Происхождение и смысл литургического искусства. Протестантский, католический и православный взгляд на этот вопрос. Библейское обоснование иконопочитания.

ИСТОРИЯ И ТЕОРИЯ ХРИСТИАНСКОГО ИСКУССТВА 5 курс, 2007/2008 г.

 

Цель иконоведения – обучить студентов основам богословия иконы и, более широко, церковного искусства. Икона является своеобразным видом искусства, в котором сочетаются образ, символ и знак. Как собственно церковная дисциплина, иконоведение тесно соприкасается с догматикой, литургикой, каноникой, историей Церкви.

Предметом иконоведения является изучение искусства, сложившегося в рамках Православной Церкви и существующего в течение двух тысяч лет в странах православного региона (Греция, Балканы, Россия, Грузия и др.).

Под иконой понимаются священные изображения, употребляемые в православной богослужебной жизни. В узком смысле иконой называются отдельные священные переносные изображения, употребляемые в Церкви. В более широком смысле к искусству иконы относится изобразительное искусство Церкви, включая храмовые росписи и миниатюру. Как вид искусства, икона соприкасается с архитектурой, живописью, миниатюрой, прикладным искусством, скульптурой, сохраняя при этом свое своеобразие и принципиальное отличие от других видов искусства. Высшие достижения искусства иконы занимают почетное место в мировой культуре.

 

Вопросы к экзамену

 

1. Иконоведение, как научная дисциплина. Начало научной разработки церковного искусства и зарождение церковной археологии. Иконографическое и эстетическое направления. Начало научной реставрации икон и росписей. Разработка в начале XX в. русскими религиозными мыслителями "иконологии" как богословия иконы. Парижский и советский периоды изучения древнерусского церковного искусства.

Судьба иконописной традиции в XX веке была непростой - три четверти столетия прошли под знаком борьбы государства с Церковью и ее культурой. Но именно в этом веке икона вновь была открыта. Этому предшествовал серьезный подготовительный процесс, начавшийся еще в XIX веке. Успехи исторической науки, археологии и источниковедения, иконографические исследования, зарождение научной реставрации подготовили почву для открытия иконы.

 

Одно дело – догматическое или литургическое значение иконы, другое дело – существует ли такая наука (в смысле объективной системы знаний, доказательной системы). Если богословие является наукой, то и иконоведение является наукой. Иконоведение является специфическим богословием и достаточно сложным.

Иконоведение имеет свою научную историю. Возникло иконоведение сначала не как богословие (имеется в виду не древний период, не творения святых отцов). Изучение иконы началось только в XIX веке в системе археологии. Возникла археология, наука о древностях, и в разряд древностей попала, естественно, наука об иконе.

Когда история предстала как систематическое знание о прошлом, туда попала и икона, церковное искусство как таковое. Одним из ярких представителей первых церковных археологов, который систематически занялся церковным искусством, был академик Федор Солнцев. Он прожил очень долгую жизнь, почти 90 лет, расцвет его деятельности – середина столетия. Он был по преимуществу церковным художником, живописцем, реставратором. У него были зачатки систематического интереса, который позволил ему открыть древние росписи Софии Киевской.

Это было время, когда наши иерархи, даже лучшие, мало понимали значение этих древностей. Солнцев в своих воспоминаниях пишет, что когда он обнаружил эти древние росписи, то понял их огромное историческое значение (но не художественное – о.Александр) и обратился к государю Николаю Павловичу с просьбой выделить деньги на реставрацию. Но он встретился с сопротивлением митрополита Филарета Киевского, просвещенного и духовного человека. Митрополит стал возражать, что раскрытие этих росписей будет содействовать старообрядчеству. Солнцев пишет, что ему удалось убедить государя, что старообрядчество здесь не при чем, что это наше культурное наследие. На самом деле сам Солнцев ничего еще тогда не понимал в специфике, в художественном строе, в особенностях этого искусства. Он был светлой личностью, необыкновенным тружеником. Но он вырос на западных образцах, очень много поработал в разных монастырях и, к сожалению, погубил огромное количество древних росписей (например, во Владимире).

Многие стремились пробудить в обществе интерес к церковному искусству. Все были глубоко религиозны. Назовем другого ученого Федора Буслаева (сер. XIX века). По его инициативе в 1869 году в наших духовных академиях были открыты кафедры церковной археологии. Интерес к древностям тогда был чисто археологический. Он немало лет провел в Италии. В воспоминаниях Буслаева очень интересны замечания о католической культуре. Видно, что в это время ученые пытаются понять разницу между католичеством и православием в плане культуры. И для них эта разница в пользу католичества, хотя они были глубоко православными людьми. Буслаев пишет, что католичество - это религия художественная, но не духовна. Что касается русской иконы, то, по его мнению, это культура не художественная, а аскетическая и духовная, что, по его мнению, гораздо выше. Ему кажется, что только в XVII веке луч красоты с запада проник в келью православного иконописца. А до этого понятия прекрасного не было, поскольку господствовал аскетизм. По Буслаеву получается, что художественное и аскетичное противоположно.

Революционные большевистские ученые подхватили именно это, в “церковщине” все мрачно, аскетично, а светское все – радостное и художественное.

Это некоторая общая платформа XIX века, общая позиция, которую разделяли и правые, и левые, и христиане, и нигилисты, и революционеры, и монархисты,- всем казалось, что художественное и аскетическое имеют разную природу. Несколько позже были отдельные голоса наиболее глубоких мыслителей, но их было мало. Аскетичное, т.е. духовное, не мрачно и не враждебно красоте в высшем понимании.

Это неправильное, по сути, понимание христианства сложилось в XIX веке. При этом для Буслаева православная культура все же выше, чем католическая, потому что она духовнее. В России не критически была воспринята западно-европейкая культура, когда Петр “прорубил окно в Европу” (а это было делать необходимо, исторически мы оказались перед такой драматической ситуацией) и культурные идеалы к нам перекочевали через это окно и дали здесь глубокие корни. Наше высшее общество стремилось быть обществом европейским во всех отношениях. Наши дворяне не могли говорить по-русски. Демидовы построили замечательный православный храм во Флоренции, но с другой стороны, как пишет Солнцев, он давал Демидову уроки русского языка, который тот забыл. Все время наблюдается такая противоречивость. Заимствуя художественные идеалы с запада, т.е. идеалы искусства итальянского Возрождения, в центре которых стоял Рафаэль (идеал европейской культуры XIX века и русской культуры высших классов), однако наше общество искренне оставалось православным и даже не замечало этого противоречия.

Что же касается традиционной иконы, она осталась только достоянием низов общества. Иконописцы получили прозвище “суздальских богомазов”. В XIX веке наша наука начала развиваться необычайно быстро и сразу обнаружилось, что это церковное искусство несет в себе очень значительную символику. Заслугой другого крупного ученого, известного археолога графа Уварова стало то, что он первый в России начал изучать символику церковного искусства, хотя в художественном отношении он мало что понимал. Настоящей археологии тогда не было, он был тоже дилетант. Он раскапывал много могильников, но всегда по благословению правящего архиерея с участием духовенства, которые служили панихиды до и после раскопок. Раскапывание могил – смертный грех по канонам, сурово наказывалось по церковным правилам. Здесь же археология соединилась с богослужением. Он пытался даже составить словарь символов. Некоторые его труды остались неизданными и их предполагают издать сейчас. Это тоже середина XIX века.

Среди ученых XIX века нужно назвать такое светило как Николай Васильевич Покровский, профессор археологии С-П Духовной академии. Он делает шаг вперед. Труды его чрезвычайно велики, выдающимся является его “Евангелие в памятниках иконографии”, изданное в 1892 году. Этот труд не устарел до нашего времени. Поражаешься эрудиции этих людей, глубине и обширности их знаний. Они являются классиками нашей российской науки. Покровский много занимался раннехристианским искусством, искусством эпохи катакомб, ранневизантийским периодом. Он изучает иконографию, т.е. является систематиком, формируется иконографический метод в изучении церковного искусства.

