 |
Чезаре Борджа - сын папы Александра, покорял Романью.
|
|
|
|
Соотношение судьбы с мудростью и доблестью человека.
«всем в мире правят судьба и Бог, люди же с их разумением ничего не определяют и
даже ничему не могут противостоять; отсюда делается вывод, что незачем
утруждать себя заботами, а лучше примириться со своим жребием.» - так считают. Но Макиавелли предполагает, что половиной дел распоряжается судьба, а другую половину отдает людям. Он уподобляет судьбу бурной реке, которая, разбушевавшись, затопляет берега, валит деревья, крушит жилища, вымывает и намывает землю. Но ничто не мешает людям заранее это предвидеть и возвести плотины. Там, где судьбе не противостоит доблесть, она являет свое всесилие. «Если государь всецело полагается
на судьбу, он не может выстоять против ее ударов. Я думаю также, что
сохраняют благополучие те, чей образ действий отвечает особенностям времени,
и утрачивают благополучие те, чей образ действий не отвечает своему времени». То есть, если человек, государь, ведет себя терпеливо и мудро, и поэтому процветает, то это процветание может исчезнуть, если время измениться, а государь не поменяет образ своих действий. Это и есть мудрость: вести себя сообразно, то напористо, то осторожно. Но нет людей, которые могли бы приспособиться к постоянному изменению, потому что верх берут природные склонности. А если бы характер человека менялся сообразно обстоятельствам, то благополучие было бы вечным. Папа Юлий всегда шел напролом, время же и обстоятельства
благоприятствовали такому образу действий, и потому он каждый раз добивался
успеха.
Философия практического действия.
Макьявелли поставил перед собой задачу разобрать, «какими способами государи могут управлять государствами и удерживать над ними власть» (II). Типовые положения рассматриваются так, чтобы серией последовательных подразделений сделать «правила» (т. е. общие случаи), насколько это возможно, более дробными, конкретными. Власть или получена по наследству, или захвачена. Наследный государь должен вести себя так-то и так-то; новый - иначе, и ему трудней. Затем, уже только в последнем случае, вновь захваченное владение или принадлежит к той же стране, что и прежнее (унаследованное), и его жители говорят на том же языке, или же новое и прежнее владения принадлежат к разным странам, имеют разные языки (III). (Макьявелли называет этот второй, так сказать, подслучай «смешанным государством».) Вот что нужно делать при одном положении вещей, а вот что — при другом. Следует изложение «правил», сопровождаемых «примерами». Если людовик проиграл, то это потому, что «он поступал прямо противоположно тому, как должен поступать государь, чтобы удержать власть над чужой по обычаям и языку страной». А если благоразумному человеку удается продиагностировать некий недуг на ранней стадии, то и вылечивается он быстро.
|
|
|
Чезаре Борджа - сын папы Александра, покорял Романью.
В “Государе” Макиавелли рисует модель абсолютного монарха, который с помощью всех средств - жестокости и обмана, демагогии и справедливости, хитрости и прямодушия - обеспечивает сохранение, укрепление и расширение своей власти. Согласно логике Макиавелли, да и всего Возрождения, добродетель - это характер, воля, а порок - непоследовательность, боязливость, колебания. Быть человеком, быть мужчиной - значит отбросить обманчивую форму и “твердо шагать к цели”, сохраняя ясность ума и твердость воли. Такой человек может быть тираном или гражданином, может быть добрым или злым, Макиавелли интересует одно: можно ли назвать данного человека человеком. Тот, кто встал на путь “судьбы”, должен быть правителем нового типа, абсолютным властелином, деспотом, не должен быть связан никакими априорными схемами, правилами, предписаниями, религией или своим собственным словом, а руководствоваться строгим анализом реальных фактов. Правитель как общественный деятель должен руководствоваться моралью силы этого мира, на не моралью религии, лишь так она овладеет стихийным движением человеческого поведения, вытекающего из жажды богатства, благосостояния и инстинктами, которые сопутствуют жизни индивида. Человек должен стать лицом к лицу с действительностью, рассчитывая на свои собственные силы при формировании своей судьбы. Одна из наиболее интересных сторон мышления Макиавелли состоит в том, что, даже рекомендуя своему государю поступать неблаговидно с точки зрения житейской морали, Макиавелли нигде не опускается до того, чтобы называть черное белым, выискивать в этих пороках какие-либо “скрытые достоинства”, кроме непосредственной необходимости их для успешного правления. “ Насколько похвально, когда государь неизменно благочестив, живет цельно и бесхитростно, понятно каждому; тем не менее видно из опыта в наши времена, что те государи, которые мало заботились о благочестии и умели хитростью заморочить людям мозги, победили в конце концов тех, кто полагался на свою честность. Эти способы очень жестоки, каждый человек должен избегать их и предпочитать скорее оставаться частным лицом, чем королем ценою такой порчи людей; тем не менее тот, кто не хочет избрать указанный благой путь и желает сохранить власть, должен прибегнуть ко злу. “ Если такова природа человека, бессмысленно жаловаться на нее или увещевать людей.
|
|
|
Чезаре Борджа, простонародьем называемый герцог Валентино,
приобрел власть благодаря фортуне, высоко вознесшей его отца; но, лишившись отца, он лишился и власти, несмотря на то, как человек умный и доблестный, приложил все усилия и все старания, какие были возможны, к тому, чтобы пустить прочные корни в государствах, добытых для него чужим оружием и чужой фортуной.
Итак, король вступил в Италию с помощью венецианцев и с согласия
Александра и, едва достигнув Милана, тотчас выслал папе отряд, с помощью
|
|
|
которого тот захватил Романью, что сошло ему с рук только потому, что за ним
стоял король. Таким образом Романья оказалась под властью герцога, а партии
Колонна было нанесено поражение, но пока что герцог не мог следовать дальше,
ибо оставалось два препятствия: во-первых, войско казавшееся ему не
надежным, во-вторых, намерения Франции. Иначе говоря, он опасался, что
войско Орсини, которое он взял на службу, выбьет у него почву из-под ног, то
есть либо покинет его, либо, того хуже, отнимет завоеванное; и что точно так
же поступит король.
Первым делом он ослабил партии Орсини и Колонна в Риме; всех нобилей,
державших их сторону, переманил себе на службу, определив им высокие
жалованья и, сообразно достоинствам, раздал места в войске и управлении, так
что в несколько месяцев они отстали от своих партий и обратились в
приверженцев герцога. После этого он стал выжидать возможности разделаться с
главарями партии Орсини, еще раньше покончив с Колонна. Случай представился
хороший, а воспользовался он им и того лучше. Орсини, спохватившиеся, что
усиление Церкви грозит им гибелью, собрались на совет в Маджоне, близ
Перуджи. Этот совет имел множество грозных последствий для герцога,-- прежде
всего, бунт в Урбино и возмущение в Романье, с которыми он, однако,
справился благодаря помощи Французов.
Так, разделавшись с главарями партий и переманив к себе их приверженцев, герцог заложил весьма прочное основание своего могущества: под его властью находилась вся Романьяс герцогством Урбино и, что особенно важно, он был уверен в приязни к нему
народа, испытавшего благодетельность его правления.
Завоевав Романью, герцогрешил отдать ее в надежные руки, дабы умиротворить и подчинить верховнойвласти, и с тем вручил всю полноту власти мессеру Рамиро де Орко, человеку
нрава резкого и крутого. Тот в короткое время умиротворил Романью, пресек
распри и навел трепет на всю округу. Тогда герцог рассудил, что чрезмерное
сосредоточение власти больше не нужно, ибо может озлобить подданных, и
|
|
|
учредил, под председательством почтенного лица, гражданский суд, в котором
каждый год был представлен защитником. Но зная, что минувшие строгости
все-таки настроили против него народ, он решил обелить себя и расположить к
себе подданных, показав им, что если и были жестокости, то в них повинен не
он, а его суровый наместник. И вот однажды утром на площади в Чезене по его
приказу положили разрубленное пополам тело мессера Рамиро де Орко рядом с
колодой и окровавленным мечом. Свирепость этого зрелища одновременно
удовлетворила и ошеломила народ.
теперь на его пути стоял только король
Франции: с опозданием заметив свою оплошность, король не потерпел бы
дальнейших завоеваний. Поэтому герцог стал высматривать новых союзников и
уклончиво вести себя по отношению к Франции -- как раз тогда, когда французы
предприняли поход на Неаполь против испанцев, осаждавших Гаету. Он задумывал
развязаться с Францией, и ему бы это весьма скоро удалось, если бы дольше
прожил папа Александр.
Обозревая действия герцога, я не нахожу, в чем можно было бы его
упрекнуть; более того, мне представляется, что он может послужить образцом
всем тем, кому доставляет власть милость судьбы или чужое оружие. Ибо, имея
великий замысел и высокую цель, он не мог действовать иначе. Но даже смерть Александра сама по себе еще не обрекла бы его на поражение, хотя он был зажат двумя грозными неприятельскими армиями. Сюда добавилась болезнь самого Чезаре. «И он мне говорил в день избрания Юлия II, что продумал все, что могло произойти после смерти отца, для всякого положения предусмотрел выход, об одном лишь ни разу не подумал — что в это время и сам будет близок к смерти».
Чезаре Борджа умел всегда поступать правильно. И даже единственная его ошибка — то, что герцог не помешал избранию Юлия II,- не ослабляет в глазах автора образцовости этого политика.
В чем же образцовость? Несомненно, в способности при разных обстоятельствах применять разные средства. Наибольшее восхищение от истории с рамиро де орко. Дело в том, что у Макьявелли он предстает как чудовище универсальности. Именно так. Макьявелли считает герцога Валентине выдающимся человеком и безупречным политиком, конечно, не за готовность идти на любое преступление, а за способность быть то действительно свирепым, то милостивым, добрым, щедрым, то хитрить, to идти напрямик и т. д.— как это подсказывает расчет и требуют обстоятельства.
|
|
|
