Парвус. Мировой рынок и сельскохозяйственный кризис. 13 глава

Пойдем далее. «Что касается до широких требований, — пишет Р. М., — до полити­ческих требований, то только в требованиях петербургских ткачей... 1897 г. мы видим первый и еще мало сознательный случай предъявления нашими рабочими подобных широких политических требований». Мы опять-таки должны сказать, что это безуслов­но неверно. Печатая подобные фразы, редакция «Рабочей Мысли» обнаруживает, во-1-х, непростительное для социал-демократа забвение истории русского революционного и рабочего движения, а во-2-х, непростительно узкое понимание рабочего дела. Широ­кие политические требования предъявлены русскими рабочими и в майском листке С.-Петербургского союза борьбы 1898 г. и в газетах «С.-Петербургском Рабочем Листке» и «Рабочей Газете», которую передовые организации русских социал-демократов при­знали в 1898 г. официальным органом «Российской социал-демократической рабочей партии». Игнорируя это, «Раб. Мысль» пятится назад и вполне оправдывает то мнение, что она является представительницей не передовых рабочих, а низших, неразвитых слоев пролетариата (Р. М. сам указывает в своей статье на то, что «Раб. Мысли» уже указывали на это обстоятельство). Низшие слои пролетариата не знают истории рус­ского революционного движения, и Р. М. не знает ее. Низшие слои пролетариата не по­нимают отношения между рабочим движением и социал-демократией, и Р. М. не пони­мает этого отношения. Почему русские рабочие в 90-х годах не образовали своих осо­бых организаций отдельно от социалистов, как в 70-х годах? Почему не предъявили они отдельно от социалистов свои политические требования? Р. М. объясняет это, оче­видно, тем, что «русские рабочие еще очень

____________ ПОПЯТНОЕ НАПРАВЛЕНИЕ В РУССКОЙ СОЦИАЛ-ДЕМОКРАТИИ___________ 247

мало подготовлены к этому» (стр. 5 его статьи), но таким объяснением он только лиш­ний раз подтверждает то мнение, что он вправе говорить лишь как представитель низ­ших слоев пролетариата. Низшие слои рабочих во время движения 90-х годов не созна­вали политического характера движения. Но, тем не менее, все знают (и Р. М. сам гово­рит это), что рабочее движение 90-х годов получило широкое политическое значение. Произошло это оттого, что характер движению придали, как и везде, как и всегда, пе­редовые рабочие, за которыми рабочая масса шла потому, что они доказали ей свою готовность и свое уменье служить рабочему делу, что они сумели приобрести ее полное доверие. А эти передовые рабочие были социал-демократами; многие из них даже лич­но принимали участие в тех спорах между народовольцами и социал-демократами, ко­торые характеризовали переход русского революционного движения от крестьянского и заговорщицкого социализма к социализму рабочему. Понятно поэтому, отчего эти передовые рабочие не отстранялись теперь от социалистов и революционеров в особые организации. Такое отстранение имело смысл и было необходимо тогда, когда социа­лизм отстранялся от рабочего движения. Такое отстранение было бы невозможно и бессмысленно, раз передовые рабочие видели перед собой рабочий социализм и соци­ал-демократические организации. Слияние передовых рабочих с социал-демократическими организациями было вполне естественно и неизбежно. Это было ре­зультатом того крупного исторического факта, что в 90-х годах встретились два глубо­кие общественные движения в России: одно стихийное, народное движение в рабочем классе, другое — движение общественной мысли к теории Маркса и Энгельса, к уче­нию социал-демократии.

Как безмерно узко понимание политической борьбы «Раб. Мыслью», это видно из следующего. Говоря о широких политических требованиях, Р. М. пишет: «А для того, чтобы такая политическая борьба могла бы рабочими вестись вполне сознательно и са­мостоятельно, необходимо, чтобы велась она самими рабочими

248__________________________ В. И. ЛЕНИН

организациями, чтобы эти политические требования рабочих опирались на сознанные ими их общие политические потребности и интересы минуты» (это заметьте!), «чтобы эти требования были требованиями самих рабочих (цеховых) организаций, чтобы они были ими выработаны действительно сообща и также сообща выставлены этими рабо­чими организациями, по их частной инициативе...» И дальше следует пояснение, что ближайшими общими политическими требованиями рабочих все еще пока (!!) остаются 10-часовой рабочий день и восстановление праздников, уничтоженных законом 2. VI. 1897. — И после этого редакция «Раб. Мысли» может еще удивляться, что ее обвиняют в отрицании политики! Да разве это сведение политики к борьбе цеховых союзов за от­дельные реформы не есть отрицание политики? Разве это не есть отказ от основного завета всемирной социал-демократии, что социал-демократы должны стремиться орга­низовать классовую борьбу пролетариата в самостоятельные политические рабочие партии, борющиеся за демократию как средство завоевания политической власти про­летариатом и устройства им социалистического общества? С каким-то безграничным легкомыслием наши новейшие извратители социал-демократизма выбрасывают за борт все, что дорого для социал-демократов, что дает право видеть в рабочем движении все­мирно-историческое движение. Им нет дела до того, что вековой опыт европейского социализма и европейской демократии учит необходимости стремиться к образованию самостоятельных рабочих политических партий. Им нет дела до того, что история рус­ского революционного движения долгим и трудным путем выработала соединение со­циализма с рабочим движением, соединение великих социальных и политических идеалов с классовой борьбой пролетариата. Им пет дела до того, что передовые русские рабочие уже положили основание «Российской социал-демократической рабочей пар­тии». Долой все это! Освободим себя от слишком широкого идейного багажа и от слишком тяжелого и требовательного исторического опыта, — и пускай «остаются по­ка» одни цеховые союзы

____________ ПОПЯТНОЕ НАПРАВЛЕНИЕ В РУССКОЙ СОЦИАЛ-ДЕМОКРАТИИ___________ 249

(возможность устройства которых в России пока еще ничем не доказана, если не счи­тать легальных обществ), пускай эти цеховые союзы «по частной инициативе» выраба­тывают требования, требования «минуты», требования маленьких и мелких реформ!! Что это такое? Ведь это какая-то проповедь попятного движения! Ведь это какая-то пропаганда разрушения социализма!

И заметьте, что «Рабочая Мысль» излагает не только ту мысль, чтобы местные орга­низации сами вырабатывали местные формы борьбы и частные поводы агитации, приемы ее и пр. — против этой мысли никто не стал бы возражать. Никогда русские социал-демократы не заявляли ни малейших претензий на то, чтобы стеснять в этом отношении самостоятельность рабочих. Нет, «Раб. Мысль» хочет совершенно отодви­нуть великие политические задачи русского пролетариата и ограничиться «пока» «только» «интересами минуты». До сих пор русские социал-демократы хотели, опира­ясь на каждое требование минуты, агитируя по поводу него, организовать пролетариат для борьбы с самодержавием, как его ближайшей цели. Теперь «Раб. Мысль» хочет ог­раничить борьбу пролетариата мелкой борьбой за мелкие требования. Очень хорошо зная, что он отступает от мнений всей русской социал-демократии, Р. М. дает следую­щий ответ обвинителям «Раб. Мысли». Говорят, что ниспровержение царизма есть ближайшая задача русского рабочего движения. Какого именно рабочего движения, — спрашивает/¹. М, — «стачечного движения? обществ взаимопомощи?рабочих круж­ков?» (страница 5 статьи). Мы ответим ему на это: говорите только за себя, за свою группу, за представляемые ею низшие слои пролетариата одной местности, но не смей­те говорить за передовых русских рабочих! Низшие представители пролетариата часто не знают того, что борьбу за ниспровержение самодержавия может вести только рево­люционная партия. Р. М. тоже не знает этого. Но передовые русские рабочие знают это. Низшие представители пролетариата часто не знают того, что русское рабочее движе­ние не ограничивается стачечной

250__________________________ В. И. ЛЕНИН

борьбой, обществами взаимопомощи и рабочими кружками, что русское рабочее дви­жение давно стремится сорганизоваться в революционную партию и доказало это стремление на деле. Р. М. тоже не знает этого. Но передовые русские рабочие знают это.

Р. М. старается представить свое полное непонимание социал-демократизма в виде особого понимания «нашей действительности». Присмотримся поближе к его мнениям по этому вопросу.

