А) Предварительные замечания.

Исследование мышления при патологических состояниях мозга является одной из самых сложных проблем клинической психологии.

Место, которое занимает исследование процессов мышления, неодинаково в различных областях клинической медицины. В психиатрической клинике, ставящей перед собой задачу изучения общих форм изменения сознания человека, исследование мышления' занимает центральное место и имеет характер психологического описания различных форм его нарушения.

В клинике очаговых поражений мозга, в которой вся работа подчинена проблемам топической диагностики этих поражений, на первый план выступает нейрофизиологический и психофизиологический анализ более частных процессов, позволяющих раскрыть факторы, лежащие в основе локальных поражений. Поэтому изучение процессов мышления, которое носит очень сложный характер, не может стоять здесь в центре психологического исследования. Однако различные по локализации поражения мозга могут вызывать совершенно неодинаковые формы нарушений мышления. Поэтому применение тех приемов, которые позволяют точнее описать эти различные формы изменений мышления, может иметь известное значение и в клинике очаговых поражений мозга.

Как мы уже неоднократно указывали (II, 5, ж)1 мышление является особо сложной формой психической деятельности, возникающей лишь в тех случаях, при которых задача требует предварительного анализа и синтеза ситуации и нахождения специальных вспомогательных операций, с помощью которых она может быть разрешена.

^.В результате такого анализа ситуации или, как принято говорить в психологии, создания ориентировочной основы сложного действия, человек выделяет наиболее важные, существенные элементы в условии задачи и создает гипотезу основных путей ее решения. Эта гипотеза или общая схема интеллектуального действия сразу же изменяет вероятность возникновения различных связей:: одни связи, соответствующие гипотезе, делаются наиболее вероятными и актуализуются^воз-никновение других 'связей, не соответствующих гипотезе, 'становится менее вероятным, и они тормозятся. Благодаря этой предварительной работе всякий процесс мышления становится организованным и дальнейший подбор нужных средств или операций мышления принимает планомерный, избирательный характер.

Естественно ожидать, что нарушение процессов мышления может возникать при самых различных по локализации поражениях мозга, устраняющих тс> один, то другой фактор, необходимый для нормального протекания интеллектуального акта. ^

Как мы уже говорили выше, для правильного протекания мышления необходимо выделить известную цель, которая прочно сохранялась бы в течение всей дальнейшей деятельности и определяла бы основную установку субъекта. Необходимо, чтобы все преждевременные импульсивные попытки ответа на поставленную задачу тормозились и чтобы субъект приложил извесдные. усилия для предварительной ориентировки в условиях задачи. Необходимо далее, чтобы эта предварительная ориентировка привела к возникновению известной гипотезы или схемы действия, которая повысила бы вероятность возникновения одних (существенных) и торможение других (побочных) связей и придало дальнейшему процессу избирательный характер. Необходимо, V чтобы субъект мог подобрать правильные операции и умел ими воспользоваться. Необходимо, наконец, чтобы на каждом этапе мыслительного процесса получаемые результаты сличались с исходными условиями задачи, чтобы возникающие побочные связи тормозились, а неадекватные решения корригировались.

Как показывают исследования (Л. С. Выготский, 1934; А. Н. Леонтьев, 1959; А. В. Запорожец, 1960; П. Я. Гальперин, 1959, 1966 и др.), такой сложный процесс формируется в длительном развитии ребенка. На первых порах он носит развернутый, наглядно-действенный характер и опирается на ряд внешних материальных или материализованных средств; на следующей ступени он может выполняться в плане развернутой громкой речи; лишь на последней ступени, по мере развития внутренней речи, он постепенно свертывается и принимает тот характер сокращенного «умственного» действия, который отличает интеллектуальные процессы взрослого человека.

После того, что было сказано в предшествующих разделах книги, ясно, что этот процесс по-разному страдает при различных по локализации поражениях мозга.

^Поражение лобных отделов мозга, вызывающее существенные нарушения прочности возникшего намерения, приводит к нарушению торможения непосредственно возникающих и персеверативных связей, легко вызывает нарушение всего строения интеллектуальной деятельности. В результате этих дефектов ориентировочная основа действия выпадает или редуцируется. Возникновение прочной гипотезы, которая определяет «стратегию» интеллектуального акта, нарушается, и система возникающих связей теряет свой направленный избирательный характер. Существенно нарушается и необходимое для каждого интеллектуального акта сличение результатов действия с исходными намерениями, и допускаемые ошибки перестают осознаваться и корригироваться. Естественно поэтому, что нарушение мышления у больных этой группы принимает особенно грубые формы, несмотря на то, что навыки, позволяющие выполнять отдельные частные операции, могут оставаться сохранными. "7

С Совершенно иными чертами отличается нарушение мышления у больного...с поражением задних (височно-теменных и теменно-заты-^у лочных) отделов ведущего полушария. Больные с такими поражениями легко принимают" и пр'очно удерживают поставленную перед ними задачу. Они легко формируют прочные намерения, усиленно работают над тем, чтобы ориентироваться в условиях задачи; они создают нужные гипотезы и внимательно сличают каждый шаг своего рассуждения с исходными условиями поставленной перед ними задачи.

Нарушения, проявляющиеся у этой группы больных, носят совершенно иной характер; как правило, они связаны с тем, что, сохраняя общую «стратегию» интеллектуального акта, больные теряют возможность адекватно осуществить его. Больные с поражением височных отделов мозга наталкиваются на значительные трудности, связанные с нарушением системы речевых связей и нестойкостью мнестических следов, что резко мешает им удержать нужные операции и выполнить их во внутреннем «умственном» плане.

Больные с поражением теменно-затылочных отделов левого полушария 'испытывают заметные затруднения, когда по ходу задачи им бывает нужно сопоставлять одни элементы действия с другими и когда их операции должны опираться на «симультанные синтезы». Эти затруднения оказываются особенно велики, когда в процесс решения задачи включается необходимость анализа тех или других грамматических структур или числовых отношений. В этих случаях больные, прочно сохраняющие нужное намерение и упорно работающие над его выполнением, оказываются не в состоянии плавно и автоматизированно осуществлять нужные операции, и весь процесс мышления может резко нарушаться—на этот раз в совершенно иных звеньях.

Естественно поэтому, что приемы исследования мышления должны быть построены так, чтобы характер нарушения интеллектуальной деятельности мог быть доступен для детального анализа. Только при этих условиях исследование мышления может быть использовано для целей топической диагностики поражения.

Исследование мышления, которое применяется нейропсихологией, может иметь характер анализа конструктивной деятельности больного (см. выше III, 6, г); оно может использовать анализ понимания сюжетных картин или текстовых отрывков; наконец, оно может воспользоваться анализом процесса решения задач, в котором все особенности интеллектуальной деятельности выражены в особенно четком виде и которые представляют собою удобные для исследования модели интеллектуального акта. <•• Во всех этих случаях исследуаэщии мышление должен обращать особое внимание не столько на результат' решения той или 'иной задачи, "'сколько на анализ того, как протекает процесс мышления и. в чем со-/Стоя_т..1Ј..^^т.руднения, которые испытывает больной при решении задачи.

Мы остановимся только на трех группах проб, специально осветив приемы исследования понимания сюжета, 'пробы на исследование понятий и пробы на решение задач, требующих развернутого самостоятельного мышления.