Глава 3 приобщение к тайнам секса

В каком-то смысле и женщина и мужчина с самого раннего детства начинают приобщаться к сексуальной стороне жизни. Теоретическое и практическое знакомство с ней продолжается без перерыва в детстве и в юности, проходя поочередно оральную, анальную и генитальную фазы. Однако эротический опыт девушки — это не просто продолжение ее предыдущих сексуальных ощущений; для нее он представляет собой нечто непредвиденное и жестокое и воплощается в абсолютно новых для нее действиях, не имеющих ничего общего с ее прошлым опытом. В тот момент, когда девушка впервые сталкивается с тайной половых отношений, перед ней возникает масса острых и неотложных проблем. Одни девушки легко переживают этот кризис, для других он заканчивается трагедией: самоубийством или безумием. Как бы то ни было, судьба женщины в значительной степени зависит от того, как проходит ее приобщение к сексуальным отношениям. Мнение психиатров по этому поводу едино: начало половой жизни женщины имеет огромное значение и отражается на всей ее последующей жизни.

По биологическим, социальным и психологическим причинам положение женщины в этой области действительно глубоко отличается от положения мужчины, У мужчины переход от сексуальной инфантильности к зрелости проходит относительно просто: происходит объективация удовольствия, которое вместо того, чтобы находить удовлетворение внутри субъекта, переносится на другое существо. Выражением необходимости такого переноса является эрекция; половой член, руки, губы мужчины — словом, все его тело стремится к партнерше, при этом он остается центром этого стремления, что свойственно субъекту в его отношениях с воспринимаемым им объектом или приводимыми в действие орудиями. Устремляясь к объекту, субъект не теряет своей автономии; для него женская плоть представляет собой добычу, в ней он находит то, что его чувственность стремится найти в любом объекте; конечно, он не может превратить ее в свою собственность, но может хотя бы держать ее в своих объятиях; однако ограничиться ласками и поцелуями для мужчины означает потерпеть частичное поражение. В то же время это такое поражение, которое приносит радость и стимулирует дальнейшее развитие событий. Полноценный половой акт должен прийти к своему естественному концу — оргазму. У него есть четкая физиологическая цель: в результате извержения семени мужчина освобождается от продуктов секреции, которые отягощают его; во время полового акта наступает полное облегчение, которое, несомненно, сопровождается приятными ощущениями. Конечно, удовольствие — это не единственная цель полового акта, который нередко приводит к разочарованию, поскольку возбуждение исчезает, не дойдя до кульминации. Во всяком случае, мужчина совершает определенное действие, и при этом его тело не претерпевает никаких изменений; услуга, которую он оказывает роду человеческому, неотделима от испытываемого им наслаждения. Женская эротика значительно сложнее, она отражает непростое положение женщины в обществе. Как мы уже отмечали*, самка не только не может использовать в своей индивидуальной жизни свойственную ей силу, но и является жертвой рода, интересы которого не совпадают с ее собственными интересами. Это противоречие доходит у женщины до пароксизма и выражается, кроме всего прочего, в существовании двух разных органов; клитора и влагалища. В детском возрасте центром женской эротики является первый; некоторые психиатры полагают, что у некоторых девочек существует влагалищная чувствительность, однако такое мнение, похоже, не подтверждается вескими доказательствами. Кроме того, подобная чувствительность, по-видимому, может иметь лишь второстепенное значение. Во взрослом возрасте клиторная система остается неизменной^, и женщина на всю жизнь сохраняет эту эротическую автономию. Клиторный спазм, так же как оргазм у мужчины, представляет собой нечто вроде детумесценции и происходит почти механически. Однако к нормальному половому акту он имеет лишь косвенное отношение, поскольку не играет никакой роли в зачатии. Мужчина совокупляется с женщиной и оплодотворяет ее только через влагалище; это последнее становится эротическим центром лишь при условии вмешательства мужчины, которое всегда близко к насилию. Когда-то женщина переходила из мира детства в супружескую жизнь в результате настоящего или притворного похищения. Насилие превращает девушку в женщину; в таком случае говорят о «похищении» девственности, дефлорации — «срывании цветка». Но дефлорация не является гармоническим завершением постепенной эволюции, она есть резкий разрыв с прошлым, начало нового цикла. Женщина испытывает удовольствие при сокращении внутренней поверхности влагалища, Всегда ли это сокращение приводит к четкому и окончательному оргазму? По этому вопросу ведутся бесконечные споры. Анатомия не дает на него ясного ответа. «Анатомические и клинические данные убедительно доказывают, что большая часть поверхности влагалища лишена нервных окончаний, — говорится, в частности, в докладе Кинси. — Многие хирургические операции внутри влагалища не требуют применения анестезии. Доказано, что внутри влагалища нервные окончания сосредоточены в зоне, расположенной на внутренней стенке, вблизи от основания клитора». Однако приятные ощущения вызывает не только стимуляция зоны сосредоточения нервных окончаний, но также «введение какого-либо предмета во влагалище, особенно в том случае, когда мускулы влагалища сокращены; в то же время полученное таким образом удовлетворение объясняется, по-видимому, мускульным тонусом, а не эротической стимуляцией нервов». Тем не менее нет никаких сомнений в том, что влагалищное удовольствие существует, так же как и влагалищная мастурбация, у взрослых женщин она, как представляется, более распространена, чем полагает Кинси¹.

Совершенно достоверно также и то, что влагалищная реакция очень сложна, ее можно назвать психофизиологической реакцией, поскольку она не только затрагивает всю нервную систему, но также зависит от отношения субъекта к переживаемой им ситуации: она требует всей полноты включенности индивида в акт. Новый эротический цикл, который начинается с первого совокупления, требует определенной «подготовки» нервной системы, выработки новой, еще не существующей формы, в которую должна войти клиторная система. Для этого необходимо длительное время, а иногда такая форма и вовсе не возникает у женщины. Поразительно, что женщина может выбрать между двумя эротическими циклами, первый из которых сохраняет девичью независимость, а второй отдает ее во власть мужчины и ребенка. Действительно, нормальный половой акт ставит женщину в зависимость от мужчины, ведет к продолжению рода. Именно мужчине — как и у самцов почти всех животных — принадлежит агрессивная

Употребление искусственного пениса известно со времен древнегреческой цивилизации и даже ранее до наших дней... Вот список предметов, для извлечения которых из влагалища или мочевого пузыря пришлось прибегнуть к хирургическому вмешательству: карандаши, кусочки воска для заклеивания писем, заколки, катушки, костяные булавки, щипцы для завивки волос, швейные иголки, спицы, футляры для иголок, циркули, хрустальные и простые пробки, свечи, небольшие стаканы, вилки, зубочистки, зубные щетки, футляры от губной помады (в одном случае, приведенном Шредером, в футляре находился майский жук, то есть это было что-то вроде японского rinutama), куриные яйца и так далее. Крупные предметы, естественно, были найдены у замужних женщин (H. Ellis. Études de psychologie sexuelle, vol. I). роль, тогда как женщина лишь терпит его объятия. Как правило, она всегда может принадлежать мужчине, однако он может овладеть ею лишь в том случае, если находится в состоянии возбуждения; мужчина может овладеть женщиной, даже не желающей ему отдаваться, во всех случаях, кроме одного: ему может помешать только такой глубокий протест, который принимает форму вагинизма, более прочно закрывающий доступ во влагалище, чем девственная плева. Но даже в случае вагинизма мужчина может удовлетворить свое желание, физической силой сломив сопротивление женщины. Поскольку женщина является объектом, ее вялость почти ничего не меняет в той роли, которую отвела ей природа; многих мужчин даже не интересует, испытывает ли желание женщина, с которой они разделяют ложе, или просто подчиняется их желанию. Можно совершить половой акт даже с мертвой женщиной. Совокупление невозможно без желания мужчины, и его естественным завершением является удовлетворение мужчины. Оплодотворение может произойти несмотря на то, что женщина не испытывает никакого удовлетворения. Кроме того, для женщины оплодотворение — это отнюдь не завершение сексуального процесса, напротив, это лишь начало той обязанности, выполнения которой требует от женщины род человеческий. Этот процесс развивается медленно и мучительно и проходит через беременность, роды, кормление.

Итак, «анатомическая судьба» мужчины и женщины глубоко различна. Не менее различны их нравственные установки и общественная «ситуация». Патриархальная цивилизация обрекает женщину на целомудрие; право мужчины на свободное удовлетворение сексуальных желаний признается более или менее открыто, но женщина замкнута в границах замужества, для нее физическая любовь, не освященная законом или венцом, является грехом, падением, поражением, слабостью; она обязана всячески защищать свою честь и целомудрие; ее «уступка», или «падение», ведет к презрительному отношению к ней, тогда как ее победитель вызывает восхищение, хотя на словах его и осуждают. С первобытных времен до наших дней бытует мнение о том, что постель для женщины — это «служба», за которую мужчина выражает благодарность, преподнося подарки или обеспечивая ее жизнь. Но служить — значит отдаваться хозяину; в таких отношениях нет и намека на взаимность. Чтобы убедиться в этом, стоит лишь вспомнить об отношениях супругов или о существовании проституции: женщина отдается, мужчина берет ее и вознаграждает. Ничто не мешает мужчине завоевать и овладеть женщиной, стоящей ниже его на общественной лестнице, общество всегда терпимо относилось к любовной связи между хозяином и служанкой, однако состоятельная женщина, отдающаяся шоферу или садовнику, вызывает осуждение. В Южной Америке, где расизм носил самые жестокие формы, общество никогда не осуждало мужчин за любов»ую связь с негритянками, ни до Войны за независимость, ни в наши дни, и они пользовались и пользуются этим правом с надменностью властелинов. Белая же женщина за связь с чернокожим во времена рабства заплатила бы своей жизнью, а в наше время была бы предана суду Линча. Рассказывая о том, что он переспал с женщиной, мужчина говорит, что он ее «взял» или что он ею «обладал», иногда, говоря об обладании женщиной в грубых выражениях, мужчина заявляет, что он ее «трахнул»; греки называли женщину, не знавшую мужчины, «parthenos adémos», то есть непокоренная девственница; римляне называли Мессалину «invicta»!, потому что ни один из ее любовников не смог доставить ей наслаждение. Таким образом, для любовника половой акт — это завоевание и победа. Эрекция, когда она происходит у собрата, кажется мужчине похожей на смешную пародию на намеренный половой акт, однако, когда то же самое происходит с ним самим, он извлекает из этого даже некоторое тщеславие. Говоря на эротические темы, мужчины используют военные термины; любовнику свойственна стремительность солдата, его половой член выгибается как лук, эякуляция — это залп, можно подумать, что речь идет о пулемете или пушке; они говорят об атаках, осадах, победах. Для мужчины совокупление — это что-то вроде героического поступка, «Половой акт, который заключается в оккупации одного существа другим, — пишет Бенда в «Докладе Уриэля», — наводит на мысль о захватчике и захваченной вещи. Поэтому, когда люди обсуждают даже самые цивилизованные любовные отношения, они употребляют такие слова, как победа, атака, приступ, осада, защита, поражение, капитуляция, то есть совершенно явно проводят параллель между любовью и войной. Этот акт приводит к осквернению одного существа другим и внушает осквернителю определенную гордость, оскверненный же, даже если все произошло с его согласия, испытывает унижение». В этой последней фразе содержится намек на еще один миф, а именно; мужчина пачкает женщину, В действительности сперма — это не экскремент, и выражение «ночная поллюция» употребляется лишь потому, что в этом случае извержение семени не достигает своей естественной цели. Ведь никто не считает кофе грязью и не говорит, что он засоряет желудок, на том основании, что от него на светлом платье может остаться пятно. Некоторые мужчины считают, что нечистой является женщина, она своими влажными половыми органами пачкает мужчину. Как бы то ни было, превосходство того, кто пачкает другого, довольно зыбко. На деле сильная позиция мужчины основана на том, что его биологически агрессивная роль сочетается с социальной функцией главы, хозяина, эта последняя функция и придает такую большую значимость физиологическим различиям. Будучи повелителем мира, мужчина, как на знак своей власти, претендует на право бурно проявлять свои желания; о мужчине, обладающем большими эротическими возможностями, говорят, что он сильный, мощный — это определения, характеризующие его активность и трансценденцию. И напротив, поскольку женщина является лишь объектом, о ней говорят, что она горячая или холодная, иначе говоря, предполагается, что она способна обнаружить только пассивные качества.

Итак, женская сексуальность пробуждается в совершенно иной атмосфере, нежели мужская. Кроме того, в тот момент, когда женщина впервые сталкивается с мужчиной, ее эротическое поведение зависит от многого. Утверждение о том, что девственнице неведомо желание, что ее чувственность пробуждается мужчиной, неверно; эта выдумка еще раз свидетельствует о безудержном стремлении мужчины к господству, о его желании ни в чем не признавать самостоятельности своей подруги, даже в ее тяге к нему самому. На самом же деле как у мужчины желание нередко пробуждается при контакте с женщиной, так и немало девушек страстно ждут ласки еще до того, как к ним прикоснулась рука мужчины.

Мои узкие бедра, из-за которых я была похожа на мальчика, округлились, и во всем моем существе поселилось ощущение трепетного ожидания, во мне все громче слышался совершенно недвусмысленный призыв; я не спала по ночам, ворочалась в постели, металась, охваченная лихорадкой и тоской, — пишет Айседора Дункан в книге «Моя жизнь».

Вот что говорит одна молодая женщина, подробно и откровенно рассказавшая Штекелю о своей жизни: Я начала страстно флиртовать. Мне хотелось «пощекотать себе нервы», Я очень любила танцевать, и во время танцев я закрывала глаза, чтобы полностью отдаться этому удовольствию... Когда я танцевала, во мне появлялось нечто вроде эксгибиционизма: чувственность брала верх над стыдливостью. В течение первого года я танцевала с увлечением. Я любила поспать, спала много и каждый день занималась мастурбацией, иногда это длилось целый час... Часто после мастурбации, вся в поту и не в состоянии продолжать из-за усталости, я засыпала... Я вся горела и была бы рада любому мужчине, который захотел бы меня успокоить. Я искала не какого-то определенного человека, а мужчину*.

Что действительно верно, так это то, что смятение девственницы не выливается в какую-либо определенную потребность: девственница сама не знает, чего она хочет. В ней еще жива детская агрессивная эротика, ее первые порывы были хватательными, и в ней все еще сохраняется желание обнимать, владеть; ее особенно привлекает добыча, обладающая качествами, которые она привыкла ценить при знакомстве с миром посредством вкусовых, обонятельных и осязательных ощущений. Дело в том что сексуальность не является изолированной областью, она тесно связана с мечтами и чувственными удовольствиями; дети и подростки обоих полов любят все гладкое, упругое, мягкое, бархатистое, нежное, то, что не ломается и не теряет формы при нажатии, то, что симметрично на взгляд и ровно на ощупь; женщине как и мужчине, приятно мягкое тепло песчаных дюн, которые так часто сравнивают с женской грудью, шуршание шелка, нежное прикосновение мягкого пуха, бархатистого цветка или фрукта; девушки питают особое пристрастие к неярким пастельным тонам, к нежно-дымчатому тюлю или кисее. Им не нравятся грубые материи, скалы неправильной формы, поверхности из необработанного камня, терпкий вкус или кисловатый запах; в раннем детстве они, так же как и их братья, с любовью и нежностью прикасались к материнскому телу; в период самовлюбленности, во время бессознательных или вполне сознательных лесбийских опытов девушки выступают в роли субъекта и стремятся к обладанию женским телом. При первых взаимоотношениях с мужчиной их руки и губы еще хранят воспоминания об активных ласках и добыче. Однако мужчина с его крепкими мускулами, неровной, а то и поросшей волосами кожей, терпким запахом и грубыми чертами не вызывает у них желания, а иногда и просто внушает отвращение. Именно об этом пишет Рене Вивиен: Я, женщина, не имею права любоваться красотой. Я обречена видеть мужское уродство. Мне не дозволено восхищаться твоими

волосами и глазами, Твоими длинными и душистыми волосами.

Если в женщине преобладает хватательная наклонность, если она склоняется к обладанию, она, как это случилось с Рене Вивиен, обращается к лесбийской любви или привязывается лишь к тем мужчинам, с которыми она может обходиться как с женщинами; так, героиня романа «Господин Венера» Рашильда покупает себе молодого любовника, очень любит его ласкать, но не позволяет ему лишить себя девственности. Некоторым женщинам нравится ласкать мальчиков тринадцати-четырнадцати лет или даже еще моложе, но они не подпускают к себе сложившихся мужчин. Однако мы видели, что у большинства женщин с детства развивается пассивная сексуальность; им нравится, чтобы их обнимали, ласкали, и, особенно по достижении половой зрелости, они стремятся ощутить себя плотью в объятиях мужчины, которому, как им известно, обычно принадлежит активная роль. «Мужчине не обязательно быть красивым», — слышат они постоянно, в нем следует искать не пассивные качества объекта, а мощь и мужскую силу. Так в них зарождается противоречие: с одной стороны, они стремятся к крепким объятиям, способным превратить их в трепещущий объект, а с другой — воспринимают резкость и силу как неприятное, ранящее их сопротивление. У них есть две формы чувственности — одна на коже, а другая в руках, и они противоречат друг другу. Женщины стремятся к компромиссу, насколько это возможно; они отдаются мужественному, но достаточно молодому и соблазнительному партнеру, который является для них желаемым объектом; в юноше они могут найти те чары, которые их привлекают; в «Песни песней» наслаждение супруги и супруга гармонично, они находят друг в друге то, что ищут; земную фауну и флору, драгоценные камни, ручьи, звезды. Но у супруги нет возможности взять все эти богатства; из-за строения своего тела она неловка и беспомощна, как евнух, ее порыв к обладанию не может осуществиться из-за того, что у нее нет органа, в котором он мог бы воплотиться. Мужчина же отвергает пассивную роль. Впрочем, часто в силу обстоятельств девушка становится добычей мужчины, ласки которого волнуют ее, но на которого ей не хочется смотреть и которого не хочется ласкать. Нужно также подчеркнуть, что отвращение, которое примешивается к желанию женщины, объясняется не только ее страхом перед мужской агрессивностью, но и чувством глубокой ущемленности: ей приходится достигать наслаждения в борьбе с непроизвольными порывами своей чувственности, тогда как у мужчины зрительное и осязательное удовольствие сливается с собственно сексуальным.

В самой пассивной эротике немало двусмысленного. Нет, например, ничего более неоднозначного, чем прикосновение. Многие мужчины могут без всякого отвращения вертеть в руках любой предмет, но не терпят прикосновения травы или животного, от прикосновения к шелку, бархату одни женщины замирают от удовольствия, другие вздрагивают; помню, как одна моя подруга молодости покрывалась гусиной кожей только при виде персиков; переход от смятения к щекотке, от раздражения к удовольствию происходит очень легко; руки, обхватывающие тело, могут оберегать и защищать его, но могут и сжимать, душить. Такое двойственное восприятие характерно для девственницы из-за ее парадоксального положения; тот орган, где должно завершиться ее превращение в женщину, закрыт девственной плевой. Смутный И жгучий призыв растекается по всему ее телу, но не проникает именно в то место, где должен произойти половой акт. У девственницы нет никакого органа, благодаря которому она могла бы удовлетворить активное эротическое желание; у нее также нет жизненного опыта мужчины, который обрекает ее на пассивность.

В то же время ее пассивность — это не абсолютное бездействие. Для того чтобы женщина почувствовала любовное томление, в ее организме должны произойти фактические изменения: иннервация эрогенных зон, расширение некоторых эректильных тканей, секреция, повышение температуры, учащение пульса и дыхания. Желание и наслаждение требуют от нее, точно так же как от мужчины, траты жизненных сил. Будучи рецептивным, эротическое желание женщины в каком-то смысле активно, оно проявляется в повышении нервного и мускульного тонуса. Апатичные и томные женщины всегда холодны; неизвестно, существует ли врожденная фригидность, но совершенно ясно, что психические факторы имеют решающее значение в проявлении эротических возможностей женщины, В то же время бесспорно и то, что физиологическая слабость, недостаток жизненных сил выражаются, кроме всего прочего, в сексуальном равнодушии. Наконец, если жизненная энергия растрачивается в какой-либо сознательной деятельности, например в спорте, сексуальные потребности вытесняются; так, женщины Скандинавских стран обладают крепким здоровьем, физической силой, но они «холодны». У «темпераментных» женщин, таких, как испанки и итальянки, томность и «огонь» не вступают в противоречие, другими словами, у них все пылающие жизненные силы сосредоточены в их плоти. Стать пассивным объектом — это совсем не то же самое, что быть им; влюбленная женщина не спит, она не мертва, в ней пульсирует, то усиливаясь, то ослабляясь, эротическое чувство; в момент его ослабления каким-то колдовским образом возникает желание. Но равновесие между приливом страсти и ее отливом легко может быть нарушено. Желание мужчины выражается в напряжении; натянутые нервы и напряженные мускулы не могут быть ему помехой; позы и жесты, сознательные действия не уменьшают его желания, часто, напротив, увеличивают его. Что касается женщины, то каждое ее сознательное усилие мешает ей «погрузиться» в желание; именно поэтому женщина непроизвольно¹ отвергает те формы полового акта, которые требуют от нее физических усилий и напряжения; слишком резкие и многочисленные изменения поз, требование сознательных действий — жестов или слов — разрушают колдовство. Сильное, раскрепощенное сексуальное желание может вызвать подергивание, сокращение и напряжение мускулов; в этот момент некоторые женщины царапаются, кусаются, их тело выгибается с необычайной силой; но все эти явления происходят лишь тогда, когда желание достигает пароксизма, а для этого в качестве предварительного условия необходимо отсутствие какого-либо принуждения, как физического, так и морального. Только в этом случае вся жизненная энергия женщины может сконцентрироваться на сексуальном желании. Все это означает, что девушке недостаточно позволять делать с собой все "что угодно; ее послушание, томность и бездействие не могут принести удовлетворения ни ее партнеру, ни ей самой. От нее требуется активное участие в деле, к которому абсолютно не

¹ Ниже мы увидим, что существуют также психологические причины, способные изменить ее естественное поведение.

готовы ни ее девственное тело, ни перегруженное различными табу, запретами и предрассудками сознание.

Учитывая описанную ситуацию, нетрудно понять, что начало эротической жизни женщины не может быть легким. Как мы уже говорили, нередко из-за каких-то случаев, произошедших в детстве или юности, у женщины возникает глубокое неприятие этой стороны жизни, иногда непреодолимое; обычно девушка стремится побороть его, но тогда в ее сознании возникают жестокие конфликты. Ей сильно мешают строгое воспитание, боязнь греха, чувство вины перед матерью. Во многих слоях общества девственность ценится так высоко, что, по мнению девушки, было бы настоящим бедствием лишиться ее, не вступив в законный брак. Девушка, в порыве увлечения или от неожиданности уступившая мужчине, считает себя опозоренной, «Первая брачная ночь» — это тоже нелегкое испытание: ведь девушка оказывается во власти мужчины, обычно избранного не ею, который считает возможным за несколько часов, а иногда и за несколько минут приобщить ее к сексуальной стороне жизни. Вообще говоря, любой «переход» вызывает страх оттого, что является чем-то окончательным, бесповоротным; становясь женщиной, девушка безвозвратно порывает со своим прошлым; но тот переход, о котором мы говорили, более драматичен, чем какой-либо иной; он не только образует пропасть между вчерашним и завтрашним днем, но и вырывает девушку из воображаемого мира, в котором проходила значительная часть ее существования, и бросает ее в реальную жизнь. По аналогии с боем быков Мишель Лерис называет брачную постель «ареной истины»; самый глубокий и опасный смысл это выражение имеет для девушки. Во время сватовства, флирта, ухаживания, даже самого незначительного, девушка все еще живет в своем привычном мире, полном мечтаний и церемоний; жених говорит с ней романтическим языком, и, уж во всяком случае, он с ней любезен; у нее еще есть возможность обманывать самое себя. И вдруг на нее смотрят настоящие глаза, ее обнимают настоящие руки: именно неотвратимая реальность этого взгляда и этих объятий так страшит ее.

Роль мужчины как сексуального воспитателя женщины определяется как его физиологическими особенностями, так и нравами, царящими в обществе. Конечно, для юноши-девственника такой воспитательницей является его первая любовница; но он обладает эротической автономностью, которая недвусмысленно проявляется в эрекции; в любовнице он находит лишь тот реальный объект, обладать которым он страстно желает, он находит женское тело. Девушке же для того, чтобы познать собственное тело, необходим мужчина, она полностью зависит от него. Уже в своем первом опыте мужчина обычно проявляет активность и решительность, независимо от того, платит ли он своей партнерше или в течение того или иного срока ухаживает за ней и добивается ее благосклонности. И наоборот, в большинстве случаев за девушкой ухаживают, ее благосклонности добиваются; даже если она сама сознательно привлекает внимание мужчины, он тут же берет в свои руки инициативу в развитии их отношений. Часто он бывает старше и опытнее. Считается, что за эту новую для нее страницу жизни ответственность несет мужчина, поскольку его желание более агрессивно и властно. Именно мужчина, будь он любовником или мужем, ведет ее на ложе, ей же остается лишь отдаться на его волю и повиноваться. Даже если мысленно она признает его власть, в тот момент, когда ей приходится подчиниться, ее охватывает паника. И прежде всего она боится мужского взгляда, который ее парализует. Стыдливость девушки отчасти внушена ей, но у нее есть также глубокие корни, уходящие в сущность человеческой природы; и мужчинам и женщинам знаком стыд за свою плоть, в своем чисто статичном виде, в своей неоправданной имманентности плоть существует под взглядом другого человека как абсурдная случайность предметного мира, и в то же время она является самой собой, и ей хотят помешать существовать для другого, хотят ее отрицания. Некоторые мужчины говорят, что могут показаться женщине в обнаженном виде только в состоянии эрекции. Действительно, мужская плоть в состоянии эрекции становится сильной, мощной, половой член перестает быть инертным предметом, но, как рука или лицо, становится властным выражением субъективности. Это одна из причин, по которой стыдливость не оказывает на молодых людей такого же парализующего действия, как на женщин; агрессивная роль как бы оберегает их от взгляда партнерши; и даже если на них глядят, они могут не опасаться, что о них вынесут недоброжелательное суждение, поскольку любовницы требуют от них прежде всего не пассивных качеств. Поэтому у мужчин комплекс неполноценности касается скорее сексуальной силы и умения доставить женщине удовольствие; во всяком случае, у них есть возможность защищаться, пытаться добиться успеха. Женщине же не дано превращать свою плоть в волю; как только она перестает прятать свою плоть, она становится совершенно беззащитной; даже если она стремится к ласкам, ее возмущает мысль о том, что на нее смотрят, к ней прикасаются; тем более что самыми эрогенными частями тела являются грудь и ягодицы. Многим взрослым женщинам неприятно, когда на них, даже одетых, смотрят со спины; можно себе представить, какое внутреннее сопротивление должна преодолеть наивная влюбленная девушка для того, чтобы согласиться показаться обнаженной. Конечно, какая-нибудь Фриния не боится взглядов, она величественна в своей наготе, красота служит ей покрывалом. Но девушка, даже если она так же прекрасна, как Фриния, еще не уверена в этом; она не может высокомерно гордиться своим телом до тех пор, пока восхищение мужчины не подтвердит ее девичьего тщеславия. Но и оно пугает девушку; ведь любовник еще опаснее, чем просто любующийся ею мужчина, любовник — это судья, он заставит ее увидеть себя в истинном свете, Любая девушка, даже страстно влюбленная в свой образ, трепещет в ожидании мужского приговора. Вот почему она требует полумрака, прячется в простыни. Когда она любовалась собой в зеркале, она лишь грезила, причем грезила о себе как бы глазами мужчины. Теперь эти глаза перед ней, и она должна выдержать их взгляд наяву, их невозможно обмануть, с ними невозможно бороться: в этих глазах неведомая ей свобода Другого, который принимает решение, решение безапелляционное. В реальном эротическом испытании ее детские и девичьи наваждения либо рассеются, либо навсегда закрепятся; многие девушки страдают от того, что у них слишком толстые ноги, слишком плоская или, наоборот, слишком тяжелая грудь, слишком узкие бедра, стыдятся какой-нибудь бородавки или опасаются какого-нибудь скрытого физического недостатка.

В любой девушке живут разнообразные смехотворные страхи, в которых она и себе-то едва смеет сознаться, — пишет Штекель. — Трудно поверить, что множество девушек страдают от навязчивых идей, полагая, что в их физическом строении что-то ненормально, или мучаются втайне, поскольку не уверены в том, что они физически нормальны. Так, одна девушка полагала, что ее «нижнее отверстие» находится не на месте. Она думала, что совокупление происходит через пупок, и терзалась оттого, что у нее в пупке отверстия не было и палец туда не входил. Другая девушка считала себя гермафродитом. Еще одной казалось, что она изуродована и никогда не сможет жить половой жизнью¹.

Даже если девушки не страдают от наваждений, их пугает тот факт, что некоторые части их тела, которые раньше не существовали ни для них самих, ни для кого-либо иного, скоро будут в центре внимания. Какие чувства будет вызывать ее облик, еще незнакомый ей самой, но который ей придется осознать как свой собственный? Отвращение? Равнодушие? Иронию? Ей не остается ничего, кроме ожидания мужского приговора: ставки сделаны! Именно поэтому поведение мужчины имеет такое большое значение. Его пыл и нежность могут внушить женщине такую уверенность в себе, которую ничто не сможет поколебать; до глубокой старости она будет считать себя райской птицей, роскошным цветком, распустившимся однажды ночью навстречу желанию мужчины. И напротив, из-за неумелого поведения любовника или мужа у женщины может возникнуть комплекс неполноценности, который в некоторых случаях даст толчок к развитию длительных неврозов, в ней может зародиться озлобленность, которая проявится в стойкой фригидности. У Штекеля приводятся поразительные примеры подобной реакции женщин: Одна тридцатилетняя женщина в течение четырнадцати лет страдала такими невыносимыми поясничными болями, что ей приходилось целыми неделями лежать в постели... Впервые она их почувствовала во время первой брачной ночи. Лишая ее девственности, что происходило для нее очень болезненно, ее муж воскликнул: «Ты меня обманула, ты — не девушка...» Эта тягостная сцена продолжает жить в ней в виде боли. Для мужа эта болезнь является наказанием, поскольку ему пришлось потратить немало денег на многочисленные курсы лечения... Ни в первую брачную ночь, ни в последующей супружеской жизни эта женщина не испытывала сексуального наслаждения. Первая брачная ночь стала для нее ужасной травмой и повлияла на всю ее жизнь.

Ко мне обратилась молодая женщина с жалобами на нервную систему и особенно на полную фригидность... По ее словам, в первую брачную ночь ее муж, раздев ее, воскликнул: «Какие у тебя короткие и толстые ноги!» Затем он совершил половой акт, который не доставил ей никакого удовольствия, напротив, причинил боль... Она прекрасно понимала, что фригидна потому, что в первую брачную ночь подверглась оскорблению.

Другая фригидная женщина рассказывает, что в первую брачную ночь муж глубоко оскорбил ее; когда она раздевалась, он, как она утверждает, сказал: «Господи, какая же ты худая». И хотя после этого он приласкал ее, она никогда не могла забыть этого ужасного момента. Какая грубость!

Г-жа З.В. также совершенно фригидна. Она пережила глубокую травму в свою первую брачную ночь, потому что после совокупления муж, как она рассказывает, заявил ей: «У тебя большое отверстие, ты меня обманула».

Его взгляд таит опасность, руки — угрозу. Как правило, она незнакома с отношениями, основанными на применении силы, ей не пришлось пройти через испытания, которые мужчина преодолевал, вступая в драки в детстве или юношестве, она не знает, что значит быть бессильной плотью и находиться во власти другого человека. И вот теперь она в руках мужчины, который гораздо сильнее ее. Мечты разрушены, у нее нет возможности ни отступить, ни прибегнуть к хитрости, она находится во власти самца, и он может делать с ней все, что хочет. Она цепенеет от его объятий, которые так похожи на неведомую ей борьбу. Она позволяла себя ласкать жениху, товарищу, коллеге, словом, воспитанному и вежливому мужчине, и вдруг он превратился в чужого, эгоистичного и упрямого самца, перед которым она чувствует себя совершенно беспомощной. Нередко бывает, что из-за отвратительной грубости мужчины первое совокупление девушки превращается в настоящее насилие. В деревне, например, где царят грубые нравы, крестьянская девушка, принимающая ухаживания партнера, но не желающая идти до конца, легко может лишиться девственности в какой-нибудь канаве, испытывая стыд и ужас. Но и в других слоях общества и классах девственница чаще всего подвергается грубому обращению либо со стороны эгоистичного любовника, который думает лишь о своем удовольствии, либо со стороны мужа, уверенного в своих супружеских правах и воспринимающего сопротивление жены как оскорбление и даже приходящего в ярость, если дефлорация оказывается делом нелегким.

Впрочем, даже если мужчина ведет себя в этой ситуации иначе и преисполнен учтивости, первое совокупление для нее — это всегда насилие. Девушка ожидает, что ее будут целовать в губы или ласкать ее грудь, стремится к уже знакомому ей или предугадываемому половому наслаждению. Вместо этого мужчина разрывает ее девственную плеву и проникает туда, куда она его не призывала. Существует немало рассказов о том, как девушка, изнемогающая от восторга в объятиях мужа или любовника, уверовавшая в то, что она достигла осуществления своей сладострастной мечты, вдруг с ужасом ощущает острую боль, происх