 |
Рука Оберона 9 страница
|
|
|
|
— Уверяю тебя, с каждой минутой я все более осторожен и предусмотрителен.
— Надеюсь, — вздохнул Билл, защелкнул замочек портфеля и встал. — Ну, отдыхай. С доктором я все улажу и обязательно завезу бумаги.
— Еще раз спасибо.
Я пожал руку Билла.
— Да, кстати! — вспомнил он. — Ты ведь согласился ответить на один вопрос.
— Да, верно, согласился. Что за вопрос?
— Ты — человек? — спросил Билл, не выпуская мою руку. Лицо его было совершенно спокойно.
Я хотел было усмехнуться, но передумал.
— Не знаю… Я… На самом деле… Конечно, да! Что за идиотский… о, черт! Ты серьезно спрашиваешь? А я обещал ответить честно? — Я прикусил губу и на мгновение задумался. — Знаешь, я так не думаю.
— Я тоже, — кивнул Билл и улыбнулся. — Мне-то все равно. Но вдруг тебе не все равно — из-за того, что кто-то понимает, что ты не такой, как все, а ему это безразлично.
— Спасибо, Билл. Я этого не забуду.
— Ладно. Увидимся.
— Пока.
Глава 9
День клонился к вечеру. Только что ушел полицейский. Я лежал и был рад, что мне все лучше, и мне становилось лучше от того, что мне уже лучше. В общем, лежал и размышлял о том, как опасно жить в Амбере. И Бранда, и меня пытались отправить на тот свет с помощью излюбленного семейного оружия. Кому из нас пришлось хуже? Наверное, Бранду. Ему, похоже, прямо в почку угодили, а ведь он и до ранения был не в лучшем состоянии.
До появления сотрудника из конторы Билла, который вручил мне на подпись бумаги, я ухитрился встать и пару раз пройтись по палате туда и обратно. Мне было важно выяснить, на что я способен, — это никогда не лишнее. Поскольку я поправлялся намного быстрее жителей этой Тени, то, по моим подсчетам, я уже должен был вставать и немного ходить, как обычный больной сумел бы через пару дней после ранения. Это мне удалось. Было больно, в первый раз сильно кружилась голова, но во второй раз ходить стало легче. Ну, хоть что-то. Теперь я снова лежал в кровати и, как я уже сказал, чувствовал себя гораздо лучше.
|
|
|
Я десятки раз тасовал колоду, раскладывал личные пасьянсы, читал двусмысленные предсказания судьбы по знакомым лицам. И всякий раз с трудом удерживал себя от искушения связаться с Рэндомом, рассказать ему про то, что со мной стряслось, спросить у него, как там у них дела, что нового. «Позже, — твердил я себе. — Каждый час там — это два с половиной здесь. А каждые два с половиной часа здесь для тебя — все равно что семь или восемь для обычных смертных. Отвлекись. Лежи. Думай. Регенерируй».
И вот тогда, когда за окном стемнело (это было после обеда, и я уже успел выложить молодому, гладко выбритому молодчику из полиции все, что собирался выложить, поверил ли он мне – не знаю, но был подчеркнуто вежлив, лишних вопросов не задавал и надолго не задержался)… Ну так вот, дела начали двигаться сразу же после того, как ушел полицейский.
Я лежал и думал, не заглянет ли доктор Бейли проверить, как я соблюдаю постельный режим, размышлял обо всем, что рассказал мне Билл, пытался соединить подробности его рассказа со всем тем, что я знал, или с тем, о чем только догадывался. И вдруг…
Контакт! Меня вызывали. Кто эта ранняя птичка в Амбере?
— Корвин!
Это был Рэндом, сильно взволнованный.
— Корвин! Вставай! Отопри дверь! Бранд очнулся и зовет тебя.
— Ты стучал в дверь и пытался разбудить меня?
— Да.
— Ты один?
— Да.
— Отлично. В комнате меня нет. Ты нашел меля в Тени.
— Не понимаю.
— Я тоже. Я ранен, но жить буду. Подробности потом… Расскажи мне скоренько про Бранда.
— Он только что пришел в себя. Сказал Джерарду, что хочет немедленно поговорить с тобой. Джерард звонком вызвал слугу и послал за тобой. Тот не смог достучаться, и позвали меня. Слугу я только что отослал — передать Джерарду, что я сам тебя разбужу и приведу.
|
|
|
— Ясно, — промолвил я и медленно сел. — Рэндом, уйди куда-нибудь, где тебя никто бы не увидел, и вытащи меня. Мне понадобится какая-нибудь одежда. В моем гардеробе кое-чего недостает.
— Тогда мне, пожалуй, лучше всего вернуться к себе.
— Давай.
— Минуточку подожди.
И тишина.
Я осторожно пошевелил ногами. Сел на край кровати, убрал в коробку карты. Я понимал, что в Амбере мне не стоит распространяться о своем ранении. Даже в самые спокойные времена негоже демонстрировать свою уязвимость.
Сделав глубокий вдох, я встал, придерживаясь рукой за спинку кровати. Тренировки не прошли даром. Я ровно, спокойно дышал. Отпустил спинку. Неплохо — если ходить медленно, не подавая виду, что больно… Ничего, можно будет потерпеть, пока поправлюсь окончательно.
— Немедленно вернитесь в кровать, мистер Кори! — завопила появившаяся в дверях медсестра. В белоснежном халате, вся такая чистенькая, симметричная, только тем не похожая на снежинку, что все снежинки похожи одна на другую. — Ложитесь! Вам еще рано вставать!
— Мадам, — вежливо обратился я. — Мне нужно встать. Просто необходимо.
— Могли бы позвонить и попросить судно, — фыркнула она и пошла мне навстречу.
Тут меня снова вызвал Рэндом. Я устало покачал головой. Интересно, как она среагирует на мое исчезновение. Ведь я исчезну не сразу — в палате на некоторое время задержится мое радужное изображение… Еще одна пикантная деталька к той обрастающей подробностями сказке, которую тут будут рассказывать про меня…
— Послушайте, дорогая, — сказал я ей. — Общение наше доселе было чисто физическим. Но у вас будут и другие. Много других. Adieu! note 19 — попрощался я с оторопевшей медсестрой и звонко чмокнул ее в щечку, а сам шагнул в Амбер, оставив ее в палате.
В тот миг, когда она, остолбенев, таращилась на мой радужный призрак, я уже сжимал плечо Рэндома.
— Корвин! Какого черта! — вскричал брат, когда я покачнулся.
— Если кровь — цена адмиральского звания, — пошутил я, — то считай, что я только что прошел флотскую комиссию. Принес одежду?
Рэндом набросил мне на плечи тяжелый длинный плащ, и я дрожащими пальцами затянул завязки на шее.
|
|
|
— Все, порядок. Веди меня к Бранду.
Мы вышли из комнаты Рэндома, миновали зал, подошли к лестнице. Всю дорогу я буквально висел на Рэндоме.
— Рана серьезная? — спросил он.
— Кинжал, — ответил я и показал рукой место, куда меня пырнули. — Кто-то напал на меня ночью в моей комнате.
— Кто?
— Ну… Это не мог быть ты, потому что с тобой мы как раз перед этим расстались. Не мог быть и Джерард — он сидел в библиотеке с Брандом. Отними троих от всех остальных и начинай гадать. Самый лучший спо…
— Джулиан, — твердо проговорил Рэндом.
— Не исключено, — сказал я. — Фиона упорно пыталась вечером его очернить, и ни для кого не секрет, что я его терпеть не могу.
— Корвин, он исчез. Куда-то смылся ночью. Тот слуга, что пришел за мной, сказал, что Джулиан уехал. Как тебе это нравится?
Мы немного постояли у лестницы. Держась за плечо Рэндома, я чуть-чуть передохнул.
— Не знаю, — покачал я головой. — Порой сомневаться во всем на свете так же плохо, как не сомневаться ни в чем. Но мне кажется, что, если бы Джулиан думал, что избавился от меня, гораздо резоннее ему было бы остаться здесь и вести себя как ни в чем не бывало. Вот то, что он удрал, как раз выглядит подозрительно. Я склонен думать, что он смылся, потому что боялся того, что скажет Бранд, когда очнется.
— Но ты жив, Корвин. Ты ушел от того, кто напал на тебя, и он не может быть уверен, что покончил с тобой. Будь я на месте убийцы — только бы меня тут и видели.
— Это точно, — согласился я, и мы пошли вниз по лестнице. — Да, ты, пожалуй, прав. Пусть этот вопрос остается пока теоретическим. А главное — никто не должен знать, что я ранен. Молчи об этом.
— Как скажешь, — согласился Рэндом. — Молчанием в Амбере переполнены ночные горшки.
— Чего-чего?
— Се золото, милорд, как королевская моча.
— Ой, Рэндом, ты меня лучше не смеши, особенно на эту тему… А вот попробуй-ка угадать, как злоумышленник проник в мою комнату. Через стену?
— Через потайной ход?
— Он заперт изнутри. Я его теперь все время закрытым держу. А замок на двери новый и очень мудреный.
|
|
|
— Понятно. Пожалуй, я догадываюсь как. Но мой ответ доказывает, что это опять-таки кто-то из наших.
— Говори.
— Кто-то решил поднабраться энергии и пройти Образ прежде, чем нанесет тебе удар. Он спустился в подземелье, прошел Образ, спроецировал себя в твою комнату и напал на тебя.
— Все бы хорошо, если бы не одна мелочь, — не согласился я. — Мы все разошлись приблизительно одновременно. Если бы на меня напали позже… Но напали на меня, как только я вошел в спальню. Не верю, чтобы кто-то успел попасть туда раньше меня, предварительно пройдя Образ. Меня ждали. Значит, если это был кто-то из наших, он попал туда как-то иначе.
— Значит, все-таки открыл замок, ухитрился.
— Может быть, — сказал я, когда мы добрались до площадки и пошли по коридору. — Рэндом, давай передохнем на углу. Я хочу отдышаться и войти в библиотеку без твоей помощи.
— Конечно.
Мы так и сделали. Я собрался с силами, запахнул поплотнее плащ, расправил плечи, подошел к двери и постучал.
— Минутку, — проговорил голос Джерарда.
Послышались шаги, приближающиеся к двери.
— Кто здесь?
— Корвин, — ответил я. — Со мной Рэндом.
Я услышал, как Рэндом спросил у Бранда: «Рэндом тебе тоже нужен? » — и Бранд тихо ответил: «Нет».
Дверь открылась.
— Только ты, Корвин, — предупредил Джерард.
Я обернулся к Рэндому.
— Потом увидимся, — сказал я ему.
Он кивнул и удалился туда, откуда мы пришли.
Я вошел в библиотеку.
— Распахни плащ, Корвин, — потребовал Джерард.
— Не надо, — проговорил Бранд.
Я заглянул через плечо Джерарда и увидел, что Бранд сидит на кушетке, обложенный подушками, и улыбается, ощерив желтые зубы.
— Прости, но я не так доверчив, как Бранд, — сказал Джерард, — и не желаю, чтобы мои труды пропали даром. Докажи, что ты безоружен.
— Я же сказал — не надо, — повторил Бранд. — Не он меня ранил.
Джерард резко обернулся.
— Откуда ты знаешь, что не он?
— Потому что знаю кто, естественно. Не будь ослом, Джерард. Я бы не стал звать Корвина, будь у меня причины его бояться.
— Ты был без сознания, когда я тебя сюда вынес. Ты не мог знать, кто тебя ранил.
— Ты в этом уверен?
— Ну… А почему ты мне не сказал?
— А вот на это у меня есть причины, и притом веские. А теперь я хочу остаться с Корвином наедине.
Джерард наклонил голову.
— Смотри только в горячку не впадай, — сказал он. Прошагал к двери, открыл ее, обернулся и добавил: — Я буду неподалеку. Крикни, если что. — И захлопнул за собой дверь.
Я подошел к кушетке. Бранд протянул мне руку, и я пожал ее.
— Рад, что ты вернулся, — сказал Бранд.
— Взаимно, — ответил я и опустился на стул, всеми силами стараясь не упасть. — Как самочувствие?
|
|
|
— В каком-то смысле ужасное. А в другом — лучше, чем когда бы то ни было. Все на свете относительно.
— Почти все, — уточнил я.
— Все, кроме Амбера, — резюмировал Бранд.
Я вздохнул:
— Ладно, ерунда. Что с тобой случилось?
Бранд смотрел на меня в упор, изучающе — что-то высмотреть пытался. Что? Наверное, хотел угадать, что мне известно. Вернее, что не известно. А это обнаружить труднее, и потому скорее всего мысли Бранда прыгали и метались с того самого мгновения, как он пришел в себя. Зная Бранда как облупленного, я понимал: то, что мне не известно, интересует его гораздо больше, чем наоборот. А сам он будет по возможности помалкивать. Ему нужен какой-то минимум сведений, от которого он мог бы плясать. Добровольно не потратит ни ватта от своего заряда. Такой уж он, Бранд, был. Разве что только…
В последние годы сильнее, чем раньше, я пытался убедить себя в том, что люди все-таки меняются и течение времени служит не только для того, чтобы закреплять и усиливать существующие качества. С людьми происходят перемены из-за того, что им довелось повидать, пережить, совершить, передумать, перечувствовать… Наверное, я утешал себя подобными мыслями из-за того, что теперь все шло наперекосяк. Правда, я и сам понимал, что моя доморощенная философия меня то и дело подводит. И все же — Бранд спас мою жизнь и мою память, каковы бы ни были у него на то причины. Что ж — я решил отступить и дать Бранду возможность выжидать и гадать. Но спину ему подставлять я не собирался. Маленькая такая концессия, знак протеста против привычного юмористического начала наших бесед.
— Вещи не всегда таковы, какими кажутся, Корвин, — вальяжно начал Бранд. — Твой сегодняшний друг завтра — твой враг, и…
— Хватит, — оборвал я его. — Пора раскрыть карты. Я ценю то, что сделал для меня Брандон Кори, и именно я настоял на том, чтобы мы все попытались разыскать тебя и вернуть домой.
Бранд улыбнулся:
— Видимо, для пробуждения братских чувств после стольких лет неприязни были веские причины?
— Позволю себе предположить, что у тебя они тоже были, когда ты мне помогал.
Бранд усмехнулся, поднял и опустил правую руку.
— Стало быть, мы либо квиты, либо в долгу друг перед другом, в зависимости от того, как каждый из нас смотрит на вещи. Пожалуй, сейчас мы с тобой друг в друге нуждаемся, так что небольшая порция взаимной лести не повредит.
— Ты юлишь, Бранд, хочешь мне зубы заговорить. И вдобавок портишь мне замечательный день. Я просто преисполнен идеализма. Ты выдернул меня из постели, чтобы что-то сказать. Прошу.
— Все тот же неисправимый старина Корвин, — усмехаясь, проговорил Бранд и отвернулся. — А может, нет? Может, я ошибаюсь? Не изменился ли ты, как полагаешь? Столько времени прожить в Тени, не зная, кто ты на самом деле такой? Будучи частицей совсем другого мира?
— Может, я и переменился, — сказал я. — Не знаю. Да, пожалуй, что так. Одно качество я за собой замечаю четко: я стал намного быстрее выходить из себя, как только дело касается семейных интриг.
— Хочешь разговора начистоту — прямого, откровенного? Дело превыше всего и так далее? О, тогда ведь теряется масса удовольствия!.. Но в этой новизне что-то есть, определенно. Держать всех в подвешенном состоянии, наносить неожиданные удары… Да, да. Это, пожалуй, ценно. И свежо. Ладно. Не психуй. Покончим с увертюрой. Любезностями мы обменялись. Сейчас я обнажу Истину, сорву с нее покровы Незнания и извлеку из туманных складок Тайны жемчужину сокровенной сути. Но для начала — маленькая просьба, если не возражаешь. У тебя не найдется закурить? Я столько лет об этом мечтал. Давай закурим и отпразднуем мое возвращение домой.
Я уже собирался ответить, что закурить нечего, но вспомнил, что в ящике письменного стола есть сигареты — я сам их там оставил. Не скажу, чтобы мне безумно хотелось вставать, но я сказал: «Минутку» — и встал.
Шагая к столу, я изо всех сил старался не покачиваться. Подойдя к нему, я сделал вид, будто небрежно оперся о крышку, тогда как на самом деле навалился на руку всей тяжестью тела. Хорошо еще, плащ маскировал мои движения.
Я нашел в ящике пачку сигарет и вернулся к Бранду, по пути остановившись у камина, где прикурил сразу две сигареты. Бранд взял у меня одну и поинтересовался:
— Что это у тебя рука так дрожит?
— Перебрали вчера и не выспался, — ответил я.
— А, вот оно что… А ведь можно себе представить, а? Ну как же, все вместе в кои-то веки! И такой успех — нашли меня, вернули домой… А потом кто-то, вконец отчаявшись и жутко психуя, сделал свое дело. Тут, правда, успех вышел не окончательный. Я был ранен и умолк, но вот надолго ли, это вопрос. А потом…
— По твоим словам, ты знаешь, кто это сделал. Ты пошутил?
— Вовсе нет.
— Кто же?
— Всему свое время, дорогой братишка, всему свое время. Последовательность, порядок, время и акценты — вот что главное в этом деле. Позволь мне изложить тебе всю драму, так сказать, в исторической ретроспективе. Итак, меня кольнули в бок, и вы все собрались в кружок. Ах! Чего бы я только не отдал за то, чтобы лицезреть эту дивную картину! Ты не мог бы мне описать, какие у всех в то мгновение были физиономии?
— Боюсь, что физиономии меня тогда меньше всего интересовали.
Бранд вдохнул и пустил облачко табачного дыма.
— Как славно! — с улыбкой проговорил он. — Ничего, я и так всех вижу будто наяву. У меня богатое воображение, ты же знаешь. Шок, потрясение, удивление, постепенно переходящее в подозрительность, страх… А потом, как мне было сказано, вы все ушли, а душка Джерард остался тут нянчиться со мной. — Бранд умолк и стал смотреть на синеватую струйку дыма. На миг лицо его стало серьезным. — Знаешь, — задумчиво произнес он, — Джерард — единственный честный человек среди нас.
— В моем списке он оценивается довольно высоко, — сказал я.
— Он меня выходил на славу. Он всегда обо всех заботится. — Бранд ни с того ни с сего хихикнул. — Честно говоря, не знаю, чего бы это ему так обо мне беспокоиться… Пока я валялся без сознания и мало-помалу поправлялся, вы, видимо, собирались потолковать о делах. Искренне сожалею, что мне не удалось поприсутствовать. О, сколько же там всего было!.. Эмоции, подозрения, вранье — и все сплетается, наталкивается одно на другое, и никто не хотел уходить и пожелать остальным спокойной ночи первым. Видимо, через некоторое время у вас там стало просто замечательно. Все из кожи вон лезли — старались вести себя как можно лучше, каждый приглядывал за остальными и старался кого-нибудь очернить. Ох уж мне эти попыточки отыскать единственного виновника всех бед… Ну, наверное, отыскались козлы отпущения, и в них было брошено некоторое количество камней… Но в итоге так ни до чего не договорились, верно?
Я поддакнул, восхищенный логичностью рассуждений и воображением Бранда, и решил дать ему возможность повысказываться еще в этом духе.
— Сам же знаешь, что верно, — упрекнул я.
Бранд стрельнул в меня глазами и продолжал:
— Но наконец все разошлись, чтобы ворочаться с боку на бок без сна, гадать и выстраивать в уме головокружительные схемы… Да, ночью наверняка происходили потаенные перевороты. Признаюсь, жутко приятно сознавать, что все как один тревожились о моем драгоценном здоровье. Кое-кто, безусловно, искренне желал, чтобы я пришел в себя, кому-то этого вовсе не хотелось. А посреди всего этого круговращения эмоций валяюсь я, слабый, беспомощный, не желающий разочаровывать тех, кто всей душой — за мое выздоровление. Джерард сразу накинулся на меня и давай выпытывать подробности. Когда мне это надоело, я послал за тобой.
— На всякий случай, если ты до сих пор этого не заметил, обрати внимание: я пришел. Что ты хотел мне открыть?
— Спокойствие, братец! Спокойствие! Припомни, сколько лет ты проторчал в Тени, понятия ни о чем не имея… — Бранд очертил зажатой в пальцах сигаретой круг. — Ты ведь ждал столько времени, пребывая в неведении, пока я не нашел тебя и не попытался восстановить тебя в твоих правах. Что по сравнению с этим какие-то жалкие мгновения?
— Мне говорили, что ты искал меня, — вернулся я к интригующей теме. — Меня, честно сказать, это удивило — ведь мы расстались не в самых лучших отношениях.
— Это точно. Но со временем я прощаю обиды.
Я фыркнул.
— Я вот думаю, стоит ли тебе рассказывать все и чему из сказанного ты поверишь, — прищурившись, проговорил Бранд. — Сомневаюсь, что ты примешь все как есть, но смею тебя заверить, что, за исключением кое-каких мелочей, намерения у меня самые альтруистические.
Я снова фыркнул.
— Однако это правда, — продолжал Бранд. — И дабы ты не сомневался, я добавлю: мои намерения таковы, что другого выбора у меня просто нет. С чего же начать? Начало — это всегда самое трудное… С чего бы я ни начал, всегда отыщется что-то такое, что было раньше… Тебя тут так долго не было. Но если уж отталкиваться от чего-то, то пусть это будет престол Амбера. Ну, вот я и произнес эти слова. Видишь ли, сразу после твоего исчезновения мы стали придумывать, как бы захватить престол. В некотором смысле эти размышления были подстегнуты тем, что ты исчез. Отец подозревал, что к этому приложил руку Эрик, но доказательств не имел. Ну а мы провоцировали и эксплуатировали это чувство — там словечко, сям словечко, еще и еще. Годы шли, тебя никак не удавалось разыскать, и все сильнее казалось, что ты и в самом деле умер. Неприязнь отца к Эрику росла с каждым днем. Как-то вечером, когда за столом собрались почти все наши, я завел какой-то совершенно нейтральный разговор, и отец заявил, что никогда братоубийца не воссядет на престоле Амбера. Говоря это, он не спускал глаз с Эрика. Ты знаешь, как папаша умел порой посмотреть. Эрик вспыхнул, будто солнце на закате, у него, похоже, кусок в горле застрял. А потом папаша пошел дальше, гораздо дальше, чем все мы ожидали или хотели. Честно тебе скажу — не знаю, для чего он все это выложил: не то дал волю чувствам, не то действительно говорил что думал. А сказал он, что почти наверняка решил назначить тебя своим преемником, а потому твое исчезновение принимает очень близко к сердцу. Он не заговорил бы об этом, если бы не был уверен в том, что тебя нет в живых. Через несколько месяцев мы воздвигли твой склеп, чтобы слова отца обрели материальное подтверждение, а еще постарались, чтобы никто не забывал о тех чувствах, которые папаша питал к Эрику. После тебя мы считали Эрика главным претендентом на престол.
— Мы? Кто еще, кроме тебя?
— Спокойствие, Корвин. Последовательность и порядок, время и акценты. Ударения, интонации… Слушай. — Бранд взял у меня новую сигарету, прикурил ее от окурка первой и прочертил в воздухе линию горящим кончиком. — Следующий пункт плана требовал того, чтобы мы убрали отца из Амбера. Этот пункт был самым важным и опасным, и вот тут мнения разделились. Мне пришлась не по сердцу мысль о сговоре с силами, в природе которых я мало что понимал. Особенно мне не нравилось то, что сговор давал им некую власть над нами. Пользоваться Тенями — это одно, а вот давать им пользоваться собой — совсем другое. Это мерзко, каковы бы ни были обстоятельства. Я выступил против этого, но большинство выступили «за». — Бранд усмехнулся. — Двое против одного. Да, нас было трое. И мы начали действовать. Устроили ловушку, и отец в нее попался.
— Он еще жив? — спросил я.
— Не знаю, — ответил Бранд. — Потом дела пошли худо. У меня своих собственных неприятностей было по горло. После отъезда отца наш план предусматривал укрепление наших позиций в ожидании того момента, когда все поверят, что отец умер. В идеале нам нужно было заручиться сотрудничеством одного человека — Джулиана или Каина — не важно, кого именно. Видишь ли, Блейз на ту пору отчалил куда-то в Тень и сколачивал там большое войско…
— Блейз! Он был одним из вас?!
— Естественно. Мы прочили его на престол — конечно, при условии достаточного влияния на него. В итоге должен был получиться триумвират. Ну, короче, Блейз отправился собирать войско, как я уже сказал. Мы надеялись на бескровный захват власти, но должны были приготовиться к такому обороту событий, что слов для победы могло оказаться недостаточно. Если бы Джулиан открыл нам землю или Каин — море, мы могли бы без проблем перебросить войско в Амбер и продержались бы силой оружия, если бы потребовалось. Увы, я сделал ставку на ненадежного человека. По моим расчетам, Каина было легче подкупить, чем Джулиана. Словом, я тонко и деликатно посвятил его в суть дела. И поначалу он вроде бы клюнул. Но… то ли потом передумал, то ли сразу меня хитро надул. В общем, как бы то ни было, через какое-то время он решил, что для него более выгодно поддерживать нашего соперника в борьбе за трон. Понимай: Эрика. Правда, надежды Эрика на престол сильно пошатнулись из-за того, как к нему относился папаша… но папаша исчез, а наши действия давали Эрику шанс засветиться в роли защитника Амбера. К несчастью для нас, такая позиция и его самого уводила на шаг в сторону от трона. А что того хуже, Джулиан и Каин привели войска Амбера к присяге на верность Эрику, великому защитнику. Вот так образовалось второе трио. Эрик принес публичную клятву защищать престол, и тем самым между нами была проведена черта. Естественно, положение мое на ту пору было самое незавидное. Партия Эрика смотрела на меня как на врага, но не знала, кто мои приспешники. И все же бросить меня в темницу или пытать они не могли, потому что я быстренько выскользнул бы из их ручек, уйдя по Козырю. Ну а убить меня – значило столкнуться со скорым отмщением неведомо от кого… Словом, должно было установиться что-то вроде молчаливого напряженного перемирия. А еще Эрик с товарищами видели, что выступить против них открыто я тоже не в состоянии. За мной пристально следили.
И тогда был придуман более хитрый ход. Я снова спорил и снова проиграл — два против одного. Было решено призвать на помощь те же самые силы, что помогли нам убрать отца. Теперь с их помощью планировалось дискредитировать Эрика. Если бы дело защиты Амбера оказалось ему не по плечу — дело, которое он столь самоуверенно взял на себя, — тогда на сцену вышел бы Блейз и провернул маневр с переброской войск. В роли защитника оказался бы Блейз, и в скором времени он возложил бы на свои плечи тяжкий груз правления — ради блага Амбера…
— Вопрос, — прервал я Бранда. — А что Бенедикт? Я знаю, что он торчал в Авалоне и был недоволен происходящим, но если бы Амберу на самом деле что-то грозило…
— Да, — не дослушал Бранд. — Это точно. А потому в наши планы входило сделать так, чтобы у Бенедикта стало как можно больше личных проблем.
И я вспомнил о том, как на Авалон Бенедикта накинулись ведьмы. Подумал о его отрубленной правой руке. Но только я открыл рот, собираясь заговорить, как Бранд протестующе поднял руку.
— Дай-ка я сам закончу, как смогу, Корвин. Я слышу твои слова и читаю твои мысли. Я чувствую твою боль в левом боку. Там у тебя рана — близняшка моей. Да, я знаю и это, и многое другое. — Бранд закурил еще одну сигарету; вернее, она зажглась сама собой, когда в его глазах полыхнул странный огонь. Он глубоко затянулся и, выдыхая дым, заговорил снова: — Тут я разругался с ними. Я считал, что это слишком большое зло — подставлять сам Амбер под такой удар. Разругался с ними… — Несколько мгновений Бранд молча смотрел на сигаретный дымок, затем продолжил: — Дела зашли слишком далеко, я не мог просто так взять и уйти. Переходить на сторону Эрика было слишком поздно. Он бы не защитил меня, даже если бы хотел, а я, кроме всего прочего, был уверен, что Эрик проиграет. Вот тогда-то я и решил воспользоваться новообретенными умениями и навыками…
Меня всегда интересовали странные отношения между Эриком и Флорой, которая жила себе поживала в Тени под названием Земля и изо всех сил притворялась, будто жуть как счастлива там. У меня родилось сильное подозрение, что там, на Земле, было нечто такое, что сильно беспокоило Эрика, и что Флора скорее всего его тамошний агент. Поскольку просто подойти к Эрику и напрямую спросить его об этом я не мог, я решил предпринять собственное расследование, выяснить, чем там занимается Флора. Так я и сделал. Но тут ход событий резко набрал скорость. Мои союзники сильно заинтересовались тем, где это меня носит. Вот как раз тогда я и нашел тебя и шокотерапией вернул тебе кое-какие воспоминания. Эрик узнал от Флоры, что дельце их прогорело. Скоро меня уже искали обе группировки. Я решил, что твое возвращение поставило бы крест на планах как тех, так и других, и позволило бы мне вырваться из засады, где я уже достаточно проторчал, и предложить новое решение, способное в корне изменить положение дел. Тогда притязания Эрика на престол могли бы дать трещину, у тебя появились бы свои сторонники, моя партия утратила бы цель деятельности, а я… я решил, что ты будешь мне благодарен за все, что я для тебя сделал. А ты взял и удрал из санатория Портера, и тогда все резко осложнилось.
Все тебя разыскивали, все до одного, как я потом узнал, — и все по разным причинам. Но у моих бывших союзников были и другие дела. Они все вынюхали, разыскали тебя и добрались туда первыми. Естественно, они выбрали самый простой способ сохранить статус-кво и удержаться на своих позициях. Блейз стрелял несколько раз, и в итоге ты вместе со своей машиной угодил в озеро. Я появился там как раз тогда, когда это происходило. Блейз почти мгновенно исчез, поскольку решил, что довел дело до конца.
А я выволок тебя из машины и понял, что тебя еще можно спасти.
Вообще, если сейчас на это посмотреть, то дело было рискованное: я ведь не знал, будет ли прок от моего целительства, и не понимал, кем ты очнешься — Корвином или Кори… И потом было страшно пребывать в неведении относительно того, что с тобой стало… Я улепетнул во все лопатки, как только прибыла полиция. Мои союзнички нагнали меня чуть позже и поместили туда, где ты меня нашел. Продолжение знаешь?
— Не до конца.
— В таком случае останови меня, когда почувствуешь, что дальше тебе все известно. Я и сам не сразу разобрался в том, что было дальше. Приближенные Эрика узнали об аварии, нашли тебя и сделали так, чтобы тебя перевезли в частную клинику, где бы ты находился под надежной охраной и одурманенный наркотическими препаратами. Они стремились полностью обезопасить себя от твоего возможного возвращения.
— Зачем бы это Эрику оставлять меня в живых, если самое мое существование угрожало его планам?
— К тому времени уже семеро из нас знали, что ты жив. Делать то, чего он желал всей душой, было слишком поздно. А Эрик все еще пытался позабыть про слова отца. Если бы что-то случилось с тобой, когда ты был в его руках, это навсегда преградило бы ему путь к трону. Проведай об убийстве Бенедикт или Джерард… Нет, он не стал бы этого делать. Потом — да. Но не раньше. И вышло так, что наше общее знание о том, что ты еще жив, поторопило Эрика с коронацией. Он назначил дату и решил держать тебя подальше до тех пор, пока это не произойдет. Затея была явно преждевременная, хотя не сказал бы, чтобы у него был выбор… Видимо, все дальнейшее тебе известно, потому что происходило в твоем присутствии.
|
|
|
