Глава 14. Счастливого Рождества 6 глава

Человек в кресле вздрогнул просыпаясь.

- Добрый вечер, Альбус, - голос мастера зелий звучал тихо и бесконечно устало. - Рад, что Вы зашли. Мне нужно многое рассказать, а подниматься к Вам я сегодня не в силах... - лицо его пропадало в тени, а потому, казалось, что съежившаяся у огня фигура застыла в мертвой неподвижности, ледяной отрешенности, растопить которую не сможет никакое, даже самое жаркое, пламя.

Дамблдор опустился в кресло напротив, выражая полную готовность слушать, но Снейп молчал. Пауза затягивалась. Директор вздохнул:
- Как ты себя чувствуешь, мой мальчик? - он постарался максимально наполнить голос теплом и участием. Было так больно видеть этого сильного непокорного человека безвольно поникшим и сжавшимся... Сломленным?.. - Северус?..

- Все впорядке, Альбус. Я просто устал.

- Когда ты вернулся?

Северус поднял, наконец, лицо, глядя на директора, к удивлению последнего, на его губах играла легкая усмешка.

- А я и не покидал покидал Хогвартса, Альбус. Возможно, это прозвучит и нелепо по отношению к "сальному ублюдку", но несколько последних часов я провел, можно сказать, в гостях, - и он вдруг улыбнулся настоящей живой почти радостной улыбкой.

.................

Высокий черноволосый волшебник стремительной походкой летел по коридорам Хогвартса, направляясь к компьютерному залу. Просторные одежды вились за его спиной, напоминая крылья огромной птицы. Маг был в бешенстве, в чем невозможно было усомниться, глядя на его резкие порывистые движения и хмурое лицо. Губы сжаты в прямую линию. Серые глаза полны вселенского холода. Студенты поспешно исчезали с его пути за долго до его приближения...

За время, проведенное им в Хогвартсе, Отто Риджен не снял ни с кого ни единого балла (хотя и получил от директора такое право), не обращая внимания на нарушителей порядка, не назначил ни одного взыскания. Почти никто из студентов ни разу не слышал его голоса. Но стоило в пределах видимости вырасти высокой мрачной фигуре в синей мантии, и по коже шел мороз, хотелось стать маленьким незаметным и забиться в какой-нибудь угол. А уж заглянуть в эти льдистые глаза решались даже не все учителя. Широкий разворот плеч, блестящие густые черные волосы, классический профиль не притягивали к себе восторженных девичьих взглядов. Убраться скорее вон - единственное желание, возникавшее у всех, кто встречал на своем пути мистера Риджена. Но Отто мало заботил вопрос общения с хогвартскими студентами. Гораздо, гораздо меньше, чем необходимость встречи с одной новой преподавательницей.

"Что за игру затеяла эта ненормальная? Чего она добивается жонглируя чужими жизнями?"

Двадцатьпять с лишним лет прошло с тех пор, как Отто Риджен, движимый жаждой знаний и лелея честолюбивые помыслы, впервые ступил на территорию клана Драконов. За это время он многое узнал как о них, так и о самом себе. Он много приобрел и еще больше потерял. Знакомство с этими тварями стоило ему взлетов и падений, несбывшейся любви, потеряной дружбы, грандиозных планов и рухнувших надежд. Но самое главное - приобщение к тайнам клана стоило ему самого себя. Он никогда не считал себя нежным или сентиментальным, добрым или легким в общении, но раньше он был человеком... А теперь? Кто он теперь? Чудовище? Дементор в человеческом обличьи? Презираемый и ничножный, но очень нужный, винтик в общественном обустройстве этих нелюдей... Они так ловко загнали его в эту ловушку... Или он сам себя загнал?..

