 |
Глава II Новые условия функционирования языка
|
|
|
|
Виды плеоназмов
Наряду с тем, что плеоназмы многофункциональны, они различны еще и по своей структуре. Среди них выделяются:
1. Сочетание двух однозначных (синонимичных) существительных, воспринимаемых как обозначения разных, хотя и однородных понятий:
Слышались брань и ругательства;
2. Сочетание прилагательного и существительного, в котором значение прилагательного в известной мере дублирует значение, заключенное в существительном: Наступил темный мрак;
3. Сочетание двух однозначных (синонимичных) глаголов: Мы помнили и не забывали его советов;
4. Сочетание двух синонимичных прилагательных: Раскольников жил в небольшой маленькой коморке;
5. Сочетание глагола и наречия: Враги приближались все ближе.
Плеонастические сочетания образуются также и вследствие незнания точного значения иноязычного слова, а иногда и вследствие небрежного употребления его рядом с русским: его известные всем гуманность и человеколюбие; внимание к деталям и подробностям в описании характеров; это криминальное преступление.
Плеоназм принято подразделять на обязательный, т.е. обусловленный языковой системой, и факультативный, следовательно, не обусловленный языковой системой.
Факультативные плеоназмы бывают конвенциональные (закрепленные языковой нормой) и не конвенциональные, т.е. создаваемые заново говорящим или пишущим.
Обязательные плеоназмы присутствуют в грамматической системе русского языка: это повтор грамматических значений в окончаниях форм согласования: тоска зеленая (окончания прилагательного, как и существительного, выражают значение женского рода, единственного числа и именительного падежа), дублирование грамматических значений глагольной приставки и предлога (войти в дом, нажать на тормоз), конструкции с двойным отрицанием (никто не пришел) и др.
|
|
|
К конвенциональным факультативным плеоназмам относятся разнообразные устойчивые обороты, сочетания и конструкции, характерные для разговорной и разговорно-поэтической речи: спуститься вниз с горы, окружен со всех сторон, видел своими глазами, приснилось во сне, бежать бегом; читать не читал, съесть-то он съест, да кто ж ему даст; знать не знаю, тянет-потянет, вытянуть не может; жить-поживать, добра наживать; пути-дороги, море-океан, звать-величать.
Сюда примыкают также такие сочетания, как тьма тьмущая, полным-полно, черным-черно, видимо-невидимо, которые содержат редупликацию, выражающую значение интенсивности признака. Среди словосочетаний, в которых один элемент частично дублирует значение другого, особо выделяют сочетание переходного глагола со своим «внутренним объектом», обозначенным однокоренным существительным: горе горевать, кликать клич; скоро сказка сказывается, не скоро дело делается, жизнь прожить – не поле перейти. Этот троп называют figura etymologica.
Не конвенциональные факультативные плеоназмы используются говорящим или пишущим для создания определенного семантического или стилистического эффекта и представляют собой тропы, характерные, прежде всего для поэтической речи, ср. примеры из прозы А.Платонова: Я буду помнить... тебя в своей голове; ответил... из своего высохшего рта; Войдя, отворил дверь... в пространство.
За пределами случаев, когда плеоназмы входят в языковую систему или норму или же, наоборот, создаются намеренно в качестве средств художественной выразительности, употребление плеоназма осуждается и признается стилистической ошибкой. Обилие плеоназмов – характерная особенность речи малообразованных людей, возникающая как следствие недостаточного владения синонимическими средствами языка или просто бедности словарного запаса. Это обстоятельство может обыгрываться в художественной литературе, ср. у М.М.Зощенко: Начал отдыхать. И сразу, знаете, обнаружилась очень чрезвычайная скука (Чудный отдых).
|
|
|
В качестве образца плеоназма как проявления дурного стиля в школьном образовании обычно приводится сочетание масло масляное (тавтология). Ср., однако, в разговорной и поэтической речи: горе горькое, чудо чудное, диво дивное. Здесь плеоназм сближается с эпитетом – «устойчивым» определением, которое реально не приписывает никакого нового свойства определяемому (черная ночь, белый день, студеная вода, смертная тоска), и который, наоборот, традиционно считается характерным признаком поэтической речи.
В качестве иллюстрации наших рассуждений приведем примеры наиболее распространенных плеоназмов на современном этапе развития языка:
Русское слово + иностранное с дублирующим значением<СЕДОВЛАСАЯ ШЕВЕЛЮРА>(седая) шевелюра = (седые) волосы<САМАЯ МАКСИМАЛЬНАЯ скидка>максимальный = самый большой<Это стало НЕОЖИДАННЫМ СЮРПРИЗОМ>сюрприз = неожиданность<По маневренности этот вертолет превосходит ПОДОБНЫЕ западные АНАЛОГИ>аналог = нечто подобноеДобавление слова в устойчивый оборот:<ЖИТЬ ОТНОСИТЕЛЬНО ПРИПЕВАЮЧИ>жить припеваючи = быть вполне довольным жизнью<ЗНАЮ СОВЕРШЕННО ДОПОДЛИННО>знать доподлинно = знать точно [слово СОВЕРШЕННО все равно лишнее]<Сервировку стола Вам придется ВЗЯТЬ ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО НА СЕБЯ>взять на себя = сделать самому<Надо ОТДАТЬ ему ПОЛНОЕ ДОЛЖНОЕ, со своей задачей он справился>отдать должное = оценить в полной мере<В результате землетрясения город был почти ПОЛНОСТЬЮ СТЕРТ С ЛИЦА ЗЕМЛИ>стерт с лица земли = полностью уничтожен<Строить его будет ИМЕННО ТА ЖЕ компания, которая строила аквапарк>именно та = та же<НЕОЖИДАННО САМ ДЛЯ СЕБЯ он попадает под влияние ТЕХ ЖЕ САМЫХ самураев, с которыми должен бороться>неожиданно для себя = сам не ожидалте самые = те же<В ШИРОКИЙ ОБЩЕСТВЕННЫЙ ОБИХОД ВОШЛИ такие слова как…>войти в обиход = стать общеупотребительнымЗамена одного слова в устойчивом обороте несколькими:<ПОКОНЧИЛ ЖИЗНЬ САМОУБИЙСТВОМ>покончить с собой = кончить жизнь самоубийством <Их МОЖНО ПЕРЕСЧИТАТЬ НА ПАЛЬЦАХ ОДНОЙ РУКИ> (их) можно по пальцам пересчитать = чтобы пересчитать (их), хватит пальцев одной руки
|
|
|
Крайней формой плеоназма является тавтология:
Тавтология (греч. tautologia, от tautó – то же самое и lógos – слово) – повторение однокоренных слов или одинаковых морфем[8] или повторение того же самого другими словами, не уточняющее смысла.
Как и плеоназм, тавтология может быть использована намеренно, как особый стилистический прием или способ организации стихотворной речи. Тавтология же, возникающая как результат речевой небрежности, является речевой ошибкой.
Существуют словосочетания, тавтологичность которых не ощущается в результате забвения первоначального смысла одного из составляющих их слов: белое белье, черные чернила. Не относятся к тавтологическим и сочетания типа город Новгород, город Ленинград, так как морфема -город(-град) входит в состав имени собственного – географического наименования[9].
Обычно чем беспомощнее речь по содержанию и по форме, тем чаще в ней повторяется одни и те же родственные слова. Например: Эта статья призывает внимательно относиться к употреблению слов в различных сферах их употребления; Основную работу с группой мы начали с начала учебного года; Автор статьи использует жанр критической статьи;
Распространено также повторение однокоренных местоимений и слов местоименного происхождения, например: Основной причиной этого было то, что перед кружками мы ставили цели практического характера. В следующем отрывке повторяются одинаковые служебные слова и морфемы: Все выразительные средства языка использованы автором для передачи важного события для моряков – прибытия к родному берегу.
Во многих пособиях и справочниках по культуре речи справедливо порицается употребление тавтологических словосочетаний: моя автобиография, броский эффект, маршрут движения, главная суть, преднамеренная провокация, первое боевое крещение, сильнейшие асы.
|
|
|
Однако нередко случается так, что прежде тавтологические, избыточные словосочетания перестают быть таковыми. Происходит это или в результате забвения буквального, исходного смысла слова, или в связи с изменением значений, или по другим причинам. Так, например, языковеды объясняют утрату тавтологичности словосочетанием монументальный памятник. Еще в ΧΙΧ в. на базе прямого значения прилагательного развилось монументальный развилось переносное: монументальный – поражающий своими размерами, величественностью; грандиозный.
Немало случаев, когда определение, не первый взгляд, тавтологическое, в действительности уточняет, конкретизирует обозначаемое понятие. Словосочетания подобного типа (реальная действительность, практический опыт, информационное сообщение) не являются избыточными и не противоречат нормам современного русского употребления.
Примером перехода тавтологического сочетания в разряд допускаемых нормами, может служить история выражения государственный чиновник.
Что в самом начале XX века и за сто лет до него значило слово чиновник? В.И. Даль пояснял: «служащий государю и жалованный чином, обер- или штаб-офицер или генерал, хотя высшие чиновники более зовутся сановниками». Избыточность (плеонастичность) словосочетания государственный чиновник в то время возникла бы из-за присутствия в лексическом значении слова чиновник семы «государственный».
В ТСУ чиновник толкуется так: «1. Государственный служащий (дореволюц., загр.), 2. перен. Человек, относящийся к своей работе с казенным равнодушием, без деятельного интереса, бюрократ. (укор.),3. Архиерейский служебник, книга, по которой служит архиерей (церк.)». (В третьем значении это омоним к слову чиновник в первых двух значениях, хотя этимологически эти слова – родственники.)
Само переносное значение, по-видимому, появилось после 1917 г., когда перестало употребляться это слово в его прямом значении применительно к нашей послереволюционной действительности. Интересен вопрос о возникновении второго значения у слова чиновник.
Это метафора. Здесь перенос названия по сходству: качества худшей части чиновничества, обнаруживаемые у должностных лиц нового времени. Одновременно произошло расширение значения.
С недавнего времени у слова чиновник появилось новое значение: «человек, назначенный на невыборный административно-распорядительный, управленческий пост». Ни один словарь этого значения не отмечает. Произошло расширение значения: исчезла сема «государственная служба», а сему «чин» заменила сема «должностное лицо».
При нормативной оценке тавтологических сочетаний не следует упускать из виду, что они «имеют общую психологическую основу – задержку и концентрацию внимания на важном представлении»
Глава II Новые условия функционирования языка
|
|
|
