Вступление на философское поприще, увлечение натурфилософией и отход от нее

 

Сократ довольно рано почувствовал стремление к философской деятельности, но только после долгой, почти 15-летней работы мысли, о которой, к сожалению, до нас не дошло никаких сведений, – он решился вступить на публичное поприще в качестве учителя философии. Это не значит, конечно, что все эти годы он провел в совершенном уединении и неизвестности, разрабатывая свое миросозерцание в собственном мозгу, а затем явился в одно прекрасное утро на городскую агору с готовой и стройной системой идей.

Сократ еще в юные годы ходил слушать выдающихся философов и изучал под их руководством все высшие области тогдашнего знания. Он был довольно хорошо знаком с геометрией и астрономией и имел сносные знания по философии в системах Парменида, Гераклита, Демокрита, Анаксагора и Эмпедокла.

Во времена сократовской молодости философия в Афинах была импортным продуктом. Афиняне были сильны в политике, искусстве, ремеслах, торговле, военном и морском деле, но не в философии. Своих философских школ, течений или даже просто знаменитых философов не имелось.

О новых веяниях в философии и успехах тогдашней науки афиняне и в «золотой век» Перикла узнавали по преимуществу от приезжих философов и учителей мудрости. В сократовское время Афины посетили такие знаменитости, как глава элейской школы (Южная Италия) Парменид и его ученик Зенон, представитель ионийской философии Анаксагор из Клазошен (Малая Азия), софисты Протагор из Абдер, Георгий Леонтийский из Сицилии, Гиппий из Элиды и многие другие. Приезжие философы и софисты оказывались в центре духовной жизни Афин. Сократ, всегда отличавшийся большой любознательностью и общительностью, проявлял глубокий интерес к их выступлениям. Со многими из них он имел обстоятельные беседы. В платоновском диалоге «Протагор» Сократ даже называет себя «учеником софиста Геродика, у которого он за драхму выслушал урок. Занятие это, видимо было кратким, поскольку за полное обучение Геродик брал 50 драхм» (см.: Платон. Кратил, 384 b).

Это было время зарождения и формирования древнегреческой философии (милетская, пифагорийская, элейская и другие философские школы). Философы изучают природу, складываются первые натурфилософские концепции. Философия этого времени получила название «досократической».

Натурфилософы стремились понять сущность природы, космоса, мира в целом. Ранние мыслители ищут некоторое первоначало, из которого все произошло. Такими основами мыслились природные стихии: вода, воздух, огонь, земля. Само же первоначало представляло собой не просто вещество, как его понимает современная физика или химия, а нечто такое, из чего возникает живая природа. Поэтому вода и огонь здесь – это своего рода метафоры, они имеют и прямое и переносное, символическое значение. Натурфилософы ищут рациональные объяснения происхождения и сущности мира.

Молодой Сократ был охвачен настоящей страстью к познанию природы, к исследованию причин земных и небесных явлений, их возникновению и гибели. В подобных стихийно-научных размышлениях Сократ опирался на натурфилософские положения своих предшественников. Однако предложенные ими объяснения явлений природы не удовлетворили молодого Сократа.

Ему казалось непонятным, каким образом вообще возможно дойти в этих областях до истины, когда нет ни одного положения, на котором все философы сходились бы и смотрели, как на установленный факт: одни считают, что все существующее – едино, а другие – что оно бесчисленно; одни – что все движется, а другие – что все находится в абсолютном покое; одни – что в мире все рождается и погибает, а другие – что ничто не рождается и ничто не погибает. Где же, в таком случае, искать правды? Сократ разочаровался в прежней натурфилософии и вместе с тем пришел к самокритическому выводу о собственной непригодности к подобного рода исследованиям. Натурфилософская мудрость ускользала и не давалась ему. Из-за размышлений о причинах вещей и явлений, вспоминал позднее Сократ, он утратил даже свои прежние знания, перестал понимать и то, что знал раньше (Платон. Федон, 96 c-d). Он не нашел удовлетворения ни в одной из существовавших тогда школ и одинаково отрицательно относился к Гераклиту, как и к Демокриту, к Пармениду, как и к Эмпедоклу, считая их всех мечтателями, даром потратившими свои силы на предметы недоступные нашему познанию и маловажные по своему практическому значению. Разве ученые смогут произвести дождь? Или изменить порядок времен года? Или удлинить день и укоротить ночь? Нет, решает Сократ, все это – мнимое и бесцельное знание, которое нисколько не касается человека и не увеличивает его счастья. Истинная и реальная наука та, которая занимается вопросами животрепещущего, земного, человеческого интереса, как, например, вопросами о том, что есть благочестие и что нечестивость, что справедливость и что несправедливость, что храбрость и трусость, что есть государство и что государственный человек и т.д. и т.д.

Реально значимая для человеческой жизни польза тогдашней младенческой натурфилософской науки была небольшой. Удивление вызывали, пожалуй, только предсказания (в частности Фалесом и Анаксагором) солнечных затмений. В остальном положения и выводы тогдашней научной мудрости были весьма далеки от практической значимости. Ведущим двигателем тогдашней науки был не практический эффект, а познавательным интерес исследователей-одиночек. Подобное состояние современной ему натурфилософской науки делает понятным скептическое к ней отношение Сократа. Натурфилософия была наличием двух по существу различных компонентов – естественнонаучного и философского. Первоначально сосуществование разнородных начал было неизбежным и плодотворным. Ко времени Сократа прежнее единство философских и естественнонаучных исследований в рамках натурфилософии пережило себя.

Сократ развил философский аспект проблематики. Этой переходной ситуации. Он вырвал философию из натурфилософского тупика и освободил ее от естественнонаучных исследований, тем самым совершив переход к моральной философии.

сократ мыслитель философия идея

Сократ и софисты

 

До того, как Сократ сформировался как самостоятельный мыслитель, он прошел обучение у старшего софиста Протагора, заняв затем непримиримую по отношению к софистике позицию. Концептуально переворот в античной философии оформил Сократ, но сам переворот совершался в борьбе Сократа с софистами.

Софисты (греч. мудрец, искусник, лжемудрец) не случайно отделили себя от философов как любителей мудрости, назвав себя мудрецами. Эта школа возникает в ответ на конкретно-историческую потребность периода расцвета демократии в жизни Эллады в V–IV вв. до н.э. Потребность эта состояла в том, чтобы готовить общественных деятелей как ораторов, способных ярко, убедительно доказывать, умеющих находить аргументы в пользу своей точки зрения и таким образом склонять на свою сторону большинство сограждан. Софисты как раз и предлагали свои услуги тем, кто стремился участвовать в политической жизни своего города: обучали грамматике, стилистике, риторике, умению вести полемику, а также давали общее образование. Главным их искусством было искусство слова.

Софистика – это рассуждение, основанное на преднамеренном нарушении законов логики и употребления софизмов. Вот пример софизма: стол – это понятие; понятие не материально; значит стол не материален. Здесь использован самый распространенный прием нарушения правил формальной логики: подмена понятий, что означает нарушение первого закона формальной логики – закона тождества: А = А. В данном софизме в первом суждении понятие «стол» используется в гносеологическом (познавательном) смысле, а в заключительном выводе в онтологическом (бытовом, материальном) смысле. На обыденном уровне этот софистический прием используется нами в основном не умышленно, а скорее от бестолковости, когда мы беседуем по принципу: «ты – про Фому, а я – про Ерему». Владеющий софистикой специалист должен уметь одинаково убедительно выступать по одному и тому же судебному процессу как в роли защитника, так и в роли обвинителя.

В то же время софистика – это философская школа Древней Греции V–IV вв. до н.э., имеющая свою концептуальную основу. Заслуга софистов состоит в том, что они первые повернули философию к человеку, поставив именно его в центре философских поисков. Софисты делились на старших и младших.

Именно старшие софисты разработали концептуальные основы этой школы, в то время как младшие, занимаясь преимущественно софистической практикой, развили только отдельные этические и социальные идеи. В борьбе со старшими софистами разворачивался сократовский переворот в античной философии.

Под ножом скептического разума софистов старые понятия разрушались одни за другими: прежние истины оказались ложью, старые обычаи – творением хитрых и своекорыстных правящих классов, а древние общественные узы – одной лишь тиранией. Личный разум индивида занял верховное место как в политике, так и в морали, и все признано было за обман, что не в состоянии было оправдаться на суде этого разума. «Человек есть мера всех вещей», – гордо провозгласил Протагор, наиболее блестящий вождь софистов: не только свойства, но и самое существование вещи зависит от суждения разумной личности. В этом мире все относительно и вещи имеют значение лишь постольку, поскольку они признаются за таковые мыслящим субъектом. Объективная истина, таким образом, исчезает, и на ее место становится субъективное наше мнение о ней. Этот принцип и есть та единственная связь, которая соединяла целый ряд людей с разнообразным родом деятельности и профессий в одну общую школу софистов, и из него вытекал крайний скептизм. Такое крайнее развитие индивидуализма, такой философский анархизм был лишь логическим выводом из тех посылок о державности личного разума, во имя которых эти деятели разрушали древний мир понятий и отношений. Произвол индивида становился здесь руководящим принципом.

Но общественное сознание не может долго жить одним отрицанием, и деятельность общества лишь на короткое время в состоянии ограничиться одним разрушением: как только поле очищено от старого хлама, на сцену выдвигаются иные запросы, имеющие своей целью уже не дальнейшее разрушение старого, а созидание нового.

С инстинктом натуры глубокой и уравновешенной, Сократ не мог удовлетвориться одним отрицанием, и тенденция софических учений казалась ему тем опаснее, что развитие их в теории и на практике не встречало на своем пути никаких преград. И немудрено поэтому, что Сократ решил им противодействовать, выдвигая против их бесконечного отрицания новую философию, построенную на положительных основаниях. Эта философия должна быть этикой, потому что в области этических понятий и отношений царил хаос.

Каковы же концептуальные основы противостояния Сократа и софистов?

Принципиально не занимаясь онтологией (учением о бытие), Сократ тем не менее имел четкую позицию: фундамент бытия – это единая божественная сущность. Классик философии не может не иметь онтологического фундамента, поскольку без этого невозможно исследовать место человека в мире. Софисты в онтологии были единственными субъективными идеалистами, что ярко выражено в знаменитом тезисе Протагора: «Человек есть мера всех вещей: существующих, что они существуют, и не существующих, что они не существуют». Все, что мы знаем о предметах, рассуждают они, мы получаем через органы чувств; все же чувственные восприятия субъективны: то, что здоровому человеку кажется сладким, больному покажется горьким. Значит, всякое человеческое знание только относительно.

Как видим, если критерием истины объявить индивида, а точнее его органы чувств, то последним словом теории познания будет релятивизм (провозглашение относительности знания), субъективизм, скептизм.

Позиция софистов, опиравшихся на чувственное познание, была для Сократа в принципе не приемлемой. Еще более нелепой представлялась ему трактовка индивидуального ощущения в качестве критерия истины. Соглашаясь с Протагором в том, что ощущение каждого отдельного человека носит индивидуальный характер, Сократ вместе с тем резонно возражал против сведения всего познания к ощущению и против подмены объективной истины субъективными чувствами и представлениями. «Те его слова, – говорит Сократ о Протагоре, – что каким каждому что-то представляется, такого оно и есть, мне очень нравится. А вот началу этого изречения я удивляюсь: почему бы ему не сказать в начале своей «истины», что мера всех вещей – свинья, или кинокефал (буквально-собакоголовый, порода обезьян), или что-нибудь еще более нелепое среди, что имеет ощущения, чтобы тем пышнее и высокомернее было начало речи, доказывающей, что мы-то ему чуть ли не как богу дивимся за его мудрость, а он по разуму своему ничуть не выше головастика, не то что кого-либо из людей» (Платон. Теэтет, 161 d).

Сократ верно замечает, что подобный релятивизм истины, отрицание ее объективных и общезначимых критериев вообще лишает смысла всякие поиски истины и споры о ней.

В гносеологии[1] Сократ является рационалистом и диалектиком. Его диалектика, оттачиваясь в борьбе с софистами, раскрыла глубину соотношения относительной и абсолютной истины (пример см. в пункте сократовский переворот в философии). Разрабатывая диалектику относительной и абсолютной истины, Сократ тем самым утверждает ее объективность, т.е. само ее существование, поскольку объективность является сущностью истины. Истина – это адекватное объективное отражение действительности.

Софисты в гносеологии, на основе онтологического релятивизма разрабатывают релятивизм гносеологический, поскольку целью их риторики (греч. наука об ораторском искусстве) выступает доказательство субъективного интереса в качестве истины. Гносеологический релятивизм как позиция, заключался в том, что истина – это то, что выгодно субъекту. Именно поэтому софисты смогли поставить на поток обучение софистическим приемам.

Если бы относительность истины не была объективно присуща процессу познания, то интеллектуальное шулерство, чем, по сути, является софистика, было бы доступно только тем, кто обладает харизмой (грч. милость, божественный дар – исключительная одаренность, наделяющая человека в глазах других людей особенным авторитетом, мудростью, героизмом). Гносеологический релятивизм логично приводит софистов к агностицизму [2], поскольку абсолютизация относительности истины означает отрицание истины вообще. Об этом свидетельствует тезис старшего софиста Горгия, утверждающего, что ничто не существует, а если существует, то непознаваемо, а если познаваемо, то невыразимо. Фактически в этом тезисе выражены три позиции:

1) ничто не существует безотносительно к субъекту;

2) если существует, то непознаваемо – непосредственное выражение агностицизма;

3) если познаваемо, то невыразимо – это иррационализм.[3]

В этике столкновение Сократа и софистов было непосредственным. Сократ выступает как этический рационалист, нравственный просветитель и ходячая совесть Афин. Софисты в этике реализуют самоцель своего творчества: этический релятивизм. Это означает реализацию принципа: нравственно то, что мне выгодно. Онтологический и гносеологический релятивизм софистов – это фундамент и средство обоснования этического релятивизма. Таким образом, именно софисты сыграли в определенном смысле роль развратителей юношеских умов, в чем по иронии судьбы был обвинен и за что казнен Сократ.

 

⇐ Предыдущая12345Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: