 |
В этой ситуации остается лишь надеяться на прагматичность (свои взгляды) судейского сознания в отношении сомнительного правила новой редакции п. 1 ст. 200 ГК РФ.
|
|
|
|
Защита ненадлежащего ответчика
п.1 ст. 200 Гражданского кодекса РФ предусмотрено, что «если законом не установлено иное, течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права».
По сравнению с прошлой редакцией нормы теперь для «запуска» течения исковой давности необходима также и известность истцу «надлежащего ответчика».
«На практике нередки случаи, когда истец, не имея данных о субъекте ответственности по виндикационным требованиям, требованиям о возмещении вреда, не может предъявить соответствующий иск. Разрешение указанной проблемы возможно различными способами.
Как видим, в законе был реализован именно первый подход — начало течения исковой давности увязано с моментом, когда истец узнал или должен был узнать о субъекте ответственности (т. е. о так называемом «надлежащем ответчике»). Тем не менее, на наш взгляд, такое законодательное решение отнюдь не бесспорно.
1. Во-первых, ставится под сомнение обоснование (необходимость) введения конструкции «надлежащего ответчика» (т.е. для чего в принципе дополнили статью?)
Неужели прежняя редакция нормы допускала, что, истец, не имеющий информации о лице, ответственном за нарушение его субъективного права, должен был под угрозой истечения срока исковой давности предъявлять иск к кому угодно? Вряд ли.
Далее — неужели несмотря на предпринятые усилия истца по установлению персоны нарушителя, последний, продолжая скрываться от истца, получает такую льготу, как возможность заявить в суде об истекшем сроке исковой давности? Тоже весьма сомнительно.
|
|
|
Полагаем, что толкование п. 1 ст. 200 ГК РФ (в прежней редакции) должно было базироваться на том, что категории «исковая давность» и «иск» находятся в теснейшей взаимной связи.
И общая логика института исковой давности предполагает, и сам законодатель в ст. 195 ГК РФ исходит из того, что срок для защиты права устанавливается применительно к конкретному иску лица, субъективное право которого нарушено.
Поскольку в исковом производстве фигуре истца всегда противостоит ответчик, искусственно удалять из конструкции иска сторону, к которой обращено притязание, совершенно невозможно. Таким образом, если сам иск может быть предъявлен только лишь тогда, когда известен предполагаемый нарушитель права, то и исковая давность должна начинать свое течение не с момента нарушения субъективного права, не с момента, когда о таком факте стало известно потенциальному истцу, а именно тогда, когда у него оказался «достаточный инструментарий», чтобы обратиться к исковой форме защиты.
Вывод: Даже при отсутствии нового дополнения статьи о «надлежащем ответчике», даже в прежней редакции при исчислении начала течения срока исковой давности необходимо было исходить из того, что исковая давность тесно связана с самим иском, иск возможно предъявить, только зная нарушителя права, и исковая давность должна начинать течь когда у истца есть весь инструментарий, в том числе, знанием о лице, нарушившем его право.
2. Во-вторых, новая редакция п. 1 ст. 200 ГК РФ порождает резонный вопрос: а может ли заявить о пропуске срока исковой давности ненадлежащий ответчик? Буквальное толкование указанной нормы приводит нас к довольно парадоксальному выводу: если течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права, то для иска к ненадлежащему ответчику такое течение вообще не начнется никогда!
|
|
|
Неужели ненадлежащий ответчик лишен вообще самой возможности ссылаться на истечение срока исковой давности, возражая против удовлетворения иска исключительно по иным основаниям?
Нет никаких разумных посылок к тому, чтобы ограничивать действие института исковой давности исключительно лишь исками к надлежащим ответчикам, однако, как указано в п.10 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 сент. 2015 г. № 43 О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности - «Заявление ненадлежащей стороны о применении исковой давности правового значения не имеет». Соответственно, ненадлежащий ответчик не может заявить о пропуске исковой давности?
3. В -третьих, возникает более прикладной вопрос: как суд должен установить факт предъявления иска именно к надлежащему ответчику?Никакого иного способа, кроме как рассмотреть судебное дело по существу, как нам представляется, не существует. И тогда опять возникает довольно странная ситуация: чтобы ответчик мог реализовать свое право на заявление об истечении срока исковой давности, суд должен сначала, по сути, спор разрешить. Есть ли смысл в таком подходе? Конечно, нет. Причина проста — здесь весьма очевидным образом будет страдать принцип процессуальной экономии.,т.е. суд, хоть и суд, имея безусловное основание к отказу в удовлетворении иска, вынужден в полноценной судебной процедуре устанавливать всю совокупность фактов, входящих в предмет доказывания.
Однако, этой логике противопоставлены следующие положения законодательства:
· В гражданском процессе прямо установлено правило о том, что возражение ответчика относительно пропуска истцом без уважительных причин срока исковой давности может рассматриваться в предварительном судебном заседании, и при установлении такого факта «судья принимает решение об отказе в иске без исследования иных фактических обстоятельств по делу» (ч. 6 ст. 152 Гражданского процессуального кодекса РФ2).
· Кроме того, ГК РФ вполне недвусмысленно устанавливает правило о том, что «истечение срока исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре, является основанием к вынесению судом решения об отказе в иске» (п. 2 ст. 199 ГК РФ).
|
|
|
То есть в этих нормах не указано, зависимость возможности заявления пропуска исковой давности от того, надлежащий или нет ответчик.
Но Верховный Суд РФ не обнаружил внутреннего противоречия между новой редакцией п. 1 ст. 200 ГК РФ и указанными нормами ч. 6 ст. 152 ГПК РФ и п. 2 ст. 199 ГК РФ, указав, в п.15 ППВС от 29.06.2015, что «если будет установлено, что сторона по делу пропустила срок исковой давности и не имеется уважительных причин для восстановления этого срока для истца — физического лица, то при наличии заявления надлежащего лица об истечении срока исковой давности суд вправе отказать в удовлетворении требования только по этим мотивам, без исследования иных обстоятельств дела».
Дополнение законодательной нормы вступило в противоречие как с внутренней логикой самого института, так и вызвало к жизни неоднозначные рекомендации высшей судебной инстанции.
В этой ситуации остается лишь надеяться на прагматичность (свои взгляды) судейского сознания в отношении сомнительного правила новой редакции п. 1 ст. 200 ГК РФ.
|
|
|
