Внутри — пьяные от предвечности до судного дня,

Унесенные от самих себя".

Прислушайтесь к этим словам. Но школа Хуаяха была маленькой, Снаружи никто не знал, что происходит внутри. Великие вещи делались там, проводились великие игры, но это была очень сек­ретная школа. Такие секретные школы существовали всегда. Иисус обучался в одной из таких маленьких школ, в ордене ессеев. В дзенских монастырях, в даосских монастырях Китая ма­ленькие группы существовали всегда, работая вместе в глубоком секрете и уединении.

Здесь впервые отброшены все секреты и уединение по одной опреде­ленной причине: теперь нет времени для секретов, потому что че­ловечество на таком опасном перепутье, что оно, возможно, не будет существовать за пределами этого века вообще. В прошлом, было достаточно времени, можно было играть в секреты, но сей­час это невозможно. Все секреты должны быть сделаны достояни­ем всех и каждого, поэтому я отбросил всю секретность прочь. Моя истина состоит в том, чтобы принести вам правду, как бы опасна она ни была, обнаженной, насколько возможно, потому что на карту поставлено все человечество. Чтобы научить челове­ка, как быть свободным в здравом уме, мы должны предоставить набор сумасшедших игр. Через эти сумасшедшие игры накоп­ленное безумие должно быть вычищено, проработано, выброше­но наружу, поэтому вы видите здесь так много игр. Но ничто не происходит без моего наблюдения.

Я могу не выходить наружу. Я никогда не покидаю моей комнаты. Я никогда не хожу в ашрам посмотреть, что там происходит, пото­му что там нет нужды в моем физическом присутствии, ибо сидя у себя в комнате, я наблюдаю все, что там происходит. Я прекрас­но осведомлен, вы не должны беспокоиться. Я знаю, вы спросили от любви.

А люди, которые иногда, может быть, приходят, пугаются и возвраща­ются назад, — не мои люди, так что это — не потеря. Если вы дей­ствительно жаждете в пустыне, вас не будет беспокоить, что за иг­ры происходят в окрестностях оазиса, вы просто устремитесь в оазис. Если вы не жаждете, тогда лишь вы уходите назад. Это так просто, арифметически просто. Если вы действительно жаждете, тогда что другое беспокоит вас? Просто представьте себе: не­сколько дней подряд вы томились от жажды в пустыне, не видели даже одинокого дерева, никакой зелени, все вокруг пылало огнем. И вдруг вы приходите к оазису с прекрасными пальмами. Вы подходите ближе, но под деревьями происходят сумасшедшие иг­ры. Будет это вас беспокоить? Вы скажете: "Я потом осмотрю все это, сначала позвольте мне пройти в оазис, сначала позвольте мне досыта напиться, исполнить мое сокровенное желание. Тогда я смогу осмотреть, что происходит вокруг".

Действительно, вы даже не будете в состоянии увидеть, что происхо­дит вокруг, вы увидите только воду, вы увидите только шум бегу­щей воды. Вы позволите там сумасшедшим петь, танцевать и по­ступать, как им заблагорассудится. Вы скажете: "Сначала по­звольте мне утолить жажду, а потом я устроюсь под пальмой и посмотрю, что здесь происходит", но не раньше. И если вы нахо­дите, что кто-то напуган и бежит прочь от оазиса, тогда ясно только одно: он не испытывает жажды. Он, возможно, думает об оазисе, это может быть, любопытство, но это — не жажда.

Они не для меня: ни этот мужчина, ни эта определенная женщина.

Это не Кааба, чтобы кружиться, для идиотов.

Это не мечеть для грубиянов, чтобы шумно завывать.

Это — храм полного разрушения.

До тех пор, пока вы не готовы умереть, лучше для вас не быть здесь, потому что только через смерть возможно воскрешение. До тех пор, пока вы не готовы переродиться, не отнимайте у меня вре­мени.

Это храм полного разрушения.

Внутри пьяные от предвечности до судного дня,

Унесенные от самих себя.

Только те, кто готовы отбросить все эго и самость, свои суждения, свою рациональность, свой интеллект, только те, кто готовы от­сечь свои головы, будут способны понять, что здесь происходит. Я также заинтересован только в таких сумасшедших.

Он есть "храм тотальных руин", но только если вы полностью умрете, вы возродитесь как новое существо, как новый человек, как новая энергия. Независящий от прошлого, необусловленный прошлым, вы станете таким же свежим, как капли утренней росы, и только тогда вы узнаете, что есть Бог. Только в той девственной свеже­сти вы узнаете, что есть Бог, только в той невинности, изначаль­ной невинности вы вступите в контакт с реальностью.

Когда человек становится религиозным из-за жизни — это истинная религиозность. Когда человек становится религиозным из-за смерти — это не истинная религиозность.

Здесь вы найдете молодых людей и даже, если встретите пожилых, вы посчитаете их очень молодыми. Действительно, быть старым здесь, среди моих молодых саньясинов, почти невозможно. Если старый человек может выносить этих людей, это просто означает, что он молод, духовно молод. У него качество юности, он еще не мертв. Тело, может быть, состарилось, но дух его молод, отважен, мужествен.

Тишина существует вместе со звуком; если исчезнет звук, исчезнет и тишина. Тишина существует как промежуток между двумя звука­ми. Если исчезает звук, исчезает и тишина. Есть состояние тишины, и есть состояние за пределами звука и тишины. В присут­ствии человека, который действительно Мастер, — а когда я гово­рю "действительно Мастер", я подразумеваю: тот, чье присутст­вие может помочь ученикам, — не обязательно поступками, дела­ми, — само его присутствие уже катализатор — в его присутствии что-то происходит.

Когда с вами что-то происходит, я не чувствую, что это сделал я. Я здесь не для того. Я просто знаю, что случилось. Если вы позво­ляете, что-то будет происходить в присутствии Мастера, когда вы позволяете это, и тогда он — Мастер. Вот что я имею в виду, когда говорю "Мастер": не делающий... просто его присутствие помога­ет вашему перерождению. Он не нуждается в учениках, это лидер нуждается в последователях — в этом разница между лидером и Мастером. Мастер — не лидер. Лидер не существует без последова­телей, лидеру последователи нужны больше, чем последователю лидер. Лидер продолжает убеждать последователей: "Я очень ну­жен", но он зависит от последователей. Лидер есть последователь последователей. Он смотрит, что они хотят, и делает это. Запом­ните: Иисус является Мастером, священник — лидер.

Мастер — тот, чьи желания исчезли, кто сам исчез... за что же могут уцепиться желания? Чтобы удерживаться, желаниям нужно эго. У Мастера нет желаний, поэтому здесь вы или нет, — никакой раз­ницы.

Посмотрите на это так — утром встает солнце, и расцветают цветы, и поют птицы. Если не раскроется ни один цветок, это не будет иметь никакого значения для солнца, оно будет продолжать всхо­дить. Есть миллион звезд, где не распускаются цветы, но солнце продолжает светить. Цветок не может распуститься без солнца, это определенно, но солнце будет продолжать светить и без того, чтобы распускались цветы. Мастер — просто свет. Хорошо — если вы открываетесь, если же ваш цветок не распускается в его при­сутствии — тоже хорошо. Нет разницы между этими двумя случа­ями: если разница есть, тогда мастер все еще лидер, а не Мастер.

Цветок распускается в глухом лесу. Никто никогда не пройдет мимо, но аромат все же будет распространяться вокруг. Он не ждет путе­шественника, не ждет никого, кто придет и оценит, — подход вооб­ще не таков. Если кто-то придет и оценит — хорошо; если никто не придет и никто не оценит — это так же хорошо, как и первое, нет никакого отличия, никакой разницы.

Мастеру не нужен ученик. Действительно, человек является Мастером только тогда, когда ему не нужен ученик. Если он еще страстно желает ученика, тогда значит, он сам еще спит и храпит. Избегай­те его! Бегите от него!

ВОПРОС: Я по-прежнему чувствую склонность к обоим (негативному и позитив­ному) путям, но вы говорите, что невозможно придерживаться обоих путей.

ОТВЕТ: Я сказал, что это невозможно, но я не говорил, что если вы очень по­стараетесь, то не сможете добиться хотя бы небольшого успеха. Если вы очень постараетесь, действительно будете упорны, вы можете добиться небольшого успеха. Даже невозможное, может стать возможным, если вы действительно упорно работаете. И я знаю: вы можете работать действительно упорно, потому что вы сделали много невозможных вещей действительно возможными.

Например, невозможно быть несчастным. Напряженным усилием и упрямством вы сделали это возможным. Быть счастливым — ес­тественно, быть несчастливым — противоестественно. Для этого нужно действительно много сил, способностей, умения, энергии; чтобы стать несчастным, нужна длительная практика. Я просто удивлен — это чудо. Как вы этого добились? На самом деле этого не должно быть, но человек — очень странное существо, он спосо­бен на все.

Я говорю, что трудно придерживаться двух путей — негативного и по­зитивного, — потому что они диаметрально противоположны, но вы можете попытаться.

Послушайте этот анекдот.

Весьма толстая дама появилась в театре прямо перед началом пред­ставления, протянула билетеру два билета.

— Где ваш спутник? — спросил билетер.

— Видите ли, — сказала леди в смущении, — одно место довольно неудоб­но, поэтому я купила два, но оба они на самом деле для меня.

— Мне все понятно, миссис, — ответил билетер, почесывая затылок, — но вам не повезло, ваши места пятьдесят первое и шестьдесят третье.

Придерживаться этих двух путей невозможно, это точно, но вы може­те менять их: один день вы на позитивном пути, другой день — на пути отрицания. Ваше сознание так противоречиво, что для вас это окажется возможным. Поэтому один день — вы что-то делаете, на другой день вы это разрушаете. Но вы непременно обнаружи­те, что по-прежнему остаетесь на том же месте, где пребывали всегда, вы не сдвинулись ни на дюйм. Днем вы создаете дом, ночью его разрушаете — дом никогда не построится. Вы можете делать и то и другое: вы можете стать строителем и разрушите­лем одновременно, но это невозможно.

Тот, кто еще пытается искать, не может придерживаться двух путей. Тот, кто еще не достиг... для него лучше сделать выбор. Это будет более практично: тогда будет меньше сомнений, конфликтов, шизофрений. Никогда не выбирайте две противоположные вещи вместе, иначе они создадут раскол в вашем бытии.

Беседа седьмая

ВНУТРЕННЕЕ ЕДИНСТВО

 

Быть — значит упустить Дао. Быть — упустить целое. Быть — означает быть разделенным, поэтому не быть — вот выход. Быть — это сбиться с пути, не быть — вернуться домой. Когда вас нет, есть Бог; когда вы есть, Бога нет. И никогда эти двое не существуют вместе. Они не могут быть вместе по своей исконной природе. Просто как свет и тьма не могут существовать вместе: если есть один, другого нет.

Поэтому основа, глубокая основа Дао означает быть в состоянии не­бытия, что буддисты называют анатта — состояние "не-я". Пус­тота, глубокое ничто, никого внутри... тогда вы действительно есть.