Когда в семействе Найтов родилась дочь, "летящая" Хелен, когда дракон ребенка пал, изгнанный из нее "светлыми крыльями", тогда Отто начал надеяться на избавление от собственной участи. Но с момента инициации ребенка прошло уже пять лет, и ничего не изменилось. Отто Риджен по-прежнему остается на почетной должности палача в драконьем клане - он все еще Ворон. Ворон! Вонючий пожиратель падали. Убийца чужих душ. С каждым годом ему все труднее держать в узде мерзкую птицу. И, закрывая глаза, он всякий раз начинает видеть глазами ворона. Видеть смерть и пепел, горы разлагающихся трупов, к которым, ликуя в предвкушении, рвется его душа... Нет... Душа птицы. От его собственной души уже совсем ничего не осталось...

А прекрасный серебряный дракон, изгнанный Хелен, нашел прибежище рядом с сущностью ее матери. Надин Найт оказалась достаточно сильной чтобы впустить в себя и кормить еще одну змеиную душу. Это казалось невероятным, немыслимым... Но те слова Надин в кабинете Дамблдора... Издевательское утверждение, о том что каждый дракон способен нести в себе по нескольку животных ипостасей... Эти слова лишили Отто надежды, на то, что дракон Хелен когда-нибудь будет принадлежать ему. И не только дракон, но и его прежняя маленькая владелица тоже. Отто не интересовала девочка - назвать своей невестой десятилетнего ребенка претило его сознанию современного человека. Но он не собирался оспаривать законов клана и согласен был даже на такой вариант... Вот только кому оно нужно теперь, его согласие?..

Боги видно смеялись над ним, позволяя каждый раз возноситься надеждами к сверкающим высотам и опять жестоко швыряя о каменную землю. Сегодня его ждал еще один сюрприз. Очередной.

Снейп... Риджен задыхался от бешенства и боли. Почему? Ну почему?.. Вряд ли он поверит во внезапно вспыхнувшую в сердце Найт сестринскую любовь. Кто угодно, но не Надин. У этой женщины нет сердца! Это не живой человек - это управляемый компьютером манекен. Не даром же она так боится расстаться со своим электронным железом!.. Тогда чем же объяснить эту ее последнюю выходку?..

Когда после привычной уже беготни по лондонским компьютерным салонам Отто вернулся в очередной раз в школу и увидел Снейпа за обеденным столом, увидел живого и невредимого и, уж никак, не умирающего, он испытал огромное, ни с чем не сравнимое облегчение. Не Отто Риджен назначен сегодня палачом. Не ему надлежит уничтожить отступника - не ему и не сейчас. Отто было плевать на благополучие самого Снейпа. Зельедел внушал ему отвращение, сколько Риджен себя помнил. Но Снейпа высоко ценит Дамблдор, отводя своему соратнику важную роль в войне магического мира со злом. А для Дамблдора Риджен был готов на любые жертвы. Кроме того, вынужденная роль убийцы каждый раз заставляла Отто невыносимо страдать...

Снейп, казалось, выздоравливал. Выздоравливал, что было бы никак невозможно, оставайся он все еще рабом Темного Лорда. Но Отто не чувствовал больше на нем знака мрака. И не мог поверить что Надин пошла на такое.

Избавить человека или мага от метки Волан-де-морта для любого дракона не составило бы труда, но такого не случалось еще никогда. Человек, продавший свою свободу Лорду или кому-нибудь еще, становился для драконов презираемой и отвратительной тварью. Дракон, согласившийся стать рабом, подлежал уничтожению (двадцатьпять лет в роли палача научили Отто не сомневаться в подобном). Освободить кого-то из добровольного рабства - значило пойти против писаных и неписаных законов всего клана.

"Зачем Надин это сделала?" И еще: теперь, когда она решила вопрос со своим братом, решила, пусть даже таким невероятным образом, для чего ей по-прежнему нужно постоянное присутствие Риджена?

Но и это отошло на второй план, когда на запястьи у Снейпа Отто увидел Змею.

.................

- Десять баллов Гриффиндору, мисс Грейджер! Вы прекрасно справились! - Дэниэл сиял так, как будто это был его собственный успех. Хотя, вообще-то, на самом деле, до успеха было как до горизонта. Но когда дело касалось Гермионы, Лэнгстон был в восторге всегда.

Это было дополнительное занятие, назначенное персонально старосте Гриффиндора (назначенное вежливо и деликатно, в отсутствие посторонних ушей), когда в понедельник лучшая ученица Хогвартса позорно завалила практическую часть контрольной по защитным заклятьям. В тот день она никак не могла сосредоточиться. Ее мысли были где угодно, только не на ЗОТС. Хотя, если честно, это "где угодно" было ближе к кабинету зельеделия.

В пятницу, после неудавшейся отработки у Снейпа, Гермиона до полуночи проблуждала по пустым школьным коридорам, стараясь восстановить душевное равновесие. Первое, что она сделала после завтрака в субботу - отправилась на зелья снова. Внутри у нее все сжималось в тугой тревожный комок, а сердце гулко бухало о ребра. Отсутствие Снейпа в классе, в лаборатории, в его личных комнатах спокойствия девушке не прибавило. Она прождала целый час в опасной близости от гостиной Слизерина и вернулась в гриффиндорскую башню, утешая себя тем, что профессор часто неожиданно уезжает из школы, и тут нет ничего необычного. Снейп не появился в Большом зале ни за обедом, ни за ужином. В воскресенье его тоже не было. Гермиона места себе не находила. Перед глазами стояло его бледное измученное лицо. Дыхание смерти веяло над ним неоспоримо.

Пришел понедельник. Тот самый несчастный понедельник. Большой зал, куда она спустилась на завтрак, снова встретил ее пустующим за учительским столом местом профессора зельеделия. Понятное дело, думать об уроках, даже контрольных, мисс Грейджер в тот день не могла. Заклятья ЗОТС не получались совершенно, даже давным-давно освоенные. К тому же, палочка вела себя как-то странно, вибрируя и нагреваясь в руках. Профессор Лэнгстон заметил неудачи Гермионы и... ловко повернул ситуацию таким образом, что ей ничего не оставалось, кроме как, сказавшись больной, отправиться к мадам Помфри. Позже он нагнал Гермиону в коридоре и, заботливо справившись о ее самочувствии, предложил перенести для нее контрольную по защите на следующую неделю. Девушка с благодарностью согласилась. Попутно отмахнувшись от беспокойства, вызванного странной снисходительностью обычно строгого профессора ЗОТС.

А уже во вторник за завтраком Снейп был на своем месте. Гермионе показалось, что он чувствует себя лучше. Последующие дни укрепили ее в этом предположении. Занятия по зельям в пятницу прошли как обычно. Гермиона не чувствовала больше исходящей от профессора боли, усталость - не больше. Снейп хмуро напомнил ей о несостоявшейся отработке. Но девушка не ощутила в его обычном холодном тоне прежнего напряжения и тоски и с трудом скрыла свою радость.

Отработка включала в себя долгое отмывание пола и парт в кабинете зельеделия. К чему, кроме того, добавилось объемное эссе о свойствах зелья, так неудачно сваренного ею неделю назад. Но Гермионе все было ни по чем. Главное - страшная угроза не нависала больше над человеком, которого она любила. Хотелось танцевать и петь, смеяться, делать всякие глупости. И мисс Грейджер, поддавшись настроению, сделала-таки глупость, добавив к эссе записку профессору Снейпу, в которой просила взять ее в ученики и излагала план возможного персонального проекта по зельеделию. И, странно, при этом совсем не боялась отказа. Эйфория проходить не желала. Хотя по вечерам, уже лежа перед сном в постели, девушка иногда беспокойно размышляла, откуда все-таки в ней взялась способность слышать, чувствовать эмоции и ощущения других людей (особенно одного конкретного человека). И не надо ли списать эту способность на разыгравшееся воображение. А если так, то не рано ли она радуется?..

Словно в подтверждение таких сомнений, высокие показатели в учебе гриффиндорской старосты вдруг заметно поползли вниз. Гермиона, как всегда, преуспевала в теории, но с практикой дела шли - хуже некуда. Чары и заклятья иногда не выходили у нее вовсе, но чаще получалось нечто совершенно неожиданное, разумеется, не то, что нужно. Больше всего это походило на спонтанные выбросы магии, какие бывают у маленьких детей. Даже простое безобидное "ассио" вызвало на днях обвал книжных полок у нее в комнате. Гермиона была склонна винить в неудачах свою палочку, считая, что там что-то где-то разладилось, и надеясь при первом же удобном случае сменить палочку на новую.

В свете происходящего, заявление Лэнгстона о том, что она "прекрасно справилась", казалось просто смешным. И Гермиона не питала иллюзий на этот счет. Ее защитные заклинания оказывались то слишком слабыми, то неоправдано мощными, через раз работая вообще как-то странно. Классная комната, где проходила ее контрольная, была теперь заполнена обломками мебели, местами даже обгорелыми. И ни о каком "справилась", на взгляд Гермионы, не могло быть и речи.

- Что-то не так с моей палочкой, профессор Лэнгстон. - Выговорила она виновато. - Не получаются даже самые простые вещи. Я собираюсь купить новую и сразу же обязательно все отработаю...

- Разрешите взглянуть. - Лэнгстон взял из рук девушки палочку. Подержал на раскрытой ладони. Выполнил несколько простейших заклятий. - На первый взгляд, нет ничего необычного. - Профессор озадаченно нахмурился. - Когда начались ваши м-м... проблемы с палочкой?

- Где-то уже в начале года, - неуверенно протянула Гермиона, припоминая что первые мелкие неприятности появились после той знаменательной трансфигурации. Точнее после столкновения с мистером Ридженом в пустой аудитории, где они с друзьями "практиковались" в анимагии.

- Какое-то событие положило этому начало?

- Нет. Ничего особенного не произошло, - соврала студентка.

- Хорошо. Скорей всего, с палочкой все впорядке. Думаю, дело в Вас, Гермиона. - Глядя на встревоженное лицо девушки, профессор ободряюще улыбнулся. - Иногда у волшебников случаются скачки уровня магии. Это не страшно. Может быть, в Вас даже откроются какие-нибудь новые таланты. Но если неприятности будут продолжаться, лучше посоветоваться с директором.... Так мы и сделаем... - Лэнгстон помолчал, точно принимая решение, и продолжил - А пока Вы можете заниматься ЗОТС со мной персонально. Могу предложить Вам интересную тему для индивидуального проекта.

Гермиона не верила своим ушам. После всего, что сейчас произошло, после того, как она показала неспособность к простейшим заклинаниям, он предлагает ей индивидуальный проект?! И почему ей, а не Гарри, например, что было бы куда логичней... И вообще, она рассчитывает на проект по зельям...

Профессор взмахом руки остановил готовые сорваться с ее губ возражения.
- Подумайте, мисс Грейнджер. Искусство ЗОТС, на сегодняшний день, имеет куда большее значение, чем, к примеру, трансфигурация. Что касается Ваших трудностей, уверен, они носят временный характер. Скоро все наладится. Так что, подумайте. Ответ дадите, скажем, в конце ноября. А теперь можете отдыхать. За контрольную у Вас "превосходно". - И Дэниэл Лэнгстон, несколькими взмахами палочки придав разгромленной аудитории прежний вид, вышел, оставив девушку в недоумении и неясных тревожных предчуствиях.

.................

Профессор Снейп внимательно читал пергамент, на котором студентка шестого курса факультета Гриффиндор Гермиона Грейнджер подробно излагала план своего учебного проекта по зельеделию, буде он, профессор, согласится взять мисс Грейнджер в ученицы. Чтение аккуратного и ясного текста записки доставляло профессору огромное удовольствие.
"Так... Отличная идея! Умница, девочка!.. М-м... А этот пункт неплохо бы рассмотреть подробнее..." - профессор вытащил чистый лист пергамента и принялся составлять набросок своего собственного плана их будующей совместной работы....В данном направлении мисс Грейнджер может работать не только в этом году, но и продолжить исследование на седьмом курсе, да и на пару лет после окончания школы работы здесь ей хватит. А результаты могут быть интересны не только с чисто научной точки зрения... "Ну, конечно же! Девочка моя, ты блестяще мыслишь! И ясно излагаешь... Молодец!" Как бы ему хотелось сказать ей это вслух. Но вряд ли ей интересны его личные, далеко не беспристрастные восторги.
Профессор был очень удивлен и, что греха таить, обрадован, получив сегодня утром совиной почтой заявление от мисс Грейнджер с просьбой об ученичестве. Она сама его попросила! Сама! Значит, ее личная ненависть к "сальному ублюдку", возможно, слабее чем ее тяга к знаниям. И он теперь может себе это позволить - строить планы, думать о будущем...
Если бы в этот момент кто-нибудь заглянул в кабинет профессора зельеварения, он бы не поверил своим глазам. Профессор Снейп радостно, почти счастливо, улыбался.
Ненадолго задумавшись, он набросал на пергаменте еще несколько пунктов. Отложил перо и с довольным видом повернулся к камину, глядя в огонь и мысленно выстраивая свой разговор с мисс Грейнджер о ее проекте.

Сквознячок, скользнувший под дверь, заставил языки пламени в камине вспыхнуть ярче, взметнуться вверх, свившись в причудливые локоны.

...Каштановые локоны, падающие на плечи. Брови вразлет. Темные глаза смотрят пронзительно и печально. Школьная мантия с полуоторванным гербом...

Гербом... Гриффиндора!!! Ме-ерлин...

Он уже видел ее раньше...

Ну, разумеется...

Ты не спас... Тебя не было... Только огонь... Страшно...

Нет... Профессор сжал подлокотник кресла с такой силой, что хрустнули костяшки пальцев.

Взрыв... Искореженный котел лучшей ученицы с остатками зелья на дне... - ЧТО это?!! Что Вы здесь варили?!!

Лишь по счастливой случайности никто не пострадал... Здесь прошел пожар... Девочка моя... ... Я сгорела... НЕТ!!! Нет-нет-нет-нет... Этого не будет!

Медленно он повернулся к столу и взял в руки уже подсохший пергамент, исписанный его мелким летящим почерком... Разорвал пополам... и еще пополам... Скомканные обрывки полетели в камин. За ними последовала записка мисс Грейнджер с просьбой об ученичестве. Пергамент весело выспыхнул, огонь жадно лизнул ровные аккуратные строчки. ...Все сгорело... Вот так.

Теперь нужно только собраться с силами и доходчиво донести до сознания мисс Грейнджер свое решение.

.................

Тонкая серебристая тень отделилась от стены в коридоре и преградила Отто путь, заставив затормозить почти у самых дверей компьютерного зала.

- Стой!

Риджен послушно остановился, глядя в прекрасные, невероятно синие, огромные глаза этого изумительного создания. Девочка была высокой для своего возраста, но, по-сравнению с ребенком, Отто казался себе великаном. Тоненькая и грациозная, как олененок. Шелковые золотые локоны падают до самой земли. Розовые, идеальной формы губки лукаво улыбаются.

- Привет!

- Здравствуй, Хелен. - Риджен заставил себя улыбнуться, подозревая, что улыбка больше похожа на гримасу. - Когда ты приехала?

- Что ты! Я не здесь! - девочка заливисто рассмеялась. - Видишь? - она подняла серебристую ладошку, сквозь которую просвечивал школьный коридор. - Но я приеду на Рождество. Если мама разрешит. Хочешь я приеду?

- Конечно, Хелен. Я буду рад.

- Ты всегда так говоришь, а потом на меня даже не смотришь! - она надула губки, изображая обиду. - Ты чего злой? Что опять случилось? - Девочка оттолкнулась ногой от пола и взлетела, как перышко, словно не имеющая никакого веса (впрочем, так оно и было), порхнула к окну и устроилась на высоком подоконнике. Так что ее глаза оказались теперь почти вровень с глазами Риджена. - Иди сюда.

Отто не двинулся с места.

- Твоя мать пообещала твоего дракона другому человеку...

- Я знаю. Но разве это что-нибудь значит?

- Это значит, что я по-прежнему Ворон. - сказал он жестко. - Это значит, что я тебе никто.

