 |
Список условных сокращений 3 страница
|
|
|
|
«Что ж делать…» *
В. 1906. № 7. Каллимах. Во всех изданиях «Сетей» имя было напечатано «Каллимак». Исправлено в соответствии с современными нормами и написанием в В и в издании 1921 г.
«Как люблю я, вечные боги…» *
Там же.
«Сладко умереть…» *
Там же. Сладко умереть я т. д. Ср.: «Сладко и почетно умереть за отчизну» (Гораций. Оды, III, 2).
«Солнце, солнце…» *
Там же. Гелиополь — древний город, недалеко от нынешнего Каира, центр поклонения Солнцу.
V. Отрывки *
«Сын мой…» *
Корабли. M., 1907. В этой публ. ст. 13–15 и 30–31 слиты в одну строку. Беловой автограф — РГБ, арх. В. Я. Брюсова. № XIV. Фта (Птах) — бог-демиург в мемфисской мифологии, представлялся в виде прекрасного мужчины. Изида — см. примеч. 448.
«Когда меня провели сквозь сад…» *
Там же. Ст. 2–3, 5–6, 19–20 и 24–25 слиты в одну строку. Беловой автограф — РГБ, арх. В. Я. Брюсова. № XV. Гатор (Хатор) — египетская богиня Неба, покровительница женщин и любви. Систры — священные погремушки.
«Что за дождь!.. » *
В. 1906. № 7.
«Снова увидел я город, где я родился…» *
Корабли. М., 1907. Ст. 1–2, 3–4, 5–6, 9-10, 19–20, 29–30, 31–32, 36–37, 43–44, 47–48 соединены в одну строку, разночтения в ст. 10: «(неизменное)» и ст. 33: «с упругим телом, гибкими руками и душистой косою». Беловой автограф — РГБ, арх. В. Я. Брюсова. № XVII. Не зная, куда склонить главу. См.: «…лисицы имеют норы, и птицы небесные — гнезда; а Сын Человеческий не имеет, где приклонить голову» (Мф. 8, 20; Лк. 9, 58). Авва. Ср. слова Иисуса: «Авва Отче! все возможно Тебе; пронеси чашу сию мимо Меня; но не чего Я хочу, а чего Ты» (Мк. 14, 36).
«Три раза я его видел лицом к лицу…» *
В. 1906. № 7. Лохия — мыс, на котором в Александрии находился дворец императора. Кесарь — император (117–138) Адриан. Никомидия — город в Малой Азии. «Новый бог дан людям! » После смерти Антиной был обожествлен (см. примеч. 80–86, 7). 27 октября 1905 г. Г. В. Чичерин писал Кузмину об этом ст-нии, сохраняя ранние варианты, не дошедшие до нас: «Стихи о солдате и Антиное великолепны по живому воскрешению живой жизни; но некоторые словечки меня немножко огорошивают, как „флигель“; но по-русски трудно; по-французски все можно сказать красиво, а по-русски иногда приходится или прибегать к „мифостратикам“ и поповским славянизмам, или употреблять словечки, кот< орые> не звучат. По-русски ли „имея впереди раба“? Это как будто галлицизм „ayant devant soi un esclave“. Мне не нравится „обычным жестом“ не только потому, что жест, но и потому, что тут имеется в виду не жестикуляция, а движение» (РГАЛИ).
|
|
|
VI. Канопские песенки *
Ханоя (Каноб; Кузмин употреблял обе формы, в С-1 — вторая) — город недалеко от Александрии, связанный с нею каналом. Был местом отдыха и развлечений.
«В Канопе жизнь привольная…» *
Включено в «Комедию из Александрийской жизни», где его поет Голос.
«Не похожа ли я на яблоню…» *
Вошло в «Комедию из Александрийской жизни» как песня певиц из первой картины. В этом варианте ст. 1: «Ах, мой сад, мой виноградник», ст. 5: «В моем садике прохладном».
«Ах, наш сад, наш виноградник…» *
Вошло в «Комедию из Александрийской жизни» как реплика Ады, ее главной героини. Киприда — Афродита.
«Адо& #769; ниса Киприда ищет…» *
В. 1906. № 7. В тексте В и издания 1921 г. ст. 27: «что все уходит от нас безвозвратно». Систр — см. примеч. 98-102 (2).
VII. Заключение *
Кипр, дорогой Богине. Имеется в виду Афродита, родившаяся из морской пены около острова Кипр.
Осенние озера. Вторая книга стихов *
Единственное издание, по которому сборник печатается, вышло в августе 1912 г. в издательстве «Скорпион» с обложкой С. Ю. Судейкина. Рук. 1911 по всем признакам является наборной, однако в ней есть значительное количество разночтений, вероятно, указывающих на обширную правку автора в корректуре. В Рук. 1911 вся книга была посвящена В. Г. Князеву (см. ниже).
|
|
|
Посвящение *
Адресат посвящения (в Рук. 1911 посвящения нет, сохранился лишь лист с надписью «Посвящение»), очевидно, поэт Всеволод Гавриилович Князев (1891–1913), первая запись о котором в Дневнике относится ко 2 мая 1910 г. «Мне очень понравился проходивший Князев. Вдруг он мне приносит две розы от Паллады < Богдановой-Бельской>. Пошел ее поблагодарить. Звала слушать стихи Князева». Отношения Кузмина с Князевым завершились в сентябре 1912 г. Подробнее об истории этих взаимоотношений см.: Тименчик Р. «Рижский эпизод» в «Поэме без героя» Анны Ахматовой // «Даугава». 1984. № 2, а также в примеч. к отдельным ст-ниям этого и следующего сборников.
Часть первая *
I. Осенние озера *
Первоначально цикл был опубликован в составе ст-ний: 1 из цикла 110–121, 5 из цикла 183–192, 4–6 из цикла 110–121 под общим загл. «Осенние озера» и с общей датой: октябрь 1908. В Рук. 1911 после ст-ния 5 следует еще одно, обозначенное (не рукой Кузмина) номером 5Ь:
О, райских дней слепительный венок,
Ночей любви пленительная смена!
Опять со мной веселая Камена,
Поет, склонясь: «Вот ты — не одинок! »
Теперь весь день склонен у милых ног,
Несу ярмо целительного плена.
Как далека нам кажется измена,
Ты, ревность, прочь! не нужен твой клинок.
Зачем шептать: «Любовь и мир — крылаты,
Вспорхнут опять, присев на краткий миг,
Заплачешь вновь, как прежде, одинокий»?
Нет, верю я: надежны эти латы,
И страха нет, чтоб я главой поник,
Вдвоем с тобой, перед судьбой безокой.
1909. Март.
«Хрустально небо, видное сквозь лес…» *
В. 1909. № 3, ст. 9 и 22 заключены в скобки. Беловой автограф (РНБ, арх. А. И. Тинякова), под загл. «Канцона». Первые три строки составляют акростих, резко контрастирующий с завершающим всю книгу циклом «Праздники Пресвятой Богородицы» (отмечено в: Ахматова и Кузмин. С. 252).
«Протянуло паутину…» *
ЗР. 1909. № 1. Черновой автограф — РТ-1 под загл. «Канцонетта».
«О тихий край, опять стремлюсь мечтою…» *
Журнал ТЛХО, вторая половина сезона 1908–1909. № 7. Беловой автограф — Изборник. Черновой автограф — РТ-1 под загл. «Сицильяна».
|
|
|
«Осенний ветер жалостью дышал…» *
ЗР. 1909. № 1. Разночтения в ст. 2: «Поля уж сжаты» и в ст. 13: «Осенняя заря, пылая, догорает». Черновой автограф — РТ-1 под загл. «Канцона».
«Снега покрыли гладкие равнины…» *
В. 1909. № 3, с подзаг. «Акростих» и с разночтениями в ст. 4: «Горят, мерцая, снежные вершины», ст. 6: «И песни вьются, песни прошлых бед», ст. 8: «Они развеют ждущие кручины», ст. 12: «Каким весельем трубит рог: „Пора“». Черновой автограф — РТ-1. В Рук. 1911 — вариант, промежуточный между журнальным и книжным (ст. 1: «Снега покрыли гладкую равнину»). В книжном варианте акростих разрушен в ст. 4. Позняков Сергей Сергеевич (1889 -1940-е? ) в 1908–1909 гг. был студентом Петербургского университета. М. А. Волошин записал в Дневнике его слова: «Мне 18 лет. Это мое единственное достоинство. Я русский дворянин. Мне нечего делать» (Волошин М. История моей души. М., 1999. С. 195). В Дневнике имя Познякова появляется с начала декабря 1907 г. 7 декабря Кузмин записал: «Пришел Ауслендер и Позняков, оставшийся с твердым намерением довести дело до конца, в чем он и успел. Вот случай. Но я не скажу, что это было без приятности. Он и не надеется, что это не для времяпрепровождения». 24 января 1908 г. Кузмин писал А. М. Ремизову: «Он ничего себе, только очень много говорит» (РНБ, арх. А. М. Ремизова), 12 ноября 1908 г. он сообщал Брюсову: «…я посылаю Вам вещи совсем никому не известного писателя, которые, по моему мнению, не только обещают, но и дают уже нечто. Его имя — Сергей Сергеевич Позняков, он стоит вне всяческих кружков Петербурга, и только действительно возбужденный во мне интерес заставил меня впервые обеспокоить Вас просьбою об „устройстве“ этих опытов» (РГБ, арх. В. Я. Брюсова). 20 ноября, получив благосклонный ответ Брюсова (см.: WSA. Bd. 7. S. 74) относительно судьбы посланных ему «Диалогов» Познякова (опубликованы — В. 1909. № 2, с посвящ. Кузмину), он написал: «Этот же молодой человек мог бы быть небесполезен для заметок о книгах, будучи знаком хорошо с литературой, образован и не глуп, притом он на верном пути в смысле вкуса (к чужим вещам), и не думаю, чтобы его статьи расходились со взглядами „Весов“» (РГБ, арх. В. Я. Брюсова). В конце 1908 и начале 1909 г. Кузмин переживал особо острый период увлечения Позняковым. Последний раз имя Познякова фиксируется в 1923 г., когда он издавал в Краснодаре журнал «Театр и жизнь» (см. также: НЛО. 1993. № 3. С. 120–123). Два других сонета-акростиха, обращенных к Познякову, см.: НЛО. 1993, № 3. С. 124, 128. / Публ. А. Г. Тимофеева. Рог трубит: «Пора! » См. первый стих «Графа Нулина» А. С. Пушкина: «Пора, пора! рога трубят».
|
|
|
«Моей любви никто не может смерить…» *
В. 1909. № 3. Черновой автограф — РТ-1. В Рук. 1911 ст. 1: «Мою любовь никто не сможет смерить».
«Не верю солнцу, что идет к закату…» *
В. 1909. № 3, с разночтениями в ст. 8: «Светило всходит, зло смеясь закату», ст. 19–22:
Мое стремленье — не видать отливу!
Мое желанье — не кидать долину!
Мои обеты — не идти на убыль!
Твержу одно лишь: Сердце вечно любит
Черновой автограф — РТ-1 (под загл. «Сестина»). В Рук. 1911 — журнальный вариант.
«Не могу я вспомнить без волненья…» *
Журнал ТЛХО, вторая половина сезона 1908/1909. № 7. Черновой автограф — РТ-1 (под загл. «Canzoniere. Канциона»).
«Когда и как придешь ко мне ты…» *
Черновой автограф — РГАЛИ. Я маски пел. См. ст-ние 4 в цикле 2–1 3, а также: «Маски ловятся слепо в повязке жмурок» (Кузмин М. Куранты любви. М., 1910. С. 2).
«Когда и как приду к тебе я…» *
Журнал ТЛХО. 1908/1909. № 8 с пометой: «Паранино, 25 февраля 1909»). — Альманах для всех. СПб., 1911. Кн. 2. Черновой автограф — РГАЛИ.
«Что сердце? огород неполотый…» *
Журнал ТХЛО. 1909/19 Ю. № 1 (факсимильное воспроизведение автографа) с датой: декабрь 1908. Беловой и черновой автографы — РГАЛИ. См. в письме к Г. В. Чичерину от 13 октября 1898 г.: «Моя душа вся вытоптана, как огород лошадьми. И иногда мне кажется таким прекрасным, таким желательным — умереть. я, здоровый и смеющийся, умираю от жажды любви, и никогда не люблю, и боюсь любить, хотя я знаю, что воскрес бы от этого» (РНБ, арх. Г. В. Чичерина). Ср. также в Дневнике 2 апреля 1908: «Приехал Сапунов. Заезжал к Людмиле, не застал. Были Макс, Ремизов, Новицкий, князь, Сухотин, Серг< ей> Серг< еевич> и Сапунов, очень милый и дорогой. Было не скучно. Сапунов и Позняков сидели долго. Сговорились завтра встретиться. Московские всегда меня привлекают. Ничего не делаю. Как неполотый огород».
«Умру, умру, благословляя…» *
ЗР. 1909. № 1 с датой: 1908. Черновой автограф — РТ-1.
II. Осенний май *
Весь цикл — Антология. М., 1911. Черновой автограф цикла — РГАЛИ, с пометой: «Стихи Всеволоду Князеву посвящаются, как и все, что я имею написать». Участвовать в сборнике Кузмина пригласил Андрей Белый в недатированном письме (РНБ, арх. П. Л. Вакселя). Всеволод Князев — см. примеч. 109.
|
|
|
«Трижды в темный склеп страстей томящих…» *
В первой публ. ст. 27: «Сердце все дрожит и пламенеет». В Рук. 1911 ст. 1: «Трижды в темный склеп тюрьмы томящей». Черновой автограф — РГАЛИ.
«Коснели мысли медленные в лени…» *
Беловой автограф — Изборник.
«В краю Эстляндии пустынной…» *
В краю Эстляндии пустынной. Лето 1910 г. Князев проводил в Аренсбурге на о. Эзель (ныне Сааремаа).
III. Весенний возврат *
В Рук. 1911 раздел, посвященный Всеволоду Князеву (см. примеч. 109) и датированный мартом 1911 г., состоял из двух частей, первая из которых лишена нумерации отдельных ст-ний и состоит из ст-ний: 1 данного цикла; 4 из цикла 614–621 (без загл. ); 2 и 5 данного цикла. Вторая часть пронумерована: 4–6 и состоит из ст-ний 3 из цикла 614–621 (без загл. ); 3 и 4 из данного цикла.
«Проходит все, и чувствам нет возврата…» *
«Московская газета». 1911, 4 сентября. Черновой автограф с датой: 26 февраля < 1911> — РГАЛИ. «Проходит все, и чувствам нет возврата» — неточно цитируемая первая строка романса С. В. Рахманинова на стихи Д. М. Ратгауза: «Проходит все, и нет к нему возврата».
«Может быть, я безрассуден…» *
Черновой автограф с датой: 4 марта < 1911> — РГАЛИ. Мне не страшен дальний Псков. См.: «Явился и Всеволод, мил, но суховат, синяки под глазами: что он там делал во Пскове? » (Дневник, 25 марта 1911). «Сорок мученик» — 9 марта ст. ст.
«Как радостна весна в апреле…» *
Беловой автограф — Стихи-19. В Рук. 1911 дата — 1911, апрель. Черновой автограф с датой: 5 апреля < 1911> — РГАЛИ. Пойдем сниматься к Буасона. Имеется в виду фотография «Боасон и Эглер» на Невском пр., 24. См.: «Князев пришел и вдруг стал разводить разные теории о девстве, плутовстве и т. д. Вышла сцена: не знаю, понял ли он, но все слухи о нем ожили в моем воспоминаньи. Кое-как примирились. Снимались уже весело. < олод> всех пленил. Гум< илев> говорит, что это самый красивый мущина, которого бы он видел» (Дневник, 4 апреля 1911).
«Окна& #769; неясны очертанья…» *
Беловой автограф — Стихи-19. В Рук. 1911 дата — 1911, май. Черновой автограф с датой: 7 мая 1911 — РГАЛИ. Окна неясны очертанья… см. в ст-нии В. Г. Князева «М. А. К-ну»: «Можем снова найти потерянный Рай при смутном мерцаньи окна» (Князев В. Стихи. СПб., 1914. С. 50).
«У окна стоит юноша, смотрит на звезду…» *
А. 1911. № 5. Черновой автограф с датой: 8 марта 1911 — РГАЛИ.
IV. Зимнее солнце *
В Рук. 1911 цикл, датированный: «1911. Февраль», разделился на две части. Первая из них лишена нумерации (в нее входят ст-ния 1–5), вторая состоит из пронумерованных ст-ний 6–8, из которых ст-ния 6–7 переписаны рукой Кузмина, а 8 — неизвестной нам. Кузнецов Николай Дмитриевич (ум. 1942) — актер театра «Дом интермедий». См. ретроспективную запись в Дневнике от 28 октября 1910 г.: «…сколько здесь произошло: весь блеск и вся трагедия нашего театра, любовь к Кузнецову, приезд Князева, работы, надежды, разочарование, деньги и безденежье. Москвичи, ссоры, дружбы. Я теперь с Ник. Дмитр. всех и все растерял».
«Кого прославлю в тихом гимне я? …» *
«Gaudeamus». 1911. № 3. Черновой автограф с датой: 30 января 1911 — РГАЛИ.
«Отри глаза и слез не лей…» *
А. 1911. № 5. Черновой автограф, относящийся, судя по расположению на листах из тетради, к началу февраля 1911 г. — РГАЛИ.
«Опять затопил я печи…» *
Гамаюн. СПб., 1911 с датой: январь 1911. Черновой автограф — РГАЛИ. В нем между ст. 16 и 17 читается:
Протянет к дровам он руки,
Но видит в окошко снег,
Как будто, не слыша скуки,
Веселья лишен навек.
«О третьем ведь мы тоскуем,
Кто обоих держит в плену,
Кто может своим поцелуем
Вернуть нам в келью весну».
Отрок нагой — Амур (Эрот).
«Слезы ревности влюбленной…» *
Беловой автограф — Изборник. Черновой автограф с датой: 13 февраля 1911 — РГАЛИ.
«Смирись, о сердце, не ропщи…» *
А. 1911. № 5. Черновой автограф с датой: 29 января 1911 — РГАЛИ.
«О, радость! в горестном начале…» *
Беловой автограф — Изборник. Черновой автограф с. датой: 21 апреля 1911 — РГАЛИ. В нем вторая строфа первоначально открывалась стихом: «Ночной грозою освеженный», потом строка была зачеркнута и записано: «Ни жалобы, ни жалкой пени» (и также зачеркнуто).
«Ах, не плыть по голубому морю…» *
Беловой автограф с датой: май 1911 — РГАЛИ. Черновой автограф — ГЛМ. Площадь Сан-Марка — Piazza di San Marco, центральная площадь Венеции.
«Ветер с моря тучи гонит…» *
Черновой автограф — РГАЛИ. В нем первоначальный вар. строфы 3:
[Что нам тучи? ветер встанет,
Ветер прянет и сметет,
Парус облач< ный>
И направит на восток. ]
В Рук. 1911 дата — 26 октября 1911.
V. Оттепель *
В Рук. 1911 (раздел переписан неизвестной нам рукой) имя адресата посвящения раскрыто полностью: Сергею Львовичу Ионину. Ст-ния пронумерованы красным карандашом. Ионин Сергей Львович (1890–1971) — выпускник Училища Правоведения, брат Ю. Л. Ракитина (см. ниже примеч. 6), был офицером, служил в белой армии, потом во французской армии, в годы второй мировой войны — в РОА. См. о нем: Императорское Училище Правоведения и правоведы в годы мира, войны и смуты. Мадрид, 1967. С. 383. См. также записи в Дневнике: «Ионин очаровательный мальчик, в которого я тотчас же влюбился» (17 октября 1911); «Мне ужасно нравится Сережа Ионин, ужасно» (21 октября 1911), а также 8 марта 1912 г.: «Пришел Ионин просить, чтобы посвящения не было напечатано. Был мил».
«Ты замечал: осеннею порою…» *
В Рук. 1911 дата — 25 октября 1911. Черновой автограф с датой: 15 октября 1911 — РГАЛИ.
«Нет, не зови меня, не пой, не улыбайся…» *
Черновой автограф с датой: 20 октября 1911 — РГАЛИ (та же дата в Рук. 1911). Первая строка ст-ния была взята эпиграфом к ст-нию В. Князева «М. А. К-ну» («Ах, не зови меня, любимец Аполлона…»).
«Я не знаю, не напрасно ль…» *
Черновой автограф с датой: 27 октября 1911 — РГАЛИ (та же дата в Рук. 1911). Первоначальный вар. ст. 9-10:
Все, что знал я, все, что знаю, — Позабыл я навсегда.
«С какою-то странной силой…» *
Черновой автограф с датой: 6 ноября < 1911> — РНБ (та же дата в Рук. 1911). «Маркиза» — см. цикл 32–40. «Левкои» — см. цикл 77–79.
«Катались Вы на острова…» *
Черновой автограф — РГАЛИ. Судя по расположению на листах из тетради, написано 26 или 27 октября 1911 г.
«Дождь моросит, темно и скучно…» *
«Рампа и жизнь». 1911. № 41. В Рук. 1911 дата — 6 ноября 1911. Юрочка — Юрий Львович Ракитин (наст, фамилия Ионин, 1882–1952), актер МХТ, в 1911 — режиссер Александринского театра, в 1920-1930-е гг. — режиссер Народного театра в Белграде, автор мемуарной статьи «Две тени» («Новое время». Белград, 1923, 19 декабря; перепечатано: Жизнь Николая Гумилева: Воспоминания современников. Л., 1991). См.: «Очень не хотелось ехать в Царское ночью; к тому же пришел Юрочка Ракитин, так что я вообще из дому-то никуда не выходил. Юрочка очень мил и уютен, хотя бы он помирил меня со Всеволодом < Князевым>, а то, правда, получается какой-то вздор» (Дневник. 7 октября 1911). Ракитину посвящены ст-ния 3, 8, 9 в цикле 290–304. От середы и до субботы — см. ст-ние 5 в цикле 155–166. «Презренной прозой» — из поэмы А. С. Пушкина «Граф Нулин»: «В последних числах сентября (Презренной прозой говоря)…» Твой день, Архангел Михаил — день именин Кузмина, Собор Архистратига Михаила (8 ноября ст. ст. ).
«Как люблю я запах кожи…» *
Беловой автограф — РНБ. Черновой автограф — РГАЛИ. Как люблю я запах кожи. См. в повести «Крылья»: «…пахло кожей и жасмином» (Кузмин М. Первая книга рассказов. С. 311). Улица Calzajuoli (правильно — Calzaioli) находится во Флоренции, как и Лунгарно (набережная реки Арно). Тебе было тогда три года. Кузмин был в Италии в 1897 г.
«Голый отрок в поле ржи…» *
Черновой автограф с датой: 4 ноября < 1911> — РНБ (та же дата в Рук. 1911). В нем между ст. 8 и 9 были еще 4 строки, впоследствии зачеркнутые:
Рожь сожнут, спекут нам хлеб —
Не заметишь мелких блесток.
От любви ведь я ослеп —
Не замечу мелких блесток.
Голый отрок — Амур.
«Рано горлица проворковала…» *
Беловой автограф — Изборник. Черновой автограф с датой: 27 октября 1911 — РГАЛИ (та же дата в Рук. 1911).
VI. Маяк любви *
В Рук. 1911 цикл датирован «1911. Декабрь», имя и отчество С. В. Миллера названы полностью. Переписаны только ст-ния 1–6 (без нумерации, неизвестной нам рукой). Беловой автограф цикла с общим посвящ. С. В. Миллеру распался на 2 части (обе — РГАЛИ). В фонде Кузмина — ст-ния 3, 4, 2, 5, 9, 1, 6, а в арх. Я. Е. Тарнопольского — ст-ния 10, 8, 11, 12, 7 и, помимо того, заключительное ст-ние под № 13, не вошедшее в текст книги:
Вдвоем опять, летим вдвоем
На милое нам пепелище.
Казалось — чистый водоем
Вернет нам прежнее жилище.
Пусть смутен тусклый небосвод,
Все то же солнце нам сияет,
Любовь — надежнейший оплот,
Как прежде, нас соединяет.
О день возврата, вечер встреч!
Здесь Князев, Валечка, Сережа,
Но сквозь приветливую речь
Судьба твердит одно и то же.
Сергей Владимирович Миллер — молодой офицер, пропавший без вести во время первой мировой войны. Первое упоминание о нем в Дневнике относится к 16 ноября 1911 г.; отношения, постепенно затухая, тянулись довольно долго. В письме от 15 августа 1912 г. Кузмин просил владельца изд-ва «Скорпион» С. А. Полякова снять в книге посвящение цикла Миллеру (ИМЛИ, арх. С. А. Полякова), однако в части тиража посвящение осталось.
«Светлый мой затвор!.. » *
Беловой автограф — Изборник. В автографе РГАЛИ ст. 14: «Словно царский двор! » В Рук. 1911 дата: 9 декабря 1911. Тимьян — фимиам (см.: Бессонов. С. 107).
«Сколько раз тебя я видел…» *
Беловой автограф — Изборник. В Рук. 1911 дата — 7 декабря 1911.
«Не правда ли, на маяке мы…» *
Беловой автограф — Изборник. В Рук. 1911 дата — 8 декабря 1911.
«Ты сидишь у стола и пишешь…» *
Беловой автограф — Стихи-19. В Рук. 1911 (с датой — 8 декабря 1911) ст. 1: «Ты сидишь и стихи мои пишешь».
«Сегодня что: среда, суббота? …» *
В Рук. 1911 дата — 9 декабря 1911. «Сплошная седмица» — любая неделя без постных дней.
«Я знаю, я буду убит…» *
В Рук. 1911 дата — 3 декабря 1911. Я знаю, я буду убит и т. д. Ср.: «Вчера, как я ехал домой и ветер холодил лица, мне представилось, как сладко умирать на снегу застреленным; именно на снегу; мне ничего не было бы жалко» (Дневник, 29 ноября 1907).
«Над входом ангелы со свитками…» *
Беловой автограф — Изборник. В автографе РГАЛИ ст. 2: «И надпись: „Плоть бесплотну ешь! “». Описываемое в ст-нии здание, идентифицировать которое нам не удалось, должно находиться в Москве, как и гостиница «Метрополь», где Кузмин останавливался в свои приезды в Москву, и телеграф на Тверской. Кузмин с Миллером были в Москве в декабре 1911 — январе 1912 г.
«Посредине зверинца — ограда…» *
Беловой автограф — Изборник. Смирна — ароматическая смола.
VII. Трое *
В комментарии ССт и Избр. произв. указано, что «трое» — это, помимо Кузмина, С. С. Позняков и художник В. П. Белкин. Однако, как показывает Дневник, цикл посвящен влюбленности Кузмина в приказчика фабрики в Окуловке Феофана Игнатьевича Годунова, в которого одновременно была влюблена племянница Кузмина Варвара Прокопьевна (1894–1979). См. Минакина Н. Н. Воспоминания о Сергее Ауслендере и Михаиле Кузмине / Публ. Т. П. Буслаковой // Филологические науки. 1998. № 5–6. С. 106–107. Имя Годунова впервые встречается в Дневнике 8 марта 1909. См. подробнее: Malmstad John E. «Real» and «Ideal» in Kuzmin's «The Three» // For S. K.: In Celebration of the Life and Career of Simon Karlinsky. Berkeley, 1994. P. 173–183. В Рук. 1911 ст-ния перенумерованы карандашом, цикл завершается неопубликованным девятым ст-нием:
Ты сам сказал: «Нас только двое».
Ну что ж? пойдем тогда вдвоем.
Зажглося небо грозовое,
Как медно-красный водоем.
На камне бурю переждем
Средь вихря, визга, свиста, воя.
Души не две ли половины
Тот камень снова сочетал?
Пусть ночи синие павлины
Взлетают в пламенный металл,
Пускай под эхо звучных скал
Сольются темных две пучины!
Но сердцу ль смелому смутиться
От вопля волн и грома гор?
И камню ко& #769; дну покатиться
Велит ли яростный напор?
Двойной и светлый приговор
Судьбы нам вынесет страница.
Черновой автограф цикла — РГАЛИ. 11 и 13 июля в Дневнике помечено: «Писал стихи», 8 августа Кузмин переписал стихи для «Аполлона» (очевидно, для первого номера, т. е. ст-ния 2 и 3 данного цикла).
«Нас было трое: я и они…» *
Беловой автограф — Изборник. Ср. запись в Дневнике 8 июля 1909: «Вчера Годунов просил сегодня утром его встретить. Я проснулся очень рано, тихонько встал и, вышедши в шляпе уже на балкон, нашел там Варю < племянницу>. Она ждала Фонечку, чтобы передать ему письмо. Пошли вместе. Годунов был поражен, увидя нас вдвоем. Тихонько шли. Варя позвала в поле, собрать цветы, пошли втроем, было так весело, молодо и хорошо, как редко бывало; я свои цветы отдавал Варе, Годунова же букет она дала мне. Вероятно, он опоздал в контору, а сегодня приехал Карпов. Придя домой, всех нашли спящими, только зять вставал; мы его поздравили и отдали цветы. Сестра сказала зятю, так что я слышал, что каждый, каждый миг, проводимый мною, — зло, что я гублю Сережу и Варю, и т. д. Зять попросил меня уехать сегодня же».
«Ты именем монашеским овеян…» *
А. 1909. № 1. В Рук. 1911 дата: 1909. Июль.
«Как странно в голосе твоем мой слышен голос…» *
А. 1909. № 1.
«Не правда ль, мальчик, то был сон…» *
Ср. запись в Дневнике 7 июля 1909: «Сережа < С. А. Ауслендер> нездоров, говорит, что теперь на моей стороне. Говорили очень дружески. Потом я писал, как вдруг слышу, что он плачет, больше и больше, вроде истерики; я стал его успокаивать, давать воду, целовать, гладить, маму не велел звать; потом стал бредить: „Где Годунов? Ведь его убили! Я видел нож. Проклятая! Не может быть, нет, нет! “ Я все-таки стукнулся к сестре, та воскликнула: „Когда только это кончится“. Зять пришел, послушал и, сказав: „Это он во сне“, — ушел. Я еще долго сидел на полу около Сережи. Никогда я не чувствовал к нему большей нежности и жалости».
«Уезжал я средь мрака…» *
Ср. в Дневнике 8 июля 1909, когда Кузмин по настоятельным просьбам родных уезжал в Петербург: «На станцию почти сейчас же пришел и Фоня с шиповником для меня. Просидели очень долго, пропуская поезда, говорили деловито и нежно; его заботливость меня трогает. Сидел, все время держа меня за руку, вроде Вишневских; разве я этого хотел. Теперь перед самим собою я говорю, что, даже если б он сам захотел, я бы удержался и удержал его, что, если бы, скажем, он женился на Варе, я бы любил их еще больше обоих. Мечтали, как дети, о жизни в Боровичах. Медорка клала морду на колени и смотрела умильно; написали записку: „Прощайте, живите без помехи“. Когда Фоня вернется, у моста привяжет Медор< ке> эту записку и впустит ее в наш двор. Годунов все печалел больше и больше. Мать его хотела бы хоть на 5 мин. меня видеть. К нашим ходить не будет, постарается, чтобы спектакля не состоялось. Мечтал о неосуществившемся, как он хотел брать отпуск, чтобы идти со мной и Сережей в Валдайский монастырь, верст за 80, как хотел заниматься со мною, делать музыку, говорить, гулять, слушать, слушаться, что кому мы помешали? Как судьба несправедлива. Смотря на часы, говорил, будто умирая: „Еще 20 м< инут>. 15. 10. 5“. Долго прощались, целуясь и на платформе, и с площадки, бежал за поездом без шапки, и Медорка бежала. Потом побредет по грязи в темноте домой. Так я уехал».
|
|
|