В западной Европе в это время византийское искусство становится объектом пристального внимания, создается большая наука. Мы можем назвать французских, немецких и английских ученых, которые делают много открытий, они идут впереди наших отечественных ученых. Так еще в 40-х гг. XIX века французский ученый Дидро открыл знаменитую “Гермению Дионисия”, ценный документ (учебник церковного искусства) XVI века, касающийся как иконографии, так и метода церковного искусства.

Сам иконографический метод, как и церковно-археологический, пришел к нам из-за рубежа. Мы оказались хорошими учениками. Ученые, занимавшиеся иконографией и символикой церковного искусства, не видели настоящей иконы, потому что икону нужно было открыть как церковное произведение, сняв с нее потемневшую олифу. Расхожий штамп “темные лики икон” восходит к XIX веку. Одновременно возникает реставрация икон, и икона в начале XX века внезапно предстает в необычайной красоте своих красок. Старые ученые, например Покровский, эту яркость красок не воспринимали.

 

ИКОНОГРАФИЯ (греч.) - в средневековом искусстве устойчивая традиция изображения различных лиц и событий, складывающаяся на основе разнообразных источников (Св. Писание, апокрифы, агиография, предания и легенды, литургические песнопения) и организующая их в соответствии с принятыми догматическими, символическими и литургическими толкованиями.

 

Наряду с развитием самобытной церковной архитектуры, Византия создала величайшую по своему историческому значению иконографию и живопись. Постепенно изобразительный символизм первых веков христианства уступает место историческому воззрению; высший идеал христианского искусства полагается не в прелести и грациозности внешних форм, а в достоинстве внутреннего выражения. Изобразительное искусство Византии становится не просто необходимым условием церковного обихода, а выражением высоких христианских идей, образов, догматического учения.

Из всех видов изобразительного искусства Византии наиболее полно в своем внутреннем содержании раскрылась иконопись. Условный язык внешних форм иконы служит лишь условным способом выражения глубоких богословских истин и духовного содержания. Византия «создала» икону как особый вид церковного творчества. Изобразительными средствами византийские мастера открыли всю глубину церковного учения, всю полноту Православия.

Иконописание, по своей природе, является глубокого литургическим богослужебным искусством, резко отличающимся от всех иных видов изобразительного искусства.

В процессе длительных поисков, сообразуясь с древнейшим преданием Церкви, догматическим учением и святоотеческим наследием, в иконописи были выработаны особые иконографические каноны. Всю иконографию Византии можно разделить на: 1) изображение Христа, 2) изображение Богоматери, 3) композиции Двунадесятых праздников, 4) изображения святых.

Условный образ Христа, встречающийся в живописи до IV-V вв., постепенно уходит из византийского искусства – ему на смену приходит совершенно иной иконографический образ. Изображаемый лик Спасителя в изобразительном искусстве принимает строгий и выразительней характер: волосы длинные, с пробором посредине; появляется борода, иногда разделенная на две части. Спасителю усвояется крестчатый нимб. Такой иконографический тип становится традиционным для всей византийской живописи. Этот тип имеет в виду прп. Иоанн Дамаскин, когда говорит: «Иисус Христос был высок и строен, имел прекрасные глаза, прямой нос, вьющиеся волосы, темную бороду, голову склоненную несколько вперед, цвет тела желтоватый подобно своей Матери». Историк Никифор Каллист дополняет это описание, говоря, что «Иисус Христос был прекрасен лицом, имел русые не особенно густые волосы, брови черные, глаза веселые, волосы длинные, шею наклоненную, лицо круглое, выражение безгневное, во всем подобен своей Матери».

Наиболее часто в византийской иконописи встречаются изображения Христа: Нерукотворный образ (Убрус), Вседержитель (Пантократор), Деисус (Христос с предстоящими), Эммануил (Христос-отрок).

Основные типы Богородичных икон, выработанные иконописцами Византии: Одигитрия (Богоматерь держащая перед Собой Младенца-Христа), Знамение (Великая Панагия), Умиление, Оранта (Заступница Небесная) и др.

После окончания иконоборческих споров в Византии наступает более спокойный созидательный период. В это время окончательно сложилась система храмовых росписей и мозаик. Это было не простое украшение храмов, а четко отработанная, достаточно сжатая (по количеству сюжетов) формула, воплотившая в себе все богатство богооткровенных истин домостроительства человеческого спасения. Вся система росписей и мозаик получила логическую завершенность и строгую последовательность.

Фигуры на иконах и фресках теряют свою материальность, лики приобретают строгий, аскетический характер, большое внимание уделяется глазам изображаемого. Пространственная среда схематизируется, живописная трактовка уступает место линейной. Красочная гамма икон и росписей всегда строго выверена и подчинена единому восприятию образа.

Особой характерной чертой всего византийского изобразительного искусства становится максимальное сокращение всевозможных деталей в изображениях и максимальная выразительность главного образа. Этот лаконизм в средствах выражения также соответствует лаконичному и сдержанному характеру евангельского повествования.

 

Чтобы пробудить интерес к иконе, художник приспосабливается, вольно или невольно, к вкусу и требованию заказчиков, приближает икону к картине, украшает и усложняет ее деталями, которые дают человеку эстетическое удовлетворение, а в сущности рассеивают молитву; с другой стороны в икону включаются, как подпорки здания, аллегорические знаки, которые должны создать на душевном уровне впечатление глубины, многозначительности и тайны. Сращиваясь с иконой, они становятся как бы новыми титлами, обозначениями и эмблемами. В древних иконах писалось только имя святого или название праздника. Аллегория дополняет имя; она превращается в краткий рассказ о святом. Молитвенное созерцание иконы в какой-то степени подменяется чтением иконы. Понять древние иконы можно только через молитву: понять аллегорическое изображение знаков - через рассуждение и сопоставление. Аллегория включает две душевные силы: аналитическое рассуждение и эмоциональное переживание, но за счет духовного, мистического чувства.

Церковное искусство Запада попало под воздействие искусства светского и быстро растворилось в нем, перейдя в искусство чувственно-эстетическое.

 

ИКОНОЛОГИЯ – (ИЗОБРАЖЕНИЕ + УЧЕНИЕ) направление в искусствознании 20 в., исследующие сюжеты и изобразительные мотивы в художественном произведении для определения его исторически-культурного смысла и раскрытия образно-символического содержания произведений.

"Иконология" - это в переводе с греческого учение об образах. Именно в таком смысле и представляется нам наиболее правильно и удобно использовать этот термин. Причём в этом случае речь идёт не о св. изображениях, созданных человекам, а об образах вообще, о всех образах, существующих в тварном мире. И как бы ни были замутнены или искажены эти образы в твари, всё равно и они, как и всё в тварном мире, имеет своим началом Бога, и вне Бо-га нет ничего, что имело бы начало в чём-то ином. Стало быть, и они происходят от высших Божественных Первообразов. Но как? И что происходит с ними в созерцаемом нами тварном мире? Вот именно это и призвана изучать иконология.

 

Интересно складывались судьбы иконописцев в эмиграции, которые в иконе стремились найти путь в небесное отечество, потеряв отечество земное. Самым ярким художником из зарубежной иконописной традиции (а в определенном смысле работы отдельных мастеров складываются уже в особую традицию, оплодотворяющую инославную почву) был Григорий Круг. Инок Григорий (в миру Георгий Иванович Круг) родился в Петербурге в 1909 году, учился живописи в Таллине и Тарту, позже в Па-рижской Академии художеств. В 20-е годы оказался в эмиграции, во Франции, принял монашество и серьезно занялся иконописью, рассматривая этот труд как свое служение Богу. Григорий Круг расписал множество церквей во Франции, Англии, Голландии и других странах, где русские православные строили свои храмы. Большую часть жизни инок Григорий провел в маленьком Свято-Духовском скиту под Парижем, неподалеку от Версаля. Здесь он и скончался 12 июня 1969 года. Кроме икон и фресок, он оставил небольшую тетрадку, в которую записывал свои мысли об иконописании. И его размышления представляют не меньшую ценность, чем его иконописные работы. Прежде всего, как монах-подвижник Григорий Круг ценит в иконе ее светоносную силу, которая несет свет Христов в этот мир. "Почитание икон в Церкви - пишет художник - как зажженный светильник, свет которого никогда не угаснет. Он зажжен не человеческой рукой, и с тех пор свет его не истощался никогда. Он горел и горит, и не пере-станет гореть, но пламя его не неподвижно, оно горит то ровным светом, то разгорается и превращается в нестерпимый свет. И даже, когда все, что враждебно иконе, ищет угасить этот свет, одев его покровом тьмы, свет этот не иссякнет и не может иссякнуть. И когда от потери благочестия иссякают силы в создании икон и они как бы теряют славу своего горнего достоинства, и тут не иссякает свет и продолжает жить и готов опять явиться во всей силе и наполнить торжеством Фаворского Преображения. Думается, что мы сейчас находимся в предверии этого света, и хотя еще ночь, но приближается утро"

 

Еще одна удивительная судьба - сестра Иоанна (в миру - Юлия Николаевна Рейтлингер, годы жизни: 1898-1988). Родилась и выросла в Петербурге, училась в школе при Обществе поощрения худо-жеств. В 1918 году познакомилась с отцом Сергием Булгаковым, которого тогда только что рукополо-жили в священники. Всю свою жизнь Юлия Николаевна оставалась духовной дочерью отца Сергия, за ним поехала и в эмиграцию. Во Франции она помогала своему духовному пастырю в организации Свя-то-Сергиевского Богословского института, обосновавшегося в Париже. Вместе с тем она продолжала художественное образование, учась у знаменитого французского художника Мориса Дени. Приняв по-стриг с именем сестры Иоанны, она посвятила свою жизнь иконописи. Отец Сергий благословил свою дочь на подвижничество. А то, что иконописание в условиях эмиграции было подвигом, не вызывает сомнений, поскольку никаких школ не существовало, практически не было образцов, на которые можно было бы ориентироваться. Однажды только, в 1928 году, в Мюнхен привозили выставку древнерусской иконы из России, которую Юлии Николаевне удалось посмотреть. Но Богу было угодно, чтобы веточка иконописной традиции была привита на этой почве. Вскоре работы сестры Иоанны привлекли внима-ние знатоков и простых людей. После публикации в русской газете "Россия и славянофильство" иконы ее работы "Не рыдай Мене Мати" критика назвала Юлию Николаевну создательницей русской "Pieta". Многие иконописцы во Франции учились у нее, брал уроки у сестры Иоанны и инок Григорий Круг. Особой страничкой в творчестве Юлии Николаевны было иллюстрирование детской религиозной лите-ратуры - художница считала, что язык русской иконы понятен детям, и старалась в иконописном стиле оформлять книжки, которые выдержали уже не одно издание.

 

Развивается традиц. икона в 20 веке, но нельзя сказать, что живописная икона уходит. Например, известный художник Ижакевич - целый ряд произв.в васнецовско-нестеровском ключе, много росписей в Киево-Печ.лавре, в трапезной. В советский период был заслуженный художник. После войны живопись продолжала существовать, и в регионах, где м. было создавать такие светские иконы - художники работали. Суриковское направление и др. Но юбилей 1000летия подчеркнул, что значимой д. быть традиц. икона, однако храм Христа Спасителя опять восстановил живописное направление. Глазунов в своей академии это развивает.

 

В советское время были обычно др.иконописцы - обычно светские художники, крые делали «шабашки» - быстро напишут у себя холсты, приедут, натянут эти холсты, немного орнаментов сделают вокруг, и все.

 

Происхождение и смысл литургического искусства. Протестантский, католический и православный взгляд на этот вопрос. Библейское обоснование иконопочитания.

 

Икона включена в определенный контекст, т.е. в литургию, в храмовое пространство. Вне этой среды икона не вполне понятна. О том, как икона существует внутри храмово-литургического пространства, следующая глава.

Литургия по-гречески значит "общее дело". Икона рождается из литургии, она литургична по сути и вне контекста литургии не понятна. Икона отражает соборное сознание (личное откровение, рав-но как и талант иконописца, не исключается, а включается в это сознание), она является не произведе-нием единичного автора, но произведением Церкви, которое исполнено конкретным художником. Вот почему иконописцы никогда не подписывали своих произведений (сведения об авторстве обычно чер-пают из косвенных источников), тем не менее иконописцы всегда высоко чтились Церковью.

Икона - произведение более молитвенное, нежели художественное. Она создается молитвой и ради молитвы. Ее естественная среда - храм и богослужение. Икона в музее - это нонсенс, здесь она не живет, а только существует как засушенный цветок в гербарии или как бабочка на булавке в коробке коллекционера. Вырванная искусственно из своей среды икона безгласна.

О.Павел Флоренский назвал православное богослужение синтезом искусств; здесь все - архитек-тура, живопись, пение, проповедь, театральность действа, - работает на создание единого образа иного мира, преображенного, в котором царствует Бог. Храм - это образ Горнего Иерусалима и своего рода модель мира.

Основой литургии является Слово Божье. В православном богослужении мы видим как бы раз-личные "ипостаси" Слова: Слово звучащее (чтение Евангелия и Апостола, молитвы, проповеди, пение), Слово зримо явленное (фрески, мозаики, иконы), наконец, Слово, Бог Живой, присутствующий среди народа, собранного во имя Его, и через Причастие соделываемого Его Телом, Телом Христовым.

 

С 6 в появляется традиция окружать алтарь изображениями святителей. Это с одной стороны мо-лельное изображение, с другой – символ литургического общения и традиции.

Икона имеет литургическую связь с богослужением. Событие изображенное раскрывает смысл события празднуемого. Например, икона Благовещения в одном из своих списков-вариантов представляет Богородицу прядущую пупурную церковную завесу. Об этой завесе, которая разрывается в момент Крестной смерти, говорится в текстах Страстной седмицы.

Часто икона нарушает даже историчность события: на иконе Пятидесятницы не изображается Богородица. Традиция Ее изображения при сошествии Св. Духа пришла и укоренилась от Запада, а среди апостолов видим ап. Павла, который в то время, конечно, не был христианином. Интересная особенность: апостолы сидят полукругом – символ сопричастности вечности. А в центре – пустота, место оставлено для Владыки Христа, и даже Петр сидит в ряду прочих апостолов. Среди апостолов наблюдается иерархия. Космос, изображенный на иконе Пятидесятницы – символ всего мира.

Событие Воскресения никто не видел, поэтому на иконе Воскресения изображается Сошествие во ад. Здесь также раскрытие или иллюстрация к богослужебным текстам. Традиция изображать восстание от мертвых Самого Христа – это западная традиция. Древняя икона – это образец православного искусства, чего нельзя сказать про современные иконы. Икона всегда более или менее профессиональна, но всегда икона – отражение живой жизни во Христе. Иконописец – богослов, так как призван передать какую-либо идею. Иконописец – это поэт, т.к.идею он передает гармоничной композицией.

Цвета на иконе никогда не “кричат”. Есть достаточно активные, но в основном амплитуда колебаний цвета невелика. Чистые цвета не присутствуют.

 

Католикам легко вернуться к иконе, так как икона - общее наследие Церкви и в западной тради-ции есть свой опыт иконописания и иконопочитания. Кроме того, православные и католики имеют мно-го общих святынь, например, такие древние иконы, как "Страстная" (в Польше известна под именем "Неустанной помощи"), "Ченстоховская", "Остробрамская" и др. Парадокс современной ситуации в том, что и протестантский мир начинает интересоваться иконой. В раннем протестантизме были сильны иконоборческие настроения, и до сих пор многие протестантские деноминации категоричны и непри-миримы в своей позиции к иконопочитанию, считая его язычеством и идолопоклонством. И тем не ме-нее икона интересует современный протестантский мир. Как ни странно, первыми к иконе стали обра-щаться представители самых "ортодоксальных" направлений - лютеране, кальвинисты, реформаты. В этой среде сейчас наблюдается новый поворот к литургической эстетике, апофатическому богословию и к образному постижению слова. Значение Слова Божьего для протестантского сознания объяснять нет необходимости, фундаменталисты часто доходят до абсолютизации текста Св. Писания и почитания буквы в ущерб духа. Поэтому икона оказывается тем откровением Слова, которое избавляет от крайностей рационального восприятия Благой Вести. В некоторых протестантских конфессиях допускаются священные изображения, но только как иллюстрация текста. Человек при этом не молится, а рассматривает и вспоминает, или заучивает урок.

В протестантском мире, порвавшем с древними христианскими традициями, в том числе с иконописью, изображения обычно носят ложно-символический характер. Библейское событие под кистью художника превращается в туманную аллегорию, похожую на иллюстрацию к сказкам или басням. Например, Христос изображается в виде пингвина, питающего своего детеныша собственной кровью, вытекающей из груди. Такая "живопись" открывает широкий доступ для фантазии и вымысла, и в религиозном плане ведет к ложному мистицизму. "Басенная морализация" характерна для немецких гравюр эпохи реформации. Следует отметить, что эта живопись хотя и пыталась заполнить вакуум, создавшийся после протестантского иконоборчества, однако сама не претендовала на роль иконы. Гиперболизированная аллегория воспринимается православным сознанием как профанация святыни, почти карикатура.

 

Во все времена иконоборцы используют в своих аргументах вторую заповедь «Декалога» Моисея — “ Не делай себе кумира и никакого изображения ” и пророческие тексты, в которых запрещалось идолопоклонничество. Действительно, в Ветхом Завете существовал запрет на со­здание и почитание изображений. Это было исторически обус­ловлено условиями жизни богоизбранного народа, который на­ходился в языческом окружении. Но, с другой стороны, в Священном Писании имеются и тексты, которые косвенно свидетельствуют о другом, а именно о подобиях и образах, об изображениях, разрешенных Самим Богом, какими, например, являются изображения херувимов в Скинии и Храме. Например, Моисей по непосред­ственному указанию Божию изготовил медного змия, и этот змий много веков хранился во Святая Святых Иерусалимского храма. Над Ковчегом Завета, который тоже находился в Свя­тая Святых храма, также по непосредственному указанию Бо­жию были сделаны изображения двух херувимов: “ …там Я буду открываться тебе и говорить с тобою над крышкою, посреди двух херувимов, которые над ковчегом откровения, о всем, что ни буду заповедывать чрез тебя сынам Израилевым ” (Исх. 25:22). Таким образом, херувимы и Ковчег Завета были видимым образом невидимого Бога и отношение к этим видимым обра­зам безусловно предполагало благоговейное почитание. В Вет­хом Завете описывается случай поражения Озы, который за неблагоговейное прикосновение к Ковчегу Завета был пора­жен смертью (2 Цар. 6:7).

Библейский летописец очень подробно описывает сделанные для Соломонова храма изображения.

Какое же значение имели изображения херувимов, если ковчег завета был лишь знаком, символом Божьего присутствия, а они были изображениями живых разумных существ? “Представление, что изображения херувимов были лишь простыми украшениями, не имеющими никакого религиозного смысла и не требующими никакого религиозного почитания, неосновательно и неуместно” [4, стр. 407]. Потому что в скинии, устроенной Моисеем, по данному ему самим Богом образу, все имело высокорелигиозное значение, было предназначено служить славой единому Богу и потому требовало и подобающего себе благоговейного внимания и почитания. (Исх. 33:10) “Можно с уверенностью предположить, что к изображениям херувимов, занимающих самое почетное и видное место в скинии, также относились с необходимым уважением и почитанием” [3, стр. 203]. Наряду с этим символом в Ветхом Завете существуют откровения Бога в других образах. Там, где в Священном Писании говорится о законодательстве Синая, становится ясно, что Божия слава явилась израильскому народу в виде символов. Моисей говорит: “ ...гора горела огнем до самых небес, и была тьма, облако и мрак. И говорил Господь к вам из среды огня… ”(Втор. 4:11-12). Эта картина Божьего явления могла быть изображена, но известны и другие явления Бога в более определенных образах и в виде человека. В том числе можно вспомнить видение Аврааму у дубравы Мамре (Быт. 18), встречу Иакова с Богом “ …лицом к лицу ” (Быт. 32:25-30), свидетельство Господа Бога о Моисее: “ Устами к устам говорю Я с ним, и образ Господа он видит… ” (Чис. 12:6-8). Очевидно, Бог являлся Моисею наяву, в определенном образе или виде. Господь являлся некоторым ветхозаветным персонажам в виде ангела в человеческом образе, а между прочим, из слов и действий Его было видно, что это сам Господь Бог.

Собственно богословие (т.е. богопознание) в значении, которое ему придают отцы Церкви, было скрыто от ветхозаветного Израиля до воплощения Сына. “В воплощении — основном догматическом событии христианства — «образ» и «богословие» связаны так тесно, что само выражение «богословие образа» может показаться почти плеоназмом, в случае, если мы считаем богословием познание Бога в Его Логосе, Единосущном образе Отца” [ 8, стр. 105]. Священные новозаветные книги содержат идею о Сыне Божьем как ипостасном образе Отца (Евр. 1: 3; Кол. 1:15; 2 Кор. 4: 4). Воплотившийся Сын Божий назван “ образом Бога ” (2 Кор. 4:4), “ образом невидимого Бога ” (Кол. 1:15). В данном случае слово «образ» означает целостное, полное изображение невидимого через воплощение. Действительно, Бога никто никогда не видел, но Единородный Сын, Который в недрах Отца, Он Его объясняет после Своего воплощения. Поэтому на просьбу ап. Филиппа, чтобы Господь показал им Отца, Господь Иисус Христос ответил: “ Видевший Меня видел Отца; как же ты говоришь, покажи нам Отца? ” (Ин. 14: 9). Сын жив, естествен и неизменен в образе Отца. Отец и Сын соотносятся как Первообраз и Образ. Иными словами, только Сын есть подлинная икона Бога. Господь Иисус Христос в Новом Завете упоминает об изваянии, которое сделал Моисей, это изваяние является неким прообразом. “ И как Моисей вознес змию в пустыне, так должно вознесену быть Сыну Человеческому, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную ” (Ин. 3:14-15). Сам Господь упоминает об изваянии, которое сделал Моисей, это изваяние является неким прообразом. Нам отцы церкви прекрасно показывают, что это изображение было символом спасения, символом победы Христа над грехом. Если такой символ был допустим в Ветхом Завете, совершенно вопреки всему ветхозаветному учению, по воле Божией, если Господь Иисус Христос этот символ упоминает в беседе с учеником Никодимом, то мы должны отнестись к этому внимательно. В Новом Завете имеется чрезвычайно интересное свидетельство апостола Павла. Апостол Павел пишет галатам: “ О, несмысленные Галаты! кто прельстил вас не покоряться истине, вас, у которых перед глазами предначертан был Иисус Христос, как бы у вас распятый? ” (Гал. 3:1) По мнению Иоанна Златоуста, этим ап. Павел хочет указать силу веры, которая может видеть и отдалённое. Не сказал он «распят», но «предначертан», ясно показывая тем, что они очами веры видели это (т.е. распятие) гораздо лучше, чем некоторые из присутствующих там (в Иерусалиме) и смотревших на совершавшееся перед ними. Многие из этих последних (в Иерусалиме), видя всё это собственными глазами, не получили никакой пользы, а те, хотя и не увидели собственными глазами, силою веры увидели ещё яснее. Согласно учению Церкви смысл и значение образа напрямую происходит из учения о Боговоплощении.

Вы помните, что головотяжи ап. Павла (платочки, покрывала) налагали на больных, и больные тоже ис-целялись - предметами. Это, на первый взгляд, не имеет прямого отношения к иконопочитанию, но имеет отношение к почитанию реликвий. А почитание икон и почитание реликвий тесно связаны между собой. И вот такое почитание реликвий, чудеса от реликвий, мы видим в Деяниях Апостолов.

 

Раннехристианское искусство. Росписи катакомб, их символическое значение. Первые исследователи катакомб. Рельефные изображения на саркофагах. Языческие мотивы в росписях катакомб. Ранние христианские апологеты об античном и христианском искусстве. Символика креста.

12345678910Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: