Х-Х I вв. - сочетание христианских и языческих тенденций

К началу IХ века у восточных славян завершилось разложение первобытнообщинного строя, разрушились родоплеменные связи. На смену родоплеменных отношениям пришли территориальные, политические и военные, возникли племенные союзы. Создаются условия для появления государства, объединяющего все племена и союзы племен. В качестве правящей социальной группы, «органов власти» во главе союзов становился князь и княжеская дружина.

Изменение социальных отношений к середине Х в. приводит к тому, что старая родовая система защиты разрушается и повышается роль князя в защите и помощи. В этот период княжеская социальная помощь наименее защищенных слоев населения несет в себе языческие и христианские тенденции. В этом симбиозе формируется княжье право в отношении защиты и «наряда» людей, не связанных с семейно-родовыми отношениями: вдов, сирот, прощеников и прочих людей церкви. Русская Правда Ярослава Мудрого так отражает эти тенденции - под защиту княжего суда берутся изгои: «изгои будет, либо славенин, то 40 гривен положити за нъ» [Цит. по 4]. Таким образом, вырабатываются патронно-клиентские связи в средневековом обществе, они приходят на смену семейно-родовым отношениям. Сформировавшаяся новая клиентелла получает не только экономическую поддержку, но и защиту от княжеских сил.

Князь Владимир, в числе первых русичей принявших христианскую веру, стоял у истоков становления подобной деятельности. Всякому нищему и убогому дозволялось приходить на княжеский двор, чтобы кормиться, а для пропитания больных и немощных по распоряжению князя отправлялись повозки, груженые хлебом, мясом, рыбой, овощами, медом и квасом. Действия князя Владимира I получают широкое описание в летописях и исторических исследованиях, и его деятельность иллюстрирует ранние страницы отечественной помощи, благотворения и поддержки.

Традиции, заложенные князем Владимиром в отношении нищих, больных, вдов и сирот, были затем развиты его наследниками. Среди последующих великих князей особенно славились своей благотворительностью Владимир Мономах, его сын Мстислав, Андрей Боголюбский, Владимир Всеволодович и другие. Резиденцией князя являлся средневековый город, именно здесь и проявлялось его «нищелюбие», которое описано в летописях.

Средневековая трансформация общества и начальная урбанизация вызывают определенные специфические формы защиты нуждающихся. В этот период, наряду с семейно-родовым субъектом поддержки появляется княжеская и церковно-монастырская защита. В связи с тем, что резиденцией князя являлся средневековый город, именно здесь и проявлялось его «нищелюбие», которое описано в летописях. Поэтому вряд ли можно считать, что княжеское попечительство в своих новых христианских традициях на первых порах было крупномасштабным и всеохватывающим явлением. Противопоставление христианского города, который еще живет по своим языческим традициям и обрядам, и языческих поселений накладывало весьма весомые ограничения на действия и поступки князя. С одной стороны, он должен был быть язычником, с другой, - как князь христианином. Это противоречие находило свое отражение в княжеском суде: для язычников князь обладал неограниченной властью и мог судить любые преступления и проступки, даже нравственного характера, сам через своих судей, для христианского населения его власть была ограниченной. Для христианского мира княжеская власть соответствовала традициям греческого номоканона.

Постепенно горизонты княжеской власти расширяются: князь выступает не только в качестве военачальника и собирателя дани как основной формы обогащения, но и как правитель земель. Причем теперь нужны иные средства управления. Именно в этой ситуации происходит переориентация в княжеских функциях защиты, у нее появляются социальные охранные функции. Можно предположить, что изгои и прощеники, входя в состав княжего хозяйства, получают княжий суд по христианским законам, но применять в данном случае понятие «социальная защита» можно лишь с большими оговорками, так как они были «христианской собственностью» князя, поэтому и могли дариться церкви и уходить под ее юрисдикцию со всеми доходами на основе общих идеологом бытия.

Двойственность в социальном положении князя как правителя христианского и языческого населения накладывала специфику и на его функции защиты. Как языческий князь он свято выполняет функции «защиты и наряда» своей земли. В этом плане можно выделить функцию военной защиты и помощи, функцию взаимопомощи. С другой стороны, расширяются горизонты княжеской власти: князь выступает не только как военачальник и собиратель дани, но и как правитель земель. Возникает необходимость в иных средствах управления. Это становится актуальным, когда возникает прослойка изгоев, оторванных от своих родовых корней, не имеющих социального статуса и защиты и которые имеют те же уровни приоритетности, как и дружина, что и отражается в материалах летописей.

Происходит переориентация в княжеских функциях защиты: у нее появляются социальные охранные функции. Со стороны князя проводятся определенные мероприятия для оказания помощи убогим: слепым, безруким, хромым и др.

Милосердие князя распространялось дальше заповедей номоканона. В русских летописях русских князей (Владимира Мономаха, Ивана Калиту и др.) характеризовали как «мнихолюбив», «страннолюбив», «нищелюбив». Однако что касается традиции трапез как форм нищепитательства по случаю каких-либо празднеств или событий, то они не являются исключительно русским явлением. У других языческих народов существовали такие же традиции, причем они также могли быть не связаны с гостеприимством, а были обусловлены политическими и социальными моментами. Публичные обеды - это древнейшая языческая демократическая традиция, что можно видеть на примере Древнего Рима и Древней Греции. Так, Нерон прекратил публичные обеды, заменив их раздачей корзин с припасами, но Домициан восстановил их, Троян же предоставил на выбор нуждающимся обеды, корзины с продуктами или деньги. Аналогичные благотворительные акции наблюдаются и в Древней Греции, где совместные трапезы - форма установления равноправных отношений между различными слоями полиса.

Переход к новой системе княжеского паттернализма - христианской - осуществляется не только на основе новых идеологических установок, но и через реформирование княжеских обычаев и традиций, устоявшихся в прежние времена отцов и дедов. На первых порах происходит переосмысление и переориентация праздников, где князь на правах старейшины осуществляет функции редистрибутивных отношений с миром и отдельными его членами, которые соответствуют новой идеологии, где единение осуществляется на основе христианских принципов. Изменяется идеология праздников и ее ритуальная основа, хотя языческие элементы полностью не изживаются. Институт праздников связан с важнейшими этапами деятельности князя, с его семейными и общественными событиями. Поводом к празднику могли быть личные события, но возводящиеся, как правило, в ранг общественных (рождение ребенка и закладка по этому случаю храма).: в 1070 г. у князя Всеволода родился сын Мстислав, в честь этого события была заложена церковь Святого Михаила в Всеволожском монастыре; в 1148 г. Изяслав Мстиславович по прибытии в Новгород дает пир, где «гуляет» вместе с народом; в 1173 г. у князя Рюрика Ростиславовича родился сын, и по этому случаю заложили церковь Святого Михаила; в 1195 г. Рюрик Ростиславович дает пир в честь Давида Смоленского, где присутствовали не только знатные люди, но и нищие.

Изменение идеологии института праздников, его христианизации, исключение из литургии обыденной жизни языческих обычаев и обрядов наблюдаются и в культах, связанных с сакральными традициями. Русские князья уже не приносят жертвы языческим богам в знак благодарности за победы, а вместо этого строят храмы. Новая обрядность в жизни русских князей - хоронить своих предков у церкви. Эта традиция возникла с момента канонизации первых русских святых Бориса и Глеба, захороненных в церкви Святого Василия в 1015 г. Затем у церкви Святого Спаса был захоронен князь Мстислав, в 1052 г. в церкви Святой Софии был положен Владимир (сын Ярослава), в 1093 г. в церкви Святой Софии захоронен Всеволод (сын Ярослава), в 1125 г. там же - Владимир Мономах. С появлением новой обрядности происходит изменение и общественного поминания покойного. По нему уже не устраиваются тризны и языческие игрища на могиле, а появляется новая форма - трапеза. Трапезы, в отличие от пиров и тризны, носят уже организованный конфессиональный характер, при этом благотворение, милостыня убогим становятся обязательным ритуалом. Когда в 1129 г. скончался князь Константин Станиславович, то была устроена поминальная трапеза, которая длилась три дня. В первый день присутствовали епископы, священники, монахи, во второй - нищие и убогие, в третий - домочадцы.

К новым формам княжеской благотворительности можно отнести и определенные обеты, которые даются князьями, а потом выполняются в каких-либо формах общественно-значимой деятельности, - постриги, «раздача имущества». Обеты и их выполнение обычно связаны с важными событиями в жизни князя или княжеского рода: рождением и смертью близких, болезнью, выздоровлением, предстоящим сражением и т.д. Поэтому они являлись специфической формой жертвоприношений, которые теперь приносили уже не языческим богам, а непосредственно нуждающимся людям. Так, князь Владимир I после победы над печенегами пожертвовал 300 гривен, князь Глеб Юрьевич «на рождение сына» пожертвовал нищим и убогим 200 гривен. Кормление, денежное приношение, строительство церквей и больниц, школ при монастырях - вот основные формы княжеской благотворительности, связанной с обетами [3].