Эксперимент 2. Типы стратегий

 

Материалом анализа для нас будут служить данные эксперимента 2, в котором участвовали 50 ии. Этот эксперимент проводился одним и тем же Э., который фиксировал все высказывания ии. по ходу эксперимента, регистрировал время работы и по возможности старался оценить и описать такие особенности их поведения, как колебания при сортировке карточек, темп и ритм работы, характер общей установки при выполнении задания, отношение информанта к Э. и к своей роли "подопытного" и проч.

Я уже подчеркивала, что не просила ии. "думать вслух", а лишь фиксировала их вопросы, реплики "в сторону" и в адрес Э., а также высказывания, как бы обращенные к самим себе. Заметим, что протоколы высказываний ии. содержат много ценного материала — из них ясно, считает ли и. свою задачу трудной или легкой, осмысленной или пустой; в ряде случаев понятно, какими принципами он руководствуется при вынесении своих оценок. Эти протоколы, наряду с наблюдениями над способом работы и. и анализом результатов классификации, позволяют выделить некоторые типы стратегий, характерные для достаточно больших групп ии.

Описывая ниже типы стратегий, я буду сравнивать ии. по ряду характеристик. При этом эти характеристики (свойства) в одних случаях коррелированы (т. е. если присутствует одно свойство, то, скорее всего, наличествует и другое), в других, скорее, независимы.

Оговоримся заранее, что в таком эксперименте, как наш, заведомо нельзя ожидать выявления "чистых" типов стратегий. "Чистые" типы стратегий — это скорее удобный способ обобщения данных, нежели психологическая реальность. Тем не менее только такое упрощение позволяет описать те аспекты поведения ии., которые принципиально важны для интерпретации смысловых отношений между словами, как их представляют наши информанты.

Анализ поведения ии. в классификационном эксперименте позволяет сравнивать ии. по следующим характеристикам.

Порог различения: "дилетанты" и "педанты". "Дилетанты" — это те ии., которые вообще склонны усматривать скорее сходство между объектами, нежели их различие. Субъективный порог различия у "дилетанта" велик. Объекты должны быть очень разными, чтобы "дилетант" вынес решение об их "несходстве". Сказанное, разумеется, относительно: порог "дилетантов" велик не "вообще", а лишь по сравнению с порогом, как его в той же ситуации трактуют "педанты". Аналогией может быть неумение европейца описать различия между лицами китайцев. В этой ситуации все европейцы оказываются "дилетантами", пока не поживут среди китайцев.

Поскольку для "дилетанта" более важны сходства, а не различия, то "дилетанты" склонны к образованию более крупных классов. Например, если ржавый мыслится как не вполне ясный оттенок, напоминающий коричневый, то это не вызывает у "дилетанта" дискомфорта и ржавый помещается вместе с коричневым. "Дилетанты" склонны толковать смысл отдельного слова широко, не испытывая потребности в дальнейшем уточнении. Поэтому "дилетанту" достаточно самого общего представления о смысле слова, чтобы у него не возникло желания вернуть карточку Э.

Важно отметить еще следующее. В процессе классификации "дилетанты", решая вопрос об отнесении нового слова к какому–либо из уже сформированных классов, как правило, не просматривают все элементы уже образованного класса. Они обращают внимание на какой–либо один из них — чаще всего на тот, который был присоединен к данному классу последним по времени. Если "дилетанту" кажется, что связь новой карточки с последним из классифицированных ИЦ достаточно тесна, то новое ИЦ помещается в соответствующий класс.

В результате образуются странные классы, которые я условно назвала "цепочечными": вместе с коричневым оказывается кремовый, цвета слоновой кости, а также персиковый. (Такая категоризация характерна для детей, см. ниже описание экспериментов Брунера, с. 137–141).

И. при этом не замечает, что он устанавливает сходство не между смыслом данного слова и тем общим, что уже характерно для ранее образованного им же самим класса. Он оперирует только с каждой отдельно взятой парой: кремовый и в самом деле похож на бежевый, а бежевый похож на коричневый. Но ведь из этого не следует, что кремовый похож на коричневый]

Напомним, что сходство — это, терминологически выражаясь, нетранзитивное отношение: если А похоже на В, а В похоже на С, то отсюда вовсе не следует, что А похоже на С. Взрослый "дилетант" не настолько задумывается, чтобы в процессе работы отдавать себе в этом отчет, и потому ведет себя "по–детски". Но в отличие от ребенка, который не может до определенного возраста действовать иначе, после окончания работы с материалом "дилетант" нередко удивлен: что же это у него такое получилось?

В отличие от "дилетантов", для которых смысл слова — это некое "облако", для "педантов" смысл можно уподобить точечному образованию. При малейшей неопределенности в интерпретации "педант" склонен считать, что он попросту не знает значения данного слова. Этого достаточно, чтобы карточка с ИЦ была возвращена Э.

При этом анализ протоколов и опрос, проведенный после окончания эксперимента, показали, что на самом деле "педанты" довольно точно знают смысл тех ИЦ, которые они вернули. Просто у них другой критерий "знания смысла"!

Отметим это как очень важный психологический момент. Если у "дилетанта" аквамариновый вызывает ассоциации с чем–то прозрачно–голубым или прозрачно–зеленым, то он, не колеблясь, отправит аквамариновый к "голубым" или "зеленым". Он не будет размышлять о том, что надо же как–то учесть еще и "прозрачность". В силу сказанного у "дилетантов" так мало возвращенных карточек.

У "педантов" все обстоит по–иному. Они склонны прежде всего усматривать различия, а не сходства. В противоположность "дилетантам" порог различения у "педантов" мал.

Например, для "педанта" классификация слова сливовый — непростая задача: слива бывает фиолетовой, если она зрелая, и розоватой, если она не вполне зрелая; к тому же разные сорта слив вообще имеют разный цвет: слива сорта ренклод, например, откровенно желтого цвета. Сизый? Синий? В результате слово сливовый откладывается отдельно и образует единичный класс.

Стратегия, согласно которой индиговый — это нечто из категории "синих", а следовательно, его можно поместить вместе с прочими "синими", для "педанта" неприемлема. Отсюда, с одной стороны, большое число единичных классов и, с другой — большое число возвращенных карточек. Впечатление, что идеальное решение для "педанта" состояло бы в том, чтобы никакие ИЦ не объединять. Пусть каждое образует отдельный класс, поскольку оно уникально по смыслу.

Заметим, что среди "педантов" встречаются как люди с хорошим знанием цветовой номенклатуры, так и не слишком тонко в ней разбирающиеся или, по крайней мере, не слишком уверенные в своих знаниях.

Для "педантов", таким образом, типично: а) отсутствие крупных классов; б) большое число возвращенных карточек; в) большое количество единичных классов; г) отсутствие классов, образованных по принципу цепочки.

Способ интерпретации смысла слова: "метафористы" в противоположность "буквалистам". "Метафористами" мы называем тех ии., для которых понимание полисемии прилагательных типа лимонный или свинцовый в контексте данного экспериментального задания естественно приводит к выбору интерпретации "похожий цветом на (соответственно) лимон, свинец" и т. д. Отметим, что (это показал анализ результатов) инструкция трактовалась разными ии. по–разному, но не потому, что я ее невнятно сформулировала, а потому, что таков ракурс, в котором разные люди видят одно и то же задание.

Некоторые понимали свою задачу как предложение классифицировать слова–стимулы по цвету, а для других та же инструкция содержала лишь намек, что такая классификация была бы предпочтительна. Многие ии. (это подтверждают протоколы) лишь после ознакомления со стимульным материалом делали окончательный выбор основания для классификации — материал подтверждал, что классифицировать следует именно по цвету. Таких ии. я и называю "метафористами" — вне зависимости от того, каким путем они пришли к своему решению.

То обстоятельство, что "метафорист" толкует полисемичное слово–ИЦ прежде всего как "похожий на X цветом", а не как "сделанный из X или просто "относящийся к X, "не означает, однако, что подобное решение принимается абсолютно во всех случаях. Так, в самоотчете одного из "метафористов" (он не лингвист) говорится, что, встречаясь с необходимостью классифицировать слова типа. ржавый, сливочный, гороховый, он сразу видит альтернативные варианты, поскольку у каждого из этих слов смыслов несколько. Окончательный выбор он осуществляет, как бы взвешивая альтернативы. Поэтому, хотя в целом "метафорист" в качестве основания для классификации выбирает сходство именно по цвету, у него могут одновременно появиться и классы, образованные по другому основанию.

"Метафорист", как следует из сказанного, редко возвращает карточку с мотивировкой "данное слово не указывает на цвет". Но если метафорист по порогу различения относится к "педантам", то возможно, например, возвращение такого слова, как сливовый, с мотивировкой: "Сливовый указывает на несколько возможных оттенков, поскольку слива может быть сизая, фиолетовая, желтая, почти янтарная, и просто светло–желтая, если это сорт ренклод. Не знаю, куда положить: ведь нельзя сделать пересекающиеся классы?"

В среднем же "метафористы", как правило, тонко чувствуют различия в оттенках и стремятся классифицировать все предъявленные им слова.

Этому типу испытуемых я противопоставляю "буквалистов". Последние интерпретируют значительную часть полисемичных слов как слова моносемичные, трактуя их как не указывающие на цвет объекта: серебряный — " сделанный из серебра", соломенный — " из соломы". Естественно, что на данном материале такая стратегия приводит к смешанным классификациям: одни группировки строятся по принципу "относящийся к X "; другие — по принципу "сделанный из X "; третьи — по принципу "похожий цветом на X ".

При этом в большинстве случаев "буквалисты" непоследовательны: один и тот же и. толкует лимонный как "похожий на лимон цветом", а свекольный — как "сделанный из свеклы" и т. д. Ржавый может толковаться как "указывающий на наличие ржавчины" и потому помещаться изолированно, образуя единичный класс. И тот же и. интерпретирует бронзовый как "напоминающий цветом бронзу" и помещает его вместе с коричневыми тонами.

Такая стратегия приводит к разбиению на классы, где разные классы построены по разным принципам. Именно "буквалисты" часто задавали Э. вопрос: "Классифицировать по цвету или по смыслу?" Обычно Э. в ответ предлагал еще раз внимательно прочитать инструкцию, и если и. заранее говорил, что он мог бы классифицировать как по цвету, так и другими способами, то Э. предлагал классифицировать по цвету. Любопытно, что у таких ии. всегда тем не менее были классы, образованные и по иным принципам.

Вполне возможна и комбинация таких черт стратегии, как "педант–буквалист". Приведем как пример описание работы одного и.

1. Все ИЦ раскладываются на столе. И. обозревает набор и собирает в одну кучу все ИЦ, образованные от основ с конкретной семантикой типа малиновый, "чтобы потом подумать, как с ними поступить".

2. Полученная кучка кажется слишком большой. И. просматривает ее еще раз и вынимает из нее те слова, о которых он знает, что они являются цветообозначениями, но не уверен, о каких именно цветах и оттенках идет речь.

3. В отдельную группу выделяются ИЦ, смысл которых и. неизвестен, — такие, как шамуа, сомо.

4. В большой кучке (см. выше, п. 1) отыскиваются такие группы ИЦ, для которых и. находит "общий знаменатель". По словам и., "общим знаменателем" служит имя класса, включающего существительные, от которых образованы соответствующие относительные прилагательные: "фрукты", "овощи", "ягоды". И. отмечает, что соответствующие слова, например малиновый, могут иметь два значения: в сочетании малиновый джем — одно и малиновый берет — другое. Тем не менее он собирает вместе ИЦ малиновый, вишневый, клюквенный и т. п., поскольку эти слова образованы от существительных из класса "ягоды".

5. По ходу работы и. проявляет непоследовательность: в числе "общих знаменателей" присутствует класс "драгоценные камни" (объединяются рубиновый, гранатовый, сапфировый и бирюзовый), но нет группы "металлы", в которую можно было бы поместить свинцовый, медный и проч.

6. В особую группу и. выделяет ИЦ, построенные по одной и той же словообразовательной модели: цвета морской волны, цвета кофе с молоком, цвета слоновой кости. С моей точки зрения, данный и. здесь также проявляет себя как "буквалист", рассматривая общность не смысла, а формальной модели, которая и выбирается как основание для классификации.

7. Оставшиеся ИЦ и. классифицирует по цвету.

Отношение к задачам эксперимента: кооперативная установка в противоположность некооперативной ("усердие" и "минимализм").

Упрощая, можно сказать, что ии. с кооперативной установкой могут быть названы "усердными", а ии. с некооперативной установкой — "минималистами". Упрощение здесь в том, что встречаются вполне кооперативные по установке ии., которые тем не менее как бы "не способны на большее", хотя о них трудно сказать, что они не проявляют должного усердия. Я позволю себе отказаться от этих нюансов.

Ии. с кооперативной установкой по отношению к задачам эксперимента (они же — "усердные"), как правило, считают задачу "объективно сложной". С их точки зрения, хорошо расклассифицировать целую пачку слов–ИЦ непросто, тем более что за каждым словом стоит не один цвет или оттенок, а множество. Для "усердных" ии. не только сливовый бывает разным, но и розовый может быть разным. Оттенок кофе с молоком может быть или ближе к цвету собственно кофе, или, напротив, достаточно сильно разбелен и т. п.

Такие ии. работают долго и сосредоточенно, не стесняются того, что испытывают затруднения, перекладывают карточки из класса в класс, жалуются на то, что слова по своим смыслам размыты. Некоторые стремятся к образованию пересекающихся классов, поскольку таким образом они могли бы полностью выразить свои представления о сходстве слов. Другие, помимо деления на непересекающиеся классы, указывают на иерархию связей внутри групп ИЦ. В отличие от "педантов" они относятся к задаче сугубо неформально. Как уже говорилось, если у "педантов" есть четкое представление о смысле слова, то оно является "точечным". "Усердный" и. трактует каждое слово как имя категории и потому хотел бы отразить как его сходство с другими ИЦ, так и отличия.

Для "усердного" и. важно, что рябиновый указывает на такой оттенок оранжевого тона, который "рыжее" апельсинового, и он перекладывает и тасует карточки, пока не найдет какой–либо способ подобные ощущения выразить. В отличие от "педантов" "усердные" ии. не считают выходом из положения возвращение карточки Э. "Усердные" ии. обычно образуют достаточно много классов, но единичные классы они образуют лишь после длительных попыток куда–нибудь пристроить соответствующее слово.

Выделение слов в единичный класс для "усердного" и. обычно вызвано перевесом различий над сходством.

Итак, для "усердных" ии. характерно: а) сравнительно малое число возвращенных карточек; б) сравнительно большое число классов; в) при большом общем числе классов не слишком большое число единичных классов.

В отличие от "усердных" "минималисты" не рассматривают задачу как объективно трудную. "Минималист" может быть вполне добросовестным, но ограничится разбиением всего множества ИЦ на несколько очень крупных классов. Объединяться могут красные и оранжевые, желтые и кремовые. Поскольку "минималисты" работают быстро, то они часто образуют классы–цепочки. Большое количество возвращенных карточек объясняется у этой категории ии. разнообразными причинами. Как отмечалось выше, "педант" возвращает табачный, если он не может представить себе, какой конкретно табак имелся в виду, а "буквалист" — потому, что не считает данное слово цветообозначением. "Минималист" же, понимая, что табачный чем–то похож на зеленый (но на какой именно?) и чем–то похож на коричневый (но не ясно, на какой его оттенок), готов вернуть эту карточку, чтобы не утруждать себя размышлениями.

Для "минималиста" присутствие в наборе слова электрик — это некая причуда Э., и поэтому если и. не представляет себе сразу, что это за цвет, то он склонен вернуть карточку Э. "Минималист", как правило, не пытается мысленно сопоставить предлагаемое им разбиение и какие–то иные, быть может, более удачные, не интересуется, есть ли вообще "наилучшее решение", безразличен к мнениям других ии. и в значительной мере к мнению Э.

Это не значит, что такой и. работает "вслепую" — он может точно следовать инструкции, но одновременно минимально утруждать себя. В силу этого он обращает больше внимания на сходство, но только в той мере, в которой это не требует больших усилий.

Таким образом, для "минималистов" характерно: а) образование крупных классов; б) наличие классов, образованных по цепочечному принципу; в) значительное число возвращенных карточек.

Подчеркнем, что "минималист" вполне может быть по порогу различения как "педантом", так и "дилетантом". Если отношение и. к эксперименту таково, что его естественно считать "минималистом", а по порогу различения он "педант", то он быстро вернет достаточно много карточек, а из оставшихся образует не слишком много классов, среди которых цепочечных классов не будет. Комбинация позиции "минималиста" с качествами "дилетанта" дает вариант информанта, чьи показания наименее ценны, поскольку, как показали наблюдения, он с трудом может повторить даже собственную классификацию. Тем не менее показания этих ии. учитывались, если только по результатам и по наблюдениям над ходом работы не создавалось впечатления, что они работают недобросовестно.

Тип рефлексии: "оригиналы" в противоположность "рационалистам". Под рефлексией в данном случае мы понимаем тенденцию видеть ситуацию эксперимента "со стороны", представлять себя на месте Э. Если бы мы решились разместить всех ии. на шкале рефлексии, то обнаружили бы, что эта шкала несимметрична: можно представить себе, пусть весьма условно, некий абсолютный минимум рефлексии — и. делает, что ему велели, не задумываясь, как если бы он был послушным ребенком. Но не ясно, что следует понимать под максимумом рефлексии.

"Оригиналом" мы называем и., степень рефлексии которого в такой мере превышает некую "золотую середину", что он решает не ту задачу, которая была предложена Э., а собственную. В нашем случае вместо классификации по смысловому сходству могут выдаваться группировки, построенные на каких–то сложных, сугубо личных ассоциативных ходах. Если и. вел себя так на протяжении всего эксперимента, его показания просто не имело бы смысла рассматривать. Встречаются, однако, ии., которые ведут себя так либо в одной из серий, либо некоторое время.

Приведем в качестве иллюстраций к сказанному краткие описания работы некоторых ии., у которых мы наблюдали смешанные типы стратегий.

1. "Дилетант–усердный". Работал 1 ч 40 мин; образовал 7 классов. Объем минимального класса — 6; 15 ИЦ возвращено. В один класс объединены все "серые", "белые" и "черные" ИЦ. Объединены "желтые" и "коричневые", а также "синие" и "фиолетовые". В то же время разные ИЦ из числа "красных" попадают в разные классы, например алый — к "оранжевым", а остальные "красные" разбиты на два больших класса. Возвращены только названия "экзотических" цветов.

2. "Педант–усердный". Образовал 34 класса, из них 17 — единичных; 17 ИЦ возвращено. В единичные классы попали следующие ИЦ: шоколадный, пепельный, телесный, синий, электрик, свекольный, бурый, малиновый, вишневый, цвета морской волны, фисташковый, клюквенный, палевый, изумрудный, сапфировый, белый, песочный. Возвращены кроме "экзотических" ИЦ следующие: сливочный, медовый, сизый, белесый, грифельный.

3. "Буквалист–оригинал". Образовал 5 классов; 19 ИЦ возвращено. Образованы классы со следующими именами: "цвета растений", "цвета неба", "металлы + камни". При этом класс "цвета растений" включает: вишневый, малиновый, клюквенный, свекольный, томатный, брусничный, персиковый, рябиновый, апельсиновый, горчичный, шоколадный, соломенный, лимонный, медовый, гороховый, оливковый, табачный, болотный, салатовый, васильковый, сиреневый, сливовый, молочный (!). Класс "цвета неба" включает: багровый, небесный, лазурный, лиловый, сизый, серебристый, перламутровый, белесый, синий, голубой, белый, серый.

4. "Минималист–педант". Образовал 38 классов; объем самого крупного класса — 6; 24 ИЦ возвращено. Состав самого крупного класса: кумачовый, пурпурный, пунцовый, малиновый, рябиновый, красный. Выделены в единичные классы: коралловый, сизый, бирюзовый, бурый, розовый, гороховый, цвета морской волны, оранжевый, бежевый, молочный, мышиный, болотный, огненный. Возвращены (кроме "экзотических" цветов): брусничный, персиковый, кирпичный, канареечный, оливковый, сливовый.

5. "Оригинал". Образовал 11 классов; 10 ИЦ возвращено. Примеры классов: 1) гранатовый, малиновый, апельсиновый, бежевый, горчичный, канареечный, кремовый, сиреневый, серебристый, белесый. И. так объясняет структуру этого класса: "Это оттенки — гранатовая бутылка, канареечный жилет"; 2) кумачовый, багровый, васильковый. Объяснение: "не поддаются описанию, если рассматривать их без существительного, от которого эти прилагательные, казалось бы, образованы"; 3) фисташковый, маренго, кофейный. Объяснение: "кофе с фисташками, а маренго — по тональности"; 4) медный, ржавый, бурый, грифельный, патиновый. Объяснение: "эрозия металла". При этом бронзовый выделяется в единичный класс как "собственно металл", а патиновый (и. знает смысл этого слова) помещается в класс с "камнями". Объяснение: "патиновый — от времени, ржавый — от влаги".

Попробуйте воспроизвести описанный здесь эксперимент.

Если вам удастся привлечь достаточное количество информантов, подумайте, похоже ли их поведение на какой–либо из описанных выше типов; может быть, и среди ваших "подопытных" найдутся лица, которых можно отнести к описанным здесь категориям.

 

 

⇐ Предыдущая3456789101112Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: