1 Шведерский А. С. Внутренняя речь в работе над ролью. Методическая разработка. Л.:ЛГИТМиК, 1988. С. 14.

1 Шведерский А. С. Внутренняя речь в работе над ролью. Методическая разработка. Л.: ЛГИТМиК, 1988. С. 14.

форму... Чтобы воспитать в себе внутренний мир персонажа, опыт жиз­ни которого еще далек от исполнителя, актер проживает процесс, об­ратный жизненному... ».

Мы попробовали вместо отвлеченной темы взять нечто — фразу из авторского текста или некие слова, связанные со сверхзадачей — непосредственно имеющее отношение к ролям, над которыми работали в тот момент студенты. В это время мы начали работу над спектаклем «Дядя Ваня» по пьесе А. П. Чехова. ¹ «Войницким» была дана тема — «Пропала жизнь... » — фраза из 3-го акта, «Соням» — «Не любит! », «Се­ребряковым» — «Уехать». При этом была договоренность: мы не игра­ем, мы скорее рассказываем обо всем, что связано с темой и моим персо­нажем, стихотворный ритм остается «водителем» ритма воображения. Каждому было позволено выбрать свой ритм.

Понятие «правильно-неправильно» устранили из задания, правиль­ным являлась только непрерывность потока сознания. Выяснилось, что это гораздо более сложное задание, так как ассоциации, мысли и во­ображение довольно быстро «кончаются» — нечего дальше говорить. Но ведь о себе человек может рассказывать непрерывно целый день, его биография, воспоминания никогда не кончатся, следовательно, труд­ность заключается в необдуманности, недоразобранности жизни своего персонажа. Чтобы помочь себе, выбрали тему «Общее прошлое персо­нажей». Например, Войницкий и Серебряков рассказывают об их общем прошлом, как они познакомились, чем Серебряков заслужил уважение Войницкого, что было дальше — случаи из жизни, «вспомненные» каж­дым. Сначала студенты говорили это себе — воспоминания вслух, по­том друг другу по очереди, перехватывая инициативу и начиная слова­ми «А помнишь?.. », потом друг другу одновременно, заставляя себя слушать.

Несколько отрывков из дневников тренинга:

1 Премьера спектакля «Дядя Ваня» состоялась в январе 2000 г.

Нужно расслабиться и говорить на тему (прошлое персонажа из пьесы «Дядя Ваня») только то, что приходит в голову. Сначала приходит какой-то бред, по­том личные ассоциации. Вначале стихов не получается. Вспоминаю случай в электричке, напоминающий Телегина и Войницкого. Потом переключаюсь на Елену Андреевну. На ее чувство. Потом перехожу на личные ассоциации. Сти­хи

уже есть. Начинаю говорить о любви. Стихами говорить очень легко. В ка­кой-то момент перестаю контролировать то, о чем говорю, и получается просто поток. Возникают чувства. Очень легко телу. Хочется смеяться, громко говорить...

Говорим вдвоем одновременно (со студентом, репетирующим Серебряко­ва. — Л. Г. ). Сначала не знаю, с чего начать. Начинаю с воспоминания о своих первых приездах в усадьбу, о природе, как все мне было ново. Вспоминаю Веру Петровну (первая жена Серебрякова), как я с ней познакомилась. Все равно еще немного трудно, больше чего-то придумываю, и воображение тормозится. Потом перехожу на то, как стала сходиться со своим будущим мужем, вспоми­наю консерваторию. С этого момента мне очень легко говорить, вспоминать, как будто это действительно со мной было. Интересно еще и то, что я говорю именно о том времени, которое в пьесе. О кружках, о людях, о том, что тогда происходило в стране. Говорю о своем муже, как познакомились, какие темы были общие, чем увлекались. Что сначала было легко, понимали друг друга. Потом что-то изменилось. Очень подробно вспоминаю (курсив мой. — Л. Г. ), как он работал, и какие у него возникали проблемы. Как я осталась одна... Как у него возникла мысль уехать. Отчего это произошло. В общем, мне было очень легко и интересно об этом говорить.

Помимо новых соображений о прошлом каждого персонажа, которые «вспомнились» в рассказах, потому что непрерывность требовала новых подробностей, возникла так называемая настройка воображения и сфе­ры чувств на репетицию. Мы готовились к репетиции третьего акта, «скандал» на предыдущей репетиции не получился, в нем не участвова­ли, а присутствовали все участники сцены.

Упражнение тренинга настроило их эмоциональную сферу на основ­ной конфликт, ведь припоминая подробности и события прошлого, про­говаривая их, как бы «вспоминая», они прожили их в своем воображе­нии, включая в процесс себя, свое тело, сердце, дыхание (именно это подтвердил наш психофизиологический эксперимент). А если сердце за­билось чаще и кровь запульсировала в висках по поводу воображаемых обстоятельств, то можно сказать, что они восприняты не умозрительно и реакции — оценки не будут придумываться, они будут возникать из восприятия.

То есть в упражнении произошло то, что А. С. Шведерский назвал «накоплением проблемной ситуации»: «Очень часто определение моти­вов поведения и определение действия опережает этот важнейший про­цесс накопления всей полноты проблемной ситуации (курсив мой. — Л. Г. ), отчего само действие становится усеченным и не отражает необ­ходимой емкости и глубины». 1