«О самом понятии самодержавия... — пишет P.M. —... мы здесь распространяться не станем, предполагая в каждом нашем собеседнике самое отчетливое и ясное пред­ставление о подобных вещах». Мы сейчас увидим, что Р. М. сам имеет до последней степени неотчетливое и неясное понятие о подобных вещах, но сначала отметим еще одно обстоятельство. Принадлежат ли рабочие к собеседникам Р. М.? Конечно, да. А если да, то откуда же взять им самое отчетливое понятие о самодержавии? Очевидно, что для этого необходима самая широкая и систематическая пропаганда идей полити­ческой свободы вообще, необходима агитация, связывающая с каждым отдельным про­явлением полицейского насилия и чиновнического гнета «отчетливое представление» (в умах рабочих) о самодержавии. Кажется, это ясно. А если да, то может ли быть ус­пешна чисто местная пропаганда и агитация против самодержавия? не является ли без­условно необходимым организовать ее по всей России в одну планомерную деятель­ность? то есть в деятельность одной партии? Отчего же Р. М. в числе ближайших задач русского рабочего движения не указывает задачу организовать систематическую про­паганду и агитацию против самодержавия? Только оттого, что он имеет самое неотчет­ливое и неясное представление о задачах русского рабочего движения и русской соци­ал-демократии.

Р. М. переходит далее к объяснению того, что самодержавие представляет огромную «личную силу» (по-военному вымуштрованная бюрократия) и огромную «экономиче­скую силу» (финансовые средства). Не останавливаясь на «неотчетливых» сторонах его объясне-

____________ ПОПЯТНОЕ НАПРАВЛЕНИЕ В РУССКОЙ СОЦИАЛ-ДЕМОКРАТИИ___________ 251

ния (а «неотчетливого» тут очень много), переходим прямо к главнейшему:

«Так вот, — спрашивает Р. М. русскую социал-демократию, — не ниспровержение ли этой-то личной силы и не захват ли этой экономической силы советуется в данную минуту русским рабочим поставить первой и ближайшей задачей своих теперешних (зачаточных) организаций? (о революционерах, говорящих, что эту задачу должны взять на себя кружки передовых рабочих, мы и не говорим)».

Мы с удивлением протираем глаза и перечитываем два и три раза это чудовищное место. Неужели мы не ошиблись? Нет, мы не ошиблись: Р. М. действительно не знает того, что называется ниспровержением самодержавия. Это невероятно, но это факт. Да и можно ли считать это невероятным после обнаруженной Р. М. путаницы мысли?

Р. М. смешивает захват власти революционерами и ниспровержение самодержавия революционерами.

Старые русские революционеры (народовольцы) стремились к захвату власти рево­люционной партией. Захватив власть, «партия ниспровергла бы личную силу» само­державия, — думали они, — т. е. вместо чиновников назначила своих агентов, «захва­тила бы экономическую силу», т. е. все финансовые средства государства, и произвела бы социальный переворот. Народовольцы (старые) действительно стремились к «нис­провержению личной и к захвату экономической силы» самодержавия, если уже упот­реблять, по примеру Р. М., эти неуклюжие выражения. Русские социал-демократы ре­шительно восстали против этой революционной теории. Плеханов подверг ее беспо­щадной критике в своих сочинениях: «Социализм и политическая борьба» (1883 г.) и «Наши разногласия» (1885 г.) и указал русским революционерам их задачу: образова­ние революционной рабочей партии, ближайшей целью которой должно быть низвер­жение абсолютизма. Но что такое низвержение абсолютизма? Чтобы разъяснить это для Р. М., необходимо ответить сначала на вопрос: что такое самодержавие? Самодер­жавие (абсолютизм,

252__________________________ В. И. ЛЕНИН

неограниченная монархия) есть такая форма правления, при которой верховная власть принадлежит всецело и нераздельно (неограниченно) царю. Царь издает законы, назна­чает чиновников, собирает и расходует народные деньги без всякого участия народа в законодательстве и в контроле за управлением. Самодержавие есть поэтому самовла­стие чиновников и полиции и бесправие народа. От этого бесправия страдает весь на­род, но имущие классы (особенно богатые помещики и капиталисты) оказывают очень сильное влияние на чиновничество. Рабочий же класс страдает вдвойне: и от бесправия всего русского народа, и от угнетения рабочих капиталистами, которые заставляют правительство служить их интересам.

Что же значит ниспровержение абсолютизма? Это значит отказ царя от неограни­ченной власти; предоставление народу права выбирать своих представителей для изда­ния законов, для надзора за действием чиновников, для надзора за собиранием и расхо­дованием государственных средств. Такая форма правления, когда народ участвует в законодательстве и управлении, называется конституционной формой правления (кон­ституция = закон об участии народных представителей в законодательстве и управле­нии государством). Итак, ниспровержение самодержавия означает замену самодержав­ной формы правления — конституционной формой правления. Таким образом, для ниспровержения самодержавия никакого «ниспровержения личной силы и захвата эко­номической силы» не требуется, а требуется заставить царское правительство отказать­ся от своей неограниченной власти и созвать из народных представителей земский со­бор для выработки конституции («завоевать демократическую» [народную, составлен­ную в интересах народа] «конституцию», как сказано в проекте программы русских со­циал-демократов, изданном в 1885 г. группой «Освобождение труда»).

Почему ниспровержение самодержавия должно быть первой задачей русского рабо­чего класса? Потому, что при самодержавии рабочий класс не может широко развить своей борьбы, не может завоевать себе никаких

____________ ПОПЯТНОЕ НАПРАВЛЕНИЕ В РУССКОЙ СОЦИАЛ-ДЕМОКРАТИИ___________ 253

прочных позиций ни в экономической, ни в политической области, не может создать прочных, массовых организаций, развернуть пред всеми трудящимися массами знамя социальной революции и научить их бороться за нее. Только при политической свободе возможна решительная борьба всего рабочего класса против класса буржуазии, и ко­нечная цель этой борьбы состоит в том, чтобы пролетариат завоевал политическую власть и организовал социалистическое общество. Вот это завоевание политической власти организованным и прошедшим длинную школу борьбы пролетариатом и будет, действительно, «ниспровержением личной и захватом экономической силы» буржуаз­ного правительства, но этот захват власти русские социал-демократы никогда не ста­вили ближайшей задачей русских рабочих. Русские социал-демократы всегда говорили, что только при политической свободе, при широкой и массовой борьбе русский рабо­чий класс сумеет выработать организации для этой окончательной победы социализма. Но каким путем может русский рабочий класс ниспровергнуть самодержавие? Ведь вот редакторы «Раб. Мысли» подтрунивают даже над группой «Освобождение труда», которая основала русскую социал-демократию и сказала в своей программе, что «борь­ба против самодержавия обязательна даже для тех рабочих кружков, которые представ­ляют собой теперь зачатки будущей русской рабочей партии». «Раб. Мысли» (см. № 7 ее и разбираемую статью) это кажется смешным: ниспровержение самодержавия — ра­бочими кружками! Мы ответим на это редакторам «Раб. Мысли»: над кем смеетесь? Над собой смеетесь! Редакторы «Раб. Мысли» жалуются на то, что русские социал-демократы не по-товарищески с ними полемизируют. Пускай читатели сами судят, на чьей стороне мы видим нетоварищескую полемику: на стороне ли старых русских со­циал-демократов, которые определенно высказали свои взгляды и прямо говорят, какие взгляды «молодых» и почему они считают их ошибочными; — или на стороне «моло­дых», которые, не называя своих противников, шпыняют

254__________________________ В. И. ЛЕНИН

из-за угла то «автора немецкой книги о Чернышевском» (Плеханова, причем смешива­ют его с некоторыми легальными писателями, без малейшего основания к тому), то группу «Освобождение труда», цитируя с искажением отрывки ее программы и не вы­ставляя против нее сколько-нибудь определенной своей программы. Да! Мы признаем долг товарищества, долг поддержки всех товарищей, долг терпимости к мнениям това­рищей, но для нас долг товарищества вытекает из долга перед русской и перед меж­дународной социал-демократией, а не наоборот. Мы признаем за собой товарищеские обязанности перед «Раб. Мыслью» не потому, что редакторы ее наши товарищи, а мы считаем редакторов «Раб. Мысли» нашими товарищами лишь потому и постольку, по­скольку они работают в рядах русской (а следовательно, и международной) социал-демократии. И потому, если мы убеждены, что «товарищи» пятятся назад от социал-демократической программы, что «товарищи» суживают и уродуют задачи рабочего движения, тогда мы считаем своим долгом высказать свое убеждение с полной опреде­ленностью и без всяких недомолвок!

Мы сказали сейчас, что редакторы «Раб. Мысли» искажают взгляды группы «Осво­бождение труда». Пусть читатель судит сам. «Мы готовы не понять тех наших товари­щей, — пишет P.M., — которые свою программу «освобождения труда» считают про­стым ответом на вопрос: «откуда взять силы для борьбы с самодержавием?» (в другом месте: «наши революционеры смотрят на движение рабочих, как на лучшее средство ниспровержения самодержавия»). Откройте проект программы русских социал-демократов, изданный группой «Освобождение труда» в 1885 г. и перепечатанный П. Б. Аксельродом в его брошюре «К вопросу о современных задачах и тактике русских со­циал-демократов» (Женева, 1898 г.), — и вы увидите, что в основу программы постав­лено полное освобождение труда от гнета капитала, переход в общественную собст­венность всех средств производства, захват рабочим классом политической власти, об­разование революционной рабо

____________ ПОПЯТНОЕ НАПРАВЛЕНИЕ В РУССКОЙ СОЦИАЛ-ДЕМОКРАТИИ___________ 255

партии. Что Р. М. извращает эту программу, что он не хочет понять ее, — это ясно. Он цепляется за слова П. Б. Аксельрода в начале брошюры, где он сказал, что программа группы «Освобождение труда» «явилась ответом» на вопрос: где взять силы на борьбу с самодержавием? Но ведь это же исторический факт, что программа группы «Осво­бождение труда» явилась ответом и на этот вопрос русских революционеров, и на этот вопрос всего русского революционного движения. И если программа группы «Освобо­ждение труда» дала ответ на этот вопрос, неужели это значит, что рабочее движение было для этой группы «Освобождение труда» лишь средством? Ведь это «непонима­ние» Р. М. свидетельствует лишь о незнакомстве с общеизвестными фактами деятель­ности группы «Освобождение труда».

Далее. Как это «ниспровержение самодержавия» может быть задачей рабочих круж­ков. Р. М. не понимает этого. Откройте программу группы «Освобождение труда»: «Главным средством политической борьбы рабочих кружков против абсолютизма, — сказано там, — русские социал-демократы считают агитацию в среде рабочего класса и дальнейшее распространение в ней социалистических идей и революционных органи­заций. Тесно связанные между собой в одно стройное целое, организации эти, не до­вольствуясь частными столкновениями с правительством, не замедлят перейти, в удоб­ный момент, к. общему, решительному на него нападению». Именно этой тактике и следовали русские организации, основавшие весной 1898 г. «Российскую социал-демократическую рабочую партию». И они доказали, что такие организации являются в России крупной политической силой. Если эти организации образуют одну партию и будут вести широкую агитацию против неограниченного правительства, используя при этом все элементы либеральной оппозиции, то задача завоевания политической свобо­ды будет несомненно достижима для такой партии. Если редакторы «Раб. Мысли» «го­товы не понять» этого, то мы «готовы» посоветовать им: поучитесь, господа, ибо сами по себе эти вещи вовсе не очень трудны для понимания.

256__________________________ В. И. ЛЕНИН

Вернемся однако к Р. М., которого мы оставили на рассуждениях о борьбе против самодержавия. Собственный взгляд Р. М. на этот вопрос еще яснее иллюстрирует но­вое, попятное, направление «Раб. Мысли».

«Конец самодержавия ясен» — пишет Р. М. «Борьба с самодержавием является для всех жизненных общественных элементов одним из условий их здорового развития». Отсюда следует, пожалуй, подумает читатель, что борьба с самодержавием необходима и для рабочего класса? Нет, погодите. У Р. М. своя логика и своя терминология. Под словом борьба он, посредством прибавления слова: «общественная» (борьба), понимает нечто совсем особое. Описавши легальную оппозицию, которую оказывают правитель­ству многие слои русского населения, Р. М. заключает: «Ведь и борьба за земское и го­родское общественное самоуправление, и борьба за общественную школу, и борьба за общественную помощь голодающему населению и т. д. есть борьба с самодержавием». «Необходимость общественной борьбы с самодержавием чиновников очевидна для всех сознательных прогрессивных слоев и групп населения. Более того. Эта общест­венная борьба, по какому-то странному недоразумению не обращая на себя благо­склонного внимания многих русских революционных писателей, как мы видели, уже ведется русским обществом и не со вчерашнего дня». «Настоящий вопрос в том, как этим отдельным общественным слоям... вести эту» (это заметьте!) «борьбу с самодер­жавием возможно успешнее... А главный для нас вопрос: — как должны вести эту об­щественную (!) борьбу с самодержавием наши рабочие...»

В этих рассуждениях Р. М. опять-таки сгружено неимоверное количество путаницы и ошибок.

Во-1-х, Р. М. смешивает легальную оппозицию с борьбой против самодержавия, с борьбой за ниспровержение самодержавия. Производит он это непростительное для со­циалиста смешение посредством употребляемого им без пояснения выражения «борьба с самодержавием»: выражение это может значить (с оговоркой) и борьбу против само­державия, но может значить

____________ ПОПЯТНОЕ НАПРАВЛЕНИЕ В РУССКОЙ СОЦИАЛ-ДЕМОКРАТИИ___________ 257

также и борьбу против отдельных мер самодержавия на почве того же самодержавного строя.

Во-2-х, Р. М., относя легальную оппозицию к общественной борьбе с самодержави­ем и говоря, что наши рабочие должны вести «эту общественную борьбу», сбивается, таким образом, на то, чтобы наши рабочие вели не революционную борьбу против са­модержавия, а легальную оппозицию самодержавию, т. е. сбивается на безобразное опошление социал-демократии и смешение ее с самым дюжинным и убогим россий­ским либерализмом.

В-З-х, Р. М. говорит прямую неправду про русских социал-демократических писате­лей — [Р. М., правда, предпочитает «по-товарищески» пускать упреки без адреса. Но если он имеет в виду не социал-демократов, то в его словах нет никакого смысла], — будто они не обращают внимания на легальную оппозицию. Напротив, и группа «Ос­вобождение труда», и П. Б. Аксельрод в частности, и «Манифест Российской социал-демократической рабочей партии», и брошюра «Задачи русских социал-демократов» (изданная «Российской социал-демократической рабочей партией» и названная Ак­сельродом комментарием к «Манифесту») — все они не только обратили внимание на легальную оппозицию, но и выяснили ее отношение к социал-демократии с полной точностью.

Поясним все это. Какую «борьбу с самодержавием» ведут наши земства, либераль­ные общества вообще, либеральная печать? Ведут ли они борьбу против самодержавия, борьбу за ниспровержение самодержавия? Нет, такой борьбы они никогда не вели и не ведут. Такую борьбу ведут лишь революционеры, нередко выходящие из среды либе­рального общества и опирающиеся на сочувствие общества. Но вести революционную борьбу — это вовсе не то же самое, что сочувствовать революционерам и оказывать им поддержку; борьба против самодержавия вовсе не то же самое, что легальная оппози­ция самодержавию. Русские либералы выражают свое недовольство самодержавием лишь в такой форме, которую разрешает само самодержавие,

258__________________________ В. И. ЛЕНИН

т. е. которую самодержавие признает неопасной для самодержавия. Крупнейшим про­явлением либеральной оппозиции были только ходатайства либералов к царскому правительству о привлечении народа к управлению. И либералы терпеливо сносили всякий раз те грубые полицейские отказы, которые получались на такие ходатайства, сносили те беззаконные и дикие преследования, которыми награждало жандармское правительство даже за законные попытки заявить свое мнение. Превращать либераль­ную оппозицию просто-напросто в общественную борьбу с самодержавием значит прямо извращать дело, потому что русские либералы никогда не сорганизовывали ре­волюционной партии для борьбы за ниспровержение самодержавия, хотя они всегда могли и могут найти для этого и материальные средства и заграничных представителей русского либерализма. А Р. М. не только извращает дело, но и припутывает к этому имя великого русского социалиста, Н. Г. Чернышевского. «Союзниками рабочих по этой борьбе, — пишет P.M., — являются все передовые слои русского общества, от­стаивающие свои общественные интересы и учреждения, ясно понимающие свои об­щие выгоды, «никогда не забывающие» (цитирует Р. М. Чернышевского), сколь велика «разница в том, — по независимому ли решению правительства или по формальному требованию общества делается какая-либо перемена». Если относить этот отзыв ко всем представителям «общественной борьбы», как ее понимает/¹. М, т. е. ко всем рус­ским либералам, то это прямая фальшь. Формальных требований правительству нико­гда не предъявляли русские либералы, и именно поэтому русские либералы никогда не играли и никак не могут теперь играть самостоятельной революционной роли. Союз­никами рабочего класса и социал-демократии не могут быть «все передовые слои об­щества», а только революционные партии, основываемые членами этого общества. Ли­бералы же вообще могут и должны служить лишь одним из источников добавочных сил и средств для революционной рабочей партии (как это и сказал П. Б. Аксельрод с полной

____________ ПОПЯТНОЕ НАПРАВЛЕНИЕ В РУССКОЙ СОЦИАЛ-ДЕМОКРАТИИ___________ 259

ясностью в названной выше брошюре). Н. Г. Чернышевский именно потому и высмеи­вал беспощадно «передовые слои русского общества», что они не понимали необходи­мости формальных требований правительству и безучастно смотрели на гибель рево­люционеров из их среды под ударами самодержавного правительства. Р. М. в этом слу­чае так же бессмысленно цитирует Чернышевского, как бессмысленны надерганные во второй статье «Отдельного приложения» отрывки цитат из Чернышевского, стремя­щиеся показать, будто Чернышевский не был утопистом и будто русские социал-демократы не оценили всего значения «великого русского социалиста». Плеханов в своей книге о Чернышевском (статьи в сборнике «Социал-Демократ», изданные от­дельно книгой по-немецки) вполне оценил значение Чернышевского и выяснил его от­ношение к теории Маркса и Энгельса. Редакция же «Раб. Мысли» обнаружила только свое неумение дать сколько-нибудь связную и всестороннюю оценку Чернышевского, его сильных и слабых сторон.

«Настоящий вопрос» русской социал-демократии состоит вовсе не в том, как либе­ралам вести «общественную борьбу» (под которой Р. М., как мы видели, разумеет ле­гальную оппозицию), а в том, как организовать революционную, борющуюся за нис­провержение абсолютизма рабочую партию, которая могла бы опереться на все оппо­зиционные элементы в России, которая могла бы использовать все проявления оппози­ции для своей революционной борьбы. Для этого необходима именно революционная рабочая партия, потому что только рабочий класс может быть в России решительным и последовательным борцом за демократию, потому что без энергического воздействия такой партии либеральные элементы «могут остаться в состоянии вяло бездействую­щей, дремлющей силы» (П. Б. Аксельрод, цитированная брошюра, с. 23). Говоря, что наши «наиболее передовые слои» ведут «действительную (!!) общественную борьбу с самодержавием» (стр. 12 статьи Р. М.), что «главный для нас вопрос, как должны вести эту общественную борьбу с самодержавием наши

260__________________________ В. И. ЛЕНИН

рабочие», — говоря такие вещи, Р. М., в сущности, совершенно отступает от социал-демократии. Нам приходится только серьезно посоветовать редакторам «Раб. Мысли» хорошенько подумать над тем, куда они хотят идти и где их настоящее место: среди ли революционеров, которые несут в трудящиеся классы знамя социальной революции и хотят организовать их в политическую революционную партию, или среди либералов, которые ведут свою «общественную борьбу» (т. е. легальную оппозицию). Ведь в тео­рии «общественной самодеятельности» рабочих, в теории «общественной взаимопо­мощи» и цеховых союзов, ограничивающихся «пока» рабочим днем в 10 часов, в тео­рии «общественной борьбы» с самодержавием земств, либеральных обществ и проч., — в этой теории нет ровно ничего социалистического, ничего такого, чего не признали бы либералы! Ведь в сущности вся программа «Раб. Мысли» (поскольку можно тут гово­рить о программе) клонится к тому, чтобы оставить русских рабочих в их неразвитости и раздробленности и чтобы сделать их хвостом либералов! Некоторые фразы Р. М. осо­бенно странны. «Вся беда только в том, — изрекает Р. М., — что, беспощадно пресле­дуемая политической полицией, наша революционная интеллигенция принимает борь­бу с этой политической полицией за политическую борьбу с самодержавием». Какой смысл может иметь такое заявление? Политическая полиция потому и называется по­литической, что она преследует врагов самодержавия и борцов против него. Поэтому и «Раб. Мысль», пока она еще не совершила своего превращения в либералов, борется с политической полицией, — как борются с ней и все русские революционеры, и социа­листы, и все сознательные рабочие. Из того факта, что политическая полиция беспо­щадно преследует социалистов и рабочих, что самодержавие обладает «стройной орга­низацией», «умелыми и ловкими государственными деятелями» (стр. 7 статьи Р. М.), из этого факта может следовать только два вывода: трусливый и убогий либерал выведет отсюда, что наш народ вообще и рабочие в частности еще мало подготовлены к борьбе и что надо

⇐ Предыдущая9101112131415161718Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: