Магическая идеология в современных правовых системах

В современном законодательстве мифическая составляющая весьма значительна. Так, в Преамбуле Конституции ФРГ 1949 года провозглашается единство нации, «сознающей свою ответственность перед Богом и людьми, воодушевленной желанием охранять свое национальное и государственное единство и служить миру во всем мире... для придания государственной жизни... нового строя приняла в силу своей учредительной власти настоящий основной закон» (Основной... 1996: 144). По мнению К. Хюбнера, в данном случае «нация представляет собой индивидуум, идентичность которого неподвластна времени, и поэтому является чем-то сверхьестественным... Принадлежность к ней является не субъективной диспозицией, а судьбой и вследствие этого не имеет ничего общего с профанной каузальностью и случайностью» (цит. Социальная... 2006: 82). Обычно-правовая ментальность, в которой символ отождествляется с реальностью, отчетливо фиксируется в поведении современников. В результате символ как бы одухотворяется, а отношение к нему приравнивается к отношению к реалии, которую он замещает.

Например, в СССР партбилет также имел сверхрациональное значение. За его утрату член партии в соответствии с инструкцией должен быть наказан либо строгим выговором, либо исключением из рядов КПСС. В то же время более серьезные проступки партократов, как то: нарушения финансовой дисциплины, а также коррупция нередко наказывались просто выговором. Отметим, при этом строгий выговор, а уж тем более исключение из КПСС практически ставили крест на карьере советского гражданина. Только принадлежность к партии открывала доступ к ресурсам власти. Намерение же вступить в КПСС в обыденной речи тех лет маркировалось формулой «заполучить партбилет». Многие вспоминают, что подобная роль данного символа в советской политической культуре породила своеобразную форму борьбы среди чиновничества, КО1ДЭ претендент на «место» прибегал к краже партбилета у сво-

\207\

его конкурента, лишая его тем самым перспективы карьерною роста. Отчетливо сакральный статус политического символа обозначился во время кампании по обмену партийных документов, проводившейся в 1970-е годы. Ч'огда билет под № 1 был выписан священному предку (т. е. на имя Ленина), в то время как под № 2 — тогдашнему генеральному секретарю КПСС Л. И. Брежневу. Последний подобным образом как бы обретал сакральную власть.

Отношение к флагу, который является государственным символом, практически повсеместно отождествляется с отношением гражданина к самому государству. Поэтому отношение к флагу (знамени) граждан обычно-правовой ментальностью расценивается как отношение к государственной власти. Такое же отношение имеет место и к знамени но-инского подразделения. Например, устав гласит: ((Знамя всегда находится со своей частью, а на поле боя — в районе боевых действий части. При утрате знамени командир части и непосредственные виновники подлежат суду военного трибунала, а воинская часть — расформированию...»

Как известно, пост караула у знамени является самым почечным в воинской части и довернется наиболее примерным военнослужащим. Присягая в верности государству (Родине), военнослужащий принимает именно по отношению к знамени паттерны лояльности (становится на колено, целует материю). Закон охраняет государственный флаг от оскорбительного отношения к нему со стороны граждан. Во время моего обучения в Ленинградском университете в 70-е годы'по факультету ходила байка о студенте-предшественнике, который, идя по Дворцовому мосту в праздничный день, будучи в нетрезвом состоянии, сорвал один из флагов, обычно украшавших перила моста, за что понес уголовное наказание и был исключен из университета. Отмечу, что это никого не удивляло, воспринималось студентами вполне нормальным. Слоном, наше сознание и политическая практика были конгруэнтны дру[ другу.

Однако и в современной России за «надругательство» над флагом также предусмотрено уголовное наказание «ограничением свободы на срок до двух лет, либо арестом на срок от трех до шести месяцев, либо лишением свободы на срок до одного года» (Статья 329 УК РФ). Так, Тверской Суд Москвы 3 июня 2004 года приговорил Армена Бениамино-ва, который в День согласия и примирения (6 ноября 2003 г.) спустил триколор с флагштока Госдумы и водрузил вместо него советский красный флаг, к одному году лишения свободы условно с испытательным сроком два года. Адвокатом осужденного была подана апелляция, однако Президиум Мосгорсуда оставил приговор в силе. Отметим, что ни сам закон, ни судебная практика не вызывают протеста в российском социуме, хотя они со всей очевидностью противоречат Конституции РФ (ст. 329), гарантирующей каждому свободу мысли и слова.

\208\

Аналогичный ментальный пласт обнаруживается и в правовых культурах постиндустриальных обществ. На примере США отчетливо прослеживается борьба между различным отношением к символу, которая длится почти 70 лет. Рассмотрим основные перипетии этой борьбы, которые весьма показательны,

В 1940 году администрация одной.из школ в Пенсильвании исключила двух своих учеников за отказ участвовать в ежеутренней церемонии приветствия флага. Школьники были из семьи «свидетелей Иеговы», которым вера запрещает поклоняться любому кумиру. Родители исключенных усмотрели в решении школьного совета нарушение религиозных прав своих детей и вчинили школе иск, который дошел до Верховного суда. Суд оставил в силе решение об исключении восемью голосами против одного. Однако спустя три года ему пришлось разбираться сразу с несколькими делами иеговистов. Следующий суд принял иное решение, посчитав, что отношение к флагу ни в коей мере не свидетельствует о неподчинении законной власти, попытки же добиться любви к флагу принудительно противоречат первой поправке Конституции США.

В голы вьетнамской войны без сожжения флага не обходилась ни одна антивоенная демонстрация. Максимум, что могла предпринять полиция, — забрать протестующих в кутузку и оштрафовать, да и то если налицо были мелкие административные правонарушения типа порчи газона перед Капитолием или нарушение правил противопожарной безопасности. Тем временем легислатуры штатов принимали свои законы, предписывающие надлежащее обращение с флагом. Именно по такому закону в 1984 году в Далласе, Техас, был арестован и осужден Грегори Джонсон, который сжег американский флаг перед зданием, где проходил национальный съезд Республиканской партии. Он был приговорен к одному году тюрьмы и штрафу в две тысячи долларов. Джонсон не согласился с приговором. С переменным успехом тяжба продолжалась почти пять лет, поднимаясь все выше по инстанциям, и а конце концов достигла Верховного суда. Минимальным большинством в один голос суд решил, что первая поправка пользуется безусловным приоритетом перед любыми законами, ограничивающими право граждан обращаться с государственным флагом по собственному усмотрению. Конгресс не согласился с этим решением и в том же году принял Закон о защите флага. Однако год спустя Верховный суд рассмотрел две апелляции осужденных за нарушение этого закона и объявил его противоречащим Конституции. Единственная возможность обойти решение Верховного суда состоит в том, чтобы принять поправку к Конституции: ведь ее уже нельзя будет объявить неконституционной. Проект поправки вносился в Конгресс 12 раз. Для принятия поправки необходимо квалифицированное большинство в две трети. Палату представителей поправка о флаге всякий раз миновала благополучно, но в Сенате всегда голосов не хватало. Последний раз поправка, как выражаются в Америке, «умерла в Сенате» в 2000 году. Автор проекта поправки конгрессмен-республиканец Рэнди Каннингхэм мотивировал свой шаг растущим патриотизмом американцев, которые, дескать, прониклись уважением к своему флагу после террористической атаки 11 сентября, Ему ответил демократ Джерролд Надлер: «Если флагу и требуется защита, то от членов Конгресса, которые дорожат символом больше, чем ценностями, которые он олицетворяет» (Абаринов 2005).

\209\

I