Отражение пушкинской лирики в творчестве Лермонтова

Известно, что путь Лермонтова к Пушкину не был прямолинеен. Начав в 1829-1830 годах с подражания романтическим поэмам и вольнолюбивой лирике Пушкина, Лермонтов в середине 1830 года обратился к Байрону, к поэтическим опытам русских поэтов-любомудров, увлекающихся философией, в первую очередь Шеллингом.

В соответствии с задачами, стоящими перед ним, В.Г. Белинский заострил внимание на различиях Пушкина и Лермонтова, тем самым выступая против истолкования Лермонтова как подражателя Пушкина и других поэтов. Критик также стремился новый период русской литературы не связывать с именем Пушкина.

Эти тенденции были в дальнейшем абсолютизированы во многих историко-литературных работах. Различия были преувеличены: Пушкин - реалист, гармоническая натура, объективный поэт, его любовные стихи проникнуты гуманностью; Лермонтов - романтик, субъективист, поэт мысли, болезненная натура, порою чрезмерно жестокий и злой в любовной лирике.

Литературные позиции Лермонтова сблизились с пушкинскими, не потеряв своих особенностей, своего характера мировосприятия. Бо́льшая сосредоточенность на внутреннем мире личности, новый шаг в понимании человека во всей его цельности - в его связи с историей, обществом, природой и вселенной - лишь укрепляли связь Лермонтова с поэзией Пушкина, развивали многие проблемы, поставленные его предшественниками.

Вслед за Пушкиным Лермонтов - поэт полноты жизни, со всеми ее радостями и страданиями. Можно возразить, что поэзия Лермонтова печальна и драматична. Но разве не были трагичны многие произведения Пушкина 1830-х годов?

Отношение Пушкина к любви, его гуманность, выраженные, например, в стихотворении «Я вас любил: любовь еще, быть может…», обычно противопоставляют любовной лирике Лермонтова. Юношеские стихи Лермонтова, обращенные к Е.А. Сушковой и особенно к Н.Ф. Ивановой написаны в годы, когда Лермонтов увлекался поэзией Байрона, и имеют мало общего с Пушкиным. Поэтика романтизма ставила в центр образ поэта, его переживания, страдания и размышления. В зрелой любовной лирике Лермонтов следует за Пушкиным и совершает новый шаг - он стремится запечатлеть образ женщины, ее душевное состояние, внутренний мир. Вершина в этом отношении - образ Нины в поэме «Сказка для детей» Лермонтова.

Поэты - единомышленники в главном: любовь величайшая жизненная ценность. Они создали шедевры любовной лирики в русской и мировой поэзии.

Поскольку любовь так много значит, за нее можно заплатить жизнью. Этот пушкинский мотив «Каменного гостя», монолога Клеопатры в «Египетских ночах» своеобразно повторен Лермонтовым в балладе «Тамара» (грузинском варианте Клеопатры).

Близки оба поэта и в другом аспекте этой темы: смерть не властна над любовью: «Заклинание», «Для берегов отчизны дальной» Пушкина; «Любовь мертвеца», заключительная строка стихотворения «Графине Е.П. Ростопчиной»: «…и ласки вечные твои».

Лермонтовское «отрицание» любви: это не отрицание, а скорее проявление лермонтовского максимализма, мечты о настоящей (вечной) любви. Образцом высокой любовной лирики остаются монологи Демона, обращенные к Тамаре. Здесь несомненен лирический подтекст. Это подтверждает посвящение кавказской редакции поэмы Варваре Александровне Лопухиной, к ней Лермонтов испытывал серьезное чувство до конца жизни. С Лопухиной связано и его последнее стихотворение «Нет, не тебя так пылко я люблю», варьирующее сюжетный мотив Пушкина (стихотворение «Дориде»). Тема судьбы, рока постоянно присутствует в творчестве Пушкина и Лермонтова; она во многом сходно осмыслена. Признавая власть судьбы над человеком, оба поэта не были фаталистами. Сделан парадоксальный вывод: неизбежное течение обстоятельств не должно мешать активным действиям героев, их вмешательству в ход жизни, умению вести борьбу. Пожалуй, самые «лермонтовские» строки Пушкина:

Есть упоение в бою

И бездны мрачной на краю. (Т. 2, с. 39).

В стихотворении "Сонет" поэт пишет: "Я памятью живу с увядшими мечтами, виденья прежних лет толпятся предо мной, и образ твой меж них, как месяц в час ночной, между бродящими блистает облаками." Поэт пытается противопоставить унылой действительности свои идеальные воззрения. В этом отличие любовной лирики Лермонтова от любовной лирики Пушкина. У Пушкина любовь, как божественный дар, радостна и светла. Он не привносит неразрешимого трагизма в свои лирические стихи, у него любовь - всего лишь миг прекрасного, чарующего, возвышенного. Он более реалистичен и жизнерадостен в своих стихах, хотя и у него порой проступают пессимистические нотки. В стихотворениях Лермонтова любовь - чувство высокое, светлое, поэтическое, но всегда неразделенное или утраченное.

«Герой нашего времени» заканчивается «Фаталистом» - единственной новеллой, где Печорин оказывается подлинным героем: он обезоруживает убийцу, спасая от гибели других людей. Печорин записал в своем дневнике, что «вздумал испытать судьбу», и заметил: «…я всегда смелее иду вперед, когда не знаю, что меня ожидает».

Всем очевидна зависимость «Героя нашего времени» от «Евгения Онегина».

Животрепещущий вопрос о реализации своей жизни, самоосуществлении поставлен Лермонтовым еще резче, чем в «Евгении Онегине»: состояние общества определяется степенью раскрытия возможностей человека.

Начало романа - путешествие по военно-грузинской дороге - напоминает «Путешествие в Арзрум» хотя бы потому, что очерк Пушкина открыл новые стилистические (повествовательные) перспективы для русской литературы, которые развил Лермонтов (наблюдение Б.М. Эйхенбаума).

Лермонтов-прозаик в «Герое нашего времени» продолжил роль Пушкина - основателя русской литературы.

Если Пушкин открыл пути для современной поэзии, то Лермонтов (это убедительно показал академик В.В. Виноградов) осуществил в своем романе синтез достижений стиховой и прозаической речи. Он соединил также достижения русской публицистики, научно-философского языка. Завоевания романтической культуры слова Лермонтов использовал как художественное средство для психологического изображения личности во всей ее противоречивости.

При этом Лермонтов не забывал о прелести быстрой, динамической и точной манеры пушкинской прозы, учитывал сатиру Гоголя, в известной степени светскую повесть В.Ф. Одоевского. Ограничиваясь «крупным планом», не касаясь множества сопоставлений, творческой полемики Лермонтова с Пушкиным, завершим тему еще несколькими соображениями.

Подобно Пушкину, Лермонтов не только стремился в зрелом творчестве объяснить характер героя обстоятельствами, но и возвышал, поднимал многих героев над средой, над условиями жизни - таков центральный герой лермонтовской лирики, образы Арбенина, Печорина, Нины (в «Сказке для детей»). Многожанровость Лермонтова также идет от Пушкина. Она связана с тем, чтобы более полно охватить жизнь, вернее раскрыть сложную натуру человека. Эту же цель преследует разнообразие художественных форм, в частности обращение к символу, заключающее огромные возможности для реалистического искусства. В биографическом плане заметим, что Лермонтов в последний год жизни хотел следовать Пушкину - полностью посвятить себя профессиональной деятельности писателя, издавать свой журнал.

Еще никому неведомый поэт привносил в русскую литературу принципиально новый тип лирического героя. В отличие от лирических героев Жуковского, Батюшкова, Давыдова, поэтов-декабристов, поэтов-любомудров, отличавшихся большей или меньшей односторонностью, преобладанием характерной доминанты (элегичность, эпикурейство, „гусарство", гражданственность, философичность), лирический герой Лермонтова выступал как целостная личность. В этом Лермонтов наиболее близок Пушкину. Однако личность поэта у Пушкина в лирике, как правило, не объект изображения, а призма, сквозь которую воспринимается мир. Лирический герой Лермонтова - это именно художественно-обобщенный характер поэта, воспроизводимый лирическими средствами. Резко очерченная индивидуальность лирического героя, наделенного устойчивыми психологическими, биографическими, личностными чертами как определенного характера, облегчала ранний переход Лермонтова от лирики к поэмам, драмам и затем к роману.