 |
Мера смерти и мера свободы
|
|
|
|
Мы измеряем свободу подвигом, а любовь —
Кровью гайдуцкой и обжигающим золотом сердца:
Жена вышивает рубашку, он же, кровавую, разрывает!
Жена его раны бинтует, он же их саблей врачует.
Мы и мертвые живы и сражаемся снова.
Из могил наших боги восстают, сожжены и распяты,
И земные всегда. В нашей жизни они
Среди нас обитают примером Достойным.
И всегда стоят за плечами...
Наши памятники созданы из черепов,
Наши песни мы пишем кровью,
И герои живыми не остаются.
Наше прошлое стонет от молений,
От похвал и рыданий о зарезанных детях,
Наши реки смывают проклятую кровь,
Проклятую в седьмом колене.
И дома наши долго не могут стоять,
Постоянно их рубят и жгут постоянно.
А пророки вещают нам из могил:
Пусть все рухнет, но устои — бессмертны.
С сербского перевел Анатолий Парпара
Джордже Сладое (р. 1954)
ЭЛЕГИЯ СТОРОННИКОВ ИНФОРМБЮРО
Признаю я ветер только лишь карпатский,
Из-за гор приходит он с метелью братской.
Снегом наша Родина только тем покрыта,
Что Россия-матушка сеяла сквозь сито.
Даже Солнце Красное, что горит высоко,
Нас согреть является каждый раз с Востока.
Бог — Он тоже Русский, Русским и родился —
Просто на детей Своих снова рассердился,
На оппортунистскую, жалкую планетку,
Гильзу, что заклинила русскую рулетку.
Впрочем, есть надежда, коли понемножку
Русские копают мерзлую картошку.
Сочиняй, что хочешь, только и поныне
Мир плывет на синей русской льдине.
С сербского перевел Илья Числов
Владимир Ягличич (р. 1961)
ГОРЕЦ
[ Отрывок]
... Много раз обновлялись
иорданские воды;
спешили, перекликались
султановы скороходы.
|
|
|
Давно уже у ребенка
не молочные зубы:
мать рожает сестренок,
отец состарился, грубый.
Мир питать его станет
жизни теплом старинным,
что как мертвец восстанет
из древнего Копорина.
Словно на царском смотре,
считает хребты, отроги
и долго с вершины смотрит
на царские дороги.
А тишина оживает
от залпов глухой порою.
Как раненый волк хромает
Сербия, перед грозою.
Тоска ль осенняя злая
напрасной красой червленой
горит. Звезда ли пылает,
как Деспота меч злаченый.
И кажется: только руку
ему протянуть осталось.
И, недвижим, без звука,
он медлит — самую малость.
С сербского перевел Илья Числов
Юговичи
Неподалеку от Иваницы есть село Косовица. На этом месте, которое народ сегодня зовет Царицыными лугами, княгиня Милица после Косовской битвы собирала и лечила раненых. Легенда гласит, что здесь были погребены девять Юговичей. Позднее, чтобы уберечь их от турецкой мести, люди посадили по дубу в могилу каждого. Над могилой же Бошко Юговича воздвигли малую церковь. Так, веками, вместо белых надгробий, поднималась к небу дубовая роща.
Солнце опускалося сквозь тучи
над царицыным зеленым лугом,
где из гроба Юговичей братьев
девять поднялось дубов могучих.
Из-под ребер Юговича Бошко
муравы поток бежит далёко —
двое сорванцов, напрягши луки,
ловят чей-то взгляд на дне потока.
Звук рогов охотничьих блуждает
по стезям небесным, по округе;
детям из росы и крыл пчелиных
ткут накидку витязей подруги.
А в глазах у стройного Демьяна —
всполохи зарниц и кони враны;
звон подков на запад покатился,
чу! и мертвый соловей залился.
Голос предков с утренним напевом
сросся над венца лишенным древом,
белая летит по небу стая —
впереди царица молодая.
А в груди у раненого
Воина ворон славит золотую осень,
и отступит за холмы невольно
|
|
|
мгла, пока очей не смеркла просинь.
Над могилою Богдана Юга
девять буйных крон теснят друг друга,
и десятая трепещет вица,
та березка тонкая — Милица.
Драгомир Брайкович
ЗЕМЛЯ СВИНЦА И ПРАХА
Ты, земля свинца и праха,
Бурь мятежных,
Мать-хранительница, эхо
Песен нежных,
Ты, звезда, что звезд всех ярче
Нам сияла,
Ты, источник всех историй
И сказаний,
Прародительница, кладезь
Всех преданий,
Мы любви твоей высокой
Не избыли,
Мы тебе защитой будем
И в могиле.
Ты, земля свинца и праха,
Бурь мятежных,
Звезд небесных, златострунных
Гуслей нежных,
Ты, земля, что начинаешь
Все сначала,
Ты, земля красот волшебных,
Горних сводов,
Ты, праматерь всех преданий
И народов,
Мы любви твоей высокой
Не избыли,
Мы тебе защитой будем
И в могиле.
ВОЗВРАЩЕНИЕ С ВОЙНЫ
Сквозь поля пустые возвращаясь к дому
и лишь звездной пылью да небесным млеком
подкрепляя силы, мы тропой знакомой
на рассвете вышли к обмелевшим рекам.
Жены-чаровницы в ожиданье долгом
Среди ив плакучих выплакали очи.
Их слепые тени растворились в волглом
сумраке далекой, позабытой ночи.
Не видать нам больше кос дождя златого,
рук прозрачно-тонких, губ их скорбно сжатых.
Говорят, на небе обретем их снова,
где солдатских песен слышатся раскаты.
СВЯТИТЕЛЬ ПЕТР ЦЕТИНСКИЙ
Поучение в стихах
Ты послушай, побратим [мой] милый
Или, если хочешь, брат любимый!
Коль усвоить истину сумеешь,
То об этом век не пожалеешь.
Правду стары люди говорили
И недаром мудрецами слыли:
С лютою гадюкой и турчином
Дружбы нету у христианина;
Разумом пропойца не блистает,
Лжец доверья [ближним] не внушает;
Плох товарищ, если он пугливый,
Не в почете вздорный и сварливый;
Алчному не стоит верить много:
Отступиться может pi от Бога,
От закона и от веры родной,
На отца и матерь не посмотрит,
Племени родному он не внемлет,
Честности и чести не приемлет,
Но до блага жаден [до земного],
За богатство он продаст любого!
Говорю так только о корыстном
И об алчном торгаше [нечистом],
Что, наживу возлюбив безмерно,
Веру нашу продает неверным,
Веру предков и отчизны красной,
Напоследок — и себя, [несчастный]!
Сей изменник может лишь сравниться
С злополучной жадною лисицей,
|
|
|
Что, не помышляя об обмане,
В крепком оказалась вдруг капкане;
Рвется страшно, рвать себя готова,
Но охотник уж грядет [суровый],
Бьет каменьем и дубьем [нещадно]
И сдирает после шкуру с жадной.
Рано ль, поздно ль — с каждым это было,
Кому благо общее не мило,
На измену аще кто решится,
Его Божья сокрушит десница!
Ты же в здравье буди и веселье,
А коль нужно — приложи труд велий!
Слушай мудрых, [сам] не будь речистым,
Путь христьянский да пребудет чистым.
Тот, кто без причины многословен,
В каждом лишнем раскается слове;
Коли скажешь иль пообещаешь,
Помни твердо: за все отвечаешь;
Срам великий — молвить безрассудно,
Обещавши — каяться [прилюдно];
К коновязи конь уздой привязан,
Словом чести витязь крепко связан.
Будьте дружны и молитесь
Богу, Возлюбите правду и свободу;
Только правду, а не самовольство,
Не клятое злое лицемерье;
Заповеди этой держись строго,
Чтоб в чести быть и радости многой,
Не завидуй вовсе славе встречной,
Но гордися и ликуй [сердечно],
Коль почтенных повстречал и старых
Судей, кнезов, воевод, сердаров,
Мужа честна, разумом богата
Иль в народе славного юнака,
Мудрого ли [прото] иерея —
Весь народ такими богатеет.
Что, скажи, [от века] людям важно?
Уваженье выказывать к старшим,
Чтить достойных, советников правых,
[Смелых] воинов, начальников храбрых.
Если жаждешь долголетья в свете,
Если хочешь счастья в мире этом,
Чти [до гроба] родителей кровных,
Наставников и отцов духовных,
Чтоб от Бога иметь благословенье
И [на небе] вечное блаженство;
Сего [дара] я всем православным
Чистым сердцем искренно желаю.
Счастья и покоя, [как известно,]
Не бывает хитрым и нечестным,
Вероломцев, лазутчиков, [гатей]
Рода христьянского предателей,
Что раздоры среди братий сеют,
Лютые невзгоды крепко взгреют;
Божья кара — страшная наука,
Как того ли Бранковича Вука!
Избегай подобных змей неверных,
Чтобы не прельститься [гнусной] скверной.
Не гордится силой пусть и статью
[Тот], кто рубит земляков и братьев,
Кто не ладит с собственной дружиной,
|
|
|
Кто враждой наполнил край родимый;
Но юнаком тот назваться может,
Кто отвагой [дивной] превозможет
Злую силу, что манит любого, —
Славна участь ратника такого.
Кто юнаком добрым был исконно,
Встав на стражу веры и закона,
Той свободы, [что еще осталась,]
И Отчизны — где б ни созидалась!
И такого хвалим мы героя,
Ибо тоже похвалы достоин.
Это званье добывают с правом
[Вострой] саблей на поле кровавом:
Славен Милош, что убил султана,
А и прочих порубил немало;
Славны также его побратимы,
[Свет] Топлица и Косанчич Иван,
Что с ним были на Косове [дивном],
Где Мурат заколот, где воздвигнут
Столп из камня в память поколеньям
О великом об этом [сраженье].
[Витязь славный и] гордость народа,
Из [нашего] славянского рода,
[Лютых] турок грозный победитель,
Щит христьянства, Скандербег-воитель,
Отстоявший Крою — [город] белый
И весь край свой [десницею смелой];
Лик героя в золотом окладе
На груди носили [страха] ради
Те лее турки, перенять чтоб силу;
С юных лет отмечен славой ратной,
Джюро не стремился на попятный;
Вечно будет славой он украшен,
Ибо, мыслю, что таких юнаков
Не рождала больше уже матерь,
Не родит и до Судища страшна.
Славлю [также] Янко-воеводу,
Что отважно защищал свободу
И корону королевства венгров,
Где по сей день славен среди первых.
И иные витязи славные
Родом христианским прославлены:
Храбрый Реля и Кралевич Марко,
По коему [девушка] болгарка
И доныне все убивается,
В черно платье [лишь] наряжается.
Грустно будет всех пересчитывать
И каждого в песне учитывать,
Долга песня б [людей] замучила
И самим бы певцам наскучила;
Побратим [мой, все], что я сказывал,
Я не радость, не боль рассказывал:
Скорбь лихую сейчас лишь выскажу,
Люту муку, [боль наивысшую,]
Вызванну завистью, распрей злою,
Плачьте ныне и вы вслед за мною!
Молнии и стрелы [боевые]
Сердце бы жесточе не пронзили,
Чем раздумья о бесчестном деле:
Клятый Вуче, что же ты содеял!
Если б в нашем роде меж иными
Не звучало больше это имя,
Если б людям имя Вук постыло,
Мне б сие отрадно [слышать] было;
Вук [ведь] предал сербов на Косове,
Позабыл он милость Исусову,
[Божыо] славу, вечное блаженство —
[Предал] тестя, Лазаря славного,
Государя сербского главного;
Прочь [из битвы], любовь попирая,
Не жалея, назад не взирая,
Вел двенадцать тысяч воинов конных,
Всё могучих латников отборных,
К [лютым] туркам, как слуга, подался,
Серб за это в рабстве оказался;
[Злые] турки Лазаря срубили,
[Горьки] слезы землю затопили,
Там, где прежде жили христиане,
Черной кровью запеклися [раны];
[Снова] сербов матери рыдают,
|
|
|
Неверные вновь их унижают!
А сердары, воеводы, баны,
[Милою] свободой изобранны,
Все, кто доблесть до конца хранили,
В [жаркой] битве головы сложили;
Где звучали по церквам обеты,
Высятся сегодня минареты;
Чем вы стали, твердыни былые,
Славный Призрен и грады иные?!
Нынче это мрачные темницы,
Серб несчастный там [в цепях] томится!
Как с того ли часа рокового
И поныне, сызнова и снова,
Турки сербов бьют бичом [нещадно]
И добро их расхищают жадно;
Пламенем живые пышут раны,
Обличая [сербов] неустанно:
«Ты единства, мой народ, не знаешь,
Что посеешь — то и пожинаешь!»
Прямо в сердце коль стрела вонзится,
С раной этой что, скажи, сравнится?
Юнацкое сердце ретивое
Переможет, [братья], не такое,
Но любого страшней приговора
Укоризна срама [и позора]:
Бранкович проклятый [как скотину]
Бросил сербов под ярмо турчина,
Под копыта бросил землю нашу,
Заварив крутую эту кашу,
Проклят всеми Вуче [бессердечный].
Боже! пусть он мучается вечно!!!
Перевод И.М. Числова
Черногорская
Царю великий, [пре]славный,
Милостию неустанной
[Ты] Сербию не оставляй,
Питай ее [и насыщай].
Сейчас она из темницы
Едва [успела] пробиться,
И тотчас взялась [обратно]
За храброе дело ратно,
[Злых] турок ярмо свергая,
Свободу обресть желая,
Кою мила матерь [стара]
На Косове потеряла
Изменой злоковарного
[Про]клятого Бранкована.
Молят тебя, сильный Боже,
Все славяне, и я тоже!
Сокруши турецку гордость,
Сербскую воздвигни вольность,
Дабы Сербия обильна
В род и [в] род [пре]была сильна,
Чтобы алтари [сияли],
Чтобы звонницы восстали,
Песнопений Божьих славы
Да страшится враг [лукавый];
[И] еще, чтоб матерь наша
На войне ль, сред мирных [пашен]
Всюду [добрый] плод давала,
Храбрых витязей рождала;
Чтоб границы раздвигала
И свободу сохраняла,
Боснии подала руку,
С сердца ей снимая муку,
Во единую державу Да [придем] —
Тебе во славу,
Правительство утверждая,
Духовенство укрепляя,
Устрояя судилища,
Полезные училища;
Да царит и процветает
В Сербии правда святая,
Дабы вьюнош с малолетства,
Как и в прочих королевствах,
Учением просвещался,
Ратну делу обучался;
Но пусть помнит [наша] матерь:
Злоба, зависть, [проклятие]
С гордыней — да сокрушится,
И алчность — да истребится,
Чтобы опять не пригрела
За пазухой мать [Сербия],
Не вынянчила [любовно]
Лютой змеи [подколодной],
Кою однажды [вскормила],
На горе себе взрастила...
……………………………
……………………………
[И] сие чтоб матерь мила
Вечно в памяти хранила,
Исполняя [каждодневно],
Якоже закон священный.
Перевод И. М. Числова
Песнь [посвященная] Карагеоргию
Пусть народы присно прославляют
Витязей родного [людям] края,
Я же славлю воина-исполина —
Речью и по крови славянина;
На мой век пришлося, в [наше] время,
В земле Сербской витязя рожденье:
Отпрыск [рода] Петровичей — Джюро,
Чья стремилась крепкая натура
Мать свою избавить [от напасти],
Вырвать из поганой вражьей пасти.
С мыслью сею и моляся Богу,
Уповая на Его подмогу,
Сам-сем начал воевать он [первый],
Призывая к битве прочих сербов,
По-юнацки турок посекая,
Черной кровью руки обагряя.
Вила со планйны то узрела
И на легких крыльях полетела,
Всех юнаков сербских созывала
И на помощь Джюре отправляла;
Наконец-то собралась дружина,
Ждут приказа Джюры[-командира],
Все сражаться [с ворогами] рады,
А с оружьем — лишь каждый десятый,
Зато сердце — кралевича Марка
И десница воеводы Янка.
Били турок кто чем [только] может
И молились Богу — да поможет.
Валево и Рудник с бою взяли,
Чачак, Смедерево отобрали;
Там склады с оружьем разгромили,
Славную добычу захватили.
Слыша то, болгары и [краинцы],
И боснийцы, и герцеговинцы
Отчие долины оставляют,
На равнину сербску поспешают.
[Всех-то] Джюро весело встречает,
Каждого целует, обнимает,
Потчует вином их, угощает,
Отдохнуть с дороги предлагает.
Но не пира под тенистой елью —
Ждут юнаки ратного веселья.
Храбрецов немедля Джюро строит,
Назначает старших перед строем
И на Шабац ударяет с ними,
Где злодеи турки укрепились;
Крови было пролито богато,
Прежде чем сдалися супостаты.
После [град] Ужйце окружили,
Вновь победу кровью заслужили.
Занимая крепкие те грады,
Добывали пушки [и бомбарды];
Все поднялись сербские селенья,
Села турок жгли и укрепленья.
Подступили к стольному Белграду,
Главному в отчизне сербской граду;
Били зельем по нему огнистым,
А потом отважно шли на приступ,
Острой саблей и с кровавым потом
Выполняя тяжкую работу;
Семьсот пушек захватили градских,
Втрое больше — скакунов арабских,
Украшенных сбруей дорогою,
Серебряной взнузданных уздою.
После штурма люди не присели,
Памятуя о первейшем деле:
Дружно Бога возблагодарили,
Даже дети на молитве были;
Раненых же — [всех] перевязали,
А юнаков павших закопали.
Веселися, молодость и старость,
Нынче сербов посетила радость!
Побратим мой, не шучу я вовсе,
[Вместе] Богу мы хвалу возносим,
Ибо сколько сербского народа,
Славянского имени и рода,
Меж Дунаем и рекою Савой,
Между [быстрой] Дриной и Моравой,
Всяк [отныне ] дни свои проводит
В ликованье, радуясь свободе:
Церковь нашу снова возродили,
А мечети [всюду] разорили,
Нету больше спахии с пашою,
Ни проклятых кадия с муллою,
Снова сербска вольность процветает,
Кою вышня сила осеняет,
Перед войском вьется знамя славы,
И на стяге [вновь] орел двуглавый,
Как при Нёманиче государе, Земли
Сербской [грозном] господаре;
А в Сенате сидят сенаторы,
Советники и губернаторы,
Народные дела разбирают,
Решения [мудро] принимают,
Чтоб упрочить славу и свободу,
Всё на благо своему народу.
А белые вилы славянские,
На веселье [к нам] собравшиеся,
Видя сербской земли избавленье
И свободы милой возвращенье,
Приветствуют Петровича князя
И в очередь — каждого витязя;
Те проворно летят над облаками,
[В ясном небе,] под солнца лучами,
Восхваляя Бога непрестанно
За счастие, сербам дарованно.
Эти землю кругом облетают,
Королевства, царства посещают
И на разных путях гласом трубным
Славу сербства вещают прилюдно.
Третьи прямо к вождю подлетают,
К Петровичу-князю, и сплетают
Драгоценный злат венец из лавров
Для славного витязя [храброго],
Воеводам сербским [вилы эти]
Золотые лавровые ветви
Как высшую подносят награду,
Желанную каждому солдату,
Ибо лавр сей ввек не продается,
За геройство только лишь дается.
Прочие же вилы, сколько есть их,
Хороводы водят, [поют песни,]
Увиты цветами [хороводы],
Украшены лица [их] свободой,
По Сербии водят [они] коло
И тешатся песнею веселой,
Верховного вождя восхваляя
И каждого воина [прославляя],
Даря радость сербскому народу,
Вкусившему [оную] свободу
Под сению царя-господина,
[Всех] северных земель властелина.
Но бойцы на пляску не взирают,
Лица свои потом омывают,
[Клятых] турок дальше гнать желая,
Вражьей кровью руки обагряя,
По Боснии и Герцеговине,
Чтоб жить потом в [державе] единой
С [отважною] Черною Горою;
Меж латинян и турок [скалою]
[Стоит] она, вольной пребывая
[И] кровь за свободу проливая,
Как в оное время, так и ныне
Служа сей свободе как святыне.
Вот что значит, побратим, единство,
Одному коль дадено старшинство,
Когда нету гордости бездумной
И до денег жадности безумной,
Что [всегда] измену порождают,
Державу на части раздирают.
Избавленье сербы восприяли
И бессмертну славу обретали,
Бог к успеху прежнему в придачу
Даровал им счастье и удачу,
Чтоб согласье навек и свобода
Стали твердью славянского рода,
Боже Вышний! Тебя прославляем!
И молитвы Тебе воссылаем!
Перевод И.М. Числова
|
|
|
