Главная | Обратная связь | Поможем написать вашу работу!
МегаЛекции

Идеи о соотношении государства и права, о власти права в правовой мысли Древнего мира

Правовое государство: смысловые грани доктрины (из истории философии права)

C.Ф.Ударцев, проректор по учебной работе ВШП «Эдiлет», доктор юридических наук, профессор

Доктрина правового государства связана с фундаментальными проблемами понимания государства и права, с особенностями интерпретации природы этих важных социальных явлений. Доктрина и ее теоретические основы имеют важное идеологическое и научное значение для политической и правовой теории и практики, предопределяя в свою очередь решение целого ряда других вопросов теории права и государства.

Смысловая «амплитуда колебания», вариативность идей правового государства, их связь с практикой и отношение к ним в разные периоды, в различных ситуациях и разных пластах общественного сознания – многозначны. В соотношении государства и права одни считают главной формально-юридическую характеристику, другие - и формально-легитимную, и содержательную. Одни рассматривают правовое государство как совокупность свойств, качеств реальной разновидности государства, другие – как систему требований к современному государству, как потенциал его совершенствования, как в значительной мере достижимый политико-правовой идеал, третьи считают, что для каждого исторического момента существует своя шкала правового развития и свое соответствие ей деятельности государства, а также что ее высшие уровни исторически конкретны и в принципе достижимы в разные исторические периоды, но само развитие правового государства вместе с обществом бесконечно. Четвертые полагают, что проблема совершенной и справедливой системы управления значительно шире соотношения государства и права, что имеет значение и связь государства с другими социальными регуляторами. Пятые рассматривают правовое государство как разновидность современной романтической политико-правовой утопии, стремление выдать желаемое за действительное; шестые – как очередную официальную демагогию, идеологическое прикрытие и апологию реального произвола власти. Седьмые – как раскрытие истинной природы государства и достижение им вершины в его структурно-функциональной организации и ценностной ориентации, и т.д.

Как это не парадоксально – практически все интерпретации в той или иной степени имеют под собой те или иные теоретические или практические основания в истории и в современности. Но при этом нельзя отрицать последовательное историческое накопление значительного теоретического материала, кристаллизацию на его основе некоторых основных тенденций в познании государства и вс¨ более авторитетное утверждение гуманистических, демократических и правовых ценностей в решении многоаспектной проблемы о правовых основах и пределах в природе, статусе и деятельности государства.

В становлении и эволюции идей правового государства можно выделить два глобальных этапа: 1) формирование идей и их комплексов, являющихся как бы строительным материалом доктрины правового государства (начиная с эпохи Древнего мира, включая эпоху Средневековья и начало нового времени); 2) формирование и эволюция собственно доктрины правового государства в новое и новейшее время (прежде всего – XIX и XX вв.).

Исторически происходит объективный процесс рационализации, упорядочения, усложнения и совершенствования государства и его деятельности, конкретизации его функций. По мере эволюции человеческой цивилизации государство постепенно перемещается в новые для себя ценностные и смысловые исторические координаты. Выдвигаются новые требования в отношении организации, деятельности государства и решаемых им задач. Параллельно развивается тенденция осмысления самоорганизации общества, формируется более адекватная ей система горизонтальных и вертикальных механизмов и институтов в многоуровневой политико-правовой сфере человеческой цивилизации. В новом историческом пространстве-времени государство в тенденции становится вс¨ более ориентированным, ограниченным и запрограммированным в своей деятельности ценностями культуры, выработанной человечеством. В связи с этим постепенно переконструируется его внутреннее устройство, совершенствуется механизм функционирования, появляются новые средства повышения эффективности деятельности, совершенствуются технические, технологические и процедурные аспекты принятия и исполнения решений, выдвигаются новые идеи, разрабатываемые и реализуемые соответственно образованными и подготовленными служащими. Деятельность государства корректируется, сдерживается и направляется международно-правовыми актами и институтами. Этот глобальный процесс совершенствования в широком смысле государства по-разному и довольно изобретательно интерпретируется в общественном сознании.

Для познания сложного логического состава идей данной доктрины, относительно устойчивого и переменного в ней, представляется полезным обратиться к вопросам о е¨ смысловых контурах, границах, элементах, о е¨ предыстории и эволюции. «Уже в древности, - справедливо пишет В.С.Нерсесянц, - начинаются поиски принципов, форм и конструкций для установления надлежащах взаимосвязей, взаимозависимостей и согласованного взаимодействия права и власти»002.

Идеи о соотношении государства и права, о власти права в правовой мысли Древнего мира

Идея высших космических законов. Идеи предопределенности земного государства правом прослеживаются уже в древневосточной мифологии. Признавалось, что высшие законы космоса определяют жизнь и существование всего живого на весь период его бытия, программируют его судьбу – судьбу отдельных людей, включая правителей (людей особой судьбы), социальных, в том числе профессиональных групп, народов и государств.

При этом даже космическое государство, известное в политико-правовом мифологическом сознании жителей Месопотамии IV тыс. до н.э., по существу, устроенное согласно предполагаемым законам космоса, мыслилось как имеющее определенное разделение властей на законодательную и исполнительную власти – совет богов, которому принадлежала законодательная власть, во главе с богом Ану и исполнительная власть во главе с богом грозы и ветра Энлилем.

В мифологии Древней Индии закон рита (рта), известный ещ¨ из ведической литературы и выступавший как сверхзакон, закон законов, высший закон мира, определял весь порядок и самоорганизацию естественной и социальной жизни, деятельность всех государств, служил ориентиром для всех законов.

В Древнем Китае идея закона дао воплотила в себе представление о механизме космического развития, аналогичном идее арийских древнеиндийских текстов. Закон дао – высший принцип самоорганизации, самоустройства и самодвижения космоса, общества и человека. Вс¨, что ему соответствует, - развивается и совершенствуется, а в случае несоответствия дао приходит к кризису и гибели. Это относится и к правителям, и к целым государствам003. По образному выражению одного из основателей даосизма Чжуан-цзы стремление управлять исключительно с помощью законов без учета иных факторов, то же самое, что «учить комаров ходить строем». Представители противоположного течения мысли – древнекитайские легисты, проповедывавшие культ активной и агрессивной политики, возражали против пассивной линии поведения государства. Они сравнивали е¨ с охотой на зайцев путем сидения около одиноко стоящего в степи дерева в ожидании, что вдруг мимо пробежит заяц, стукнется о дерево и достанется охотнику. Правда, легисты отождествляли право и закон и не считали необходимым «сковывать» государство законами, предпочитая неограниченный выбор средств для достижения политических целей, в том числе насилие, завоевание, массовые репрессии (включая использование на принудительных работах по строительству великой китайской стены лиц, не уничтоживших все книги, за исключением немногих разрешенных) и т.д.

Идея о высших началах права, лежащих в основе законов, как основных началах также и деятельности государства присутствует в правовой мысли начиная с глубокой древности. Например, Платон считал необходимым в идеальном государстве учредить Ночное собрание, наблюдающее за соблюдением космических законов в текущем законодательстве – своего рода конституционно-космического суда. Благодаря этому институту, полагал Платон, может быть организована общественная и государственная жизнь в соответствии с фундаментальными началами права.

Аристотель в «Политике» писал об ограниченных возможностях законов в наведении порядка в государстве. По его мнению, законы способны хорошо регулировать отношения и поддерживать порядок в относительно небольшом государстве при относительно небольшом количестве населения. При превышении меры поддержание порядка становится не делом закона, а «делом божественной силы, которая скрепляет единство и этой вселенной…»004. Здесь же он подчеркивал, что «наилучшим государственным строем должно признать такой, организация которого дает возможность всякому человеку благоденствовать и жить счастливо»005.

Говоря о наилучшем государственном строе, Аристотель обращал внимание и на то, что такой строй «не может возникнуть без соответствующих внешних условий»006. При этом он имел в виду прежде всего вопросы о количестве граждан государства и размере его территории, считая, что они должны быть умеренными. Пределом территории государства он считал должна быть территория, которую легко можно защищать. Им рассматривался и комплекс других внешних условий, в том числе экономического, военного, географического характера, определяющих пределы возможного существования совершенного государства и его законов. Аристотель прекрасно понимал, что особенности условий жизни людей в разных странах, различные государственные устройства, требуют специфических законов007. Разным государствам соответствуют различные законы. Существует внутренняя связь между конкретными законами и государствами. И, следовательно, имеются определенные пределы соответствия, нормы, гармонии между ними.

Идеи естественных законов, естественных прав человека, выдвигаемые софистами и киниками Древней Греции, древнеримскими стоиками также являлись идеями о существовании объективных естественных основ права и политики, превышающих по своей силе и воздействию какие бы то ни было установления, создаваемые людьми в обществе (законы, санкционированные обычаи), в том числе посредством государственных институтов.

Идеи о естественном праве. Значительный вклад в развитие представлений о системе права, об основных началах права внесла римская юриспруденция. Ульпиан, разъясняя основы науки права учил, что частное право состоит из естественного права (jus naturale), права народов и права цивильного. «Естественное право (jus naturale) – это то, которому природа научила вс¨ живое: ибо это право присуще не только человеческому роду, но и всем животным, которые рождаются на земле и в море, и птицам; сюда относится сочетание мужчины и женщины, которое мы называем браком, сюда же порождение детей, сюда же воспитание; мы видим, что животные, даже дикие, обладают знанием этого права»008. Естественное право он рассматривал как общее для всех животных.

Несколько иное определение естественному праву давал юрист Павел: естественное право – «то, что всегда является справедливым и добрым»009. Римский юрист Гай к естественному праву относил установления «естественного разума», являющиеся общими для всех людей010. Такие их широкие по смыслу трактовки, видимо, давали потенциально больше возможности рассматривать естественное право и как основу деятельности государства.

В ХХ в. идеи естественных прав человека составят важнейший компонент права, присутствие или отсутствие которого в законах государства прежде всего позволит судить о правомерности или неправомерности законодательства и деятельности государства в целом.

О соотношении свободы и законов. Выдающийся древнегреческий философ Антифонт, автор сочинения «О правде» полагал, что начало свободы проистекает от природы, а начало принуждения – от законов. Он замечал, что «предписываемое законами – случайно, а предписываемое природой – необходимо… Многое из справедливого по закону враждебно настроено по адресу природы… Исходящее от законов есть сковывание природы; а исходящее от природы – освобождение»011. Но он отмечал, что и природа диктует всем определенное поведение. По Антифонту, реальное государство несовершенно, связано с принудительными законами, не вполне соответствующими природе человека и его свободе.

Право и справедливость. Аристотель признавал несовершенство законов, связанное с тем, что имея общий характер они не могут охватить всех жизненных ситуаций или точно их регулировать, учитывая все особенности. Это требует дополнений в законы, устранения пробелов, принятия особых постановлений, а также исправления неудовлетворительных законов. По Аристотелю правда, справедливость выше закона, который есть попытка применения справедливости к отдельным случаям. Справедливость универсальна и неизменно совершенна. Поэтому не надо абсолютизировать применение закона, наоборот, когда необходимо – следует обращаться к справедливости вообще, устраняя неудачные случаи приближения к ней в несправедливых законах. Справедливый, по Аристотелю, - «кто намерен действовать и действует в этом направлении и не придерживается буквы закона ко вреду ближнего, а применяет его свободно, даже имея законное право на своей стороне…»012.

Древнеримский мыслитель-республиканец Цицерон писал о нелепости признания справедливым всего, что содержится в законах народов. Он отмечал, что это невозможно уже потому, что «некоторые законы изданы тиранами»013. В основе законов, полагал он, лежит естественное право, которое не устанавливается велениями народов, законодательных государственных органов, а определяется природой. «Если бы права устанавливались повелениями народов, решениями первенствующих людей, приговорами судей, то существовало бы право разбойничать, право прелюбодействовать, право предъявлять подложные завещания, - если бы права эти могли получать одобрение голосованием или решением толпы»014. Критерий различения добра и зла, справедливого и несправедливого заложен в человеке от природы и не определяется законом. Закон не может создать блага из зла. Право, по Цицерону, возникло из природы, выше которой нет ничего. Более того, - природе, признавал он, присущ разум015. Отсюда непреодолимая и, в конечном счете, всепобеждающая мощь права и справедливости.

Цицерон признавал, что «право само по себе требует, чтобы к нему стремились и его ценили»016. Согласно Цицерону, право и справедливость – абсолютные ценности для человека. Конкретные государства – лишь частные и случайные проявления более глобальной общности – мира в целом. Естественные основы права для Цицерона соизмеримы с космосом. Государства в их современном виде как некие «ограниченные места, окруженные городскими стенами» не соответствуют природе человека «как гражданина всего мира»017. Государственные органы, должностные лица государства, по Цицерону, должны основывать свою деятельность на законах и на этой основе руководить народом, который обязан в свою очередь им подчиняться. В этом мыслитель видел соответствие естественным порядкам существующим во вселенной, повинующейся, включая человека, божеству и высшему закону018.

Таким образом, в отношении «государство-право» Цицерон выделял несколько уровней и смыслов приоритета права.

Видный религиозный мыслитель поздней античности, христианский теолог Аврелий Августин противопоставляя град Божий и град земной, замечал, что земные государства, не соответствующие справедливости подобны шайкам разбойников. Он признавал относительную самостоятельность двух противопоставляемых градов и в то же время – итоговый приоритет божественного миропорядка - града небесного, который «не придавая значение тому, что есть различного в нравах, законах и учреждениях, которыми мир земной устанавливается или поддерживается; ничего из последнего не отменяя и не разрушая, а, напротив, сохраняя и соблюдая вс¨, что, хотя у разных народов и различно, но направляется к одной и той же цели земного мира, если только не препятствует религии, которая учит почитанию единого высочайшего и истинного Бога»019.

О соотношении силы, справедливости и законов. Традиция приоритета силы, выгоды и целесообразности по отношению к соблюдению законов была ярко, хотя и по-разному, представлена идеями древнекитайских легистов, Каутильи, предполагаемого автора древнеиндийского трактата «Артхашастра», а также, например, идеями древнегреческого софиста Калликла, симпатизировавшего аристократическим порядкам, сильным личностям и критически относившегося к демократии.

Калликл, полагал, что законы устанавливают слабосильные, составляющие большинство. «Стараясь запугать более сильных, - утверждал он, тех, кто способен над ними возвыситься, страшась этого возвышения, они утверждают, что в этом как раз и состоит несправедливость – в стремлении подняться выше прочих. Сами же они по своей ничтожности охотно, я думаю, довольствовались бы долею, равною для всех»020. Калликл связывал реализацию природных истин в законодательстве с тем, что появится и придет к власти выдающийся человек, от природы обладающий большими талантами и способностями. Этот одаренный человек в соответствии с принципом природы «справедливо когда лучший выше худшего и сильный выше слабого», стряхнув с себя оковы и освободившись, «втопчет в грязь наши писания и волшебство, и чародейство, и все противные природе законы, и, воcпрянув, явится перед нами владыкою, бывший наш раб – вот тогда-то и просияет справедливость природы»021.

Сторонник демократии и законности Сократ в полемике с Калликлом, согласно Платону, доказывал иное - что природе больше соответствует равенство и соблюдение законов, установленных большинством. В беседе с Калликлом Сократ получил его согласие на то, что сильный, лучший и могущественный в контексте их спора одно и тоже, и что воля и установления сильнейшего соответствуют природе. Затем он рассуждал следующим образом. Большинство по природе сильнее одного, значит установления большинства – установление сильнейшего, а значит и лучшего, прекрасного. И если большинство считает, что справедливость – это равенство, а не превосходство, то, следовательно, это и соответствует природе. По Сократу – демократические законы соответствуют природе, они справедливы и должны лежать в основе деятельности государства022.

Роль правителя в системе «Небо-законы людей». В ходе дальнейшего диалога Калликла и Сократа выясняется, что по Калликлу «нередко один разумный сильнее многих тысяч безрассудных, и ему надлежит править, а им повиноваться, и властитель должен стоять выше своих подвластных». А разумными он считал тех, «кто разумен в государственных делах – знает, как управлять государством, - и не только разумен, но и мужествен: что задумает, способен исполнить и не останавливается на полпути из-за душевной расслабленности»023. Установления такого правителя государства справедливы, соответствуют природе и должны соблюдаться, его воля должна составлять основу и государства, и законов.

Однако следует иметь в виду, что даже передача созидания основ права в руки одного правителя, подразумевала определенное руководство им началами природы, установлениями Неба, богов. В Древнем Китае понятие «Тянь» (Небо) символизировало универсальную силу, определяющую использование возможностей, предоставляемых естественным развитием мира (дао). Небо могло дать или отнять право на правление правителя и династии. Деятельность правителя, его законодательство имели определенные пределы, границы, включающие в себя синтез критериев – справедливость, искусство управления, благополучие государства и народа, удачу и счастье.

В древнеиранской «Авесте» «золотой век» древних людей связан с правлением Йимы – сына Неба, согласно легенде, спасшего человечество от гибели во время древнего похолодания на Земле, о чем он узнал из сообщения с Неба. Проводится мысль о божественности его правления и его законов. Эта же идея присутствует и в мифе об Атлантиде в передаче его Платоном. По мере утраты атлантами своей божественности, стали портиться установленные ими порядки и разрушаться их государство, которое, в конечном счете, было уничтожено разгневанными богами.

Идеи законности, их разновидности. Содержание законов. В Древнем мире была широко распространена мысль о том, что в государстве необходимо строго следовать законам. Законы должны выражать и реализовать определенные ценности. Но ценности, вкладываемые в законодательство мыслились различно. Если конфуцианцы и даосы в Древнем Китае апеллировали к воле Неба, к высшим началам космоса и общественной жизни, к любви и человеколюбию, уважению к выработанным обществом обычаям, то легисты как представители древнейшей формы тоталитарного сознания придерживались существенно иных взглядов.

Высшая ценность для легистов – сила и мощь государства, имеющего мощную армию и беспрекословно подчиняющего себе народ. Сила государства, насилие и агрессия – то, чему должны служить законы государства муштрующие, запугивающие и силой подчиняющие народ, превращающие его во взаимозаменяемых винтиков для военной машины и земледелия, искореняющих инакомыслие и предотвращающих развитие культуры, которая вместе с образованием рассматривалась как нечто, способное отвлечь население от задач и забот государства, а потому как вредное явление.

Идеолог древнекитайского легизма Шан Ян называл «вшами» поэзию, музыку, красноречие, историю, правила благопристойности, гуманность, справедливость, доброту, самоусовершенствование, искренность, доверие, ум. В «Книге правителя области Шан» неоднократно повторяется мысль о необходимости в государстве и его законах проводить политику истребления этих «вшей»024. «Мудрый творит законы, а глупый ограничен ими»025, - говорил он. По Шан Яну, правителю не нужно слепо следовать древности воплощенной в законах, а необходимо сообразовываться с современными потребностями. В то же время всем подданным необходимо строго соблюдать законы, а государству – их неуклонно воплощать в жизнь. Легисты считали, что для обеспечения интересов государства и реализации действующих законов можно использовать самые жестокие средства, так как высшая ценность – интересы и благо государства, его сила, несоизмеримы и даже противоположны интересам отдельных людей и их групп кроме правителя и слепо следующей за ним бюрократии. Повиновение закону одних (народа и нижестоящих чиновников) и возможность выхода за пределы закона и изменения законодательства правителем и его окружением, для обеспечения их военных и политических побед, четко различалось легистами. Законы рассматривались как произвольно сшитая одежда для государства – практичная и удобная и, когда надо - украшающая его, а при необходимости, заменяемая иной более удобной и красивой одеждой.

Правовое и нравственное воспитание, их значение для государства. Сторонник демократии греческий мыслитель Исократ (436-338 гг. до н.э.) обсуждал вопрос о соотношении количества и качества законов с их соблюдением и роли в этом нравственных регуляторов и воспитания. Он приходил к выводу, что соблюдение законов зависит не от их количества и совершенства, а прежде всего от воспитания граждан. «…Добродетель возрастает не на основании законов, а путем ежедневных упражнений; - писал он, - большинство людей воспринимает те нравы и обычаи, в которых каждый из них воспитан. Многочисленные и точно составленные законы служат признаком плохой организации города; только чтобы ставить преграды преступлениям, вынужден город создавать многочисленные законы. На самом же деле гражданам, живущим при правильно организованном строе, нужно не заполнять текстами законов портики, а хранить справедливость в своей душе; ведь не от народных постановлений, но от нравственных добродетелей зависит хорошее состояние государства. Дурно воспитанные люди не остановятся перед нарушением законов, хотя бы и написанных с наибольшей точностью, тогда как хорошо воспитанные пожелали бы соблюдать даже самое простое законодательство»026. Исократ поддерживал равноправие и демократию, «но не любую, а лишь хорошо организованную, созданную не как попало, но на справедливой и разумной основе»027.

Центральное место проблема совершенствования государства с помощью правового и нравственного воспитания его членов занимала в учении Конфуция. По сути, нравственное и правовое сознание подданных государства, считал он, обеспечивают совершенство государства и гуманность его деятельности.

Как видно из приведенных примеров, в Древнем мире были выдвинуты глубокие идеи о природе права и государства, их соотношении. Уже в это время прослеживаются такие предпосылки формирования будущих идей, вошедших в различные варианты теории правового государства как идеи о договорном происхождении государства (Мо-цзы, софисты Древней Греции), о естественном праве (софисты Древней Греции, Цицерон и римские юристы), идеи о связанности, предопределенности Небом деятельности правителя, идеи о космическом государстве Богов с разделением власти на законодательную и исполнительную (Месопотамия), идеи о высших космических законах, предопределяющих все сущее (закон «рта» в Древней Индии, закон «дао» в Древнем Китае), различные варианты идеи о строгом соблюдении законов (школа фа-цзя, Сократ), идеи о правах человека и критика государства за их несоблюдение и т. д.

Разумеется, полноценная теоретическая концепция правового государства в известных в настоящее время античных источниках не содержится. Однако идеи, развиваемые древнейшими мыслителями, явились важными элементами будущей доктрины правового государства и сыграли свою роль в многовековом движении теоретического правосознания к постижению глубинных связей права и государства.

Поделиться:





Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 megalektsii.ru Все авторские права принадлежат авторам лекционных материалов. Обратная связь с нами...