 |
Раздел 12. Сравнение иллюстрации с живописью
|
|
|
|
Л. РОННИ
КАК
ПРЕУСПЕТЬ
В ИСКУССТВЕ
ОГЛАВЛЕНИЕ
Предисловие переводчика.
От автора
Раздел 1 Фундаментальные принципы искусства. Определения.
Раздел 2 Искусство.
Раздел 3 Искусство и общение.
Раздел 4 Суть искусства.
Раздел 5 Профессионализм.
Раздел 6 Презентация искусства.
Раздел 7 Как смотреть произведения искусства.
Раздел 8 Послание.
Раздел 9 Создание говорящего произведения искусства.
Раздел 10 Искусство и интеграция.
Раздел 11 Ритм.
Раздел 12 Сравнение иллюстрации с живописью.
Раздел 13 Глубина перспективы.
Раздел 14 Цвет.
Раздел 15 Сценические манеры.
Раздел 16 Искусство и инструменты.
Приложение
Глоссарий.
ПРЕДИСЛОВИЕ ПЕРЕВОДЧИКА
Я не искусствовед и не профессиональный переводчик. Я философ и большой патриот русского искусства. Когда мне в руки попала книга американского писателя Л. Терри «Как преуспеть в искусстве», мне показалось, что она может помочь многим деятелям искусства, особенно начинающим, разобраться в сути вещей, с которыми они имеют дело, и приобрести уверенность. Мне захотелось перевести для вас эту книгу и этим внести хоть малую лепту в развитие русского искусства и хоть как-то облегчить тернистый путь его преданных служителей.
Философия – это наука о наиболее общих законах развития природы, человеческого общества и мышления, методологические принципы, лежащие в основе любой области знания.
Искусство, эта древнейшая область деятельности человека, до сих пор не имеет своего философского фундамента. Эта книга – попытка создать такой фундамент.
При переводе я столкнулась с трудностью в том плане, что в русских словарях нет адекватного толкования ключевого слова этого труда «communication», поэтому, переводя его как «общение», я вынуждена дать ему философское толкование, которое имеет в виду автор.
|
|
|
ОБЩЕНИЕ – ЭТО ЛЮБОЙ РИТУАЛ, ПОСРЕДСТВОМ КОТОРОГО МОГУТ БЫТЬ ПРОИЗВЕДЕНЫ И ВОСПРИНЯТЫ ВОЗДЕЙСТВИЯ. Таким образом, речь, письмо, условный знак, пощечина, или даже пуля, - все, что направлено к нам, - это ОБЩЕНИЕ.
ОБЩЕНИЕ – ЭТО ДЕЙСТВИЕ, ПОСРЕДСТВОМ КОТОРОГО ИСПЫТЫВАЮТ ЭМОЦИИ И ПОСРЕДСТВОМ КОТОРОГО ДОСТИГАЮТ СОГЛАСИЯ, ЭТО НЕ ТОЛЬКО ПРИНЦИП РАБОТЫ, ЭТО СЕРДЦЕ ЖИЗНИ.
К психологам часто приходят люди, жалуясь, что испытывают трудности с общением, которые создают трудности в жизни. Для деятеля искусства общение – это профессиональная деятельность, независимо от того, в какой области искусства он работает. Будь он художник или музыкант, артист или писатель, цель его деятельности – создавать воздействие на публику. Для него «трудности с общением» - это трагедия, это провал жизненных целей. Эта книга поможет деятелю искусства обойти эти трудности, лучше понять и оценить себя, проанализировать свои прошлые ошибки и с меньшими потерями подняться на вершину в своем творчестве.
В конце книги приводится глоссарий терминов, который поможет разобраться в материале, а также приложение – предложенная автором шкала эмоциональных тонов, которые меняются у человека именно в такой последовательности.
С огромным уважением и любовью ко всем, кто самоотверженно посвящает себя искусству и поддерживает его национальные традиции.
М. Овсянникова
ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРА
Много лет, среди других областей философии, я изучал предмет ИСКУССТВО. Причина моего интереса состояла в том, что искусство является наименее изученной и наиболее непонятной областью деятельности человека. «Что такое искусство?» – вот вопрос, на который у человечества меньше всего ответов. Нельзя сказать, что я не был знаком с искусством, имея опубликованными 15 000 000 слов за период с 1929 по 1941 год. С 1950 года кроме литературы я занимался и другими видами искусства, чтобы постичь предмет ИСКУССТВО вообще. Как и во многих случаях «чистого исследования» (изучения без мысли о возможности применения) я неожиданно получил результаты, которые могут послужить фундаментом для совершенствования этой деятельности. Было бы авантюрой утверждать, что один человек смог разрешить этот всеохватывающий предмет, но мои заметки могут быть философской основой в области искусства.
|
|
|
Л. Терри
Раздел 1. ФУНДАМЕНТАЛЬНЫЕ ПРИНЦИПЫ ИСКУССТВА.
ОПРЕДЕЛЕНИЯ.
ИСКУССТВО – это творческое воспроизведение действительности в художественных образах, которое суммирует КАЧЕСТВО ОБЩЕНИЯ, и, следовательно, оно подчиняется законам общения.
ОБЩЕНИЕ, в сущности, является переносом частицы из одной части пространства в другую. ЧАСТИЦА – это то, что сообщают. Частицей может быть объект, письменное послание, устное слово, идея или настроение. Разбив общение на его составные части, можно увидеть роль каждой из них и яснее понять целое.
Например, у Тани есть намерение передать сообщение Ване. Чтобы это произошло, Таня должна обратить внимание на Ваню, а у Вани должно быть намерение получить это сообщение и воспроизвести его, для чего он должен уделить внимание Тане. Степень согласия, достигнутого между Таней и Ваней в процессе этого общения, становится их реальностью, а достигается это за счет правильного воспроизведения Ваней того, что передала ему Таня.
ВОСПРОИЗВЕДЕНИЕ – это действие по точному воссозданию чего-либо.
Таким образом, элементы общения – это:
-точка-причина, передающая послание,
-точка-следствие, принимающая его,
-расстояние между ними,
-намерение общаться у обеих сторон,
-внимание обеих точек друг к другу,
-воспроизведение в точке-следствии и понимание того, что воспроизведено.
Если хоть один элемент в цикле общения искажается или отсутствует, общение не достигает цели, т.е. не происходит понимания, не появляется общая реальность, что ведет к снижению аффинити (симпатии).
Оригинальность – враг воспроизведения, поскольку знакомые вещи воспроизводятся легче. Поэтому слишком много «оригинальности» отбрасывает аудиторию в незнакомое, непривычное и вызывает несогласие.
|
|
|
ТЕХНИКА не должна расти выше работоспособности, необходимой для достижения целей общения.
СОВЕРШЕНСТВО не должно достигаться за счет издержек в общении.
Поиск совершенства – это ложная цель в искусстве. Человек должен первым делом стремиться достигнуть общения с чем-то, а затем совершенствовать это в разумных пределах. Неправильно общение загонять в рамки прилагаемого мастерства. Если совершенство выше достигнутого общения, человека не воспринимают.
Пример: фотокамера, которая превосходно снимает, но не транспортабельна, чтоб снимать. Для достижения высшего уровня технического совершенства нужно снизить ее способность получения снимков.
Приоритеты в области искусства расположены в таком порядке.
1.Уровень общения.
2.Техническая интерпретация.
Второе всегда подчинено первому. Второе должно быть настолько высоко, насколько возможно, но никогда не должно быть так высоко, чтобы ущемлять первое.
ОБЩЕНИЕ – это главная цель. Его техническое качество вторично. Второе следует поднимать настолько, насколько это возможно в пределах реальности первого.
Человек может иметь много трудностей со вторым, достигая первого, но это тот случай, где уровень общения препятствует достижению технической интерпретации. Если трудности технической интерпретации препятствуют общению, то изменяйте техническую интерпретацию, но не изменяйте общение.
СОВЕРШЕНСТВО определяется как качество, позволяющее предоставлять общение.
Слишком много времени, затраченного на техническую интерпретацию, конечно, препятствует уровню общения. Обычно бывает необходимо понизить стандарты абсолютного совершенства, чтобы достигнуть общения. Тестом для деятеля искусства является не то, как высоко он поднял стандарт совершенства, а то, как мало он вынужден опустить его, достигая качества общения.
|
|
|
ПРОФЕССИОНАЛОМ в искусстве является тот, кто достигает общения с помощью искусства с минимальными потерями в технике. Вообще, чтобы общаться, всегда приходится терять в технике.
Способность приводить к результату за счет сокращения массы или времени, или препятствий, или средств обслуживания есть точная мера того, какое техническое совершенство может быть достигнуто. Правило таково: если вы творчески стремитесь к действительному достижению общения, сокращайте массу, время, препятствия, средства обслуживания в соответствии с законами общения, но поддерживайте технику и совершенство настолько высоко, насколько это соответствует цели быть воспринятым и в пределах собственной энергии действовать.
Нет общения – нет искусства. Большую ошибку совершают те, кто не решается вступать в общение из-за недостатка технического совершенства. Но такой же ошибкой было бы не поднимать технический аспект настолько, насколько это возможно.
Совершенство в стремлении быть воспринятым измеряется степенью достигнутого общения. Это можно наблюдать даже на примере рабочий – инструмент. Рабочий может иметь инструменты, но ничего ими не производить. В искусстве это поражение.
Кстати, «искусство для искусства» - это полный парадокс. «Искусство ради общения» и «Претензии на совершенство без общения» - это плюс и минус всего этого.
Можно, конечно, общаться с самим собой, если желаете быть и причиной и следствием.
Искусство изучают только для целей общения, а стремление к совершенству в искусстве является следствием прошлых неудач в общении.
САМОСОВЕРШЕНСТВОВАНИЕ полностью основано на прошлой нехватке общения. Жизнь сама по себе есть искусство. Поиск свободы – это, скорее всего, либо попытка уйти от прошлых неудач в общении, либо усилие достигнуть нового общения. Таким образом, стремление к свободе может быть либо болезнью, либо хорошим импульсом.
Сколько искусства достаточно? Такое количество, которое необходимо, чтоб сблизить желаемое воздействие на зрителя или слушателя с реальной способностью производить это воздействие. Для создания успешных форм искусства или представления необходимо знание концепта зрителя или слушателя и некоторое понимание его уровня приемлемости. Это включает сближение того, что ему знакомо, с тем, что может быть добавлено к этому с желаемым эффектом.
Успех искусства зависит от прошлого опыта и ассоциаций зрителя. Здесь нет чистой общей формы, так как в этом случае пришлось бы допустить наличие всеобъемлющей общности прошлого опыта у зрителей.
|
|
|
Чтобы произведение искусства было принято, каждый деятель искусства в большей или меньшей степени нуждается в понимании умов и точек зрения других, поскольку от склада ума человека зависит, какое общение он будет принимать.
Деятель любого вида искусства должен предвидеть зрителя (хотя бы только в своем лице). Неудача в этом вызовет разочарование и, в конце концов, несогласие со своими собственными творениями.
Деятель искусства, который до конца не согласен со «вкусами» своей потенциальной аудитории, не может легко общаться с этой аудиторией. Причина его несогласия в действительности не аудитория, а случаи в прошлом, когда он был неспособен общаться с такой аудиторией или когда его отвергла примерно такая же аудитория.
Профессионалы часто спорят о том, как представлять те формы искусства, которые полностью стали технологией, а не искусством, и умирают, перестав прогрессировать и потеряв новизну восприятия. Это, очевидно, общая причина упадка и исчезновения форм искусства. Потеряна идея соответствующего времени общения. Все старые формы заблокированы техническими «должен» и «не должен» и прекращают общаться. Искусство – это форма, которая общается не через последнее достижение в легкости создания эффекта или сохранение технологии, как это делать. Форма грубеет, имея достижения только в совершенствовании, и перестает быть формой искусства в ее прямой дефиниции.
Общению может препятствовать подавление форм искусства, например, плохое воспроизведение записи, сокращение фильма, выпуск отдельных неавторизованных кусков. Это первичное подавление.
С другой стороны продолжающиеся отказы в разрешении на общение, не являющееся разрушительным, которые обосновывают нехваткой искусства в нем, также являются подавлением.
Между этими крайностями находится общение, и задача достижения высших форм искусства разрешима путем поддержания в действии общения. Делать что-то другое не является искусством и неприемлемо.
По этой причине сказанное и является фундаментом искусства.
Раздел 2. ИСКУССТВО
Насколько хорошей должна быть профессиональная работа в искусстве? Это относится к живописи, музыке, фотографии – чему угодно. Это также относится к умению преподнести себя или свою работу как форму искусства.
Да, так насколько хорошим должно быть произведение искусства?
«О-о-о, - скажете вы, - на этот вопрос невозможно ответить, это неощутимо. Вы задаете такой вопрос, на который не существует ответа, кроме, разве насмешек или аплодисментов критиков. Именно для этого и существуют критики! Кто же может сказать, насколько хорошим является хорошее. Кто может?»
Я могу удивить вас. Ответ СУЩЕСТВУЕТ.
Как вы знаете, на протяжении многих лет моего упорного труда в основном направлении, я для разнообразия также занимался искусством и накопал некоторые материалы, которые могут определить основы искусства.
До сих пор искусство на нашей планете было наименее определенным и наиболее зависимым от мнений предметом (кроме разве мужских идей о женщинах, и женских о мужчинах). Искусство было чьим-то суждением. Шедевры не удостаивались аплодисментов, а явное уродство вызывало бурю восторга.
Итак, насколько хорошим должно быть произведение искусства, чтоб быть хорошим?
Художник будет указывать на малейшие технические детали, известные только художникам, музыкант обратит внимание на партию альтгорна и будет что-то объяснять по поводу положения губ и щелканья клапанов, поэт будет рассказывать о типах размера стиха, актер объяснит, как позиция и взмах одной руки по инструкции такой-то школы превратят деревенщину в настоящего актера. Так можно перебрать все виды искусства и все их элементы.
Но все эти люди спорят о частностях и полной тайн технике, мельчайшие элементы которой может опознать лишь человек, посвященный в этот вид искусства. Они говорят о технике. В действительности они не ответят на вопрос, насколько хорошим должно быть произведение искусства.
О произведении искусства составляют мнение люди. Люди их слушают, люди их чувствуют. Произведения искусства не создаются для тесной группы посвященных, они являются единой пищей для всех людей.
Никто не спорит, что искусство преследует широкие цели. Но некоторые профессора, которые не хотят иметь конкурентов, говорят своим студентам: «Искусство существует для собственного удовольствия», «Это хобби». Другими словами, не показывай, не выставляй своих работ, дитя, иначе ты станешь конкурентом! Мир сегодня полон таких измышлений. Но поскольку такое искусство «ради собственного удовольствия» не соответствует определению более широкого назначения искусства, то профессионала оно не интересует.
Какой бы вид искусства мы не взяли, кто является потребителем художественной продукции? Люди. Не критики, боже упаси, а люди. Не эксперты в этой области искусства. Просто люди.
Прав был древний китайский поэт, когда, написав свою поэму, он спускался с традиционного чердака и читал ее старухе-цветочнице за углом. Он знал, что делает. Если цветочница понимала его и мысль казалась ей великолепной, то он публиковал работу. Если не понимала, то он бросал рукопись в бамбуковый сундук с прочим хламом. Не имеет значения, что столетия спустя его поэмы встречали восторженно.
Итак, можно было бы ответить на наш вопрос, просто сказав, что искусство должно общаться с людьми всех слоев общества. Но эта мысль, в действительности, не доходит до потеющих профессионалов, поскольку те, кто их ведет, не берут на себя ответственность донести это до них и дать им в руки посох, опираясь на который, профессионал мог бы сказать: «Это то-то», «Я это сделал». И уйти в уверенности, что он действительно это сделал.
Что такое техника? Какова ее ценность? Где она уместна? Что такое профессионализм? Где следует прекратить подчищать картину или стирать ноты и сказать: «Это то-то»?
Такой момент существует. Но некоторые его так и не находят. Импрессионисты, как группа, практически сбились с ног, пытаясь разработать новый путь видения мира и передачи этого другим. Они сделали это (по крайней мере, некоторые из них, например, Моне). Но большинство не знают, когда надо остановиться, и не делают этого. Они не могут ответить на вопрос: «Насколько хорошим должно быть произведение искусства, чтобы быть хорошим?».
В наше время есть множество каналов для передачи произведений искусства. Поскольку некоторые произведения искусства можно легко показать очень многим, то, возможно, теперь требуется меньшее количество деятелей искусства? Поэтому конкуренция очень острая, острее кинжала. Чтобы быть хорошим, нужно быть очень хорошим. Но как, каким образом?
Бывало, я оплачивал завтраки художников из Гринвич-Вилли (которые они жадно поглощали, делая остановки только между порциями, чтобы выразить сожаление по поводу моего коммерческого подхода и упрекнуть за то, что я променял свой талант на золото, которым, кстати, и оплачивал их завтраки). Временами я задавал им этот вопрос, и нет нужды говорить о том, что ответы были самые разные. Они обрушивали на меня лавину сведений о технике и ее недостатках, туманно рассуждали о врожденном таланте. Они таскали меня по галереям, чтобы показать Пикассо, или к стендам абстракционистов. Но ни один из них не сказал мне, насколько хорошей должна быть песня, чтобы быть песней.
Я был озадачен этим. А разгадка пришла, когда дорогой мой друг, ныне покойный Хуберт Мэтью, на котором оставили отпечаток молодые годы, проведенные на левом берегу Сены, а в зрелом возрасте рисовавший матрон в школе изящных искусств, сказал мне: «Чтоб сделать что-то в стиле модернизма, абстракционизма или кубизма, ты должен первым делом научиться рисовать». И он развивал эту тему, пока я в тихую манхэттенскую полночь донимал его расспросами и угощал хересом со льдом, а он дорисовывал что-то там на великолепном платье первой леди Нантукета. Мэтью умел РИСОВАТЬ. Наконец, он набросал для меня абстракцию, чтобы показать, как это сделал бы тот, кто не умеет рисовать, и как это может быть сделано.
Я усвоил этот урок. Чтобы создать что-то действительно сверхсовременное, вы, в первую очередь, должны уметь рисовать. И я сказал, черт, ведь есть Гертруда Стайн, Томас Манн и другие подобные сочинители. Посмотрим, действительно ли это форма искусства. Я настроил свою печатную машинку, набросал последнюю главу романа далеко не в стиле пресной прозы, написал «КОНЕЦ» и отправил книгу редактору. Он незамедлительно позвонил мне, пообещал приличный гонорар, пригласил на ланч и сказал в несвойственной ему манере: «Я потрясен (это было несколько десятилетий назад – другое время, другой язык), такая неожиданная концовка! Вы, право, превзошли себя». Это подняло рейтинг его тиражей, что было очень странно, так как, видите ли, первые главы были написаны прямо перед встречей с Мэтью, утолявшим жажду хересом, и требовали продолжения, а последние были в потоке импрессионистского сознания, которое сам Манн мог бы назвать «продвинутым, скорее авантюрным, сверх-финнеганизированным течением какой-то ультра-школы».
Тогда, чтобы посмотреть, как далеко это может зайти, я некоторое время писал прозу, используя стили разных эпох, просто чтоб увидеть, что произойдет. То, что произведения продавались, еще ничего не доказывало, так как с этим у меня никогда не было проблем. А то, что их вообще понимали, было для меня удивительно, поскольку использованные стили (от Шекспира до Беовульфа) были в диких сочетаниях с чем-нибудь недавно опубликованным.
Я показал это Мэтью в очередной раз, когда его мучила жажда, и нужно было дорисовать чье-то бальное платье или тройной подбородок. Он просмотрел и сказал: «Хорошо, ты доказал мою точку зрения. Здесь нет загадки. В сущности, ты – опытный писатель. Это видно».
Но сегодня мы пришли к чему-то не только благодаря мне, или моим приключениям, или делам давно минувших дней.
С течением времени я понял вот что: деятели искусства, владеющие техникой, видят и слышат малейшие технические нюансы. Художник растет на точном применении определенных точных действий, которые и производят их холсты, их партитуры, их романы, их выступления.
Успешный деятель искусства настолько хорошо делает эти маленькие вещи, что все свое внимание и мастерство может посвятить донесению своего послания. Он не просто исполняет на скрипке трели на шестнадцатых нотах. Он отключен от этого процесса. Он может повторять и повторять их бесконечно как техническое действие. Никакого напряжения. Чистая рутина.
Вот три картины, написанные в стиле сюрреализма. Каждая из них несет свое послание. А публика проходит и смотрит с восхищением только на одну. В чем ее отличие от двух других? Она несет другое послание? Нет. Она больше нравится? Слишком туманное объяснение.
Если вы смотрите или слушаете какое-либо произведение искусства, то есть только одна вещь, которая заставляет вас признать его художественным произведением, и которая вызывает отклик у широкой аудитории. Что это? Это техническое мастерство, которое само по себе адекватно эмоциональному воздействию.
Это ответ на вопрос, насколько хорошим должно быть произведение искусства, чтобы быть хорошим.
Если вы посмотрите на это с разных сторон, вы увидите, что обычный зритель в основном не сведущ в технике. Техника – это удел создателей искусства.
Если понаблюдать за толпой, которая смотрит выступление фокусника, то можно определить качество, вызывающее однотипную реакцию. Если он хороший фокусник, то он ловкий шоумен. Он не показывает, как он делает свои трюки. Он показывает безошибочное, гладкое исполнение. Только одно это обеспечивает несущую волну, которая доставляет суть его действий к аудитории. И хотя это далеко от настоящего большого искусства, даже здесь проявляется искусство делать эти вещи. Если он хороший исполнитель, публика видит прежде всего и помимо всего прочего техническое мастерство его исполнения. Они видят, что он делает такие вещи, которые, как они уверены, они сделать не могут. Они наблюдают результаты его представлений. Он хороший фокусник, если он обеспечивает технически безупречное исполнение в пределах действий и движений, создающих канал для того, что он представляет.
Не сравнивайте Баха с фокусником (хотя могли бы), но все основные области искусства имеют только этот один общий фактор. Еще до того, как человек начнет рассматривать лица на картинах или прислушиваться к смыслу песни, он воспринимает техническое мастерство, вызывающее эмоциональное воздействие. Прежде, чем человек воспримет послание, или поймет его смысл, он испытывает воздействие технического мастерства.
ТЕХНИЧЕСКОЕ МАСТЕРСТВО состоит из всех больших и малых частей техники, известных опытному живописцу, музыканту, актеру, - деятелю любого жанра. Он имеет эти вещи в качестве основы своего представления. Он знает, что он делает, и как это нужно делать. А затем к этому он добавляет ПОСЛАНИЕ.
Все старые мастера, прежде чем оказаться в Метрополитен, прошли школу ученичества, отмывая кисти, растирая краски и натягивая холсты на рамки.
Но сколько кистей вам нужно отмыть? Такое количество, которое достаточно, чтобы осознать, что чистая кисть даст чистый цвет. Сколько мундштуков на кларнетах вы должны заменить? Такое количество, чтобы узнать, какой тип даст чистую ноту «си».
За каждым деятелем искусства стоит техника. Вы видите их, что-то нащупывающих, ищущих, отбрасывающих, ошибающихся. За чем они охотятся? За новой краской? Нет, обычно краски соответствуют требуемому качеству.
Иногда вы встретите художника, действительно умеющего рисовать, но зациклившегося на технике, - явное превышение.
Но однажды он говорит: «Вот то техническое мастерство, которое достаточно для оказания эмоционального воздействия». И все. Теперь он МОЖЕТ. И отныне он посвящает себя ПОСЛАНИЮ.
Если вы перепутаете эти вещи или поменяете их местами, у произведения искусства не будет шанса быть хорошим. Если вы бросаете послание публике, не обеспечив несущей волны (технического мастерства), то вы разрушаете первый стандарт большинства зрителей.
Хитрость в том, чтоб стать мастером в технике, сохранив при этом свой пыл. И вы станете создавать шедевры, как каскад молний. Кажется, все великие мастера владели этим. И когда они осваивали новые тропинки в искусстве, они сначала совершенствовали технику, а затем создавали великие произведения.
Это замечательная мысль по поводу мастерства. Вы знаете, что некоторые деятели искусства действуют только на базе идеи, что «техническое мастерство адекватно эмоциональному воздействию», не передавая никакого послания? Они могут и не подозревать об этом. Но это так.
Достаточное техническое мастерство необходимо, так как само по себе является искусством. Это никогда не бывает великим искусством. Но оно производит эмоциональное воздействие одним своим качеством.
Насколько высоким должно быть мастерство? Не очень высоким. Просто АДЕКВАТНЫМ.
А что значит адекватным? Известны случаи, когда рассказ критиковали только за опечатки и печатали неумелого автора, в рассказе которого страница за страницей ничего не происходит, и никто не появляется. Известны музыкальные произведения, которые определяли слабыми и скучными, потому что исполнитель фальшивил или неверно брал аккорды. Известен случай, когда хорошему актеру было отказано в роли только потому, что он не знал, куда деть руки во время своего искрометного исполнения Барда на сцене.
Любой вид искусства требует определенного мастерства. Когда оно в основном присутствует, - волшебство! Почти каждый будет смотреть и говорить «Ах!». Одно только качество оказывает эмоциональное воздействие. Будь это кубизм, или диссонанс, или белый стих, - не имеет большого значения. Если мастерство адекватно, то оно оказывает эмоциональное воздействие, независимо от того, в какой форме искусства оно себя выражает.
ПОСЛАНИЕ – это то, что публика думает, что она видит или слышит. Значимость игры, вздымающиеся волны звуков в симфонии, или грохот современной поп-группы, – это то, что публика думает, что она воспринимает, то, что она обычно будет описывать, или то, что, как она думает, восхищает ее. Если это приходит на волне мастерства, которое само по себе способно вызвать эмоциональный отклик, они будут думать, что это великолепно. И это будет великолепно.
О деятелях искусства думают, что они возносятся на какие-то особые небеса, где все чисто, не надо потеть, а они с полузакрытыми глазами впитывают вдохновение. Что ж, может иногда так и бывает. Но все, кого видел я, были или испачканы чернилами, или с мокрым от пота полотенцем на лбу, или с аэрозолем для горла в руках, чтоб снять напряжение с голосовых связок после того, как он двадцать два раза подряд прочитал свою роль, обращаясь к стенке или к коту. Это относится к лучшим из них. Остальные бездельничают, надеются на авось и обсуждают продюсера или владельца художественной мастерской, которые к ним несправедливы.
Великие деятели искусства всегда работали, чтоб достичь необходимого технического совершенства. И когда достигали, они знали об этом. Почему они знали? Потому что то, что они делали, было технически правильно.
Жизнь сама по себе есть искусство. Человек моделирует ее. Случайно ничего не происходит. Мужчина должен знать, как постирать свою сорочку, девушка – какую косметику использовать, а также то, что слишком много конфет может испортить фигуру и поджелудочную железу.
Некоторые люди сами по себе являются произведением искусства, потому что они довели до совершенства маленькие практические навыки жизни, придающие им качество, достаточное для того, чтобы производить эмоциональное воздействие на окружающих еще до того, как люди узнают их имя и род занятий.
Даже борода или мешковатые штаны требуют определенного искусства, если их предназначение - произвести эмоциональное воздействие.
Некоторые вещи производят незаметное отрицательное эмоциональное воздействие. Вы можете вспомнить много таких примеров, как, например, неубранная комната. Следовательно, если мыслить от противного, может существовать противоположное мастерство, способное произвести желаемое отрицательное эмоциональное воздействие.
Это все о том, насколько хорошим должно быть произведение искусства. Как только исполнитель достигает технического мастерства в этой форме искусства, он может выразить ПОСЛАНИЕ.
ПОКА НЕ ДОСТИГНУТ ПРОФЕССИОНАЛИЗМ, ПОСЛАНИЕ ПЕРЕДАТЬ НЕВОЗМОЖНО.
Многие деятели искусства тратят слишком много сил, добиваясь гораздо более высокого качества, чем это необходимо для создания эмоционального воздействия. И много больше таких, кто как из пулемета обстреливает мир посланиями, не обладая каким-либо мастерством, создающим жизненно важную несущую волну для них.
Так насколько хорошим должно быть произведение искусства?
Раздел 3. ИСКУССТВО И ОБЩЕНИЕ
Когда работа в живописи, музыке или другой форме искусства достигает двухстороннего общения, она действительно является искусством.
Вам, видимо, приходилось слышать критику, основанную на том, что работа в искусстве слишком «буквальна» или слишком «обобщенна». Но вам редко приходилось слышать, если вообще приходилось, какую-либо дефиницию слова «буквальный» или слова «обобщенный». И многие деятели искусства, протестуя против такой критики, застревают на этом. Многие авангардные школы, наткнувшись на этот утес, обходят любые «буквально» и любые «обобщенно», а в действительности полностью уходят от общения.
Обратным потоком от человека, который смотрит работу, мог бы быть ВКЛАД в нее. Настоящее искусство всегда вызывает вклад от тех, кто смотрит, слушает или переживает это. Под ВКЛАДОМ мы понимаем «добавление к этому».
Иллюстрация является «буквальной» в том, что она передает все, что нужно знать. Скажем, иллюстрация – это картинка, на которой тигр бросается на закованную в цепи девушку. В действительности дело не в том, насколько хорошо выполнена картинка. Она остается иллюстрацией, и она буквальна. Но давайте возьмем маленькую часть этой сцены и увеличим ее. Возьмем, скажем, голову тигра с его красивыми глазами, его хищным оскалом. Внезапно мы ощущаем, что перед нами больше не иллюстрация. Она больше не «буквальна». А причина в том, что зритель может добавить свое отношение, свои собственные концепты, идеи, переживания, он может додумать, почему тигр скалится, он может сравнить его голову с кем-то, кого он знает. Короче, он может СДЕЛАТЬ ВКЛАД к этой голове.
Мастерство, с которым эта голова выполнена, определяет степень отклика. Это является искусством, поскольку зритель может сделать вклад в картину.
В музыке слушатель может сделать вклад своими собственными эмоциями или движениями. Если даже эта музыка – просто барабанный бой, но она вызывает вклад в виде эмоций или движений, это настоящее искусство.
ТА РАБОТА, КОТОРАЯ ПРЕДОСТАВЛЯЕТ ВСЕ, А НЕ ВОЗВРАЩАЕТ НИЧЕГО, НЕ ЯВЛЯЕТСЯ ИСКУССТВОМ.
Избитая или заурядная мелодия, привычный вид или форма получают очень мало или вовсе не получают вклада от слушателя или зрителя.
Кстати, могут спросить, является ли фотография искусством, об этом идет спор около столетия. Могут сказать, что это трудно решить, так как требуется установить, каков вклад фотографа в «реальность» или «буквальность» того, что перед его камерой, как он интерпретировал это. Но вопрос только в том, вызвал ли фотограф вклад от своих зрителей. Если да, то это искусство.
Новизна играет большую роль во всех работах, которые могут стать искусством. Но даже здесь можно перестараться. Оригинальность может быть превышена до степени, когда это становится вне пределов понимания зрителей или слушателей. Можно стать настолько оригинальным, что оказаться за самой дальней границей соглашения со зрителями или слушателями. Это происходит порой, когда человек считает, что он не должен затрачивать труд, необходимый для исполнения работы. Он находит этому различные оправдания, наибольшая ошибка – это «самосоглашение» исполнителя. Нельзя утверждать, что это искусство, если даже это вполне правильно в соглашении с собой, но при этом не вступает в общение с кем-либо еще, и никакое общение с другими невозможно.
Третий поток, когда люди разговаривают друг с другом по поводу представленной работы, может быть также определен как общение, и, когда это случается, это ценный вклад, поскольку это делает работу известной.
Разрушительное отношение к произведению искусства можно определить, как отказ делать вклад. Слишком причудливые работы шокируют до такой степени, что могут вызвать протест и снискать себе дурную славу, как искусство.
Можно рассмотреть случай, когда мнения по поводу работы разделяются. Некоторые делают вклад в нее, некоторые отказываются. В этом случае нужно провести анализ, кто делает и кто отказывается. Можно сказать, что эта работа является искусством для тех, кто делает вклад, и не является таковым для тех, кто отказывает в этом.
Критика есть некоторый показатель степени вклада. Грубо говоря, существует два типа критики: «обесценивающая» и «конструктивная». Обесценивающая критика слишком уж превалирует в искусстве, для нее существуют такие вещи, как «индивидуальный вкус», «современные стандарты» и, к несчастью, даже зависть или ревность. Очень часто критичность – это просто индивидуальный отказ делать вклад. Можно даже утверждать, что ТЕ, КТО НЕКОНСТРУКТИВНО КРИТИКУЮТ, САМИ НЕ МОГУТ ДЕЛАТЬ.
«Конструктивная критика» - это термин, который часто используется, но ему редко дается определение. Видимо, это лучше всего определить как критику, которая УКАЗЫВАЕТ, КАК ДЕЛАТЬ. По крайней мере, по мнению критиков. Те, кто просто ищут ошибки, никогда не предлагая практических средств сделать это лучше, должны быть лишены права на критику.
Наверное, искусство является наименее систематизированной и наименее организованной из всех областей жизни. Поэтому оно привлекает к себе самые большие «авторитеты». От «авторитетов» ничего не требуется, кроме как сказать, что правильно, что неправильно, что хорошо, а что плохо, что приемлемо, а что неприемлемо. Очень часто единственной квалификацией «авторитета» (по причине слабого обучения в некоторых областях) является запоминание перечня объектов, их создателей и дат со смутным представлением о самой работе.
«Авторитеты» могли бы значительно повысить свой статус путем использования точных определений своих терминов. Новейшая тенденция ПОИСКА ЗНАЧИМОСТЕЙ в том, что деятель искусства имел в виду, по-видимому, не слишком способствует улучшению искусства.
Работоспособным методом является рассмотрение и испытание искусства на основе того, какой вклад в него вносит деятель искусства, и что в это вносят другие. И это м
|
|
|