Помните: есть три уровня вашего бытия — тело, разум и собственно "я", а за этими тремя — ваше "не-я". Поэтому для эго есть три возмож­ности утвердить себя. Оно утверждает себя либо на уровне тела: красивое тело, сильное тело, "у меня наиболее привлекательное тело". Кто-то — королева красоты, мисс Вселенная, а кто-то — Мохаммед Али, величайший мужчина, мистер Космос. Эго может утверждаться на уровне тела. Если оно утверждается на уровне те­ла, оно становится животным. Все ваши борцы, знаменитые бор­цы, не что иное, как наибольшее приближение к своей животной части, поэтому, когда вы видите тело мистера Космоса, вы може­те это почувствовать: он выглядит скорее как животное, чем как человеческое существо. Конечно, он очень силен физически. Эго его утверждается на этом пути. Он будет очень агрессивен, несоз­нателен, склонен к насилию. Он будет очень сексуален, примити­вен, несознателен, он будет походить больше на робота, машину. У него нет, какого бы то ни было сознания. Вся его жизнь в том, чтобы есть, пить и иметь полового партнера. Он будет жить на очень примитивном уровне. Против физического эго настроена цивилизация, против этого настроена культура. Они говорят: "Эго — не хорошо, отбросьте его". Они продолжают учить каждого ребенка, который родился на этой земле: "Отбрось эго. Перестань быть агрессивным, перестань быть насильником. Не будь жесток, будь добр, симпатичен". Тогда эго начинает утверждаться на дру­гом уровне — на уровне разума.

На уровне ума эго становится знанием, способностью к познанию, деньгами. Деньги выше, чем сексуальность. Поэтому те люди, которые начинают интересоваться деньгами, забывают о сексе: им секс больше не нужен и не интересен. Вся их сексуальность становится ориентированной на деньги... или власть, политику, амбицию.

Те люди, которые становятся политиками, трепетно относятся к вла­сти, ради нее они могут пожертвовать и сексом, они могут прине­сти в жертву все.

Они могут жертвовать на первом уровне, потому что им нужны все энергетические способности на втором уровне. Поэтому они уст­раняются на первом уровне, и их эго утверждается на втором. Все культуры зависят от этого. Действительно, все культуры исполь­зуют эго как технику. Вытесните эго ребенка с первого уровня, и он станет эгоистичным на втором, тогда он будет бороться за зо­лотую медаль в университете, чтобы стать более знающим, чтобы стать первым в университете. Он становится агрессивен больше ментально, чем физически.

Религии зависят от вытеснения этого второго уровня эго так, чтобы эго начало утверждаться на третьем уровне — уровне "я". Поэтому религии говорят: образование — ничто, политика — ничто, деньги - ничто, стать великим артистом — ничто, стать великим романи­стом — ничто, писателем — ничто. Тогда в чем же действительная сила? Действительная сила — сиддхи. Если вы можете творить чу­деса, если вы касаетесь больного человека и он оживает, — тогда у вас есть кое-что. Если вы можете создавать вещи из ничего, если вы становитесь волшебником, тогда у вас есть кое-что. Поэтому религии вытесняют эго на втором плане, и тогда оно утверждает­ся на третьем.

Дао говорит: эго должно исчезнуть со всех уровней. Необходимо по­нять, что оно не может найти другого способа для своего сущест­вования, т.е. не может найти другого прибежища для своего бы­тия. Когда эго исчезает полностью, вы впервые оказываетесь в новом качестве: теперь вы не существуете как индивидуальность — вы целое.

Когда эго исчезает, ваше тело становится иным, ваш ум становится иным, ваше "я" становится иным. Когда исчезает эго, приходит много вещей: во-первых, вы не отождествляете себя со своим те­лом.

Вы пребываете в теле, но вы — не тело. Когда исчезает эго, вы больше не отождествляете себя с умом. Вы пользуетесь умом, ум стано­вится инструментом, прекрасным инструментом, но вы не отож­дествляете себя с умом. Когда исчезает эго, вы используете лич­ность, но вы не отождествляете себя с личностью тоже. Вы остае­тесь индивидуальностью: вы ходите, живете, как индивидуаль­ность, но непрерывно осознаете, что волны — лишь видимость, а реален океан, что "я" — просто волна. Бог есть океан. Дао есть оке­ан.

Вы как бы стоите в своем доме и смотрите наружу, вы стоите у окна. Рама окна становится рамой неба, хотя вы хорошо знаете, что у неба нет рамы. В современной живописи существует тенденция не обрамлять картины. В этом есть смысл: как только вы встав­ляете картину в раму, она становится искусственной, ибо сущее не обрамлено, не имеет рамок. Все рамки сделаны человеком, су­щее не имеет рамок. Но если вы смотрите из окна, рама окна ста­новится рамой неба, а небо не имеет рамок. И если вы всегда смотрели из окна и не выходили из дома, тогда, конечно, вы бу­дете думать, что ограниченность окна есть ограниченность неба. Наблюдая из тела, вы становитесь обрамленным как бы внутри тела, — это просто окно. Наблюдая из ума, вы становитесь ограни­чены внутри ума — это снова просто окно. Наблюдая из "я", вы замкнуты внутри "я" — это тоже просто окно.

Однажды, когда вы начнете выходить за пределы этих окон, вы узнае­те, что даже небо — не предел для вас, — вы безграничны. Вы без­граничны как целое — вы есть целое. Произойдет великая транс­формация.

На уровне тела исчезнет сексуальность. Секс будет, но сексуальность исчезнет. Когда вы отождествляете себя с сексом, он становится сексуальностью. Когда же вы не отождествляете себя с сексом, тогда он так же прекрасен, как и все другое, но он не сексуален, - это просто секс, естественный секс. Животные не сексуальны, у них есть секс, но нет сексуальности. Если вы покажете псу откро­венную картинку его подружки, он не заинтересуется ею, совсем не заинтересуется. Вы не сможете распространить журналы типа "Плейбой" среди животных, им это совсем не интересно, они не будут смотреть. Они не сексуальны, у них нет сексуальной фанта­зии, они об этом не думают. Их секс чист и прост, он не стал до­стоянием ума, он не вошел в их голову.

Когда секс проникает в голову, он становится сексуальностью. Когда секс есть секс, он прекрасен. Когда вы едите, потому что голодны — это прекрасно. Но когда вы одержимы едой, тогда вы — сума­сшедший. Когда вы начинаете думать о еде, сидеть и медитировать с закрытыми глазами, грезить о еде, тогда — вы сумасшедший, тогда ваш голод вышел за пределы здравого ума. Если вы принимаете ванну — хорошо, но вы не думаете о ней весь день. Вы не фантазируете о том, как вы стоите под душем снова и снова; если вы это делаете, тогда что-то не так.

Сексуальность просто означает, что секс стал предметом ума, вошел в вашу ментальность. Все, что уходит за пределы своего центра, становится болезнью. Гурджиев любил повторять, что центры че­ловека очень перепутаны. Если исследуете человека, то обнаружи­те большую путаницу: секс вы найдете в голове, где он не должен быть, там не его центр.

Человек вытеснил, изменил организацию внутри себя настолько, что если бы Бог осмотрел человека, он был бы просто удивлен, пото­му что он никогда не делал его таким. Изменилось все, измени­лась целиком вся организация, а небольшое изменение, которое произошло, состоит в том, что все, что должно функционировать само по себе, больше само по себе не действует: оно нуждается в уме. Все происходит посредством ума, поэтому ум стал очень за­грязнен, отравлен.

Если эго исчезает из тела, есть две возможности. Первая — когда вы вытесняете эго, тогда оно утверждает себя на уровне ума. Вторая - когда вы не вытесняете эго, а просто осознали его, и благодаря осознанию оно исчезло. Тогда оно не будет утверждать себя ни­где, и ваше тело изменится. Вы приближаетесь к новым возмож­ностям. Ваше тело станет более восприимчивым, более податли­вым; для этого оно приобретет определенные новые качества: ка­чество невесомости, как если бы гравитация больше не действо­вала на вас так, как она обычно действовала на вас раньше.

Когда секс больше не является сексуальностью, тогда он начинает дей­ствовать правильным образом, и постепенно сексуальная энер­гия начинает превращаться в энергию любви. Любовь есть транс­формация сексуальной энергии. Сексуальность — это вытеснение, а вытеснение никогда не бывает трансформацией, вытеснение - это регрессия. Трансформация — совершенно иная вещь; вы до­стигаете более высоких уровней, и сексуальная энергия превра­щается в любовь. Человек становится более способным к любви и менее сексуальным. Он не думает больше в терминах сексуально­сти, его телесное сознание, телесный разум изменился, его тело стало зрелым. Действительно, если он смотрит на деревья, то на­ходит их более зелеными, чем вы, потому что он стал более чув­ствителен. Если он смотрит на небо, оно становится более голу­бым и глубоким, чем видите вы. Вся жизнь становится великим таинством.

Иногда это происходит под действием наркотиков: ваши чувства ста­новятся настолько обостренными, что вы не можете им поверить.

Когда Олдес Хаксли принял ЛСД в первый раз, он сидел перед стулом, и вдруг стул засиял всеми цветами радуги. Он не мог по­верить своим глазам... обычный стул. Он видел этот стул годы: он всегда был в его лаборатории, но никогда не было никаких цвето­вых эффектов, никогда он не оживал. Теперь вдруг в нем оказа­лась какая-то собственная жизнь — столько цветов, так красиво. Ему захотелось обнять стул и спеть ему песню, станцевать для него. Обыкновенный стул может стать необычным.

Человеку нужны наркотики, потому что цивилизация притупляет его чувства. Сейчас — это проблема. Правительство, общество, пол­итики — все они против наркотиков, но они сами являются источ­ником проблемы, поскольку они создали такое безобразное чело­вечество, что оно потеряло всю чувствительность. Теперь люди стараются обрести чувствительность другими путями, даже если это приводит к наркотикам. Наркотики вредны, но жить бесчув­ственным — значит не жить вообще. Жить, потеряв чувствитель­ность, значит, жить очень тупой жизнью, мертвой жизнью. Пять тысяч лет цивилизации, пять тысяч лет культуры огрубили чело­вечество настолько, что оно готово бунтовать против нее. Теперь политики и священники являются источником несчастья. Это они несут ответственность за то, что довели человечество до тако­го отчаянного состояния, что оно согласно использовать даже наркотики. И распространение наркотиков нельзя остановить до тех пор, пока людям не будет возвращена чувствительность. Нар­котики исчезнут тогда, когда человек снова обретет чувствитель­ность.

Мой подход такой: если вы чувствительны, вы не будете принимать наркотики. Зачем? Просто, чтобы повредить себе? Когда вы чув­ствительны, то если даже вам свободно предложат наркотики, вы не будете их принимать, потому что чувствительный человек ощущает свою чувствительность и без наркотиков. Огрубленный человек будет чувствовать, что его чувствительность растет, а че­ловек чувствительный — что притупляется. Это относительно и зависит от вас. Если вы чувствуете себя хорошо от наркотиков, это просто показывает, что вы очень огрубели, а ощущение, будто ваша чувствительность от наркотиков растет, ничего не значит совершенно, потому что они не делают вас чувствительными. Вам будет нужно все больше и больше наркотиков, все в больших и больших дозах, но основная проблема будет сохраняться. Ос­новная проблема — как восстановить восприимчивость, чувстви­тельность тела, как заставить свое тело снова ожить. Воскрешение тела необходимо, и это воскрешение возможно только тогда, ког­да вы перестанете использовать его как средство для эго.

Эго — величайший наркотик. ЛСД — ничто. Марихуана — ничто. Алко­голь — ничто. Эго держит вас под своим наркозом предельно сон­ным, предельно бессознательным.

Если тело достигает чувствительности, вы через тело обретаете ра­дость, большую радость. Малые вещи станут восхитительными, про­стой душ будет так приятен, что вы почувствуете глубокую благо­дарность Богу — просто за душ. На вас падает вода, ее прохлада, свежесть — все это входит в вас.

Вы будете погружены в их красоту. Небольшие мелочи: есть, беседо­вать с другом, пожать руку друга, смотреть на небо, на деревья, просто плыть в реке или лежать на песке, загорая. Все становится таким радостным. Вся жизнь впитает в себя новые оттенки праз­дника. Вы будете способны петь и плясать, если воскреснет ваше тело.

Эго — это смерть тела. Эго должно исчезнуть. Когда эго исчезнет из ва­шего ума, тогда исчезает запас знаний, — появляется состояние знающего: у вас нет больше запаса знаний, но вы приобретаете способность знать. Куда бы вы ни смотрели, что бы ваши глаза ни видели, вы сможете видеть все глубже. У вас, возможно, не бу­дет никакой информации, но ваше прозрение будет велико. Исче­зают тексты, заимствованное знание становится бесполезным, но ваша способность узнавать возрастает. У вас есть внутренний све­тильник, и ваше сознание — незыблемо.

Запас знаний — это постоянное бурление, трескотня, болтовня внутри вас. Иногда вы бываете озадачены: почему вы продолжаете внут­ренний разговор? Зачем этот монолог? Для чего? И все же вы продолжаете крутить этот фильм снова, снова, снова.

Вы обдумывали мысли много раз, тогда почему вы возвращаетесь к ним опять? Для этого есть причина: только непрерывным повто­рением вы можете сохранить запас знаний, иначе ваши знания исчезнут. Непрерывным повторением, болтовней, бормотанием внутри себя вы укрепляете свои знания, иначе они бы исчезли, вы не смогли бы использовать их. Это — единственный путь обла­дать ими, потому что они заимствованы. Единственный путь об­ладать ими — повторять постоянно.

Но когда этого больше нет в уме, все барьеры исчезают. Ум становится зеркалом, он отражает реальность, и это ваш собственный опыт, поэтому вам не нужно непрерывно держать его в голове, вам нет нужды повторять это, это — ваше прозрение. Завтра у вас тоже бу­дет возможность заглянуть в реальность тем же образом, возмож­но, гораздо глубже, поэтому время может дать вам глубину. Так зачем повторяться?

Человек знания никогда не несет ничего лишнего. Он может поло­житься на свое знание. Вы зависите от ваших знаний, поэтому вы должны всегда тащить чемодан с ними, иначе вы будете ис­пытывать трудности ежесекундно. Если вы можете довериться са­мому себе, тогда нет никаких подобных затруднений. Вы можете просто заглянуть внутрь проблемы, и решение придет от нее, по­тому что каждая проблема содержит свое конструктивное реше­ние. Оно не должно быть привнесено извне, проблема должна быть понята непосредственно, и тогда она даст вам решение.

Возникает молчание. Человек знания очень молчалив. Слова переста­ют течь в его сознании: спектакля нет, он не пребывает постоянно во внутренней беседе... и возникает осознание и праздник, — чело­век становится творческим. Вот что такое праздник: он причастен к Богу-творцу. Вот все, что касается праздника. Когда бы вы ни пребывали действительно в празднике, вы что-то творите. Что бы это ни было, вы творите нечто, вы становитесь участником сози­дания жизни.

А когда эго исчезнет на третьем уровне — на уровне "я", — происходит великий взрыв. Это то, что дзен называет "сатори", йога называ­ет "самадхи".

Когда в "я" исчезает "я", когда вы заглядываете внутрь себя и никого там не находите, просто чистое знание, присутствие "не-я", — вы прибыли домой.

В этом основной подход Дао: эго должно исчезнуть на трех уровнях. Эго ушло... тело становится храмом, ум — сокровенным алтарем, а "я" становится целым — сам Бог на алтаре. Вы становитесь рели­гиозным, когда ваше тело храм, ум — алтарь, а вы никто иной, как сам Бог, весь целиком.

Просто дай дорогу...

ВОПРОСЫ И ОТВЕТЫ

ВОПРОС: Словом "эзотерический" пользовались с каким-то особенным священ­ным чувством. Не могли бы сказать, что заставляет вас исполь­зовать его, придавая оттенок юмористического и нелепого?

⇐ Предыдущая16171819202122232425

Поделиться: