Советская Россия. 1991. 15 марта

 

ДВЕ КАПЛИ В МОРЕ ПРЕЗРЕНЬЯ

 

 

Портрет экс-министра

 

"Литературная газета" № 14 и «Огонек» № 15 дружно посвятили номера семье Шеварднадзе. В "Литературной газете" — интервью с мужем, в «Огоньке» — с женой. Светская хроника меня не привлекает, но чрезвычайно интересуют новые лидеры (пусть даже и в отставке), поэтому я внимательно прочел статьи с карандашом в руках. Мне интересно было понять, кто он — бывший человек номер два режима. Вот что я узнал от Эдуарда Амвросиевича с помощью Федора Бурлацкого. Существуют, оказывается, силы и идеи, каковые условно можно назвать силами Добра. Они носят следующие имена: "политика нового мышления", "достижения перестройки", "идеалы перестройки", "принцип общечеловеческих ценностей", "цивилизованная государственность", "цивилизованное общество". В последнем, ценно объясняет'Шеварднадзе, "есть правящая партия и есть оппозиция". (Нетрудно заметить, что «цивилизованный» — любимое определение Эдуарда Амвросиевича.) Очень легко узнать, кто есть кто в мире, утверждает Шеварднадзе: "…права человека. По отношению к ним можно судить, с каким строем вы имеете дело — цивилизованным или нецивилизованным".

Белоснежным силам Добра противостоят, как полагается, силы Зла. Согласно бывшему министру иностранных дел, это: "прежние стереотипы поведения и сознания", некто или нечто, кем или чем "реанимируется образ внутреннего и внешнего врага". Это "реакционные силы, стремящиеся отринуть принцип общечеловеческих ценностей, заменив его постулатами классовой борьбы", это "старые порядки".

Свою деятельность в качестве министра иностранных дел Шеварднадзе оценивает следующим образом: "… мы работали, скажем так: самоотверженно. И кое-что у нас получалось", "Когда мы начинали с Рейганом, он называл нас "империей зла", "Полагаю, что накопленный в международных делах опыт поиска согласия надо брать на вооружение нашим республикам". Приводится высказывание Горбачева, что "МИД работает нормально, что он спокоен за состояние дел на этом направлении".

Я узнал, что Шеварднадзе не против "демократической оппозиции": "Я уважаю любое демократическое движение". Экс-министр считает, что "страна буквально горит". Невзирая на то что страна горит, он "категорически против использования армии в карательных целях… Давайте наводить порядок адекватными демократии средствами и методами", "Не бросать армию против собственных граждан… Надо освободить ее от этих функций".

Будущее горящей страны, каким оно видится Эдуарду Амвросиевичу? "Когда в обществе нет самого элементарного порядка, на арену может выйти совершенно неизвестная фигура и, посулив "железный порядок", повести за собой многих". И экс-министр заключает, что "нужны способные, деятельные люди прогрессивной ориентации".

Добравшись до "прогрессивной ориентации", я уныло подумал, что не понять мне Эдуарда Амвросиевича, так он и останется для меня таинственной личностью, прочно скрытой за броней нового перестроечного языка — «перестройки-спик». Я уже было собрался свернуть "Литературную газету", но наткнулся в самой последней колонке на следующие, слава Богу, конкретные наконец строки: "Вспоминаю о встрече с Са-вимби, лидером ангольской оппозиции. Пропаганда, мягко говоря, не льстила ему, и я не без опаски согласился на разговор с ним. Оказалось, образованнейший человек, врач, умница. Мы очень хорошо тогда поговорили и о многом договорились".

Тут-то я и получил ключ к личности Эдуарда Амвросиевича Шеварднадзе. Остановимся ненадолго на Анголе, на позиции и на личности Савимби, и я вам объясню, кто такой Шеварднадзе.

К моменту революции в Португалии (1974 г.) в ее бывшей колонии Анголе существовало три национально-освободительных движения. MPLA (лидер Аугустиньо Нето, основано в 1956 г.), FNLA (лидер Холден Роберто, основано в 1962 г.) и UNITA (основано в 1966 г., лидер Жонас Савимби, бывший «лейтенант» X. Роберто). Когда 11 ноября 1975 г. португальский губернатор Анголы адмирал Кардозо спустил португальский флаг и быстро погрузился вместе с последним отрядом на ожидающий в гавани Луанды военный транспорт, столица была занята партизанами MPLA. Разбитые накануне 10 ноября в битве под Луандой партизаны FNLA праздновали День независимости в маленьком городке Амбиз, а Савимби со своими партизанами находился в лесах на юге страны. Борьба за власть между национально-освободительными движениями, как видим, началась еще до провозглашения независимости, и в этой борьбе MPLA сразу же показала себя сильнее соперников. Уже в феврале — марте 1976 г. MPLA распространила свою власть на всю Анголу (несмотря на то, что FNLA и UNITA объединились против нее). Тут и могла бы страна начать мирную жизнь независимого государства. FNLA была полностью разбита, столица UNITA — Хуамба пала в феврале 1976 г., и Савимби с несколькими сотнями последних партизан скрылся в пограничной с Намибией саванне.

Но ни Южная Африка, ни тем паче Соединенные Штаты не могли простить MPLA того, что ей помогали СССР (вооружением и инструкторами) и Куба (вначале ограниченный контингент кубинских солдат увеличивался по мере вмешательства южноафриканских войск в войну). С помощью Южной Африки, Заира и Соединенных Штатов UNITA перегруппировалась и начала новые партизанские действия. Такой же черный националист, как и Холден Роберто или Аугустиньо Нето, чем же приглянулся именно Савимби режиму апартеида? Исключительно тем, что логика борьбы за власть сделала его противником MPLA. Чем руководствовались Соединенные Штаты в своей поддержке UNITA? Теми же несложными мотивами. Уже в июле 1975 г. "доктор Генри Киссинджер уговорил президента Форда отложить (первые) 32 миллиона долларов, дабы безопасно удержать Анголу в руках Запада… В ответ на его пожелание ЦРУ образовало Ангольские Специальные Силы…" — пишет в своей книге "Новые наемники" английский историк Энтони Моклер. Правда, при умеренном президенте Картере конгресс проголосовал за поправку Кларка, запрещающую интервенцию Соединенных Штатов в Анголе (к тому времени против MPLA уже воевали белые наемники, нанятые на деньги ЦРУ). Воинственный Рейган, придя к власти, разумеется, надавил на конгресс, и поправку Кларка сняли. "Мир в Анголе, таким образом, никогда не был установлен, без сомнения, потому, что UNITA получала помощь Южной Африки и (с 80-х годов) от администрации Рейгана", — заключает канадский историк Т. Е. Ваднэй в книге "Мир после 1945 г.".

Я предлагаю читателю задуматься над тем, что вот уже шестнадцать лет (если отсчитывать с момента провозглашения независимости) подряд ведет Жонас Савимби свою борьбу за власть. Он ответствен за то, что на протяжении жизни целого поколения в стране идет война. Он ответствен за военные вторжения Южной Африки на территорию Анголы. Он ответствен за горы трупов. Теоретические же его изначальные расхождения с режимом Луанды менее серьезны, чем расхождения между Горбачевым и Ельциным.

Да, Жонас Савимби учился в Оксфорде, он отлично говорит по-английски. (Говорит он и по-португальски, не забудем, что Ангола была португальской колонией.) Однако Эдуард Амвросиевич Шеварднадзе не мог оценить его английского, так как он первый (если не ошибаюсь) из министров иностранных дел СССР не говорит по-английски. Не владеет он и никаким другим иностранным языком. Он и Савимби "поговорили и о многом договорились" через переводчика. Разгадка Шеварднадзе здесь, рядом. Дело в том, что чрезвычайно рано начавший свою партийную карьеру ("он… тогда учился в Высшей партийной школе. До этого работал секретарем горкома комсомола… в 1951 г. Сталин еще был жив", — свидетельствует мадам Шеварднадзе в интервью "Огоньку"), он чувствует себя плохо образованным человеком. Естественно, у него не было времени, ведь в двадцать лет он уже был секретарем горкома комсомола! Посему Эдуард Амвросиевич преклоняется перед образованием. Согласно «пропаганде», которая "не льстила" (советской, что ли, своей? Но тогда не пропаганда, а "источники"…), выходило, что Савимби враг, плохой, то есть необразованный, а Шеварднадзе, встретившись с ним, был поражен: "оказалось, образованнейший человек, врач, умница", то есть, по той же логике, — хороший, свой. На мой взгляд, если враг наших друзей и союзников (а СССР связывает с Анголой договор о дружбе и сотрудничестве от 8 октября 1976 г.) оказался интеллигентным и умным врагом, он еще опаснее для наших союзников. Неужели министр иностранных дел верил в то, что "стереотипы образа врага", "устранение которых зависит исключительно от воли сторон" (он поведал об этом Бурлацкому), — это враг глупый, враг некрасивый, враг горбатый? Жонас Савимби доказал свою политическую гибкость, политический ум, но доказал и свою беспринципность, безжалостность к своему собственному народу, каковому он уже шестнадцать лет навязывает войну и будет навязывать, несмотря на все подписанные МИДом и лично Шеварднадзе бумаги. Уже упоминавшийся английский историк Энтони Моклер не разделяет приязни Эдуарда Амвросиевича к Жонасу Савимби, называя его "нагло-самоуверенным бородачом".

Эдуард Амвросиевич Шеварднадзе попал в дипломаты из первых секретарей ЦК Грузии. Интересно, как оценивает результаты его работы в Грузии Президент СССР? Горбачев "спокоен за состояние дел в этом направлении"?! Уважение к образованию, стремление к знаниям — похвальные качества. Уважающий образованнейших умниц, Шеварднадзе всего лишь неосторожно выразил восхищение авторитарным лидером с оксфордским образованием (террористом в конечном счете. Именно таких выращивает старательно перестройка уже шесть лет на окраинах страны, превратив их в инкубаторы для будущих савимби, одетых в хаки), однако за восхищением этим ясно видится метод, подход, новое мышление. Сводится метод к следующему: интеллигентный, образованный, цивилизованный, умеющий клясться "правами человека" и спрягать во всех падежах слово «демократия» — свой. Все «цивилизованные» люди — НАШИ, положительные, хорошие. Образованнейшие: филолог Тер-Петросян, писатель Звиад Гамсахурдиа, писатель Вацлав Гавел (только что навязывавший НАТО Чехословакию), а уж тем более близкий к музыке Витаусткас Ландсбергис, поэт Иван Драч — с ними можно поговорить и договориться, а наши дети и внуки вынуждены потом будут вести шестнадцатилетние войны с этими образованнейшими!. И миллионы беженцев будут вынуждены покинуть родные деревни и города, бежать…

Милая женщина, жена Эдуарда Амвросиевича, трогательно сообщает, что муж "с детства много читал… Когда я выходила замуж, он, может быть, литературу знал лучше меня. Он вообще гуманитарного склада человек…". От нее же мы узнаём, что "он одержим работой. Даже в воскресенье всегда работал". "Я всегда поражалась его работоспособности, особенно в командировках. Представляете, мы ездили в Африку: за восемь дней — семь стран. Перелеты не маленькие — по пять-шесть часов. Он только заходит в самолет, сразу бумаги достает, помощников вызывает, начинает работать…" (Это не в тот ли мгновенный визит успел Шеварднадзе договориться с "умницей"?)

Если бы я задался целью написать ядовитую статью, высмеять экс-министра, множество перлов возможно было бы извлечь из порою переходящего в анекдот интервью с его супругой. Чего стоит одно только признание Шеварднадзе жене: "Знаешь, я и во сне иногда думаю…", или такая жемчужина, достойная пера Даниила Хармса: "Бывало, выходит с приема какой-нибудь директор химического комбината и спрашивает: "Эдуард Амвросиевич случайно не химик?" Но у меня другая цель — попытаться выяснить, кто же управляет СССР сегодня, что за тип людей? И я с грустью, со страхом за судьбу моей Родины, с изумлением, наконец, вынужден констатировать следующее. У меня складывается впечатление, что Эдуард Амвросиевич Шеварднадзе безупречный семьянин, положительный человек и абсолютно некомпетентный дипломат и политик. И что, помимо недостатка знаний, у него еще нет и просто опыта жизни, опыта общения с заурядными смертными. Трагическая судьба — войти в номенклатуру в двадцать лет. И писателю (Евтушенко, Аксенов…), и ученому (Сахаров), и тем паче политическому деятелю. Всю жизнь он будет вынужден довольствоваться скудным опытом подростка-юноши… Последние сорок лет жизни Э. А. Шеварднадзе прошли в искусственном мире аквариума коммунистической аристократии. В общении с такими же важными рыбами, как он. Увы…

Потому я не могу согласиться ни с оценкой работы Шеварднадзе Президентом СССР (заинтересованным лицом), ни с любящей супругой, декларировавшей, что: "Просто мой муж — дипломат от Бога. Дипломатом ведь, как художником или поэтом, родиться нужно. Сколько академий ни оканчивай, ничего не получится, если в крови этого нет. Первое время ему пришлось только осваивать фактический материал — сколько и каких у нас ракет и так далее… А так он всю жизнь дипломатом был". Наверняка в аквариуме для отборных юношей совпартшкол и обкомов комсомола и впоследствии в еще более тесном, для первых. секретарей обкомов и республик, Эдуард Амвросиевич знал, как плавать, как себя держать, с какой силой коснуться плавником, то есть пожать руку, что и когда говорить и когда нужно промолчать. Дипломатический код аквариума он знал. Но между дипломатическим поведением в аквариуме, то есть искусством ладить с людьми, быть уживчивым в аквариуме, и дипломатией МИДа, да простит меня милейшая мадам Шеварднадзе, нет ничего общего! Международная дипломатия — это искусство навязать противнику свои условия. Ее муж получил свой пост за заслуги политические, за то, что поддержал избрание Горбачева в Генеральные секретари. Никакого опыта международной работы у него не было. В мир международной дипломатии Шеварднадзе пришел чужим, аматёром. Это уже гигантский минус. Обыкновенно в МИДах всех стран мира дипломаты возвышаются постепенно, начиная с самых младших должностей, приобретают опыт и только тогда допускаются к должностям высшим, ответственным.

Что происходит в Грузии, где Шеварднадзе был долгое время первым секретарем, а мадам Шеварднадзе — "первой леди" (фраза "Огонька"), — вы знаете. Посмотрим поближе на деяния Шеварднадзе-министра. Основной заслугой Шеварднадзе считается объединение Германии и «раскрепощение» стран Восточной Европы. Все обстоятельства «раскрепощения» неизвестны общественному мнению. Не исключено, что, как на этом настаивает полковник Алкснис, "бархатные революции" были организованы посольствами СССР и КГБ. (Я тоже склоняюсь к этому мнению. Отсутствие неопровержимых доказательств свидетельствует лишь о том, что работа была проделана отлично.) Остановимся на совершившемся и несомненном объединении Германии. Цитирую вновь мадам Шеварднадзе: "Накануне той сессии ему сказали, что против него зреет заговор, что солидные чины из консерваторов собираются против него выступить: обвинить в 'объединении Германии". "А Горбачев за объединение Германии Нобелевскую премию получил!.." (ехидная реплика Анастасии Ниточкиной — интервьюера "Огонька").

Кто бы ни был инициатором объединения Германии, важен здесь даже не сам факт объединения, а то, на каких условиях оно произошло. А состоялось оно на невыгодных, опасных для СССР условиях. Поэтому жаль, что "солидные чины из консерваторов" только собирались выступить. Следовало выступить, и решительно… Если Эдуард Амвросиевич так много работал эти годы ("за эти пять лет и спал-то по три часа в сутки", свидетельствует жена), то он должен был наткнуться в архивах МИДа, в досье «Германия» на документы, датированные июлем 1952 г. Не кто иной, как его земляк Иосиф Виссарионович Сталин, предложил тогда объединить две Германии (не по инициативе СССР, будет уместно здесь напомнить, некогда разделившиеся, но по инициативе Запада) с условием, что объединенная Германия будет нейтральной страной. Запад отверг это предложение Сталина (так же как и несколько других его предложений о союзничестве. Например, в 1936 г. он предложил Западу совместно воевать против фашизма в Испании и "везде, где бы он ни появился").

И вот в 1990 г. стараниями Эдуарда Амвросиевича (то есть 38 лет спустя) Объединенная Германия стала членом НАТО. Это прямо противоположно интересам СССР, как политическим, так и экономическим. Новое мышление или старое, коммунизм или капитализм на дворе — геополитические интересы стран остаются неизменными, так же как и их география. Вспомним, что воевать с Германией пришлось равно при царях и при Сталине. Иран, например, преследует ту же внешнюю политику, что и четыре тысячи лет назад. Повторяю, не факт объединения Германии, а восемьдесят миллионов трудолюбивых дисциплинированных германцев в составе НАТО противоречат нашим интересам. И не только нашим. Очень озабочены и ближайшие соседи Германии, поляки и французы. (Пусть Миттеран и его социалисты и улыбаются натянуто объединению.) И Израиль не в восторге. И даже Соединенные Штаты дали несколько раз понять, что предпочли бы, чтобы все это произошло медленнее. Поторопился Эдуард Амвросиевич. Если бы не поторопился, в странах Восточной Европы были бы у власти (пусть чуть позже) более дружественные режимы.

Менее «цивилизованный» грузин Иосиф Виссарионович, заметим, имел куда больше опыта «подлой» простой жизни, чем аквариумный Эдуард Амвросиевич, опрометчиво считающий каждого образованного умницу другом и союзником. Без сомнения, Иосиф Виссарионович был тираном, однако было бы несправедливо отказывать ему в здравом дипломатическом смысле, когда он его проявлял. А он его проявлял нередко: и в 1936 г., и после Мюнхена, и в 1952 г. в июле, когда Запад ответил «нет» на идею единой нейтральной Германии, он их дипломатически оставил с двумя Германиями. Характеры двух грузин, сыгравших историческую роль в судьбе Германии, как видим, противоположны. Если Иосиф Виссарионович был тираном, то кто такой тогда Эдуард Амвросиевич? Как называть его? Демократ? Альтруист? Дилетант? Или назвать его грубее: некомпетентный олух? Как бы там ни было, искусством навязать противнику свои условия (что и есть ДИПЛОМАТИЯ) он не владеет. Извините, мадам Шеварднадзе и Президент Горбачев.

Шеварднадзе, поверим жене, работал, читал, пополнял образование, но что читал? Референты переводят на русский язык только модные книги. Что-то узнать можно. Однако никакие рефераты не могут поведать Шеварднадзе о деталях той самой цивилизации — западной демократии, к которой он испытывает, осмелюсь сказать, неоспоримую тягу (об этом свидетельствуют вышеприведенные его же высказывания). Однако он не знает Запада, он всего лишь проскакивал в пуленепроницаемом автомобиле, с полицейскими эскортами через его столицы на пути из аэропорта в спецотель; так же, как он не знает Африки, проворошив в полете досье и пробыв в каждой стране 27 часов минус перелеты и сон. Если бы знал, он не попадал бы впросак повсюду и всегда. Человеку с Запада с этой стороны невозможно читать эмоциональный нонсенс, излагаемый Эдуардом Амвросиевичем, например, по поводу того, что он "категорически против использования армии в карательных целях" и его намерение — "наводить порядок адекватными демократии средствами и методами". Если еще можно простить невежество советской демократической прессе (какой дебильный шум она подняла по поводу введения совместных, милиции и армии, патрулей), то уж вовсе не простительно экс-министру иностранных дел не знать (а бравые ребята-помощники куда смотрят?) хотя бы в основных чертах, как же функционирует разлюбезная ему цивилизация-демократия.

В самой старой демократии мира, во Франции, уважаемый Эдуард Амвросиевич, ежедневное присутствие армии на улицах узаконено уже несколько десятилетий. Бывая в Париже с дипломатическими визитами, вы, может быть, видели в горячих точках города густо-серые (недавно появилась новая модель: бело-синяя) бронированные автобусы с отдыхающими в них мускулистыми дядями в темно-синих комбинезонах и таких же пилотках. Дяди вооружены не жалкими штыками, как советские солдаты-патрульные, а сверхсовременными карабинами и автоматами. Плюс у каждого на боку револьвер, а в автобусах сложено более серьезное вооружение. Это специально тренированные части армии — CRS, и подчиняются они, естественно, министерству обороны. Круглые сутки дежурят (в дополнение к «нормальным» полицейским формированиям. Всего во Франции двенадцать различных полиций!) люди CRS с автоматами и в пуленепробиваемых жилетах у административных зданий, у посольств, но основная их функция — держать под контролем толпы. Постоянно заякорены автобусы в местах массового наплыва народа: в популярном у молодежи районе Ле Халля, на Елисейских полях, на площади Республики, на площади Бастилии и т. д. В следующий раз, когда будете проскакивать через Париж, Эдуард Амвросиевич, обратите внимание на вооруженных до зубов ражих дядей, жующих завтраки в автобусах, зевающих или разминающихся… По малейшему сигналу несутся через Париж с воем автобусы подкрепления. CRS зарекомендовали себя жесточайшими методами разгона демонстраций, о чем свидетельствуют самые распространенные на стенах Парижа надписи "CRS — SS", но постоянное присутствие отборных подразделений армии на улицах, без сомнения, отпугивает преступников. Армия — адекватное демократии средство наведения порядка, Эдуард Амвросиевич! Плюс двенадцать видов полиции.

Шеварднадзе не объяснил Бурлацкому ни что такое, по его мнению, "новое мышление", ни что такое "принцип общечеловеческих ценностей". И вот я думаю, а что, если (к великому несчастью советских людей) "принцип общечеловеческих ценностей" Эдуарда Амвросиевича есть обывательское отношение к политике и дипломатии, а "реакционные силы, стремящиеся отринуть" этот принцип, всего лишь здравомыслящие люди — те, кто пытаются вернуться к практике нормальных политико-дипломатических отношений? Обыватель всех стран мира всегда ведь (и в США, и во Франции тоже) плачется: "Зачем мы помогаем другим странам? Зачем мы поддерживаем их режимы? Мы сами небогатые… У нас у самих безработица…" Дипломат же и политик знают: чтобы экзерсировать влияние, дабы иметь страны-друзей, иногда, наконец, просто для того, чтобы они не стали нашими врагами… Да, дорого, неудобно, часто приходится поддерживать неприятные режимы, но нужно. Так поступают США, Франция, Великобритания, меньшие европейские и неевропейские страны. Так поступал СССР до введения "принципа общечеловеческих ценностей". Политики США и западноевропейских стран, насколько можно судить по иракской войне, не только не адаптировали "новое мышление", но вернулись (СССР самоустранился, капитулировал, как великая держава, можно расслабиться и стать самими собой) к принципам каннибализма. Что, если вооруженный "новым мышлением" дипломат-любитель Эдуард Амвросиевич и его друзья — дипломаты и политики-аматёры натворили таких дел, что и наши внуки их не расхлебают?! Установили враждебные нам режимы Гавелов в Восточной Европе, санкционировали иракскую бойню, отшатнули от себя массы арабского мира, потеряли сотни миллионов друзей (пусть это и были бедные друзья), тщательно культивируемые семьдесят лет дружбы рухнули… А что приобрели? Восторженно пишут западные газеты о визите, преемника Эдуарда Амвросиевича в Израиль. Но что нам Израиль? Карликовое государство с расистским режимом, само живущее на иждивении США и американского еврейства… Разве с израильским послом в Москве легче будет уговорить Израиль отказаться от оккупированных территорий? Вздор. Во имя чего отказались от старых дружб? Чтобы добиться любви Запада? Эдуард Амвросиевич "начинали с Рейганом" (он пожаловался Бурлацкому, как трудно и тяжело "начинали") ради удовольствия заслужить от Буша когда-нибудь ласковое прозвище "империи добра"? Это у Рейгана и Буша (выбомбившего в пыль слаборазвитый Ирак, как Дрезден и Берлин) Советская страна ищет похвал? Если раньше Запад боялся СССР, то теперь он его презирает. Любить СССР или даже урезанную РСФСР Запад не может. География и 150 миллионов русских у его порога обрекли Запад на вечное недоверие к нам, страх и на стратегическую, если можно так выразиться, нелюбовь. При чем здесь "принцип общечеловеческих ценностей"? На нем основаны десять заповедей христианства и тридцать заповедей Универсальных Прав человека. Согласно Эдуарду Амвросиевичу, уважение к правам человека — верный признак цивилизованного строя. Только что мы были свидетелями того, как коалиция 29 стран во главе с самыми заядлыми апостолами-миссионерами прав человека — США, Великобританией, Францией — трусливо выбомбила с лица земли от 100 до 300 тысяч вооруженных личным оружием иракских крестьян. Первое право человека: быть живым. И что с того, что права человека были нарушены коалицией во имя "международных прав"!

Уже вошли в обиход западной прессы, радио и телевидения унизительные по отношению к Советскому государству штампы и обороты речи. "Соединенные Штаты хотят наградить СССР встречей в верхах за хорошее поведение в иракском конфликте", — услышал я сегодня по ВВС. Этого нюанса Эдуард Амвросиевич не сможет понять, ему вряд ли переведут обидное «наградить». Уже на следующий день после объединения Германии некто Шульц, сотрудник МИДа ФРГ, на вопрос интервьюера "Радио Франс Интернасьональ": "А что, если СССР передумает, не захочет выводить свои войска из ГДР?" — презрительно заметил: "СССР ничего не сможет сделать. Он настолько ослаб, что мы не принимаем его в расчет". Эти два примера — только две капли в море презрения.

Как видим, "новое мышление" Эдуарда Амвросиевича в области международных отношений вызывает на Западе безоговорочное одобрение. Я узнал недавно, что Шеварднадзе прочат в Генеральные секретари ООН. Если это случится (а я думаю, что да), какие действия Запада санкционирует Шеварднадзе? Поход западных стран против «нецивилизованной», не уважающей права человека Кубы? Войну с Китаем? Вхождение «демократической» Грузии в НАТО?

Какова причина вдруг одновременного паблисити, сделанного Эдуарду Амвросиевичу «Огоньком» и "Литературной газетой"? Причину я нашел в реплике Анастасии Ниточкиной, интервьюера «Огонька»: "Горбачев еще одного человека из своей команды продал".

Советская Россия. 1991. 3 июля

 

"ДЕМОКРАТ" В ПАРИЖЕ

 

 

Портрет экс-министра

 

Я посетил 13 ноября встречу с "близким к Ельцину" (так он был объявлен в программе) Юрием Афанасьевым в пригороде Парижа (но уже в другом городе) — Монтрое. Из любопытства. Выложил двум старушкам у входа в "зал праздников" мэрии 25 франков. (Мзда называется прилично: "участие в расходах".) Тема встречи: "СССР. Какое будущее?"

Прошел в пустой зал. Уселся. Сели в первые ряды несколько стариков и старушка и попытались говорить по-польски: "Дзень добри", "Твоя кохана?", но, беспомощные, вернулись к французскому. Я сосчитал присутствующих: 40–50 человек сиротливо сбились в первых рядах обширного зала. Очевидно, французам все уже ясно с будущим СССР. Появился моложавый, седой, коротко остриженный мэр Монтроя Жан-Пьер Брард со свитой. Узнав меня (мы хорошо знакомы), представил тяжелому сырому мужику (серый пиджак, синие брюки, белая рубашка, галстук): "Мсье Лимонов — мсье Афанасьев". Афанасьев чуть замешкался. Рука его, дрогнув, застыла у бедра. Он читал мои статьи в "Советской России"? "Следует быть вежливым", — сказал я себе и подал ему руку. Мясистая, мягкая рука оказалась у профессора-демократа. Жан-Пьер Брард, Афанасьев и не объявленный в программе французский экономист расселись на эстраде. Свита в первых рядах.

"Никто не знает, что такое СССР сегодня и существует ли он", — начал Афанасьев на приличном французском. "Прибалты вышли из Союза навсегда. Украина также говорит о том, чтобы выйти навсегда, а без Украины никто не знает, что станет с Союзом…" Хмурый Афанасьев звучал, однако, отстраненно, как будто констатировал ЧУЖОЕ поражение. "Мы потеряли все марксистские, коммунистические, коллективистские ценности, и мы не пришли к другим ценностям…"

Первый вопрос из зала. Спрашивает один из организаторов встречи. "Отсюда, из Франции, мы видим у вас множество властей, и мы себя спрашиваем: "Кто командует у них там? Горбачев? Ельцин? Республики?" Ответ Афанасьева: "Да, множество иррациональных вещей происходит в отношениях между центром и республиками… Мы подписали большое количество совместных договоров, но они не работают, не выполняются республиками… Дело в том, что у нас происходит формирование государств-наций, как в 19 веке уже случилось в Западной Европе…"

Меня все больше поражает его тон. Тон обреченности. Фаталистического смирения с происходящим. Да, если не вмешиваться и ПОЗВОЛИТЬ, то еще через несколько месяцев у нас будут происходить уже процессы не 19 века, но средневековые — 12, скажем, века, затем 9-го, и так доберетесь до процессов времен Атиллы Гунна. Каждый городок, каждая деревня превратится в бандитскую «республику», и «президенты» будут исчисляться уже не десятками, как сегодня, но тысячами и десятками тысяч. Разве не случилось так в 1917–1921 гг., когда бесчисленные «батьки» и «атаманы» орудовали от белорусских болот до Владивостока? Сегодня происходят те же процессы, только «батьки» и «атаманы» модно называют себя «президентами». И это вы, профессор Афанасьев, и люди вашей же демократической идеологии начали самоубийственный процесс, позволили сепаратизмам родиться и позволяете им усугубиться ежедневно. "Близкий к Ельцину", к власти, неужели вы не понимаете, что власть — это жестокое искусство подавлять «батек», и «атаманов», и «президентов» во имя того, чтобы мирно жили народы, ибо государство наше многонациональное. Народы Западной. Европы куда более выдрессированы и замирены дополнительно сытой жизнью, но и у них есть потенциальные «батьки» и «атаманы». И сколько! На президентских выборах 1988 г. во Франции кандидаты экстремистских партий, призывающих к полному разрушению существующей социальной системы, вместе (всех в сумме, левых и правых) получили 22,64 %. Вместе с националистами: корсиканскими, баскскими, бретонскими, эльзасскими — они завтра растащат Францию на куски. Если им позволить. Им не позволяют. Власть нужно применять, господа демократы, если уж вы ее выхватили из беспомощных, трясущихся рук Янаева. Но зачем выхватывали, если у вас самих трясущиеся руки?

Вопрос соседа Афанасьева по эстраде, экономиста: "Ельцин собирается упразднить 80 союзных министерств в декабре этого года. Децентрализация — процесс необходимый, но не распадутся ли таким образом и те немногие экономические связи, которые еще существуют? Не усугубит ли эта акция экономический кризис?" Ответ Афанасьева: "Советская экономика начала разрушаться, может быть, уже двадцать лет назад… Я лично не вижу другого пути, кроме рыночной экономики… Конечно, условия жизни резко ухудшатся для большинства советского народа".

Двадцатилетний кризис — прямая ложь, рассчитанная на заграницу, на неосведомленность, французов, ложь, пусть и снабженная вежливым "может быть". В своем выступлении в Ленинграде в мае 1985 г. Горбачев сказал: "В последнее время мы движемся с темпами прироста национального дохода в пределах трех процентов в год… Расчеты же показывают — нам нужно минимум четыре. Если не будет четырех процентов — а надо бы даже больше, — тогда встает вопрос: что делать? Свертывать программу повышения материального благосостояния народа? На это мы пойти не можем". И вот только за первые восемь месяцев 1991 г., по самым благожелательным подсчетам, национальный доход УПАЛ на 12 %!

Сзади меня микрофон получил коротко остриженный юноша, он и его подружка записывают все время. "Вы сказали, мсье Афанасьев, что полный переход на путь рыночной экономики вызовет дальнейшее обнищание большинства советского народа. Я хочу спросить… следует ли упорствовать, если так, следует ли насиловать советский народ рынком?" Юноше лет двадцать, вопрос задан неуверенно, неагрессивно, как бы извиняясь. Благожелательный мэр помог гостю уйти от ответа. Он предложил выслушать еще один вопрос из публики, "пусть мсье Афанасьев ответит на оба. Мы сэкономим время". Мэр — опытный бюрократ. Чистенький мсье впереди меня, вполне буржуазного вида, задал, однако, тоже неожиданно неприятный вопрос: "Вы решили приватизировать, продать частным лицам предприятия, созданные руками советского народа. Согласно результатам советской же анкеты, перепечатанной "Ле Монд", больше пятидесяти процентов новых советских бизнесменов признались, что пользуются взятками, дабы получить от новых властей заказы и привилегии. Таким образом, вы собираетесь продать собственность советского народа криминальным отечественным бизнесменам и иностранным капиталистам. Что вы об этом думаете?"

Афанасьев заметно оживился. "Да, на смену политической власти приходят все чаще власть и силы экономические. Я согласен с вами, мы проводим приватизацию без правил, дикую… Видите ли, по профессии я не экономист, я не знаю в деталях, как ее следует проводить, но я активно за приватизацию". Было видно, что профессор Афанасьев гордится своим незнанием и своей неколебимой верой. Улыбаясь, мэр задает безопасный вопрос: "Что вы думаете об иностранных кредитах СССР? Вы предпочитаете, чтобы кредиты были выданы центру или республикам?" Афанасьев: "Совершенно бесполезно помогать нам кредитами. Мы способны разбазарить их в кратчайшее время. Вот почему я думаю, что просьба о кредитах Явлинского и Горбачева в Бангкоке и просьбы Ельцина о кредитах не нужны, бесполезны…"

Не получивший ответа на свой вопрос юноша шепчет подруге: "Странно, что близкий к Ельцину критикует позицию Ельцина". Афанасьев (выглядит он постоянно мрачным) продолжает между тем: "Объявление чрезвычайного положения в Чечено-Ингушетии — самая большая ошибка Ельцина. И это не единственное недемократическое его решение. И Ельцин не одинок. Попов, наш московский мэр, вот предложил уничтожить автономное деление России, ее автономные республики сделать единицами административными".

"Вы не ответили на мой вопрос о приватизации", — обиженно взывает уже без микрофона чистенький мсье. "Что вам сказать, — Афанасьев вздыхает, — безусловно, во всем, что происходит, много несправедливостей… Как нужно делать, в деталях, я не знаю… Это вот наш вице-премьер Руцкой не сомневается, он знает все, я не знаю. Положение в стране тяжелое. Я тут вот узнал, что килограмм мяса теперь стоит в отдельных случаях 110 рублей… Может, это наша судьба такая, русских, что мы создаем каждый раз нечто не функционирующее?.."

Вопрос (чей, я не вижу, за моей спиной): "Что говорит Ельцин ежедневно русским рабочим для того, чтобы они засучив рукава трудились?" Афанасьев: "Вы понимаете, мы переживаем глубочайший кризис нашей евразийской цивилизации. Коллективистская ментальность — вот что мы до сих пор имели. Вы спросите, что это такое? Отсутствие желания рисковать, отсутствие желания зарабатывать больше денег, или путешествовать, или иметь автомобиль — вот что такое евразийская отсталая ментальность нашего народа… Самое страшное, что, несмотря на запрет КПСС, неизменными остались структуры экономические и эта вот ментальность. Я не знаю, что нас ожидает. Россия без Украины только с республиками Центральной Азии?.. Центральноазиатские республики только и думают о том, как бы повернуть сибирские реки вспять и получить свою долю общесоюзной прибыли…"

Мэр сказал заключительную речь. Раздались аплодисменты, и я поднялся. Однако неожиданно захотел высказаться молодой человек из свиты Афанасьева, по фамилии Бухарин. Из города Кемерово. Во время дискуссии он внимательно слушал, наклонись к переводчице. "Сибирь, конечно, далеко от Парижа, но даже в далекой Сибири знают имя господина Пэтэгэ". Переводчица запнулась, произнося неуверенно этого Пэт<

⇐ Предыдущая78910111213141516Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: