13. Тирон, вольноотпущенник Цицерона

Имя Тирона — латинское, на основании чего можно предположить, что он родился в доме своего господина. Цицерон рано привязался к нему и позаботился об его образовании. Быть может, он сам на себя взял труд закончить воспитание своего любимца. В некоторых местах он называет себя его наставником и любит дразнить Тирона его манерой писать. Цицерон был очень привязан к нему, а под конец просто не мог без него обойтись.

Он играл очень важную роль в доме Цицерона, и обязанности его были весьма разнообразны. Он олицетворял собою порядок и экономию, — качества, которыми не отличался его господин. Тирон был поверенным в делах. Каждое первое число он бранил неисправных должников и уговаривал слишком нетерпеливых кредиторов; он проверял счета управляющего Эроса, которые не всегда оказывались правильными; он посещал услужливых банкиров, которые помогали Цицерону выпутываться из затруднительных обстоятельств. Каждый раз, когда нужно было исполнить какое-нибудь щекотливое поручение, обращались к Тирону. Старание, с которым он исполнял самые ответственные дела, не мешало его господину употреблять его и для разных мелких поручений: его посылали наблюдать за садами, поторопить рабочих, посмотреть постройку, даже устройство пиров находилось в его ведении, и его посылали делать приглашения. Но самые важные услуги он оказывал Цицерону в качестве секретаря. Он писал почти так же быстро, как Цицерон говорил, и только он мог прочесть неразборчивое писание своего господина. Он был, впрочем, более чем секретарем, он был доверенным лицом, почти сотрудником. Авл Геллий утверждает, что Тирон помогал своему господину в его сочинениях, и переписка Цицерона как будто бы подтверждает это замечание. Однажды, когда Тирон оставался больной в одном из загородных домов, Цицерон писал ему, что у него в гостях был Помпей и просил прочесть что-нибудь, но получил ответ, что в доме все умолкло с тех пор, как нет Тирона. «Мои, — прибавляет Цицерон, — или, вернее, наши занятия литературой прекратились в твое отсутствие. Приезжай как можно скорее оживить наших муз».

В это время Тирон был еще рабом. Он был отпущен на волю уже довольно поздно, около 53 года до Р.. X. Все окружавшие Цицерона одобрили эту награду за столько верных услуг, оказанных Тироном. Квинт, который был в это время в Галлии, написал по этому поводу брату особое письмо, в котором благодарил его за то, что может иметь теперь нового друга. Впоследствии Тирон купил себе маленькое именьице, без сомнения, с помощью своего господина, и Марк в своем письме из Афин добродушно подшучивает над ним по поводу новых вкусов и привычек, которые должны теперь в нем развиться: «Итак, ты теперь земледелец, — пишет он Тирону, — ты должен отказаться от удобств городской жизни и стать настоящим римским крестьянином. С каким удовольствием я представляю тебя в новом виде! Мне кажется, что я вижу, как ты покупаешь земледельческие орудия, беседуешь со своим приказчиком и за десертом прячешь в полу семена для своего сада». Но, ставши вольноотпущенником и земледельцем, Тирон продолжал служить своему господину не менее усердно, чем в то время когда был рабом.

Его здоровье ухудшалось, но никто не берег его. Все любили Тирона и под этим предлогом все заставляли его работать. Его готов-

ностью услужить злоупотребляли, зная, что она безгранична. Квинт, Марк, Аттик [1] требовали, чтоб он постоянно сообщал им новости о Риме и о Цицероне. При всяком новом занятии, которое доставалось его господину, Тирон получал свою долю и принимался за работу так горячо, что делался больным. Во время управления Цицерона Киликией Тирон так утомил себя, что его господин должен был оставить его в Патрах. Ему было очень жалко расстаться со своим верным другом, и чтоб показать, как тяжела эта разлука, Цицерон писал ему иногда по три раза в день. При всяком случае Цицерон показывал бесконечную заботливость о хрупком и драгоценном для него здоровье Тирона: он сам становился его врачом. Однажды, оставивши Тирона, которому нездоровилось, в Тускулуме, он ему писал: «Займись же, наконец, своим здоровьем, которым ты до сих пор пренебрегал, чтобы служить мне. Ты знаешь, что нужно для этого: хорошее пищеварение, отсутствие усталости, умеренный моцион, развлечения и пустой желудок. Возвращайся умницей; я еще более буду любить после этого и тебя, и Тускулум». В случае более серьезной болезни советы были длиннее. Вся семья собиралась, чтобы составить ему письмо, и Цицерон писал от имени жены и детей: «Если ты нас любишь, в особенности меня, который тебя воспитал, то ты не будешь думать ни о чем, кроме выздоровления... Умоляю тебя, не обращай внимания на расход. Я велел Курию давать тебе все, что только ты ни спросишь, и щедро заплатить врачу, чтобы он внимательно отнесся к лечению. Ты мне оказал бесчисленные услуги дома и на форуме, в Риме и в провинции, в моих общественных и частных делах, в занятиях и литературных упражнениях; но самую большую услугу ты мне окажешь, если моя надежда исполнится, и я увижу тебя снова в добром здоровье».

Тирон платил за такое расположение безграничной преданностью, которая не знала утомления. Со своим плохим здоровьем он прожил, однако, более 100 лет. И можно сказать, что эта долгая жизнь была целиком посвящена службе его господину. Его рвение не ослабело и после того, как Цицерон умер: он продолжал заботиться о покойном до последней минуты своей собственной жизни. Он написал его историю, обнародовал его неизданные сочинения; чтобы ничто не было утрачено, он собрал все до беглых заметок и случайных острот включительно, составив полное собрание их — слишком длинное, как говорят, так как в своем восхищении Цицероном Тирон не делал никакого выбора. Наконец, ему принадлежат превосходные издания речей знаменитого оратора, издания, с которыми еще считались во втором веке.

(Буассье Г. Цицерон и его друзья. СПб., 1992. ).
__________

[1] Квинт — младший брат М. Туллия Цицерона, Марк — его сын. Аттик — один из самых близких друзей. — Ред.