 |
ПОДПИСЬ: Эльфика, с Любовью.
|
|
|
|
— Отлично! Вот такие Бюрократические Потоки мне нравятся гораздо больше, — похвалила сверху Вселенная и подмигнула сразу всеми звездами. – Приветствуется! Принимается! Поддерживается!
И вывела огненным хвостом кометы через весь небосклон:
«ОДОБРЕНО ВСЕЛЕННОЙ!»
ПОДАРОК НА РОЖДЕСТВО
Это случилось со мною аккурат в Рождество, когда на Земле творятся всевозможные чудеса. И моя история была Чудом. Нет, правда! В это Рождество случился самый необычный подарок, который я когда-либо получала в своей жизни.
Надо сказать, что Рождество я мечтала провести дома и одна. После Новогодних праздников во мне словно электричество кончилось, и я, как перегоревший бытовой многофункциональный агрегат, была совершенно бесполезной для жизни. Тупо сидела в кресле и смотрела телевизор. Иногда для разнообразия так же вяло играла в «Тетрис» в компьютере, проверяла почту и отвечала на письма (а как же! люди же писали, ждут!) или брела на кухню чего-нибудь поесть, а потом обессилено падала вздремнуть часок-другой, как будто разгрузила вагон с углем. В перерывах я лениво ругала себя за то, что список дел, намеченных на всенародные новогодние каникулы, так и остается на бумаге, а я не могу себя заставить даже на прогулку выйти, не то что там полезными делами заниматься…
Надо сказать, что такое со мной случается довольно регулярно. Прямо тенденция какая-то. Вроде как волной идет: то я парю, летаю и успеваю переделать сотню важных дел одновременно, то вдруг понимаю, что все, энергия на нуле – сели батарейки. То я всех люблю и готова общаться часами, то вдруг возникает желание уйти в отдаленный монастырь на месяц-другой, а еще лучше – в одиночную камеру. Или на необитаемый остров.
|
|
|
В общем, в этот раз мне хотелось мне только одного – чтобы меня не трогали. Но не тут-то было! Я человек коммуникабельный, у меня много друзей и знакомых, и работа у меня связана с людьми и общением, так что покой мне только снится. А еще – ну я просто не могу отказать, если кому-то плохо и нужна помощь. Или хорошо и просто поговорить хочется. Нет, ну правда – как можно отказать в такой малости, как роскошь человеческого общения??? Поэтому постоянно у меня трезвонит телефон, тренькает скайп, вякают смс-ки и, что называется, «гости на пороге». Планида такая.
Так что звонок в дверь меня не удивил, хотя я никого и не ждала. И только сердце екнуло: господи, ну кто опять там??? Сантехник? Детки с колядками? Заплутавший Дед Мороз? Я надела на лицо улыбку и потрусила открывать. Ой, мама… На лестничной клетке толпилась целая веселая орава – человек шесть или семь, все мои хорошие приятели.
— С Рождеством! – ликующе завопили они, врываясь в прихожую. – А мы решили без приглашения нагрянуть, а то знаем, что ты тут одна киснешь. Мы и подумали — надо тебя встряхнуть! Расшевелить!
Честно говоря, я бы предпочла, чтобы меня не встряхивали и расшевеливали, а закопали и похоронили. Временно, конечно. Но я, разумеется, не стала озвучивать столь неординарные рождественские желания, а покорно стала доставать бокалы под шампанское, которое они приволокли с собой. Сама я шампанское не люблю и не пью, и предпочла бы вообще обойтись без возлияний, но людям-то хорошо, им-то зачем праздник портить?
— Дорогая Мариночка! – громогласно начала зачитывать огромную поздравительную открытку моя подруга Алка. – В светлый праздник Рождества…
И в этот момент ее муж Лёнчик открыл бутылку шампанского, пробка сквозанула в потолок, а оттуда рикошетом с силой тюкнула мне в темечко, и что-то произошло. Последнее, что я запомнила – это изображение с Алкиной открытки: Дед Мороз, летящий на санях, запряженных золотым оленем, по заснеженной равнине. И все. Я отключилась.
|
|
|
… Я стояла на заснеженной равнине. Было пустынно и холодно. Надо мною раскинулось фиолетовое звездное небо, вокруг, куда ни глянь, простирались бескрайние снега, а я удивленно обозревала свои ноги в исключительно красивых узорчатых сапожках. Я такие только в сказках видела, там они называются «сафьяновые». Одежда на мне тоже была другая: не то шуба, не то пальто, не то доха – что-то типа наряда Снегурочки на новогодних утренниках. Хотя сейчас уже Рождество, при чем тут Новый Год?
Несмотря на шубу, я быстро стала замерзать. Вдруг вдали показалось что-то движущееся, при ближайшем рассмотрении — сани. Я обрадовалась и побежала навстречу, маша рукой. Я уже видела Деда Мороза, который то и дело залезал в свой мешок и кидал куда-то в пространство подарки. Подарки выглядели красиво – коробки в золотистой обертке и с золотыми же пышными бантами. Видимо, дедушка был слишком увлечен своим делом, потому что сани промчались мимо на первой космической скорости, а я с разинутым ртом застыла, растерянно провожая их взглядом.
— Ну ничего себе! – только и смогла выговорить я, когда пришла в себя. Вряд ли здесь, в этой заснеженной тундре, имеется оживленное дорожное движение. И что мне теперь, замерзать тут? Как ни странно, холод меня взбодрил, и я стала припрыгивать на месте, обхватив себя руками. Стало чуть теплее, и мысли забегали живенько так. Итак: или я околею тут во цвете лет, или придумаю, куда идти и что делать. Пока я лихорадочно размышляла, опять показались сани. При ближайшем рассмотрении – по-моему, те же самые.
На этот раз я не просто кинулась к ним, но и что есть мочи завопила:
— Ээээй!!!! Дедушка Мороз!!!! Я тууут!!! Спаси Снегурочку!!!!! Замерзаю!!!!
Ха! Как бы не так! Сани промчались мимо, только снежная пыль мне в лицо… Дед Мороз увлеченно швырялся подарками, но они явно предназначались не мне. По сторонам он не смотрел – а чего смотреть, человек свое дело делает, ему не до несчастных погибающих девушек!
— Так! Спасение утопающих – дело рук самих утопающих! – вспомнила я старую поговорку. – Полагаю, к замерзающим это тоже относится. Итак, как можно согреться, оказавшись в пустынном месте среди вечной мерзлоты?
|
|
|
Спичек у меня не было, дров не наблюдалось, жилищ с теплой печкой – тоже, компас отсутствовал, да и чем бы он мне помог? Какая разница в ледяной пустыне, в какую сторону идти?
Значит, осталось надеяться только на Чудо…
— Чудо!!! Явись!!! – жалобно попросила я. – Ну пожалуйста, ну что тебе стоит?
— Ничего не стоит, — ответило Чудо, возникая прямо передо мною буквально из ничего. – Вот оно я, тут как тут. Явилось.
— Ух ты… — потрясенно прошептала я.
Чудо было самое что ни на есть чудесное – огромный сгусток света, в котором угадывались очертания человеческого тела. Оно искрилось и переливалось так, что даже глазам было больно.
— Я чуть уменьшу сияние, раз тебя слепит, — предупредительно сказало Чудо.
И правда: смотреть стало лучше, хотя очертания человека все равно оставались смутными. Не понять даже, мужчина это или женщина.
— А тебя половая принадлежность Чуда как-то согреет? – спросило оно. Да, действительно…
— Чудо, миленькое, раз уж ты случилось, вызволи меня отсюда, — попросила я. – Черт знает что, не пойму как тут оказалась, что делаю, почему так одета и как отсюда выбираться. Не подскажешь?
— Подскажу, конечно, — охотно отозвалось Чудо. – Ты пришла сюда, чтобы встретиться с собой. И выяснить, наконец, отношения. Вот как поговоришь – так и сразу и выберешься. Автоматически.
— Автоматически… — повторила я. – Чудо! А я вот не поняла – я с кем должна встретиться?
— С собой. Вон же ты, на санях рассекаешь, только свист стоит.
Словно в подтверждение его слов мимо нас вновь промчался Дед Мороз. На этот раз мне показалось, что скорость чуть снизилась, хотя он опять не соизволил обратить на нас никакого внимания.
— То есть я должна встретиться с Дедом Морозом?
— Ну да.
— А чего ж ты тогда его не остановило?
— Нет, милая. Остановить его ты сама должна. Я только помочь могу – и то если попросишь.
— Ээээ… Хорошо. А могут эти сани каким-то чудом остановиться? – сообразила я.
— А как же! Вот только дождемся, когда он на следующий круг пойдет…
|
|
|
— Слушай, Чудо! А что он, так и ездит кругами? А почему? И кому подарки – ведь Новый Год давно позади? Рождество ведь на дворе?
— Да ведь тебе виднее, почему он так себя ведет, — усмехнулось Чудо. – Это я тебя должен спрашивать, почему ты так живешь.
— Я так живу? – поразилась я. – Да с чего бы вдруг? Вовсе я не так живу!
— О! Едет! – оживилось Чудо. – Ну давай, останавливай!
— А ты? – возмущенно вякнула я, но испытывать судьбу не стала – бросилась наперерез саням. – Стоооой! Стрелять буду! Встань передо мной, как лист перед травой! Повернись к лесу задом, а ко мне передом!
От волнения я собрала все сказочные заклинания, которые пришли на ум. Чудо дунуло, плюнуло, полыхнуло светом – и от меня лентой зазмеилось северное сияние, которое напрочь перегородило саням путь. Олень в ужасе заржал, как заправский конь, и встал на дыбы, а сани развернуло задом наперед и опрокинуло на бок.
— Кто это тут хулиганит? – завопил Дед Мороз, барахтаясь в своих пожитках. – Вот сейчас поднимусь, да как заморожу! В сосульку превращу!!!
— Спасибо, я и без вас заморозилась, — сообщила я, помогая ему встать. – Форменная Снежная Баба. Ну вот, все в порядке, руки-ноги целы, жить будете. Извините за беспокойство, просто я волшебница неумелая.
— Это что за чудо-юдо? — спросил Дедушка, всматриваясь в меня. – Что-то мне, девушка, лицо твое до боли знакомо.
— Говорят, вы – это я, - выдала я сенсационную информацию. – Правда, я не понимаю, как такое может быть, но мало ли какие чудеса бывают?
— И нечего удивляться, — сердито фыркнул Олень. – Между прочим, я – это тоже ты.
Мы с Дедом Морозом обратили свои взоры на Оленя. Выглядел он, прямо сказать, неважно. Нет, в целом он был очень красивый: весь золотой, с роскошными рогами, меж которыми искрились звезды, с крепкими широкими копытами. Но вот выглядел он истощенным, местами на его боках виднелись вмятины и царапины, словно позолота облезла. Заметно опавшие бока тяжело вздымались, а глаза были тусклые и усталые.
— Испугался? – устыдилась я. – Прости, я не нарочно…
— Ничего и не испугался, — насупился Олень. – Наоборот, обрадовался! Хоть отдышаться можно да подкормиться. Этот же старый хрыч мне отдыха вовсе не дает, загнал совсем…
— Это он про меня, — смущенно пояснил Дед Мороз. – Знаю за собой такой грех, увлекаюсь я, обо всем забываю…
— Ты бы песню выучил: «Ямщик, не гони лошадей», — со всей возможной язвительностью посоветовал Олень. – А то вот паду я от голода и перегрузок, и некуда тебе будет больше спешить…
— Да я понимаю… — виновато развел руками Дед Мороз. – Но вот как начну подарки раздавать – так и не могу остановиться.
|
|
|
— А вот я как раз хотела спросить, — вмешалась я, — какие подарки, кому? Новый Год уж неделю как закончился!
— А я круглый год их раздаю, — простодушно признался Дед Мороз. – И на Новый Год, и на 8 Марта, и просто так, на каждый день.
— Зачем??? – не поняла я.
— Ну как зачем? Мне процесс нравится. Люди поймают – радуются, счастливы, ну и мне от этой картины хорошо. Пока круг сделаю, всем подарки закину – глядишь, уже и снова тех, первых, пока одаривать. Да и новые адресаты за это время образовались, их тоже одарить поскорее хочется.
— А меня тебе одарить не хочется? – подал голос Олень, который старательно выщипывал из-под снега какую-то травку или мох прошлогодний. – Я ж твое средство передвижения, твой энергетический ресурс! Обо мне в первую очередь заботиться надо!
— А если ваш олень, ну, того… падет?! Действительно, как вы тогда будете подарки раздавать? – заинтересовалась я.
— Ну, сам в оглобли впрягусь, — неуверенно предположил Дед Мороз.
— А ты попробуй, — сердито буркнул пасущийся Олень.
Дед Мороз, кряхтя, с усилием поставил опрокинутые сани на полозья, водрузил свой мешок, взялся за оглобли и попробовал двигаться вперед.
— Ох… Тяжелые! – сокрушенно покачал головой он. – Неее, так я далеко не уйду. А еще ведь подарки закидывать надо, в мешок постоянно нырять. Я ж Дед Мороз, а не осьминог какой, у меня рук всего две.
— Ну то-то, вспомнил хоть, кто тут двигатель, а кто пассажир, — удовлетворенно отметил Олень. – Много ты без меня наволшебишь, как же…
— Да, и правда, Олень у вас замученный какой-то, — укоризненно сказала я. – Могли бы его почаще распрягать, отдых ему давать.
— А ты чего меня жить учишь? – строго глянул на меня Дед Мороз. – Сама не такая, что ли? Да я ж – это ты, сама говоришь! Ты тоже так живешь!
— Я??? – изумилась я. – Да вовсе я и не так живу!
— Так, так, — хладнокровно подтвердил Олень. – Тоже по жизни устраиваешь гонки по вертикали, летишь со скоростью света, всем помочь, всех выслушать, всякого ободрить стремишься, задачи непосильные для меня ставишь, а потом валяешься неделями, пока я снова силу набираю.
— Но погоди! – растерялась я. – Я же это не через силу делаю, а в свое удовольствие! Мне просто нравится так жить! Это же здорово – когда ты кому-то нужен, реальную пользу приносишь!
— Вот и я говорю! – с азартом подтвердил Дед. – Посмотришь, как там, внизу, подарок разворачивают – такой кайф! Словно тебе подарили!
— Разрешите мне вмешаться? – деликатно просочилось между нами Чудо, которое до сих пор как-то мялось в сторонке. – У меня одни вопросик есть: а что люди делают после того, как подарок развернули, порадовались?
— Ну… Не знаю. Наверное, используют, — предположил Дед Мороз. – Я это уже не вижу, у меня же скорость, я уже в другом месте нахожусь!
— Тогда еще один вопрос: а где ты их берешь, эти подарки?
— В мешке!
— А в мешке они откуда взялись?
— Дык это… Кто ж его знает? Всегда они там были и всегда есть, я и не задумывался.
— То-то и оно. Ты подарки, дедушка, сам производишь. По мере надобности. Вложил энергию – получился подарок. Отправил его – порадовал людей, и сам порадовался. Так?
— Так, так. Так оно и есть, — с довольным видом подтвердил Дед Мороз, разглаживая бороду.
— А ты, Снегурочка? Ты того же мнения?
— Ну да, — недоуменно подтвердила я. – А как иначе? Мне тоже радостно, когда всем хорошо.
— А чего ж тогда ты всю неделю валяешься, как будто тебя из розетки выключили? – задало коварный вопрос Чудо. – Таскаешься из угла в угол и ничего себя заставить делать не можешь. И это повторяется с завидной регулярностью!!!
— Не знаю… Наверное, предохранители перегорели, — попыталась отшутиться я.
— Вот я и говорю: не истощай свой энергетический ресурс! – повернул голову заметно приободрившийся Олень. – Когда предохранители летят – значит, в неприкосновенный запас залезла! Тебя и «выключает» на время, запасы энергии пополнить.
— Да, Снегурка, – подтвердил Дед Мороз. – Прав Олень-то. Так оно и есть. Я ведь твоя «подарочная» часть, которая внешнюю деятельность осуществляет.
— А я тогда что осуществляю? – недоумевающее спросила я.
— А ты – внутреннюю должна осуществлять, — подсказало Чудо. – Заботиться о себе, любить себя, баловать, давать себе отдых, позволять развлекаться и бездельничать. Словом, быть Женщиной. Снегурочкой! И не гнать лошадей! То есть оленей…
— Но я как-то привыкла жить в быстром темпе, — стала оправдываться я. – А то жизнь пройдет, а я так ничего и не успею.
— Если меня загонишь, жизнь гораздо быстрее пройдет, — «утешил» меня Олень. – Вы ж просто не пробовали снизить скорость. А через это такие чудеса пропускаете!
— Какие чудеса? – сконфуженно потер нос Дед Мороз.
— Попробуйте – увидите, — лаконично посоветовал Олень. – Кстати, я вполне восстановился. Можно меня впрягать и дальше подарки развозить.
Дед Мороз стал прилаживать оглобли, а я охотно полезла в сани. Как ни странно, было мне тепло. Видимо, теперь энергии Оленя и на внутренний обогрев хватало.
— Может быть, Снегурочка тоже хочет какой-то подарок? – подсказало Чудо.
— Да нет, — пожала плечами я. – Я и сама волшебная. Все, что надо, у меня есть. Или будет. Мне хорошо.
— А ты, дедушка? Себе-то хочешь что-нибудь подарить?
— Да моя работа и есть главный подарок! – ответил Дед. – Столько мне радости от нее, что чего ж больше желать-то? Со Снегуркой вот поближе познакомились, тоже сюрприз.
— А вы достаньте себе из мешка общий подарок, — посоветовало Чудо.
— И то дело! – обрадовался Дед Мороз. – А ну, Снегурка, полезли в мешок!
Нащупывать подарок было весело. Мы с хохотом достали коробку, распечатали – и очень удивились. Там была… соска-пустышка. Вот подарок так подарок!
— Это к чему же? – озадачился Дед Мороз.
— Сама в шоке! – радостно отозвалась я. – Вроде мне пустышки поздно употреблять, да и тебе ни к чему…
— Это мое! – важно сказал кто-то, и через край саней перевалился карапуз в красном тулупчике, белой шапочке с помпоном и белых же валеночках. Таким обычно изображают на картинках Новый Год. – Я – ваш Внутренний Ребенок. Совсем вы обо мне забыли! А мной, между прочим, заниматься нужно! Разрешать мне погулять, поиграть, подурачиться! И подарки я люблю! Дарите мне их почаще, заботьтесь обо мне, и будет у нас всех детская радость жизни!
И малыш, деловито запихав в рот пустышку, по-хозяйски устроился между мною и Дедом Морозом.
— Можешь считать, что заново родилась, — хохотнул Дед Мороз. – Вон, сидишь с пустышкой, жизнь изучаешь. С Рождеством!
— Наверное, Оленю тоже подарок нужен? – предположило Чудо.
Нам хватило полсекунды.
— Колокольчик! – хором сказали мы с Дедом.
— Отличный подарок, — одобрил Олень. – Принимается, одобряется, приветствуется. Звон этого колокольчика будет вам напоминать, что я есть, и обо мне надо заботиться. Я так-то неприхотливый, как все олени, но отдых и подкормка мне очень даже нужны. Иначе истощусь и помру, имейте в виду! И вы со мной вместе!
— А что нам-то делать, пока ты пасешься? – задумалась я.
— Откиньтесь на спину и обозревайте звездное небо, — посоветовало Чудо. – Знаете ли, созерцательность очень способствует уравновешиванию и отдохновению от мирских забот.
Мы с Дедом тут же уставились в небо. И правда, было красиво, величаво и торжественно. Вроде как медитация, только еще лучше. Даже музыка в душе возникала. В общем, подходящее занятие для остановки в пути!
— Ну, а теперь – можно и в путь, — одобрительно сказало Чудо, приладив колокольчик к шее гордо пританцовывающего на месте Оленя.
— Чудо, миленькое, спасибо! – спохватилась я. – А тебе, тебе-то какой подарок нужен?
— А я такой же, как вы! – весело ответило Чудо. – Для меня подарок – когда меня зовут и я случаюсь. Ведь если меня не позвать, как я приду? Никак! Так что ты мне подарок уже сделала.
— Может, с нами? – предложил Дед Мороз.
— Нет, не могу, — с сожалением ответило Чудо. – Слышу, меня уже в другое место зовут. Сегодня горячая пора, все ждут чудес, Рождество же!
— С Рождеством! – закричали мы Чуду, трогаясь с места.
Наш Олень теперь не мчался, а трусил неспешно. Поскрипывал под полозьями наст, мерцали в ночном небе звезды, и я вдруг поняла, что мы плывем высоко-высоко над Землей. Там, внизу, происходила своя жизнь. Люди куда-то шли, что-то делали, мирились, ссорились, плакали и смеялись, поздравляли друг друга с Рождеством, дарили подарки и ждали подарков.
Дед Мороз достал первый подарок и кинул его вниз, на Землю. Затем второй, третий… Я видела, как они попадали точно в руки адресату, как люди разворачивали эти подарки, ахали, радовались, а потом поднимали лица к небу, и от них исходило такое сияние, что просто глаза слепило. Как от Чуда. Наверное, это была Благодарность. И она превращалась в поток мерцающих звездочек, которые летели к нам, наверх, и окутывали наши сани звездным ореолом.
- Ох ты ж! Красотища-то какая! Как же я раньше такого Чуда не замечал? – потрясенно спросил Дед Мороз.
- Это потому что мчались как сумасшедшие! – обернувшись, разъяснил наш словоохотливый Олень. – Оно всегда так было! Раз ты Любовь вложил – она обязательно Благодарностью вернется, только успевайте принимать. Энергообмен, понимать надо!
- Господи, бывают же в жизни чудеса! – подивилась я. – Вот это Рождество!!! Такие откровения! Слава богу, я очнулась!
- Слава Богу, она очнулась! – услышала я чей-то посторонний голос. – Мариночка, Мариша! Ты как? Ты в порядке?
Я открыла глаза. Я возлежала на диване, а надо мной склонились встревоженные лица моих друзей.
- Все хорошо. Это просто мне шампанское в голову ударило. Посредством пробки! – разъяснила я. – Но это было чудесно, уж поверьте! Я такой подарок получила! Соску-пустышку. Я заново родилась, понимаете?
- Заговаривается? – озабоченно спросила Алка, нащупывая мой пульс. – Может, врача вызвать?
- Не надо врача. Чудо уже случилось, я выздоровела, — сказала я. – С Рождеством, ребята!
МОЯ ПОЛОСАТАЯ ЖИЗНЬ
Она пришла ко мне в самый тяжелый момент – когда мелкие неудачи, неприятности и прочие пакости достигли такого количества, что слились в сплошную, беспросветную, нескончаемую черную полосу.
Вот точно говорят: «Пришла беда – отворяй ворота». Не ходят беды поодиночке! Впечатление такое, что одна мелкая заморочка заскочит в мое личное пространство, посмотрит, что тут простор и есть где порезвиться – а потом орет в восторге: «Айда, ребзя! Все сюда! Тут классно!». А уж на ее призыв махом появляется целый табун, с гиканьем и свистом, и ну щипать молодую травку моей души! Попробуй их оттуда выгони! А потом, когда они все сожрут и куда-нибудь дальше ускачут, на месте зеленой травки только вытоптанное поле и дымящиеся кучи свежего навоза…
В общем, все у меня посыпалось! На работе – мрак, в личной жизни – тьма беспросветная, в кошельке – вообще черная дыра… Куда ни кинь – всюду клин… И чем дальше, тем страшнее. Ничего не поделаешь, черная полоса!
В России есть два распространенных и всенародных способа борьбы с «черной полосой» — запивание и заедание. Запивание мне не подходило – я алкоголь не люблю вообще, он невкусный, а вот заедание я применяла уже второй месяц, махнув рукой на пухнущую талию. Чем же себя побаловать несчастной и очень одинокой девушке, как не вкусненьким? Конфетки-бараночки и прочие кондитерские изделия стали моим лекарством от горьких дум.
Да, еще мне соседка Валентина, у которой мама врач-невропатолог, притащила каких-то таблеток для сна, а то для меня на фоне всех этих ужасов лучшей подругой заделалась мадам Бессонница. И правда, таблетки помогали – полноценного сна, конечно, не получалось, но я все-таки время от времени впадала в некое полузабытье.
В общем, подсластила я себе жизнь половиной коробки шоколадных конфет «Черный бархат», догналась «Черносливом в шоколаде», завершила сонной таблеткой и улеглась в постель с робкой надеждой хоть во сне немного отдохнуть от черных мыслей. Тут-то ко мне и пришла она…
- Лежишь? Силишься уснуть? А не выйдет! – жизнерадостно объявила мне Зебра, материализуясь у моего дивана.
- Тьфу на тебя, — вяло подумала я, пытаясь понять – это вообще сон или просто глюки?
- Это на тебя «тьфу», — обиделась Зебра. – Мало того, что второй месяц на меня ругаешься, так еще и плеваться начала. Вот уйду сейчас – будешь знать!
- Не уходи, — поспешила ответить я. – А то я опять одна останусь… А мне не спится. Не уходи, побудь со мною… Не пугайся, это романс такой…
- Романсы запела? – заржала Зебра. – Заунывно, ничего не скажешь…
- А отчего бы я радовалась? – отозвалась я.
- От жизни, например, — предложила вариант Зебра.
- От жизни… — безрадостно ответила я. – Нет жизни – и это не жизнь!
- А что? – поинтересовалась Зебра.
- А сплошная черная полоса, — с досадой сказала я и протянула руку – нащупать на столике очередную конфетку.
- Ну-ну, — иронически сказала Зебра. – Это я уже не раз от тебя слышала…
- Что слышала? Когда слышала? – не поняла я.
- Что жизнь – как зебра. То черная полоса, то белая. Любишь ты всякие пословицы и поговорки!
- Ну, наверное, — уныло согласилась я. – Ну и что?
- Вот и то, — переступила с ноги на ногу Зебра. – У тебя ко мне претензии, ну так я пришла разбираться.
- У меня? К тебе?? Претензии??? – ну и галлюцинация… Кошмар! — До претензий к посторонним зебрам я еще не дошла.
- Я не посторонняя! – обиделась Зебра. – Я, между прочим, твоя Жизнь!
- Жизнь – зебра… — сообразила я. – Ну и ладно. Другой жизни я и не заслуживаю. Полосатая лошадь – самый подходящий образ!
- Сама ты лошадь полосатая! – разозлилась Зебра и топнула копытом. – А ну встряхнись! Я что, зря сюда приперлась? Ты думаешь меня менять? Ну, свою жизнь, то есть?
- Тебя – нет. Жизнь – думаю. Только не знаю, как, — пожаловалась я.
- Ну так используй свой шанс, коль уж я тут, — предложила Зебра. – Спрашивайте – отвечаем. Какие там у тебя предъявы к жизни, позитивная моя?
Я проглотила «позитивную», потому что очень устала от одиночества, а тут хоть кто-то нарисовался для задушевной беседы.
- Вот говорят, жизнь черно-белая. А у меня – сплошная черная полоса! – предъявила свою главную претензию я. – Разве так должно быть?
- Не должно! После черной полосы всегда идет белая! – охотно согласилась Зебра. – Только ты, моя хорошая, почему-то пошла против законов природы…
- Это как? – заинтересовалась я.
- Ну, попала на черную полосу, и бредешь вдоль нее. Я ж полосатая. Глянь внимательно на мою шкуру, сама поймешь.
- Похоже на то, — подтвердила я, обозрев ее полосатый бок. – Бреду, значит, вдоль… И все черное, черное…
- Ну и нравится тебе так?
- Нет, конечно. Разве это жизнь, когда ни одного просвета?
- Так сойди с черной полосы! – потребовала Зебра. – Сделай же что-нибудь!
- А что? – снова приуныла я. — На работе – мрак, в личной жизни – тьма беспросветная, в кошельке – вообще черная дыра…
- Ага. А на столе – «Чернослив в шоколаде» и «Черный бархат». А завтра ты наденешь на работу, как обычно, джинсы и черную водолазку! Ладно еще, хоть до черной помады не докатилась! Хотя все, чтобы лишить свою жизнь красок, ты уже сделала!
- Я ничего такого не делала! Оно само! – запротестовала я. – Я, что ли, кризис придумала? Или одиночество?
- Знаешь, милая моя, — мотнула головой Зебра, — кризис и одиночество на оптимистов не действуют. А ты не слишком-то привыкла думать о хорошем! Предпочитаешь проблемы смаковать! А чем больше ты их смакуешь – тем сильнее они становятся. Ты ж им свою энергию даешь!
- Вот здорово, — от возмущения аж села на кровати я. – Стало быть, я во всем и виновата?
- У тебя есть на примете кто-нибудь другой? – дружелюбно оскалила зубы Зебра. – Твоя жизнь, твоя черная полоса, ты за это и в ответе.
- Нет, я не согласна, ты не права, — начала защищаться я. – Я стараюсь выбраться, но у меня ничего не получается!
- Замечательно! Посмотрите на нее! Она старается! – саркастически заржала Зебра. – Лопает безбожно конфеты и транквилизаторы, ревет в гордом одиночестве и размышляет, почему это жизнь не удалась!
- Ну и неправда! – гордо заявила я. Хотя в принципе, все вышеперечисленное было чистой правдой. Я почувствовала, что мои глаза медленно наполняются слезами.
- Слезами горю не поможешь, — строго сказала Зебра. – Хочешь уйти с черной полосы – так шевелись же! Делай что-нибудь!
- Что делать? – жалобно спросила я.
- Да хоть конфеты смени! – посоветовала Зебра. – Что вот у тебя все черное да черное?
- Ну, как-то само… — пожала плечами я.
- Вот-вот, у тебя все «как-то само», — укорила Зебра. – Живешь неосознанно, вот что! По принципу «жизнь бьет ключом, и все по голове». Так ты хоть в сторону отойди! Не будь жертвой обстоятельств!
- Слушай, Зебра. Ты не ругайся! – попросила я. – Я ж не против! Я и сама хочу выбраться с этой самой черной полосы… Ты лучше подскажи, как!
- А ну, вставай! – потребовала Зебра. – 10 часов вечера, а она в постели!
- Ну, встала, ну и что? – завозилась я, нащупывая ногами тапочки.
- А то, что сейчас будет генеральная уборка! – скомандовала Зебра.
- В 10 часов вечера? – ужаснулась я. – Может, лучше завтра?
- Жизнь нельзя откладывать на завтра! – провозгласила Зебра, ловко открывая копытом мой шкаф. – Вываливай все!
Дальше Зебра меня просто загоняла. Она заставила меня пересмотреть весь гардероб и выкинуть старые вещи. Причем не просто выкинуть, а вынести на помойку. «А то к утру жалеть начнешь, знаю я тебя», — пояснила Зебра. Потом она заставила меня вымыть посуду, печку и всю квартиру. Потом погнала на ревизию холодильника… После этого пришел черед моей косметички.
В общем, когда в 3 часа ночи я после контрастного душа вышла из ванной и вновь увидела Зебру – сомнений не оставалось: я рехнулась на почве многочисленных неприятностей.
- У тебя есть неприятности? – ужасно удивилась Зебра, словно подслушав мои мысли.
- У меня? – настала очередь удивляться мне. – По-моему, были… Вчера… Но сейчас мне как-то… бодро, в общем.
- Хочешь конфетку? – предложила Зебра.
- Да нет, я бы лучше яблочко съела, — прислушалась к себе я. – Для свежести дыхания…
- Другое дело, — удовлетворенно покивала Зебра. – Смотри: чуть-чуть подвигалась, пару-тройку жизненных завалов разгребла, а как тонус повысился?
- Каких «жизненных завалов»? Я ж квартиру убирала! – заморгала я.
- А ты думаешь, твои мысли на твоей обстановке не отражаются? Впрочем, как и наоборот! – парировала Зебра. – Уберись в квартире – и на душе чище станет, и в мыслях!
- И все?
- Нет, не все! Не застревай на плохом, думай о хорошем! Жизнь, она вообще оценок не знает, для жизни каждое событие — нормальное. Оценки ты сама даешь. И в разные цвета события окрашиваешь – тоже сама! Ну так и нечего в черный цвет их красить!
- А точнее? – не унималась я. – Прошу конкретных примеров!
- Уволили тебя? Отлично! Значит, для тебя приготовлена гораздо лучшая работа, надо только ее поискать. Одиночество? Замечательно, есть время подумать и позаниматься собой. Деньги кончились? Да просто великолепно! Сядем на диету и одновременно найдем достойный источник дохода! Милый ушел? Удача! Стало быть, освободил место для настоящего! В общем, что бы ни случилось – все отлично! Тогда у тебя все отлично и будет, вот увидишь!
- Что будем делать дальше? – с энтузиазмом спросила я. Меня переполняла жажда деятельности.
- А дальше ты сама, — предложила Зебра. – Черная полоса кончилась. Да и поспать тебе немного не мешало бы.
- Не хочу я спать. Я жить хочу! Слушай, а можно так, чтобы жизнь была без черных полос? – вдруг осенило меня. – Ну, чтоб одни белые.
- Да нельзя, однако! – озадачилась Зебра. – Я ж от природы полосатая. Мне так положено!
- А давай я тебя покрашу! В другой цвет! Ты ж говоришь, что моя жизнь – стало быть, я и решаю, какие полоски у тебя должны быть! Так?
- Ну ни фига себе! – удивилась Зебра. – Во идеи-то поперли… Никогда о таком не слышала! Но мне интересно! Давай! Крась! А чем красить будешь?
Я на миг остановилась? У меня не было ни гуаши, ни акварели, ни прочих художественных принадлежностей. Тут мой взгляд упал на конфеты.
- Шоколадом! – решила я.
Зебра тихо заржала – видимо, от восторга. Я быстро растопила в мисочке шоколадные конфеты – благо, запаслась на черные времена, а они все равно прошли! Потом приспособила колонковую кисточку для пудры, и мы с Зеброй устроили настоящий боди-арт. Закончив, я кивнула на зеркало:
- Ну как?
- Отпаааад! – выдохнула моя полосатая Жизнь, обозревая свои бело-коричневые бока.
- Теперь, когда меня спросят про жизнь, я буду говорить: «Как зебра! То белая полоса, то вообще шоколадная!», — пообещала ей я.
Если я и рехнулась, то как-то на редкость успешно. Весело, можно сказать!
…Утром я проснулась свежая и отдохнувшая, будто и не скакала полночи с тазами и тряпками. Повторила контрастный душ – уж очень он мне понравился! – и помчалась на работу. Маршрутка ушла прямо из-под носа, но я ничуть не расстроилась.
- Отлично! – сказала себе я. – Есть повод пробежаться три остановки рысью! Для повышения тонуса!
И я бодро зашагала по тротуару.
- Опаздываем? А давайте тогда вместе опаздывать? – раздалось над ухом.
Я глянула – лицо было смутно знакомым, но как будто из другой жизни. По-моему, бродил по офису такой робкий парень…
- Я Олег Дмитриев, я новый программист. А вы – Марина! Я у вас уже неделю работаю, только вы меня не замечали. Вы все время чем-то заняты были…
- Я – Марина, — подтвердила я. – Я вас вспомнила. А занятия мои успешно завершены! И можно просто жить!
- Тогда, может, и с работы пешком? – предложил Олег. – Вместе? Для жизненного тонуса?
- А давайте! – легко согласилась я. – Если для жизненного – я всегда согласна!
Безусловно, я вступала в шоколадную полосу своей полосатой жизни!
ЗАБЕЙ НА ВСЕ! (упадок сил)
Как-то раз Степанову все достало. Достало прямо до печенок – аж во рту горько. Оглянулась она вокруг – кругом одни заморочки. Муж вечно перед телевизором сидит, пультом щелкает, а розетки починить не допросишься, так и висят на соплях. Мама только и делает, что критикует: то борщ пересолен, то полы плохо вымыты, то внимания ей мало уделяют. Сынишка учиться не хочет, одни двойки в дневнике, да еще и врет на каждом шагу, и от компьютера не оторвешь. На работе тоже не сахар: круг обязанностей все шире, а денежный ручеек все уже, и пойди вякни – сразу скажут «не нравится – увольняйся».
Чувствует Степанова – сил у нее все меньше становится, делать ничего не хочется, апатия навалилась и тоска. Ходит она, как автомат: дом-работа, работа-дом, по дороге в магазины заскочит, в выходные стирка-уборка, а там опять на работу.
И вышел у Степановой нервный срыв. Прямо на работе и случился. Чувствует – ну все, сейчас ее порвет. Выскочила она из кабинета, чтобы коллег не напугать, забилась под лестницу, где черный выход, и ну рыдать!!! Вот льет она слезы, скулит-подвывает, и так ей себя жалко! Хоть вешайся. Только вдруг дверь открывается, и кто-то строго так говорит:
- А ну, кто тут у меня порядок нарушает, пожарные выходы загромождает? Быстро выходи на свет божий, а то тревогу подниму!
Испугалась Степанова, вылезла из-под лестницы, смотрит – а это плотник их Федотыч, душевный такой дедок и на все руки мастер.
- О! Вот тут кто сырость разводит, народ пугает! – удивился Федотыч. – А я уж думал, никак, привидение у нас завелось. Давай-ка, девушка, быстро ко мне в плотницкую. У меня там умывальник есть, в порядок себя приведешь, а то всю красоту слезами смыла.
Взял он Степанову под локоток и препроводил в плотницкую. Пока она умывалась-причесывалась, чайку вскипятил, кружечку ей подсунул.
- Давай-ка, — говорит, — рассказывай по порядку: чего ревешь, в чем печаль, кто обидел?
- Да никто меня не обидел, а только достало меня все! – говорит ему Степанова. И рассказала про всех: и про мужа-лодыря, и про сына-двоечника, и про маму-критиканшу, и про работу тоже.
- Вот как же тут не завоешь? – завершила Степанова свой горестный рассказ. – Сил больше нет! Прямо вот так бы легла и умерла.
- Не, умирать тебе рановато, — покачал головой Федотыч. – Ты еще молодая бабочка и вполне цветущая.
- Да какое там «цветущая»? – махнула рукой Степанова. – Так, видимость одна. Я уж выгорела вся, не стало во мне огонька. Живу как жую, медленно и печально. Все достало!
- Это потому что ты близко к сердцу все принимаешь, — авторитетно объяснил Федотыч. – А не надо бы! Но я знаю, чем твоему горю помочь. Есть у меня чудодейственное средство, в таких случаях на раз помогает!
- А что это? Лекарство какое-нибудь? – шмыгнула носом Степанова. – Я пила, мне не помогло.
- Нет, не лекарство. Я химию не уважаю, в ней пользы мало. А вот дам я тебе рецептик один, народный, ты его применишь – и сама увидишь, какие чудеса произойдут. По крайней мере, развеселишься.
- Ой, давайте ваш рецептик, — обрадовалась Степанова. – А то веселья в моей жизни давно не наблюдается. Так что я с удовольствием.
- Тогда слушай. Рецепт простой: ЗАБЕЙ НА ВСЕ!!!
- Что??? – оторопела Степанова. – В каком смысле???
- В самом прямом. Забей на все! Рецепт такой: взять брусочек, молоток, гвоздей с десяток-другой, можешь на бумажках написать все, что достало. И забить!!! Для каждой бумажки – отдельный гвоздик. И лупи по нему от души!!! Пригвоздишь свою беду – она от тебя, глядишь, и отвяжется. Да и как она тебя преследовать станет, если ты на нее забила?
- Ох! Ну и рецептик, — озадачилась Степановна. – Да я <
|
|
|
