Современное состояние законов в Российской Федерации

 

Анализ современного состояния законов в Российской Федерации не дает оснований для оптимистических выводов. В частности, параметры компетенции на различных уровнях правотворческой деятельности остаются недостаточно определенными, размытыми. Отсутствуют общие принципы, содержательные критерии субординации нормативных правовых актов, издаваемых (принимаемых) органами государственной власти в Российской Федерации. Несогласованность в правотворчсской деятельности различных государственных органов, несвоевременность принятия подзаконных актов во многом обусловлены отсутствием в федеральной Конституции нормы закрепляющей порядок издания (принятия) последних.

Между властными структурами идет открытая борьба за правотворческие полномочия. Принцип компетентности подменяется «принципом» самоуправного корректирования действующего законодательства. Количество «незаконнорожденных» нормативных правовых актов растет, однако регулятивная ценность их зачастую нулевая. Всевозможных нормативов все больше, а конституционной законности - все меньше.

Закон как таковой, высшая юридическая сила которого в цивилизованном обществе всегда служила и служит выражением его иерархической соотносимости с подзаконными актами, в сущности, теряет свою регулятивную престижность. Теоретические основы правотворческой праксеологии (с учетом общемирового опыта) не разработаны. Правоприменителю порой трудно разобраться, чем отличается тот или иной закон от того или иного постановления законодательного органа, указа Президента, правительственного постановления. Роль президентских указов в становлении и развитии современного российского законодательства явно гипертрофирована. Остается острой проблема соотношения закона и указа, не решенная ни в Конституции Российской Федерации, ни в теоретических исследованиях.

Принимаются указы, противоречащие действующему законодательству. В качестве примера можно сослаться на ныне отмененный Указ Президента Российской Федерации от 14 июня 1994 г «О некоторых мерах по защите населения от бандитизма и иных проявлений организованной преступности», допустивший нарушения прав личности, установленные федеральной Конституцией, а также норм уголовно-процессуального законодательства.

Из действующей российской Конституции «неясно, какие права в законодательной сфере принадлежат Государственной Думе, а какие - Президенту». Формула нормативных указов «впредь до принятия федерального закона» не придает указам легитимности. Необходимо четко, недвусмысленно конституционно определить пределы правотворческой деятельности Президента Российской Федерации.

Нарушается ось «закон - подзаконный акт» в правительственном правотворчестве, где «отсутствует общая ориентация на закон, и правительственные акты часто возникают не в его русле, а в русле указов Президента». В общем доминирует тенденция подмены закона подзаконными нормативными правовыми актами, которые приобретают самодовлеющее значение, «смещают» закон в сторону. Произвольное административное усмотрение «заменяет общественное волеизъявление, императивно выраженное в законе».

Действующая российская Конституция, закрепляя понятие закона, его разновидности (без каких-либо дефиниций), не закрепляет понятие подзаконного акта, хотя в других законодательных актах (см., например, Закон «О языках народов РСФСР» 1991 г), указах Президента Российской Федерации, а также в научной литературе это понятие активно используется. Закреплены лишь терминологические обозначения «законы и иные правовые акты», «правовые акты, принимаемые в Российской Федерации», «нормативные правовые акты субъектов Российской Федерации».

Думается, что конституционное закрепление и дефиниция понятия «подзаконный нормативный правовой акт», определение его видов оптимизировали бы проблему родовидового различения нормативных правовых актов, установления критериев такого различения, что в свою очередь упорядочило бы некоторые процессы в механизме правотворчества и, следовательно, способствовало бы совершенствованию правоприменительной деятельности.

Следовало бы, по нашему мнению, разработать и принять особый законодательный акт о видах и пределах конкретизации текущего законодательства в подзаконных нормативно-правовых актах, имея при этом в виду, что всякая конкретизация правовых нормативов общей регулятивной значимости может осуществляться лишь в процессе правотворчества, «но не в процессе применения права». Законодательно должна быть закреплена система требований, определяющая пределы указанной конкретизации. В законодательстве необходимо четко обозначить, что включает в себя система подзаконных нормативных правовых актов - на федеральном и региональном уровнях.

В самой федеральной Конституции следовало бы закрепить общую формулу - недействительным является подзаконный нормативный правовой акт, противоречащий действующему законодательству Российской Федерации. Большим пробелом в федеральной Конституции является то, что о некоторых актах (в частности, об актах, издаваемых министерствами и другими ведомствами) она вообще умалчивает.

Конституция, видимо, должна содержать специальный раздел об основополагающих принципах правотворческой деятельности государственных органов. В ней следовало бы четко определить конституционную компетенцию каждого правотворческого органа на принятие (издание) нормативно-правовых актов в определенной форме, по конкретному кругу вопросов (предметов ведения). Каждый вид подобного акта должен иметь конституционную дефиницию (например, в особом приложении к Конституции). При определении в Конституции вертикальных и горизонтальных уровней нормативно-правовых формообразований необходимо выделить органы общей правотворческой компетенции и органы специальной правотворческой компетенции. Правотворческая компетенция государственных органов (в центре и на местах) должна быть оптимально сбалансирована, иерархически выдержана.

Аномально, когда в федеративном государстве нормативные правовые акты составляющих его субъектов находятся в противоречии с федеральным законодательством, когда эти субъекты «вводят свои принципы построения правовой системы» вопреки действующим общефедеральным принципам. Для федеративной государственности непреложным является принцип, который на языке сопромата именуется как «закон цепи» цепь прочна, если равно прочны все ее звенья.

Ученые справедливо акцентируют внимание на функциональной значимости территориальных аспектов действия правовых нормативов, иерархически взаимосвязанных в условиях федеративной государственности, для которой характерна, как правило, двухуровневая система законодательства общефедеральная система (первичный уровень) и система законодательства субъектов Федерации (вторичный уровень). Четкое разграничение указанных уровней чрезвычайно важно для понимания и реализации принципа конституционного закона, правильного решения проблемы подзаконности нормативных правовых актов субъектов Федерации, не нашедшей достаточно полного и ясного отражения в действующей Конституции Российской Федерации. В данной связи, очевидно, можно было бы оптимально использовать конституционный опыт зарубежных федераций по разграничению предметов ведения и полномочий (компетенции) между федеральными органами государственной власти и органами власти федерации.

 

Заключение

 

Итак, демократическое государство представляет собой политическую организацию власти, основанную на принципах разделения властей, соблюдения прав человека, верховенства права во всех сферах жизни. В большинстве современных государств главным источником права является закон. Этимологически слово «закон» происходит от древнерусского слова «кон», которое означало границу, предел чего-либо.

Закон - нормативный акт, принятый в особом порядке высшим представительным органом законодательной власти либо непосредственным волеизъявлением населения путем референдума и регулирующий наиболее важные и устойчивые общественные отношения. Законы составляют основу правовой системы государства, ее центральную часть.

Как самостоятельный источник права закон сложился давно и пришел на смену правовому обычаю (Законы царя Хаммурапи в Древнем Вавилоне, законы XII таблиц в Древнем Риме, Саксонское зерцало в средневековой Европе, Русская Правда на Руси и др.). В эпоху рабовладения и феодализма законы в основном служили формой обработки и систематизации действующих правовых обычаев или прецедентов.

В период буржуазно-демократических революций, когда был провозглашен принцип сосредоточения законодательной власти в руках народного представительства (парламента), за законом, принимаемым парламентом, стала признаваться высшая юридическая сила, верховенство и непререкаемость по отношению к другим правовым актам государства.

Закон - высшая форма выражения государственной воли народа, непосредственное воплощение его суверенитета. Он устанавливает отправные начала правового регулирования, придает ему единство. Нормы, содержащиеся в актах других органов, основываются на нормах закона, развивают и конкретизируют его положения, являются производными от них.

Высшая юридическая сила закона означает, что никакой другой орган, кроме высшего органа законодательной власти, не может отменить или изменить закон. Принятие нового закона неизбежно влечет необходимость отмены или внесения изменений во все другие акты, которые противоречат его содержанию. Высшая юридическая сила закона означает также, что акты всех иных государственных органов носят производный характер и не могут ему противоречить.

Закон всегда нормативен, т.е. содержит нормы права, для него характерен особый порядок принятия, специальная законотворческая процедура, распадающаяся на ряд стадий: подготовку законопроекта, законодательную инициативу, обсуждение законопроекта, принятие закона и его обнародование.

За последние годы в Российской Федерации развернулась активная деятельность по подготовке и принятию новых законов. За период с начала 90-х годов до 2001 г. было издано около 900 законов. Были приняты такие важнейшие законы, непосредственно отражающие проведение экономической реформы и демократизацию всех сфер жизни России, как Гражданский кодекс, Семейный кодекс, законы о референдуме, о выборах, о статусе депутатов Государственной Думы и др. Роль закона в российском государстве неизмеримо возрастает. Он все более становится основным и решающим документом, определяющим основные направления регулирования общественных отношений, их охрану и защиту, неуклонно увеличивается "удельный вес" закона в общей системе нормативных актов.

Формирование российского правового государства требует решительно изменить отношение к закону, по настоящему придать ему силу основного источника права, восстановить его верховенство. Все основные вопросы общественной жизни должны регулироваться законами, а не разного рода постановлениями, инструкциями и другими актами подзаконной силы. Закон должен содержать все необходимые для исполнителей нормы прямого действия, предусматривать четкий механизм реализации своих предписаний. Следует стремиться к максимальному ограничению в законах также общих декларативных положений.

Закон должен утверждаться в качестве основного, первейшего нормативного акта не только по своей юридической силе, но и по фактическому влиянию на общественную жизнь, на укрепление законности, охрану и обеспечение прав личности, создание преград произволу и усмотрению чиновников государственного аппарата. По настоящему должен быть верховным лишь тот закон, который устанавливает в государстве основы справедливости, гуманизма и демократии, основывается на общечеловеческих моральных ценностях.

 

⇐ Предыдущая1234

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: