Благословение небожителей. Heaven Official’s Blessing. Tiān Guān Cì Fú / 天官赐福

Благословение небожителей

Heaven Official’s Blessing

Tiā n Guā n Cì Fú / 天 官 赐 福

Автор: Мосян Тунсю / Mo Xiang Tong Xiu / 墨 香 铜 臭

Переводчик: Мария Кулишова

Редактор: Annette Liu

5 томов, 244 главы

том 3

глава 89

       Ночь любования луной. Состязание фонарей на Праздник середины осени. Часть первая.

Цзынь!

Искры разлетелись брызгами.

Клинок вошёл глубоко в каменный пол. Се Лянь, обеими руками сжимая меч, низко опустил голову, упёрся лбом в рукоять и стиснул зубы так сильно, что казалось, вот-вот раскрошит их друг о друга.

— Никчёмное создание!

Ци Жун расхохотался:

— Ты просто никчёмыш! Я так и знал, что у тебя рука не поднимется убить меня! Как бы я тебя ни оскорблял, как бы ни мучил, стоит мне только приставить нож к чужому горлу — и ты ничего не сможешь со мной сделать. Ты просто ни на что не годный трус, какое из тебя божество? К чему ты вообще ещё живёшь на свете?!

Но Се Лянь уже окончательно успокоился. Когда он поднял голову, его взгляд отливал пронзительным холодом:

— Не радовался бы слишком рано. Если я ничего с тобой не сделаю, разумеется, найдётся тот, кто сделает.

Ци Жун хмыкнул:

— Что, опять хочешь повалиться в ножки Цзюнь У и молить его вступиться за тебя? И не мечтай, разве тогда он протянул тебе руку? А? И ты до сих пор наглейшим образом пытаешься к нему подлизываться? Не будь таким дурнем!

Се Лянь стащил с Ци Жуна великолепное и торжественное одеяние Воина, радующего богов, призвал Жое, связал двоюродного брата и бросил в стороне:

— Лучше бы тебе перестать болтать и закрыть рот.

— Я вовсе тебя не боюсь, с чего ты угрожаешь мне?

— А Хуа Чэна ты тоже не боишься?

Улыбка Ци Жуна наконец-то на миг застыла. И Се Лянь в тот же самый миг тихо добавил:

— Заблаговременно предупреждаю. Если вдруг у меня испортится настроение, вполне возможно, что я отдам тебя Хуа Чэну и попрошу его помочь мне что-нибудь придумать, чтобы перевоспитать тебя. Поэтому лучше тебе быть поаккуратнее. Ты слышал?

На этот раз Ци Жун уже не смог рассмеяться, охваченный ужасом:

— Мать твою, да ты настоящий злодей! Как тебе не совестно придумывать подобное?! Лучше уж отдай меня Лан Цяньцю!

Се Лянь опустился на колени и начал руками понемногу собирать с пола и со дна гроба различные по размеру кучки. На самом деле, пока что он не мог выдать Ци Жуна чертогам Верхних Небес. Именно из-за Лан Цяньцю. Если отдать преступника, Лан Цяньцю тут же узнает его местонахождение и немедля набросится на того с мечом, чтобы убить. Позволить этому случиться или нет? Вопрос вызывал головную боль. И что делать дальше, если Лан Цянцю вдруг убьёт его? Ещё одна головная боль. Поэтому на данный момент нельзя позволить Верхним Небесам заполучить Ци Жуна.

Если так посмотреть, отправиться за помощью к Хуа Чэну — это и впрямь неплохое решение. Но в действительности принц только лишь пугал Ци Жуна именем Хуа Чэна, не более того. Всё же он уже столько раз потревожил Князя Демонов, и если впредь, повстречавшись с проблемой, будет в первую очередь думать о Хуа Чэне, ощущение того, что принц совершенно не считает себя посторонним человеком, станет ещё более очевидным. Даже сейчас, всего лишь упомянув о нём, чтобы припугнуть Ци Жуна, Се Лянь почувствовал себя немного неловко.

