 |
Мысль творит вместе с верой
|
|
|
|
Итак, очевидно, что не все наши мысли становятся физической реальностью. Наше сознательное мышление способно обрабатывать сотни мыслей в секунду. Если бы подсознание воплощало в физической реальности миллиарды мыслей всего человечества, которые бурлят в голове каждого из нас каждую секунду каждого дня, то этот мир превратился бы в полный хаос. Наши «Я» проводят гигантскую работу по отбору тех мыслей, которые сознательное мышление направляет в подсознание. И совершенно ясно, что эту работу выполняет сознательное мышление.
Если мы вернемся к гипнозу, то вспомним, что подсознание не выбирает, какую предпосылку оно примет, а какую – нет. Когда сознательное мышление спит, как у человека под гипнозом, подсознание откликается на любую предложенную установку и сразу превращает ее в действительность. Очевидно, что подсознание воспринимает абсолютно любые установки, которые ему предлагаются, и единственная причина, почему не все наши мысли превращаются в физическую реальность, заключается в том, что какие-то из них не являются убеждениями нашего сознательного мышления и поэтому не направляются в подсознание.
Вот почему необходимо отчетливо понимать, что вера – важнейший инструмент выстраивания жизни.
Вера – это тот фактор, который придает мысли импульс и наполняет ее убежденностью, таким образом, помещая эту мысль в подсознание в виде установки, которая будет реализовываться на уровне физического мира.
Так что все, в чем вы убеждены, станет реальностью вашей жизни, ведь мысль плюс вера равно творение!
Вера – это утверждение
Как мы говорили в главе о гипнозе, теоретически можно было бы найти бесконечно мудрого и надежного гипнолога, который бы дал всему человечеству установки на добро, и все стало бы просто чудесно. И тогда мы не нуждались бы в вере. Однако наша цель – направить в свое подсознание мысли, идеи и выводы, на основе которых мы хотим построить свою собственную жизнь. Ибо все, что мы дадим своему подсознанию как установки, воплотится в физической реальности.
|
|
|
Если в подсознании поселится ваша убежденность, что у вас есть деньги, то у вас будут деньги. Если оно получит установку, что вы здоровы, то вы будете здоровы. Если в подсознании утвердится мысль о том, что ваша жизнь полна любви, то у вас будет любовь. Если вы направите туда уверенность в своем успехе, то вы будете успешны. Если вы станете думать о своей мудрости, то вы будете мудры. Какой бы ни была установка, подсознание претворит ее в физическую реальность. Посмотрите, насколько простой может быть такая установка: «У меня есть деньги» – только и всего, и деньги появятся. Так почему же нам так трудно сделать такую простую вещь? Потому что у нас недостаточно веры! Потому что мы выражаем свои желания как надежду, а на протяжении дня можем миллион раз сомневаться в своих мыслях!
Давайте вспомним, что сказал Иисус тому, кого исцелил: «Ты выздоровел». Он не приводил аргументов, ничего не требовал, не рассматривал «за» и «против». Он просто дал подсознанию установку, согласно которой оно стало действовать в соответствии со своей природой.
Что делает гипнотизер? Он говорит: «Ты не чувствуешь своей руки», и все чувства немедленно исчезают. Вот на таких простых установках и действует подсознание. А поскольку мы всегда думаем о чем-то с определенной долей убежденности, подсознание начинает творить то, во что мы верим.
Любое решение – это утверждение
Давайте рассмотрим пример. Предположим, вы решили стать успешным бизнесменом. В начале своего предприятия вы, как и следует, даете себе установку: «Я буду успешным бизнесменом». С этим утверждением вы начинаете свой путь. Вы закупаете некоторое количество товара, но со временем обнаруживаете, что его не так уж хорошо раскупают. И вы тут же решаете, что сделали ошибку. Этому сопутствуют мысли о том, что вскоре вы потеряете много денег, и вы уже представляете, как вас постигает полный провал. В вашем воображении возникает картина, живописующая ваше разорение: вы без средств, без возможностей, никакой надежды в тисках жестокой судьбы. И какова же теперь ваша установка? Несомненно, вы утверждаетесь в своем провале. И поскольку вас одолевают такие мысли, вам уже незачем идти в офис, ведь что бы вы ни делали, вас ждет только крах.
|
|
|
Чтобы достичь успеха, вы должны думать об успехе. Никто не становился успешным, думая о провале. И думая только об успехе, никто не приходил к провалу. Настолько это просто. И единственный инструмент, который нужно использовать, чтобы предотвратить неудачу в своей жизни, – это вера.
Если вернуться к примеру, то критической точкой, когда нужно было полностью положиться на веру, был момент, когда стало понятно, что нет достаточного спроса на закупленные товары. Здесь произошла принципиально важная вещь. Нужно было отказаться от мыслей об ошибке.
Нельзя было воспринимать это как предвестие краха или знак неминуемого провала. Необходимо было сохранить свою убежденность, что вы успешный бизнесмен, и думать о том, что сила, которая гораздо больше вас, направит вас на верный путь. Следует понимать, что мы не определяем, каким именно образом реализуются наши установки, или какая конкретная последовательность событий приведет к тому, чего мы хотим. Подсознание найдет пути и средства для исполнения того, о чем мы думаем. Один мудрый и очень успешный человек сказал: «В каждом очевидном провале заложены огромные возможности, нужно только иметь веру, чтобы увидеть их».
Когда мы отвергаем мысли о неудаче, то негативные обстоятельства оборачиваются всего лишь ступенькой на пути к успеху.
Если бы, возвращаясь к нашему примеру, вы не стали сосредотачиваться на мыслях о провале, то канал сбыта обязательно бы появился, и скорее всего там, где вы даже и не предполагали. И то, что могло обернуться катастрофой, превратилось бы в великую победу благодаря вере и только ей.
|
|
|
Психология победы
Джон Хэмптон Пул – один из выдающихся профессионалов в американском футболе, который также был главным тренером команды «Лос-Анджелес Рамс». Спокойная уверенность и твердое стремление к цели стали его отличительной чертой. Но так было не всегда. Сперва ему прошлось пройти через трудности и опыт неудач.
В Стэндфордском университете Хэмп и я играли в одной команде, и один из игровых сезонов был особенно неудачным для нас. У нас был замечательный тренер и очень хорошие игроки. Однако когда до конца игр нам оставалось сразиться только с одним противником, у нас за плечами не было ни одной победы.
Ночь за ночью Хэмп и я сидели у него дома в Мэйфилде и ворчали. О какой победе может идти речь, говорили мы, если у нас нет надлежащей защиты, явного лидера или толковой методики тренировок? Мы винили бывалых игроков, которые доводили тренера. Мы винили тренера, который раздражался на их замечания. Мы винили травмы. Мы винили погоду. Мы винили все и вся, кроме самих себя. А за что нам было себя винить? Мы очень старались. Порой за игру мы теряли в весе по несколько килограммов, мы демонстрировали синяки и разбитые губы как свидетельство своих усилий. О да, мы совсем не ленились. Но терпели поражение за поражением.
Но вот пришел час, и мы сели на поезд до Нью-Йорка, где должна была состояться наша последняя игра в сезоне – с дармутской командой, лучшей на восточном побережье. И, конечно, если мы не выиграли ни одной игры до этого, на что нам было надеяться? У нас не было никакого запала, всеми овладело мрачное настроение.
Поезд двигался в лучах ясного зимнего дня, Хэмп и я сидели в вагоне-ресторане, наблюдая проплывавший мимо пейзаж. Мы смотрели на мирные сцены сельской жизни, в воздухе витала какая-то отрешенность и спокойствие. Хэмп повернулся ко мне:
– Стэн, а ты сделал все, что мог, в этом сезоне?
– Ты знаешь, что да. Я играл до изнеможения, – ответил я с обидой.
|
|
|
– Я не спрашиваю, уставал ли ты. Я спрашиваю, сделал ли ты все, что мог?
Он смотрел мне прямо в глаза. Отвечать я мог только честно, по-настоящему честно.
– Нет, вообще-то нет. А ты?
Он помотал головой и сказал:
– Неважно, как я старался. Я быстро сдувался. – Потом он посмотрел в окно и спросил: – Отчего это?
– Может быть, мы слишком старались, – сказал я.
– Скорее, не так старались, – уныло заметил он.
Я настаивал:
– Когда цель недостижима, трудно вообще стараться.
– Ты имеешь в виду, мы не можем выиграть? – спросил он.
– Я имею в виду, что мы думаем, что не можем.
Он нахмурился и сказал:
– Может, ты и прав. Несмотря на все наши собрания для поддержания командного духа, я сомневаюсь, что мы действительно верим в свою победу.
– Да, мы уверены, что проиграем. Так оно и происходит.
Хэмп поднял сжатую в кулак руку и сказал:
– Ну ладно, давай тогда прямо сейчас настроимся на то, что мы можем выиграть следующую игру. Нет, даже на то, что мы ее выиграем. А?
Меня одолели сомнения. Говорить и верить – это две разные вещи. Но я согласился:
– Возможно, так и надо.
– Так что же нас останавливает? – воскликнул он.
– Одиннадцать человек из Дартмута, – ответил я, но тут же расплылся в улыбке: – Но, ей богу, я верю, что мы можем сделать это!
И в тот самый момент я почувствовал, как уныние покинуло меня и тяжкий груз свалился с плеч. Я выпрямился. Мне стало хорошо. С Хэмптоном тоже что-то произошло. Широко улыбаясь, он протянул мне руку.
– Давай скрепим это рукопожатием. Мы покажем все, на что способны, и даже больше, если это будет необходимо. Потому что мы едем за победой.
Когда я пожал его руку, я почувствовал спокойствие и уверенность – впервые за многие месяцы.
Время, проведенное в Нью-Йорке, было просто восхитительным. Тренировки проходили без груза обреченности. И самым чудесным моментом стала игра с Дартмутом. Мы давали блестящие пасы, делали невообразимые подкаты и так ставили блоки, как никогда раньше. Мы победили.
Никто не мог понять, что произошло. Как команда, которая не выиграла ни одной игры в сезоне, могла победить одного из лидеров? В объяснение этому высказывалось множество предположений. У нас с Хэмпом была своя версия. После игры, в раздевалке у нас состоялся такой диалог.
– Я даже не устал. И у меня нет ни одного синяка или ссадины, – с удивлением заметил он.
– Да, это было легче легкого! – ответил я.
– Может быть, это всегда легко, когда веришь, – задумчиво сказал Хэмп. – Может быть, самое трудное – это верить по-настоящему.
|
|
|
