 |
Глава II: Гриль из холодильника
|
|
|
|
- Знаешь, проблем нет никаких, - сказала мне Алиса, - Кроме того, что мясо нужно сохранить подольше. Конечно, мы сейчас съедим большую часть, - она указала на жестяную бочку, на которой была установлена решетчатая камера от холодильника, которая выполняла роль гриля, - Но все равно не все. А холодильника, как ты понимаешь, без электричества нет! Пока я разделаю его, ты добудь побольше соли, хорошо? Вот тут я приготовила тару, - она указала на пластмассовый цилиндр, разрисованный цветочками.
Соль я нашел очень быстро. От старых жильцов осталось в ящике целых две банки, а мясо Алиса уже нарезала большими кубиками. Тогда она поместила его в цилиндр, просаливая каждый слой. Потом мы спустились в подвал, она обмотала эту длинную емкость, которую поставила в кастрюлю, полотенцем, концы которого были на дне. В кастрюлю налила воды и сказала:
- Эх… нельзя быть такой расточительной, - у нас оставалось около пяти литров воды. А всем еще хотелось помыться, поесть супчика и, естественно, пить. А потом еще и мясо промывать, когда его достаем, перед готовкой.
Был вечер. Я отдыхал, подвесив над собой небольшой фонарик, который примотал скотчем к бутыли с этой драгоценной водой. Так свет рассеивался на большую площадь, и я мог читать найденную тут книгу – «По дорогам науки» Фридланда. Это была очень старая книга о медицине. Я прочитал одну главу и показал её Алисе, она же сочла книгу очень интересной и сказала, что это нам еще пригодится.
Витя готовил мясо на открытом огне, на этом импровизированном гриле. Огонь был немалый, и все шипело, скворчало, капала кровь, которая там же сгорала. Дым смешивался с паром. Основным топливом были старые коробки из тонких дощечек, в которых по обыкновению перевозят яблоки или другие фрукты.
|
|
|
Зачем я это пишу? Да чтобы описать вам вкус собачатины! Поверьте мне, если вам подадут собачку где-нибудь в Корее, то вы никогда об этом не узнаете. Витя приготовил, по настоянию Алисы, мясо, очень хорошо прожарив. Даже перестарался, потому что сначала нужно было разжевать сгоревшую корку. Я понимаю, что эта мера для того, чтобы убить паразитов.
То, чего бы мы никогда не стали делать в нормальном обществе, тут не имело отвращения. Многие скажут: «Фе-е-е! Собачатина!», но они не знают (точнее, не хотят в это верить), на что способен человек – самое ужасное существо этой планеты. Ни одно более не сделало столько зла, сколько сотворил человек!
Вкус собачатины ничем почти не отличается от говядины, свинины. Я ничего такого не почувствовал.
Мы плотно наелись и легли спать. Места хватает всем.
Глава III: Первая смерть
Особенно остро нужно было подумать о той угрозе, исходящей от агрессивной группы, с которой мы встретились. Мы были в выигрыше, потому что у тех не было огнестрельного оружия, но они всегда могли его добыть – тут это не проблема. Они могли бы уже наблюдать за нами… у этих людей только одни мысли, – прийти и забрать! – потому что по-другому они не умеют.
Но мы так с ними никогда и не встретились вновь.
Думаю, не стоит перечислять сюда то, как мы добывали еду, черпали речную воду и кипятили ее, как стаскивали всякие вещи… Буду рассказывать о каких-либо значимых событиях.
По дому разнесся крик, и все побежали смотреть, что случилось. Кричал Миша, который был моложе, затем ахнул тот, который был постарше. Я не сразу понял, что случилось. Это умирала Маша. Изо рта текла пена, а лицо становилось красным. Глаза ее, открытые, закатывались, она слабо тряслась. Алиса крикнула:
- Бегом за наркозом!!!
Я максимально быстро добрался до сумки и бросил аптечку Алисе. Она, ругнувшись стала ломать ампулы, срывать со шприцов упаковку. А Маша начинала синеть. От ужаса никто не мог пошевельнуться, а ее стало трясти. И все тряслись. Все, кроме Алисы. Она ругалась самыми злыми словами, пытаясь найти вены, которые спрятались.
|
|
|
- Держи жгут, с-сука! – заорала она на меня.
Еще одна сложность в том, что пациентка вся тряслась. Наконец, когда Маша почти вся посинела, Алиса вколола ей анестетик. Затем Алиса закричала и стала бить Машу по груди, щупала пульс, а затем упала на спину, прямо на головку ампулы и заплакала.
- С-с-смерть?.. – спросил один из побелевших Мишек.
- Не-ет, - тихо ответила Алиса.
Как может все поменяться в одну секунду? Что это было? Как может здоровая девушка внезапно начать плеваться пеной?.. Может быть, когда она проснется, мы узнаем хоть что-то. А пока остается только ждать.
Жизнь Маши зависела от того, какая будет дозировка наркотика, как она его перенесет, не умрет ли от обезвоживания и прочих факторов. Мы ходили за физраствором, Алиса выполняла роль доктора, ту самую роль, которая ей была отведена еще в том плане, который мы зачеркнули.
- Я же сказала, что эта книга нам когда-нибудь пригодится, - показала Алиса на ту старую книгу, которую я нашел, - Именно там мне напомнили о других свойствах наркоза. А именно, что он притупляет работу центральной нервной системы. Точнее, это как-то умнее называется, но мне все равно. Мы тут не историю болезни пишем. Так вот, если вещество раздражает нервную систему, то это можно убрать введением в наркотический сон. Ну, пока яд не выведется из организма. Так же можно остановить и эпилептический припадок, либо его предупредить наркозом. Знаешь, я прочитала, что подопытным кошкам ввели цианистый калий, погибли только те, кто не был во сне. А если не подействовало бы… то я надеялась, что тогда она умрет без лишних мучений!
Когда капельница переставала капать, мы переворачивали ее то на один бок, то на другой.
- Как ты думаешь, - спросил я Алису, - Почему с ней такое?
- Это какое-то отравление, сильный яд.
- Но почему?
Алиса как-то странно отводила глаза при ответе, а иногда говорила на эту тему потолку. Она лгала? Или она сама отравила Марию? Что это было? В чем причина такого поведения?
|
|
|
- Кто-то ее отравил. Может быть, та группа. Может быть, она УВИДЕЛА НЕМНОГО ЛИШНЕГО. Может, быть… Я не хочу играть в «Угадайку», я не знаю.
Особенное ударение было на то, что она «увидела немного лишнего»… Это, ну, очень не нормально. Но я старался не обращать внимания на этот интересный ответ.
Глава IV: Немного лишнего
Маша проснулась в один день, когда Алиса сказала, что можно уже не вводить наркоз.
- Где я? Я хочу пить… - сказала она, а затем добавила, - И есть…
Голос был слабый, тихий, но видно, что она уже не собирается умирать. Ее напоили, но есть пока не давали. Алиса сказала раздобыть крупы, а сама ее проверяла. Эта проверка была простой – сначала она попросила посмотреть на палец, вела его влево, вправо. Затем попросила ее встать. Маша тяжело это сделала с явным напряжением. Алиса попросила ее показать язык, встать, закрыв глаза, дотянуться до кончика носа – в общем, она сделала все это достаточно успешно.
- Что чувствуешь?
- Болит голова, немного кружится, чуть-чуть тошнит. Нормально, в целом.
- Сейчас принесут кашу, полежи немного. Сладкую или соленую? Ладно, не надо, сладкую сделаю. Лежи.
Алиса вышла, на кухне мы встретились, и я повторил ей вопрос: «Она сказала, как отравилась?»
- Думаю, не самое лучшее время для вопросов. Пусть она станет немного сильнее, тогда спросим, - ответила она.
Спасибо Алисе! Она делает всё для нас! Она лечит, готовит еду, дает ценные советы и подталкивает нас к некоторым решениям! Спасибо ей! Но надо сказать, моя любовь сменилась просто неким обожанием, и я не чувствую, чтобы и она меня любила по-настоящему. Может быть, надо ей признаться?
Когда Машу уже можно было спрашивать, произошло несколько важных вещей. Во-первых, я заметил, что нигде не могу найти дневник Алисы. Я даже задался целью найти его, но не получилось. Во-вторых, мы нашли продовольственный склад и едим вкусную говядинку и прочие консервы, так что в еде у нас нет потребности. Вздутые банки мы первыми же используем, кипятим ботулизм. В-третьих, мы нашли мертвые тела – ту группу. Все погибли от болезни и истощения.
|
|
|
- Маша, как ты отравилась, - спросил я ее.
- Я грешу на тот лимонад, который нашла на чердаке.
- И ты его пила?
- Да, но я не думала, что так будет.
- Ну, от лимонада такого не будет, - заметила Алиса, - Что было с тобой. Может быть, ты видела что-то особенное до этого?
- Ой, и точно! Я видела! Я видела несколько маленьких вертолётиков, типо тех детских, только все равно больше игрушечных… Они несли маленькие цилиндрики. Я тогда подумала, что это просто вздор, какая-то глупость! Но там еще были… эти… квадрокоптеры!.. с такими же цилиндриками! Это камеры, наверно!
- Что?! – удивились все, произнеся самые разные нелитературные слова, которые я не буду записывать, потому что их все знают.
- Ну, они снимали… Меня! Да! Они снимали меня! И вас тоже!
- Покажи бутылку, пожалуйста.
- Вот она! – из-под кровати она достала красивую бутыль с блестящей этикеткой, - Наверно, сюда укатилась, когда я упала.
Взгляд мой упал на дату изготовления – 2017 год, год, в котором я живу. Мы же смотрели по календарю в центре… И сейчас 2017 год. И что еще удивительнее, дата – 2 июля. А теперь подумаем, какой сейчас день? Ну, точно что-то около июля-августа. Это значит, что бутыль попала извне.
- А как давно ты увидела камеры?
- Недели две назад. Вот тогда я поднялась на чердак и нашла лимонад.
Если бы не Алиса, это была бы смерть. Кто-то снимает нас, и этот кто-то очень не хотел, чтобы об этих сьемках узнали. Что же он сделает с Алисой? Ведь она виновата, что мы узнали! Может быть, мы просто актеры в чудовищном фильме?
|
|
|