Ци Жун крутанул головой и сплюнул на пол кровавую пену. Мальчишка жалостливо протянул руку, коснулся его лба и проговорил:

— Отец, ты в порядке? Тебе очень больно, да?

Кажется, Ци Жун наслаждался этой игрой в папу и сына, он с притворством произнёс:

— Умница, сынок. Не волнуйся, папа в порядке. Ха-ха-ха.

Собирая прах и осторожно складывая его в одеяния Воина, радующего богов, Се Лянь почувствовал, как его глаза покраснели. К нему незаметно подобрался ребёнок, чтобы помочь. Се Лянь увидел пару маленьких рук, поднял на мальчика взгляд, и тот тихо сказал ему:

— Гэгэ, ты не мог бы не бить моего отца? Отпусти нас, мы больше не будем ничего воровать у тебя из дома.

Се Лянь ощутил, как сердце жалостливо защемило, но с трудом подавил это чувство.

— Малыш, как твоё имя?

Ребёнок ответил:

— Меня зовут Гуцзы ¹.

Се Лянь собрал весь рассыпавшийся прах, аккуратно поместил в одеяния, снова положил в гроб и накрыл крышкой. Лишь проделав всё это, принц спокойно обратился к мальчику:

— Гуцзы, это не твой отец, а другой человек. Его тело захватил демон. Теперь он злодей.

Но мальчик не понимал смысла его слов, поэтому всё так же растерянно спросил:

— Другой человек? Да нет же, я его знаю, это и есть мой отец!

Ци Жун обрадовался:

— Неплохо, неплохо. Оно того стоило. Такого полезного мальчонку подобрал! Ха-ха-ха… Ау! — Се Лянь отвесил ему пинок.

Гуцзы, будучи совсем ребёнком, испытывал к отцу, тело которого занял Ци Жун, огромную привязанность, ведь они с отцом всегда жили, полагаясь только друг на друга. Мальчик никак не желал покидать отца, и в какой-то момент Се Лянь растерялся, не зная, что с ним делать. Пришлось ему повесить Фансинь за спину, отбить двум гробам три глубочайших земных поклона, подхватить одной рукой за шиворот Ци Жуна, другой взять под мышку Гуцзы и покинуть гору Тайцан, стремительно направившись в монастырь Водных каштанов.

Принц отсутствовал многие дни, вернулся глубокой ночью, но, открыв дверь монастыря, увидел внутри клубы ароматного дыма, а в курильнице — целый пучок благовоний. Стол также полнился подношениями. Се Лянь вошёл и огляделся, взял со стола две баоцзы ², одну отдал Гуцзы, другую, не церемонясь, запихал в рот Ци Жуну.

Всё-таки тело, в котором тот теперь находился, принадлежало живому человеку, и пока Се Лянь не придумал, как его оттуда вытащить, придётся его кормить как следует. Ци Жун выплюнул баоцзы и обругал пирожок за отвратный вкус, затем сказал, будто беспокойство всё ещё не отпускало его:

— Слушай! Ты же не собираешься в самом деле отдавать меня Хуа Чэну?

Се Лянь прохладно усмехнулся:

— Ты его очень сильно боишься? — не желая слушать болтовню Ци Жуна, принц развернулся и принялся разгребать пузатые горшки с соленьями, грудой стоящие на полу.

Ци Жун упрямо заявил:

— Чего мне его бояться? Это ты должен бояться, ты ведь небожитель, а спутался с непревзойдённым. Тебе… — его взгляд вдруг блеснул и замер. Оказывается, когда Се Лянь наклонился, из складок одежды на его груди что-то выскользнуло.

Искрящееся прозрачное кольцо. Ци Жун уставился именно на него.

Се Лянь не заметил его взгляда, а на лице Ци Жуна за его спиной отразилось сомнение. Спустя некоторое время он спросил:

— Мой царственный брат, а что это такое у тебя на груди?

Се Лянь не собирался обращать на него внимания, но раз уж Ци Жун упомянул вещь, к которой принц всё же питал интерес, он повернулся и, зацепив пальцем тонкую серебряную цепочку, спросил:

— Ты об этом? Ты знаешь, что это такое?

— Дай посмотреть, и я смогу сказать наверняка.

Се Лянь возразил:

— Знаешь, так говори. А не скажешь, так закрой рот.

Ци Жун сердито бросил:

— Ты всегда такой грозный только с теми, кого знаешь. А попробуй-ка показать посторонним свою воинственность, если кишка не тонка.

Се Лянь снова убрал серебристую цепочку за пазуху, ближе к телу, и ответил:

— А ты, если кишка не тонка, договаривай, что начал. Каждую бесполезную фразу я запишу на твой счёт, и чем больше наболтаешь, тем ближе ты окажешься к сабле Хуа Чэна.

Принц и сам не заметил, как упоминание имени Хуа Чэна вошло у него в привычку. Ци Жун холодно усмехнулся:

— Поменьше запугивай меня им, ещё неизвестно, не придётся ли тебе самому попрощаться с жизнью от кое-чьей сабли! Ты хотел знать, что это? Так один из Четырёх бедствий скажет тебе, это кольцо — чрезвычайно зловещий предмет, оно несёт на себе проклятие! А ты ещё и на себя его нацепил, вместо того, чтобы сейчас же выбросить. Что, долгая жизнь тебе уже в тягость?

Се Лянь сразу поднялся:

— Это правда?

Ци Жун бросил:

— Спрашиваешь! Кто бы ни дал тебе эту вещицу, человек или демон, добрых намерений наверняка не преследовал.

Се Лянь снова опустился на корточки:

— Мм.

Ци Жун:

— Что значит — «Мм»?!

Се Лянь, не оборачиваясь больше, равнодушно ответил:

— «Мм» значит, что тот, кто поверит в твои слова, явно одержим демоном. А я выбрал поверить тому, кто мне это подарил. И решил всегда носить подарок при себе.

К другим Се Лянь привык относиться с теплотой, и только с Ци Жуном вёл себя необычайно холодно. Тот, разозлённый до полусмерти, разразился непрерывным потоком брани, но принц просто делал вид, что ничего не слышит. Он вдруг понял, что никак не может найти среди горшков с соленьями тот, в котором поселил Бань Юэ, и подумал: «Неужели Повелитель Ветров уже наведался сюда и забрал её? »

Ци Жун всё не прекращал браниться, и принц, слушая его, смутно ощутил какой-то подвох.

Ведь и правда — весьма странно. Ци Жун, очевидно, до смерти боялся Хуа Чэна, но тем не менее нашёл в себе смелость всячески надоедать принцу своей бесконечной болтовнёй, как будто… как будто всеми силами специально пытался отвлечь его внимание!

Подумав об этом, Се Лянь совершил внезапный ход — бросил на Ци Жуна быстрый взгляд искоса и убедился, что глаза у того блеснули и воровато забегали. Какая-то необъяснимая интуиция заставила Се Ляня посмотреть наверх, и стоило ему это сделать, он увидел под и без того невысокой потолочной перекладиной человека в чёрных одеяниях, который буквально приклеился спиной к потолку и притаился там, подобно огромной летучей мыши.

Се Лянь одним движением выхватил Фансинь и нанёс удар. Незнакомец прижимался к потолку спиной, но, чтобы увернуться от клинка, ему пришлось резко крутануться и спрыгнуть вниз.

Гуцзы от испуга выронил баоцзы из рук и громко закричал. Ци Жун только собирался что-то выкрикнуть, но его рот немедля оказался завязан Жое, после чего лента утащила его в угол и крепко скрутила, чтобы не смог убежать. Се Лянь было решил, что это подручный Ци Жуна, которого тот послал сюда, чтобы устроить засаду, но, обменявшись с противником парой быстрых ударов, принц ощутил, что та скорость и решительность, с которой он сражается, кажутся ему странно знакомыми. Се Лянь мог с полной ответственностью утверждать, что при всех качествах Ци Жуна тому ни за что бы не удалось заполучить столь ловкого подручного. Затем принц заметил, что незнакомец что-то прижимает к груди, а присмотревшись, увидел чернеющий глиняный горшок. Именно тот, в котором хранилась душа Бань Юэ!

Так значит, Повелитель Ветров до сих пор не забрал Бань Юэ? Се Лянь мгновенно понял, кто перед ним, выкрикнув:

— Сяо Пэй!

Вот оно что, Пэй Су явился украсть Бань Юэ, вот только на свою беду наткнулся на возвратившегося Се Ляня, и ему ничего не оставалось, кроме как спрятаться на потолке. Ци Жун, связанный Жое, лежал на полу и с первого взгляда увидел притаившегося наверху Пэй Су. Он не знал, кто тот человек, но, решив, что если, незваный гость не желает Се Ляню добра, значит его появление Ци Жуну только на руку. Боясь, что Се Лянь обнаружит засаду, он намеренно принялся отвлекать того непрерывной болтовнёй, и всё же, как бы Ци Жун ни старался, принц почувствовал неладное. Сейчас Се Ляня сковывали две проклятые канги, а Пэй Су был сослан. Оба лишились магических сил, остаётся идти на прямое физическое столкновение. Но разве Пэй Су мог одолеть в подобном бою Се Ляня, который последние восемьсот лет только и полагался, что на ловкость и технику физического тела? Спустя дюжину выпадов Се Ляню удалось взять верх, принц повелел:

— Верни горшок!

Вообще-то принц выкрикнул просто так, ни на что не надеясь, но к его удивлению Пэй Су в самом деле бросил ему горшок с соленьями. Се Лянь застыл на мгновение и подумал: «Ого, сказали ему вернуть, и он вернул. Этот Сяо Пэй поистине простой и прямолинейный. Но разве обычно в таком случае не стоит предпочесть смерть поражению и никак не желать отдавать похищенное? » Однако Пэй Су, бросив горшок, сразу же тихо выкрикнул:

— Уходи!

Судя по тону, он на самом деле был очень взволнован. Горшок ещё не коснулся пола, и Се Лянь протянул руки, чтобы поймать, но тот вдруг сменил направление прямо в воздухе, вылетев в окно. В следующий миг все присутствующие услышали где-то вдалеке голос мужчины:

— Ты поистине меня разочаровал.

Пэй Су сразу переменился в лице:

— …Генерал!

Се Лянь вместе с Пэй Су бросился из монастыря наружу. Как и ожидал, принц увидел на крыше одного из домов вдали мужчину, который и оказался Пэй Мином. Без доспеха, в повседневном одеянии, высокий мужчина, своей энергией подобный утреннему солнцу, завораживал манерой держаться свободно и непринуждённо. Горшок плавно подлетел к Пэй Мину и повис рядом с ним в воздухе. Тем временем Пэй Мин, опираясь рукой на поясной меч, обратился к Пэй Су внизу:

— Настоящий мужчина, твёрдый духом и принципами, на первое место ставит главное, отдаёт приоритет службе. Ты должен был стать вершителем великих дел, но что с тобой стряслось? Творишь, что в голову взбредёт, ради какой-то девчонки? Возомнил себя безусым юнцом?

Пэй Су стоял молча, опустив голову. Пэй Мин продолжил:

— Считаешь, всем так легко удаётся за двести лет дорасти до твоего положения? Я тебе уже и дорогу постелил, спуститься по ней легко, но вот подняться обратно будет не так-то просто!

Это то, что называют «на вершинах сердце леденеет» ³.

Стоит небожителю спуститься в мир смертных, чаще всего он избирает возвышенности, и чем выше, тем лучше, ведь так он может взирать на всех живых существ свысока. Раньше Се Лянь тоже имел эту дурную привычку. Разумеется, пережив однажды падение с высоты, теперь принц, стоило ему встать на возвышение, ощущал смутную боль в ноге, и привычка понемногу исчезла. Но вот в деревне Водных каштанов самым высоким строением был дом старосты деревни, который, как и все остальные, представлял собой обычное здание с черепичной крышей. Поэтому, можно сказать, Пэй Мин, избрав подобное место, уже пошёл на большие уступки сам с собой.

Но сейчас главное не это, а совсем другое — Се Лянь с первого взгляда понял, что происходит. В прошлый раз Пэй Мин пытался привлечь Бань Юэ к ответу вместо Пэй Су, но ему дали отпор. Побоявшись пойти против Цзюнь У, Пэй Мин сделал вид, что отступился, однако на самом деле вовсе не оставил свой план. Теперь же, когда Се Лянь оказался впутан в дело о происшествии на Пиру Чистого Золота, он о себе-то с трудом мог позаботиться, слухи неизбежно подрывали его репутацию, и Пэй Мин, должно быть, решил, что пришло время поднять старый вопрос. Он разыскал Пэй Су, чтобы привести его и Бань Юэ в чертоги Верхних Небес и придумать, как опротестовать приговор, вынесенный его подопечному. Поистине, непреклонная целеустремлённость. Однако Пэй Су, кажется, не проявил должной активности в данном вопросе. И теперь, лишь вздохнул и ответил:

— Генерал, лучше будет всё-таки… оставить как есть.

— Ты! …

На лице Пэй Мина так и читалось «О, Небеса, за что мне всё это? », будто он ужасно досадовал, что ожидал от ученика слишком многого ⁴. Генерал был явно рассержен, иначе не стал бы бранить Пэй Су, позабыв о присутствии Се Ляня.

Спустя долгое время он вдруг сказал:

— Что ж, посмотрим, что за девица пустила прахом все мои старания, которыми я тебя взращивал, — с такими словами он протянул руку, намереваясь разбить горшок. И всё бы ничего, горшком вполне можно было пожертвовать, но дело в том, что неизвестно, залечила ли Бань Юэ свои раны. Ведь если нет, то дело примет дурной оборот. Се Лянь изменился в лице и бросился к Пэй Мину, чтобы отбить удар:

— Не разбивай!

Кто же мог представить, что Пэй Мин ещё не успеет коснуться горшка, как тот с громким треском сам по себе разлетится на черепки.

Миг, и округа заполнилась запахом солений, от которого становилось дурно.

Пэй Мин стоял ближе остальных к горшку, и ему больше всех не повезло — теперь его с ног до головы покрывали ошмётки разносолов. Мужчина прямо-таки остолбенел, стоя посреди дождя из солений. Следом послышался звонкий женский голос:

— Генерал Пэй, вы поистине человек честный и благородный!

Из крохотного горшка выпрыгнула фигурка в белом, вначале размером лишь с кулак, но затем крутанулась на месте и увеличилась в несколько раз. Се Лянь, приглядевшись, воскликнул:

— Ваше Превосходительство Повелитель Ветров!

Оказалось, что в горшке пряталась вовсе не Бань Юэ, а Ши Цинсюань. «Она» же внезапно взорвала горшок, отчего Пэй Мин оказался с ног до головы в соленьях, но сама при этом осталась в по-прежнему чистых белых парящих одеждах. Благополучно приземлившись, Повелитель Ветров взмахнул метёлкой из конского волоса:

— Какая удача, какая удача. Как хорошо, что я заранее отослал девушку в другое место, иначе, боюсь, ей бы не скрыться от длинных рук Генерала Пэя.

Пэй Мин привык гордиться своим изяществом, в любом деле он непременно должен был выглядеть прежде всего элегантно. Однако теперь его окружали ароматы солений, и даже перед лицом Ши Цинсюаня в образе женщины всё его изящество мигом померкло:

— Цинсюань, с каких пор ты решил, что можешь идти против меня?

Окажись на месте Ши Цинсюаня кто другой, Пэй Мин скорее всего давно бросился бы в драку и жестоко избил наглеца. Но на его беду старший брат Цинсюаня занимал довольно высокое положение, и Пэй Мин помнил об этом, поэтому лишь очистил одежду от солений, привёл в порядок волосы, поскрипев зубами, и покачал головой:

— Эх, ты… Лучше бы тебе не позволить мне выведать, куда ты отослал девчонку, иначе я непременно лично наведаюсь туда с визитом.

Тем самым Пэй Мин прямо заявил, что любой, кто приютит Бань Юэ, станет его врагом и не избежит неприятностей. Ши Цинсюань однако хлопнул в ладоши:

— Никакой тайны здесь нет, я вполне могу сообщить вам, где находится девушка. Вот только боюсь, вы не решитесь нанести туда визит. Слушайте внимательно. Девчонка ныне проживает в горной обители Повелителя Дождя, в горах Юйлун, под присмотром Её Превосходительства! Ну как, осмелитесь отправиться туда?

После его слов лицо Пэй Мина едва заметно дёрнулось, он больше не выглядел столь же уверенным в своих силах, как всего мгновение назад. Генерал помрачнел и сделался серьёзным, обращаясь к Повелителю Ветров:

— Цинсюань, ты пока ещё слишком молод, и потому тебе так нравится играть роль справедливого судьи в мирских делах. Остаётся лишь уповать на то, что, повзрослев и припомнив все свои нынешние деяния, ты не пожалеешь о сделанном!

Закончив речь, он совершил прыжок с крыши и в тот же миг исчез, торопливо покинув место событий. Се Ляня случившееся немного ошарашило, он чувствовал, что в словах Пэй Мина кроется какой-то намёк, поэтому спросил:

— Ваше Превосходительство, та последняя фраза, что он сказал…

Впрочем, Ши Цинсюань с полным безразличием ответил:

— Напускная бравада, только и всего.

Пэй Су видел, как исчез силуэт Пэй Мина, и лишь после развернулся и поприветствовал двоих небожителей:

— Ваше Превосходительство Повелитель Ветров, Ваше Высочество наследный принц.

Ши Цинсюань похлопал его по плечу:

— Эх, Сяо Пэй. В этот раз ты хотя бы первым явился, чтобы помешать своему Генералу. Можно считать, совершил добрый поступок. Впредь как следует поработай в том же направлении, чтобы исправить ошибки, и как представится случай, я замолвлю за тебя словечко в чертогах Верхних Небес, можешь быть спокоен!

Пэй Су пару мгновений не знал, что сказать, затем ответил:

— Премного благодарен, Ваше Превосходительство. Но мне всё время кажется, что вы кое в чём ошибаетесь. Ведь на самом деле Генерал Пэй совсем не такой, просто из-за случившегося он слишком беспокоится о моей судьбе. К тому же, вы ведь знаете, Её Превосходительство Повелитель Дождя… — В конце концов, он, видимо, решил, что сболтнул лишнего, поэтому покачал головой, выставил руки в поклоне и произнёс: — Позвольте откланяться.

Двое проводили его взглядом, и Се Лянь спросил:

— Ваше Превосходительство, Повелитель Дождя, которую вы упомянули, это ведь Повелитель Дождя Хуан?

Ши Цинсюань обернулся:

— Именно. Повелитель Дождя не сменяется уже много сотен лет. А что, вы знакомы? Старые друзья?

Се Лянь покачал головой и мягко ответил:

— Мне не выпало счастья встречаться с ней лично, но я в долгу перед Её Превосходительством и весьма ей благодарен за оказанную когда-то помощь.

Ши Цинсюань улыбнулся:

— И не удивительно. Тех, кто знаком с Её Превосходительством, очень немного, но каждый, кто её знает, никогда не скажет о ней дурного слова. Ох, кроме Пэй Мина.

— Неужели между ними случались какие-то конфликты?

— Конфликты, разумеется случались. Разве можно столько лет прожить в чертогах Верхних Небес и ни с кем не заиметь ни конфликта, ни сговора? Но я вам скажу, что Её Превосходительство Повелитель Дождя — это мрачная тень ⁵ на душе Пэй Мина.

— …

Се Лянь переспросил:

— Мрачная тень? — принц всегда считал, что Её Превосходительство Повелитель Дождя всего-то возделывает земли.

Ши Цинсюань ответил:

— Вы же знаете, потомков у Пэй Мина пруд пруди, повсюду его дети да внуки. И ещё до Сяо Пэя в храмах Мингуана уже как-то поклонялись другому младшему божеству, который также являлся потомком Пэй Мина, избранным им в качестве помощника.

Се Лянь изумился:

— Среди отпрысков Генерала Пэя поистине немало способных людей!

Ведь не каждый род может похвастаться таким «наследованием учёности», где вместо таланта к учению — вознесение на Небеса. Однако Ши Цинсюань раскрыл веер и ответил:

— Способные-то они, конечно, способные, но только по характеру все точь-в-точь как сам Пэй Мин — мощь велика, но и проблем немало. И его помощник частенько нарушал правила на территории других небожителей да прикрывался именем Пэй Мина, поэтому никто не смел и слова против ему сказать. Пока, в конце концов, тот не добрался до прежнего государства Юйши.

Её Превосходительство обыкновенно не покидает своей обители, живёт в глуши и возделывает землю, поэтому её прозвали «Старая крестьянка из глухомани, Повелитель Дождя Хуан». Но случилось то, чего никто не ожидал — стоило ей выйти за порог своей обители, она сразу побила того подручного Пэй Мина и притащила за шиворот на Небеса, бросила к ногам Владыки и потребовала наказания ссылкой.

Се Лянь подумал: «И почему мне кажется, что подобную историю я уже где-то слышал? »

Ши Цинсюань тем временем продолжал:

— Сначала Пэй Мин подумал — ссылка так ссылка, через сто лет не составит труда вытянуть его обратно. Но… сколько всего может случиться за сто лет в мире людей? Каждый год, да что там, каждый день каких только оригиналов не появляется, они сменяют друг друга как в фонаре скачущих лошадей ⁶, пестрят перед глазами волна за волной.

Прошло всего-то десять лет, и прежние последователи стали веровать в другого небожителя; прошло пятьдесят лет, и тот младший небожитель оказался начисто забыт людьми; а через сотню лет ему уже не суждено было подняться вновь. Вот так и исчез когда-то молодой и подающий надежды небесный чиновник, оказался ни на что не годен. Лишь когда на горизонте показался Сяо Пэй, Пэй Мин наконец снова нашёл себе помощника по нраву.

Не удивительно, что Генерал Пэй готов пойти на всё, чтобы непременно вернуть Сяо Пэя обратно. Оказывается, случался прецедент, и теперь он боится, что то же самое произойдёт с Сяо Пэем. Хоть и методы Пэй Мин выбрал не слишком правильные. Се Лянь будто задумался о чём-то, затем тихо вздохнул и произнёс:

— Мир людей.

Ши Цинсюань:

— Да уж, если пробыть в мире людей слишком долго, растеряешь и духовную силу, и всё желание бороться.

Они оба закивали, вот только Се Лянь сделал это бессознательно и не специально, а Ши Цинсюань — в весьма утрированной манере, соглашаясь со своими собственными словами. Покивав немного, Се Лянь внезапно вспомнил об одном очень важном человеке и воскликнул:

— Лан Ин! … Тот ребёнок!

Последние события происходили слишком быстро, одно за другим, и каждое потрясало Се Ляня так сильно, что он всё время забывал о мальчишке. Ши Цинсюань спросил:

— Вы о том мальчике, которого привели из Дома Блаженства? Владыка виделся с ним, сейчас он находится в моих владениях, чуть позже я могу привести его к вам.

Се Лянь подумал, что раз в монастыре Водных каштанов заперт Ци Жун и ещё один ребёнок, лучше не позволять кому-то увидеть их, поэтому ответил:

— Ну что вы, так неудобно, лучше я сам за ним поднимусь.

Ши Цинсюань охотно согласился:

— Разницы никакой. Как раз кстати приближается пиршество в честь Середины осени ⁷, а оно бывает лишь единожды в году, поэтому вам нельзя такое пропускать. На сей раз мой брат тоже прибудет туда, и я представлю вас.

В голосе Ши Цинсюаня так и сквозила гордость своим старшим братом. Се Лянь не удержался от лёгкой улыбки, услышав его, и подумал: «Пиршество в честь Середины осени…»

Каждый год во время отмечания Середины осени пантеон бессмертных богов непременно устраивал в честь праздника пиршество, находя наслаждение в том, чтобы взирать с высоты на радостные гуляния в мире людей. Кроме того, в тот день проводилась весьма важная «игра», которую можно назвать гвоздём программы на пиршестве в честь Середины осени: «Состязание фонарей».

Далеко не каждый имел возможность поднести божеству молитвенный фонарь. Во время состязания фонарей между богами на пиршестве в честь Середины осени предметом соревнования являлось количество поднесённых последователями молитвенных фонарей, зажжённых в главном храме каждого божества в мире смертных.

На словах все называли состязание «просто игрой и не более», которую «не стоит воспринимать всерьёз», ведь «мы просто играем, вот и всё, в действительности результат не важен», но на самом деле… неужели хоть один небожитель по-настоящему считал, что результат совершенно не важен? В тайне друг от друга каждый прикладывал всевозможные усилия, в надежде, что уж в этом году последователи принесут ему славу. Уж если кто и впрямь не интересовался состязанием, так это один Цзюнь У, поскольку, само собой разумеется, каждый год первое место принадлежало именно дворцу Шэньу, и к тому же количество фонарей раз за разом всё росло. Потому Владыка был единственным, кто воспринимал эту игру лишь как игру. Что до остальных, они боролись не за первое место, а только за второе, но и здесь состязание выходило на редкость ожесточённым.

Во времена, когда огни благовоний во дворце Сяньлэ горели ярче всего, все почести на пиршестве в честь Середины осени также доставались принцу, они вместе с дворцом Шэньу вырывались вперёд, оставляя остальных небожителей далеко позади. Только вот теперь картина, должно быть, выйдет весьма печальная. Се Ляню и гадать не приходилось, сколько молитвенных фонарей он соберёт в этом году — наверняка ни одного!

 

Примечания:

¹ Гуцзы — досл.: просо, хлеб, зерно. Детское имя ребёнка.

² Баоцзы — паровые пирожки с мясом, иногда с другими начинками.

³ Фраза из стихотворения Су Ши, «На мелодию журчащей реки», досл. означает «люди на верхушке власти часто одиноки».

⁴ Досл. — что железо не становится сталью.

⁵ Обр. в знач. — плохое воспоминание, печальный опыт.

⁶ Фонарь со свечой и маленькой каруселью внутри, которая вращается от движения тёплого воздуха.

⁷ Праздник середины осени, отмечается пятнадцатого числа восьмого месяца по китайскому лунному календарю.

 

12345678910Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: