Мария Биднел  - первая любовь

           

       Своей будущей жене Кейт Хогарт Чарлз Диккенс никогда не говорил, что не она была его первой любовью. Эта роль в жизни Диккенса выпала Марии Биднел, с которой он повстречался в семна­дцать лет. Дочка банкира, манерная и легкомысленная, она с удовольствием развлекалась откровенным обожанием, которое дарил ей молодой Диккенс. Потом родители решили, что это развле­чение, равно как и страсть, развившаяся в кавалере, грозят зайти слишком дале­ко, и Марию услали в Париж, а Чарльза от­вадили от дома...

       Он ждал, надеялся до тех пор, пока не увидел в глазах вернув­шейся из-за моря возлюбленной свой приговор. Но даже, когда они расста­лись, эта злосчастная любовь будто хо­дила за ним по пятам, отравляя и без то­го нелегкую жизнь.

       Угнетали вечные разъезды, во время которых Чарли, по­рой промокший и продрогший и почти всегда голодный, примостившись в по­лутемном углу почтовой кареты, при свете крошечного огарка строчил свои репортажи.

       Родители, ничему не нау­чившиеся на собственных ошибках, продолжали влезать во всяческие денежные авантюры, из которых их вынужден был вызволять старший сын, выплачивая отцовские долги из своих нелегких репортерских заработков...

       Как хотелось ему в этих бесконечных странствиях и хлопотах прислониться к надежному, теплому плечу, плечу настоя­щего друга!

                                         Он, не­сомненно, далеко пойдет...

       - Очаровательный юноша! Очень молод, но чертовски талантлив. Он, не­сомненно, далеко пойдет...

       Эти комплименты Джордж Хогарт расточал своему младшему коллеге, вместе с которым трудился в одной из вечерних лондонских газет. Молодой друг от­ца бросал пылкие взгляды на дочь Хогарта, двадца­тилетнюю Кейт.  Для родителей давно не было секретом, что и она не осталась равно­душна к этим взглядам.

       Да разве на­шлась бы девушка, которую Чарлз Дик­кенс мог оставить равнодушной? Он был чудо как хорош: большеглазый, под­вижный, с вьющимися каштановыми волосами до самых плеч... И какой ве­сельчак!

       Семья Хогарт никогда не знала недостатка в талантливых и ярких гос­тях. Отец семейства был заметной фигу­рой на литературном небосклоне Эдинбурга, а позднее и Лондона, состоял в родстве с Робертом Бернсом, много лет дружил с сэром Вальтером Скоттом. В уютной гостиной дома Хогартов на ок­раине английской столицы перебывало немало журналистов, музыкантов, поэ­тов и художников.

       Но даже на их фоне молодой Чарлз выглядел более, чем до­стойно. И от взгляда Кэтрин не укрылась учтивость, с которой знаменитые друзья отца спешили пожать ему руку. Многие из них уже прослышали, что этот юноша и есть - автор нашумевших сатирических очерков об английской жизни, которые вот уже несколько месяцев публиковала лондонская «Ивнинг кроникл».

       Случалось, Диккенс до упаду смешил собравшихся у Хогартов гостей, разыгрывая в лицах какую-нибудь сценку, подсмотренную им на лондонских улицах, или комментируя только что сданный в печать материал. При этом молодой человек был очень ответственным и пунктуальным. Мисс Хогарт иной раз даже пугала точность, с которой Диккенс, как черт из табакерки, возникал на пороге гостиной под торжественный бой часов.

       Начиная с 1836 года, когда в печати небольшими выпусками, выходившими с продолже­нием, стали появляться написанные им «Посмертные записки Пиквикского клу­ба», книги Диккенса расходились влет, едва оказавшись на прилавке: «Оливер Твист», «Лавка древностей», «Домби и сын», «Дэвид Коттерфилд», «Холодный дом», «Тяжелые времена», «Крошка Доррит».

       Юноша, которому когда-то плати­ли в неделю пять гиней за очерки для лондонской вечерки, превратился в од­ного из богатейших британских прозаи­ков. К 1858 году, когда Диккенсу исполнилось 46 лет, в Англии не было писате­ля более популярного во всех слоях об­щества. Пожелай он завтра выпустить в свет за собственной подписью английский алфавит - и тот сметут с полок, как пос­леднюю литературную новинку! Только что в этом толку?

           

                                       Мечты сбываются? Или нет?

       Спустя год после окончатель­ного расставания с МариейБиднел Чарлз женился на Кэтрин Хогарт. Он не ждал от нее любви - был сыт ею по горло. С Кэтрин он связывал последние надежды на то, на что он уже устал надеяться: искреннее участие и нежную заботу.

       Кэти была единственной, кому он решился расска­зать всю правду о фабрике ваксы. Целый час после этого рассказа она прорыдала у него на плече... Но на следующий день, когда Чарлз, с рассвета писавший очередную главу «Оливера Твиста», решил пообедать, он нашел полупьяную кухар­ку спящей, а жену - как ни в чем не бывало раскладывающей пасьянс на обеденном столе.

       Внезапная жгучая досада на самого себя вдруг овладела Чарльзом. А чего он, собственно, ждал? Что избалованная, из­неженная девочка из богемной семьи разделит и оценит его бешеную жажду жизни, его страхи перед завтрашним днем, его страсть к успеху?         Да, всю жизнь Кейт послушно следовала за ним. Но де­лала это словно через силу. Пытаясь по­мочь ему с деловой перепиской, вечно путала адреса; выступая в спектаклях, подворачивала ноги и растягивала связ­ки, а слушая главы из романов, которые он поначалу пытался ей читать, частень­ко дремала.

       Когда в 1842 году ему захоте­лось отправиться в Америку, чтобы на­сладиться своим заокеанским успехом, Кэтрин чуть не месяц рыдала в подушку. Поплакав, она все же оставила четверых детей и дом и покорно собралась в доро­гу. И ни разу не пожаловалась на тяготы пути. Но Чарлза во время их путешест­вия не оставляла мысль, что он повлек бедную овечку на заклание.

       Да, жена покорно рожала одного ре­бенка за другим, кормила, пеленала, ста­вила компрессы, если они болели. Но никогда не предавалась их забавам также самозабвенно, как предавался им он, не сочиняла сказки, не выбирала книги, когда дети учились читать. И этим до бо­ли напоминала Чарльзу его собствен­ную мать, от которой он так долго ждал чего-то большего, чем педантично-про­хладное выполнение родительского долга.

       Его жена была покладиста, как де­вочка-дошкольница, и никогда не поми­нала о вечерней ссоре на следующее ут­ро. Может, было бы лучше, если бы она била посуду и швыряла ему в голову цве­точные горшки? Так, во всяком случае, он смог бы убедиться, что не безразли­чен ей...

       Но Кэтрин в ответ на его упреки всегда молчала, по-девчачьи поджав гу­бы.

       …Когда-то, еще мальчиком, гуляя с от­цом в окрестностях Чатема, Чарльз уви­дел небольшой, но удивительно живописный дом, до самой крыши увитый зеленым плющом. «Если ты будешь по­слушным и станешь прилежно учиться, то когда-нибудь обязательно его купишь», - сказал отец, усмехнувшись его восторгу.

       И все вышло именно так: Диккенс разбогател и однажды узнал, что постоянная сотрудница возглавляемого им журнала «Домашнее чтение» миссис Литтон продает тот самый особняк в Гэдсхилле, доставшийся ей в наследство. Чарльз немедленно купил его, принялся перестраивать, ремонтировать и приводить в порядок. Со всей присущей ему обстоятельностью продумывал место для каждой безделушки. Воодушевлен­ный, возил туда жену...

       Ему казалось, что когда их семья переселится в этот дом, пустота в душе, которую он в последнее время ощущал все чаще, исчезнет. И Кэт­рин  той весной едва ли не впервые в их жизни как будто тоже искренне радова­лась вместе с ним. Они сообща прикидывали, как их младший сын Эдвард, кото­рому тогда едва исполнилось четыре го­да, будет резвиться на лужайке, как Дик­кенс наконец-то заведет собаку - он мечтал об этом с детства.

       Весной 1857 года дом его мечты был готов к новосе­лью, которое и состоялось в мае, в июне к ним приехал погостить Ганс Андерсен - его книги Диккенс обожал и давно жа­ждал заполучить сказочника к себе в гос­ти...

 

                                                 Спектакли от Диккенса

                                                      

        К тому времени «спектакли от Диккенса» стали не менее популярны, чем его знаменитые романы.

       Театр, как и литература, был его страстной привязанностью с детства. Однажды в молодости он, расхрабрившись, добился прослушивания в Ковент-Гардене, но в решающий день  недолеченная в детстве болезнь почек уложила его в постель, и случай был упущен. Впрочем, как только литературный труд стал приносить Чарльзу достаточно средств, он немед­ленно пустил часть из них на собствен­ное хобби, начав ставить любительские спектакли. И те, кому случалось увидеть Диккенса на сцене, уже никогда не могли сказать с точностью, выиграло ли английское искусство в тот день, когда меж­ду театром и литературой он сделал вы­бор в пользу последней.

       На представлениях, которые устраи­вал Чарльз, бывший одновременно и ре­жиссером, и ведущим исполнителем, и администратором, бывала даже короле­ва Виктория, не раз выражавшая свое ис­креннее восхищение его актерским та­лантом.

       Часто вместе с отцом в поста­новках принимали участие и старшие дети - сын Чарлз, дочери Мэйми и Кэт, свояченица мисс Хогарт, а иногда и сама миссис Диккенс. Писатель даже органи­зовал у себя дома, в роскошном особняке Тэвисток-хаус, маленький театр, достать билеты в который считалось среди теат­ралов Лондона большой удачей.

       Драма приятеля Диккенса Уилки Коллинза «Замерзшая пучина» поначалу тоже была опробована на домашней сцене в день рождения Чарли-младшего. Для се­бя Диккенс выбрал, как обычно, главную мужскую роль, а женские  достались до­черям и сестре Кейт - Джорджине. Представление ока­залось настолько удачным, что Диккенсу пришла в голову мысль отправиться с ним в турне.

       Однако когда спектакль вы­шел с домашних подмостков на профес­сиональные, стало ясно, что дочери и Джорджина свои роли не потянут - их голоса не были поставлены для сцены. Между тем сам Чарльз, бравший некогда уроки декламации у Роберта Кили, впол­не мог играть в профессиональной труп­пе. Тогда он обратился к актри­се театра «Принсес» миссис Тернан, ко­торая имела трех прехорошеньких доче­рей - Фанни, Марию и Эллен, тоже на­чинающих актрис.

       Летом 1857-го года, репетируя для представления в Манчестере драму «Замерзшая пучина», сорокапятилетний Чарлз Диккенс  познакомился с восемнадцатилетней актрисой Эллен Тернан. И вся его прежняя жизнь разбилась вдребезги...

                                 

⇐ Предыдущая12345Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: