 |
Сын Кагановича поднял в Артеке бунт
|
|
|
|
Где-то до конца шестидесятых в Артеке довольно часто появлялись наследники многих высших руководителей СССР. Правда, начиная с брежневских времен, подобная практика прекратилась. Социальное расслоение в тогдашнем СССР достигло такой точки, что даже лучший детский лагерь страны перестал устраивать отпрысков главных «слуг народа».
«Были внуки Сталина, — вспоминает Владимир Тихонович. — Женя Джугашвили, сын расстрелянного немцами Якова. 
Привозила своего сына и Светлана Аллилуева. Тогда в Артеке еще не было ведомственной гостиницы, так она у меня в кабинете на диванчике переночевала, а утром я организовал ей машину и отправил в Симферополь… Были два сына Георгия Маленкова — Андрей (сейчас академик), и Егор (Смотри фото - Артековцы в походе. В центре сын тогдашнего главы правительства СССР Егор Маленков - прим. "Артековец"), они стеснялись сказать, что не любят кашу, и ходили голодные… Внуки Ворошилова Клим и Володя были, внук Молотова… Но особенно запал в душу сын Кагановича — Юрка — редкий пакостник.
К младшему Кагановичу был специально приставлен полковник госбезопасности. Мы удивлялись сначала — зачем? Даже самые высокопоставленные дети без сопровождения ездили… А тут целый полковник. Правда, причину вскоре поняли.
Все началось с того, что Юрка в своем отряде бунт поднял. 1946 год, с продуктами было туговато. Кормили сытно, но несколько однообразно. Сегодня капуста тушеная с мясом, завтра капуста… Для большинства детей, приехавших из разрушенной войной, полуголодной страны и это в радость было. Но не для сынка зампреда СНК СССР. Вот Каганович-младший в знак протеста бунт и организовал. Тут-то и появился на сцене доселе спокойно загоравший на пляже полковник. Морду он набил Юрке капитально. Бунт был подавлен…»
|
|
|
Чуть позже сопровождающему еще раз пришлось применить меры физического воздействия. «Как раз, — рассказывает Свистов, — Калинин приехал на отдых в Юсуповский дворец и пригласил к себе Юрку. А Юрка в артековской форме идти не хочет. Пошел к кастелянше, чтобы надеть свою одежду. Потребовал погладить… Качество глажки не удовлетворило юного барчука:
— Что ты так гладишь?! — возмутился и швырнул ей брюки в лицо.
Она его брюками да по морде…
Юрка помчался к полковнику жаловаться. А полковник еще добавил...
Мы его потом спрашивали, как он так может, ведь все же сын самого Кагановича?
— Ничего страшного, — засмеялся тот, — мы когда ехали, Лазарь Моисеевич напутствовал: «Моей рукой бей», — знал, что за сынок у него...»
Из иностранцев были сыновья Мориса Тореза — Жан и Поль. Были две лаосские принцессы, дочери президента Лаоса принца Суфанувонга. «Принцессы больше всего, — говорит Владимир Тихонович, — любили дежурить по столовой. Особенно им посудомоечная машина нравилась. Наденут огромные резиновые сапоги, передники из клеенок и тарелки моют». Позже принц Суфанувонг письмо в лагерь прислал, что, мол, после Артека девочки сильно изменились, стали более самостоятельными… Правда, все семейство по утрам теперь заставляют зарядку делать, но это ничего… В знак благодарности к письму прилагалась огромная, украшенная драгоценными камнями серебряная ваза.
Как товарища Сталина трижды заживо похоронили…
Однажды Владимир Тихонович на протяжении одного вечера трижды заживо похоронил товарища Сталина. Было это так: «В 1950 году я работал в лагере «Верхнем» старшим вожатым и проводил сбор дружины, посвященный очередной годовщине со дня гибели Валерия Чкалова. (Чкалов, кстати, в 37-м году побывал в Артеке.) Вечером все собрались на огромной веранде. Я рассказывал о Чкалове, о его гибели, как страна хоронила великого летчика… В Большом колонном зале Дома союзов выставили гроб с телом Чкалова, прощались с ним, затем его кремировали и вторично выставили в Колонном зале урну с прахом. А потом члены правительства «...товарищи Сталин, Молотов. Маленков, Ворошилов, Буденный берут урну с прахом товарища Сталина, ставят ее на носилки, выносят из зала и устанавливают на пушечном лафете...»
|
|
|
В зале никто и ухом не повел, я их, видимо, убаюкал этим рассказом.
Но этим же не кончилось. Я продолжаю: «Огромная масса людей пришла на Красную площадь, и там опять-таки «урну с прахом товарища Сталина» подняли с лафета и установили на помост перед Мавзолеем. Все поднялись на трибуну Мавзолея, траурный митинг... Когда все закончилось, они спустились, взяли носилки и «урну с прахом товарища Сталина» понесли к Кремлевской стене...
А когда все закончилось и ребят уложили спать, мой коллега, старший вожатый «Нижнего» лагеря Миша Холин, говорит: «Ну ты и врезал! Ты же три раза прах товарища Сталина в урну поместил!»
— Как это? Да не может такого быть! — удивился я.
|
|
|
