производство вы­тесняется капиталистическим производством. Если, например, крестьянин заложил свою землю, он должен уже добывать и ренту, которая продана кредитору. На этой ступени развития только формально можно считать крестьянина простым товаропроиз­водителем. De facto он имеет уже обыкновенно дело с капиталистом — кредитором, купцом, промышленным предпринимателем, у которого он вынужден искать «подсоб­ных занятий», т. е. продавать ему свою рабочую силу. На этой стадии, — а Каутский, повторяем, сопоставляет крупное и мелкое земледелие в капиталистическом обществе, — возможность «не считать своего труда» означает для крестьянина лишь одно: над­рываться над работой и бесконечно суживать свои потребности.

— Фактически, на деле. Ред.


_______________________ КАПИТАЛИЗМ В СЕЛЬСКОМ ХОЗЯЙСТВЕ_____________________ 117

Так же несостоятельны и другие возражения г. Булгакова. Мелкое производство до­пускает в более узких пределах употребление машин; мелкому хозяину труднее и до­роже достается кредит, — говорит Каутский. Г-н Булгаков находит, что эти аргументы неверны, и ссылается на... крестьянские товарищества! Полным молчанием обходятся при этом доказательства Каутского, давшего приведенную нами выше оценку этих то­вариществ и их значения. По вопросу о машинах г. Булгаков опять делает выговор Ка­утскому, что он не поставил «более общего экономического вопроса: какова вообще экономическая роль машин в сельском хозяйстве» (г. Булгаков забыл уже о IV главе книги Каутского!) «и является ли она в нем таким же неизбежным орудием, как в обра­батывающей промышленности?». Каутский ясно указал капиталистический характер употребления машин в современном сельском хозяйстве (S. 39, 40 и следующие), отме­тил особенности земледелия, создающие «технические и экономические затруднения» применению машин в земледелии (S. 38 и следующие), привел данные о растущем употреблении машин (40), об их техническом значении (42 и следующие), о роли пара и электричества. Каутский указал, какие размеры хозяйств необходимы по данным аг­рономии для полного использования разных машин (94), указал, что по данным гер­манской переписи 1895 года процент хозяйств, употребляющих машины, правильно и быстро повышается от мелких хозяйств к крупным (2% в хозяйствах до 2 гектаров; 13,8% в хоз. 2—5 г.; 45,8% в хоз. 5—20 г.; 78,8% в хоз. 20— 100 г.; 94,2% в хоз. 100 и более гектаров). Г-н Булгаков желал бы вместо этих данных видеть «общие» рассужде­ния о «непобедимости» или победимости машин!..

«Указание на то, что при мелком производстве приходится большее количество ра­бочего скота на гектар... неубедительно... ввиду того, что при этом не исследуется... степень скотоиптенсивпости хозяйства», — говорит г. Булгаков. Открываем ту страни­цу книги Каутского, где делается это указание, и читаем:


118__________________________ В. И. ЛЕНИН

«... Большое число коров в мелком хозяйстве» (по расчету на 1000 гектаров) «в не не­значительной степени зависит также и от того, что крестьянин более занимается ското­водством и менее производством хлебов, чем крупный хозяин; но различие в содержа­нии лошадей не может быть объяснено этим» (стр. 96, где приведены данные о Саксо­нии 1860 г., о всей Германии 1883 г. и Англии 1880 года). Напомним, что и в России земская статистика обнаружила тот же закон, выражающий превосходство крупного

земледелия над мелким: крупные крестьянские хозяйства обходятся меньшим, на еди-

* ницу площади, количеством скота и инвентаря.

Изложение аргументов Каутского о превосходстве крупного производства над мел­ким в капиталистическом сельском хозяйстве дано г. Булгаковым далеко не полное. Превосходство крупного земледелия состоит не только в меньшей потере культурной площади, в сбережениях на живом и мертвом инвентаре, в более полном использовании инвентаря, в более широкой возможности применять машины, в большей доступности кредита, но также и в коммерческом превосходстве крупного хозяйства, в употребле­нии этим последним научно-образованных руководителей хозяйства (Kautsky, S. 104). Крупное земледелие в больших размерах пользуется кооперацией рабочих и разделени­ем труда. Особенно важное значение приписывает Каутский научному агрономическо­му образованию сельского хозяина. «Вполне научно-образованного сельского хозяина может содержать лишь такое производство, которое достаточно велико, чтобы труд ру­ководства и надзора за хозяйством вполне занял рабочую силу лица» (S. 98: «эта вели­чина хозяйства изменяется вместе с видом производства» от 3 гектаров при культуре винограда до 500 гектаров при экстенсивном хозяйстве). Каутский отмечает при этом тот интересный и

См. В. Ε. Постников, «Южнорусское крестьянское хозяйство». Ср. В. Ильин, «Развитие капитализ­ма», гл. II, § 1. (Сочинения, 5 изд., том 3. Ред.)


_______________________ КАПИТАЛИЗМ В СЕЛЬСКОМ ХОЗЯЙСТВЕ_____________________ 119

крайне характерный факт, что распространение низших и средних сельскохозяйствен­ных школ приносит пользу не крестьянину, а крупному хозяину, доставляя ему служа­щих (то же наблюдается и в России). «То высшее образование, которое необходимо для вполне рационального производства, трудно совместимо с современными условиями существования крестьян. Это означает осуждение, разумеется, не высшего образова­ния, а условий жизни крестьян. Это означает лишь то, что крестьянское производство держится наряду с крупным производством не благодаря более высокой производи­тельности, а благодаря более низким потребностям» (99). Крупное производство долж­но содержать не одни только крестьянские рабочие силы, но и городские рабочие силы, по уровню потребностей стоящие несравненно выше.

Те в высшей степени интересные и важные данные, которые приводит Каутский в доказательство «чрезмерного труда и недостаточного потребления в мелком производ­стве», г. Булгаков называет «несколькими (!) случайными (??) цитатами». Г-н Булгаков «берется» привести такое же количество «цитат противоположного характера». Он за­бывает только сказать, не берется ли он также выставить противоположное утвержде­ние, которое он стал бы доказывать «цитатами противоположного характера». В этом ведь вся суть дела! Не берется ли г. Булгаков утверждать, что крупное производство в капиталистическом обществе отличается от крестьянского чрезмерной работой и по­ниженным потреблением работника? Г-н Булгаков достаточно осторожен, чтобы вы­ставлять такое комичное утверждение. Факт чрезмерной работы и понижения потреб­ностей крестьян он считает возможным обойти замечанием, что «в одних местах кре­стьяне живут зажиточно, в других бедно!!». Что сказали бы вы об экономисте, который вместо обобщения данных о положении мелкого и крупного производства принялся бы исследовать разницу в «зажиточности» населения тех или других «мест»? Что сказали бы вы об экономисте, который обошел бы факт чрезмерной работы и пониженного


120__________________________ В. И. ЛЕНИН

потребления кустарей по сравнению с фабричными рабочими замечанием, что «в одних местах кустари живут зажиточно, в других бедно»? Кстати, о кустарях. «По-видимому, — пишет г. Булгаков, — Каутскому мысленно предносилась параллель Hausindustrie, где перерабатыванье не имеет технических границ» (как в земледелии), «но эта парал­лель сюда не годится». По-видимому, — ответим мы на это, — г. Булгаков поразитель­но невнимательно отнесся к критикуемой им книге, потому что параллель с Hausindustrie не «мысленно предносилась Каутскому», а прямо и точно указана им на первой же странице того параграфа, который посвящен вопросу о перерабатыванье (гл. VI, b, S. 106): «Как и в кустарной промышленности (Hausindustrie), семейная работа детей в мелком крестьянском хозяйстве действует еще губительнее, чем работа по най­му у чужих лиц». Как ни решительно декретирует г. Булгаков, что эта параллель сюда не годится, тем не менее его мнение совершенно ошибочно. В промышленности пере­рабатыванье не имеет технических границ, а для крестьянина «ограничено технически­ми условиями земледелия», — рассуждает г. Булгаков. Спрашивается, кто же на самом деле смешивает технику и экономику: Каутский или г. Булгаков? При чем же тут тех­ника земледелия или кустарной промышленности, когда факты говорят, что мелкий производитель и в земледелии, и в промышленности гонит на работу детей с более раннего возраста, работает большее число часов в день, живет «бережливее», урезывает свои потребности до того, что в цивилизованной стране выделяется, как настоящий «варвар» (выражение Маркса)? Неужели можно отрицать экономическую однород­ность подобных явлений в земледелии и в промышленности на том основании, что зем­леделие имеет массу особенностей (которых Каутский нисколько не забывает). «Мел­кий крестьянин, даже при желании, не может работать больше, чем того требует его поле», — говорит г. Булгаков. Но мелкий крестьянин может

— кустарной промышленности. Ред.


_______________________ КАПИТАЛИЗМ В СЕЛЬСКОМ ХОЗЯЙСТВЕ_____________________ 121

работать и работает по 14, а не по 12 часов; может работать и работает с той сверхнор­мальной напряженностью, которая изматывает его нервы и мускулы гораздо быстрее нормального. И потом, какая это неверная и утрированная абстракция — сводить все работы крестьянина к одному полю! У Каутского вы не найдете ничего подобного. Ка­утский прекрасно знает, что крестьянин работает также и в домашнем хозяйстве, рабо­тает над постройкой и ремонтом избы, хлева, орудий и пр., «не считая» всего этого до­бавочного труда, за который наемный рабочий в крупном хозяйстве потребует обычной платы. Не ясно ли для всякого непредубежденного человека, что перерабатыванье для крестьянина — мелкого земледельца — поставлено в несравненно более широкие пре­делы, чем для мелкого промышленника, если он только промышленник? Перерабаты­ванье мелкого земледельца, как всеобщий факт, наглядно доказывается тем, что все буржуазные писатели единогласно свидетельствуют о «прилежании» и «бережливости» крестьянина, обвиняя рабочих в «лености» и «мотовстве».

Мелкие крестьяне, — говорит цитируемый Каутским исследователь быта сельского населения в Вестфалии, — непомерно заваливают своих детей работой, так что их фи­зическое развитие задерживается; таких дурных сторон не имеет работа по найму. Пар­ламентской комиссии, исследовавшей аграрный быт Англии (1897), один мелкий кре­стьянин из Линкольна заявлял: «Я воспитал целую семью и до полусмерти замучил ее работой». Другой говорит: «Мы работаем с детьми по 18 часов, в среднем 10—12 ча­сов». Третий: «Мы работаем тяжелее, чем поденщики, мы работаем как рабы». Г-н Рид (Read) следующим образом характеризует перед той же комиссией положение мелких крестьян в тех местностях, в которых преобладает земледелие в тесном смысле: «Един­ственное средство для него удержаться, это работать за двоих поденщиков, а расходо­вать столько же, сколько один поденщик. Его дети более замучены работой и хуже вос­питаны, чем дети поденщиков» («Royal Commission on Agriculture final


122__________________________ В. И. ЛЕНИН

report», р. 34, 358*. Цитир. у Каутского, S. 109). Не берется ли г. Булгаков утверждать, что не менее часто поденщики работают за двоих крестьян. Но особенно характерен следующий, приводимый Каутским, факт, показывающий, как «крестьянское искусство голодать (Hungerkunst) может вести к экономическому превосходству мелкого произ­водства»: сравнение доходности двух крестьянских хозяйств в Бадене показывает в од­ном, крупном, дефицит в 933 марки, в другом, вдвое более мелком, избыток в 191 марку. Но первое хозяйство, которое велось исключительно наемными рабочими, должно бы­ло, как следует, кормить их, расходуя почти по 1 марке в день на человека (около 45 коп.), тогда как в мелком хозяйстве работали исключительно члены семьи (жена и 6 взрослых детей), содержание которых было вдвое более скудным: 48 пфеннигов в день на человека. Если бы семья мелкого крестьянина кормилась так же хорошо, как наем­ные рабочие крупного хозяина, мелкий получил бы дефицит в 1250 марок! «Его избы­ток происходил не из полных закромов, а из пустого желудка». Какая масса подобных примеров была бы открыта, если бы сравнения «доходности» крупных и мелких хо­зяйств в земледелии сопровождались учетом потребления и работы крестьян и наемных рабочих. Вот другой расчет более высокой доходности мелкого хозяйства (4,6 гект.) по сравнению с крупным (26,5 гект.), расчет, делаемый в одном из специальных журна­лов. Но как получается высший доход? — спрашивает Каутский. Оказывается, мелкому земледельцу помогают дети, помогают с того возраста, как только начинают ходить, крупному же приходится расходоваться на детей (школа, гимназия). В мелком и стари­ки, имеющие более 70 лет, «заменяют еще полную рабочую силу». «Обыкновенный поденщик, особенно в крупном производстве, работает и думает: когда же это придет вечерний отдых; а мелкий крестьянин, по

Поделиться:





Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 megalektsii.ru Все авторские права принадлежат авторам лекционных материалов. Обратная связь с нами...