- Это значит, что ты дурак! - Отто даже не понял, когда оказался рядом с ней, и теперь тоненький светящийся пальчик упирался ему прямо в нос. - Глупый-глупый дурак! - Хелен смеялась, и Отто невольно улыбнулся в ответ. - Я все равно замуж за тебя выйду!

- Тебе рано замуж, Хелен. Тебе надо в школу ходить. - он отвернулся от девочки, невидящим взглядом уставившись в окно.

- И все равно, не отвертишься!

- Как будто бы, я собирался... - Риджен говорил теперь больше сам с собой, и в его голосе звучала плохо скрытая боль.

- Дурак. - повторила она ласково. - Вот он, мой дракон. - Она подняла полупрозрачную руку, вокруг которой от запястья до локтя вилась узенькая серебристая змейка.

У Отто задрожали губы. С трудом сглотнув ком в горле, он прошептал:

- Нет, Хелен. Твои родители никогда на это не согласятся... Чтобы какой-то ворон...

- Глупый ворон. - детские ручки обвились вокруг его шеи. Тонкие серебряные пальчики запутались в черных волосах. Риджен почувствовал, как его отпускает напряжение и начинает заполнять тепло, как бывало всегда, когда она оказывалась рядом. - Мои родители никогда не будут против, если я этого захочу. - Хелен поцеловала его в щеку и отодвинулась. - Мне пора...

- Да... - Отто отошел в сторону глядя как бледный силуэт тает на фоне окна.

Глава 10. Хэллоуин

...Здравствуй вечер катастрофы, час дождя,
Ходит музыка печальная и слабая,
Листья кружатся, в снега переходя.

(Юрий Визбор)

 

Кошмарное начало этого года смешало в памяти два прошедших месяца, перевернуло, перетряхнуло, выпорошило и сложило заново в новом, немыслимом ранее, порядке. И вот он, сальный ублюдок, хогвартский кошмар, нелюдимый и неприятный, снова проводит вечернее время за чаем и светской беседой в кругу своей... семьи... Куда катится мир! Хотя беседа не бессмысленно светская... Через раз она бывает то познавательно-исторической (это персонально для него, экскурс в историю драконьего племени или сведения об их сегодняшей жизни), то невнятно-компьютерной (это когда у Августа случаются неполадки в сети или снова отключается нестабильное хогвартское электричество, или Отто притаскивает из Лондона очередную партию проводов и железок), то нервно-педагогической (когда Надин пытается распрашивать его о Хогвартсе вообще и конкретных студенах в частности). А еще, бывает, они просто молчат, уткнувшись каждый в свое: книги, журналы, экран монитора... Не напряженное и тягостное, а уютное и дружеское молчание близких людей. Было в этом что-то... иррациональное. Точно не его жизнь, а какой-то сон - чужой сон. Но, Мерлин, как же он боялся проснуться...

Возможно, стоило бы хорошенько обдумать все происходящее. Северус прекрасно понимал, что ничто в жизни не дается даром, а значит, рано или поздно ему придется заплатить за свое доверие, за дарованный душевный комфорт, понимание, ласку. Пусть. Все, что будет - будет потом. А сейчас...

Позади разговор с Дамблдором, удивительно спокойно воспринявшим новость об окончании его шпионской деятельности. Зато, снова и снова, не устающим спрашивать о его самочувствии и, почти открытым текстом, советовавшим быть как можно осторожнее и не доверять Надин. Это бесполезно. Он не может не доверять сестре. Это было бы слишком... больно. Да, Надин не торопится афишировать их родство, кажется, в школе об этом знают только Альбус и Отто Риджен, который последнее время Северуса совершенно игнорирует. Да, его сестру окружает слишком много странностей, недомолвок и, пожалуй даже, лжи. Но он не будет об этом думать. Кому станет хуже, если он продолжит цепляться за созданную Надин иллюзию любящей дружной семьи, где рады даже такому изгою, как Северус Снейп? Что же до его самочувствия... Он не привык жаловаться. Нет ничего страшного в небольшой слабости, в том, что он все время мерзнет, в том, что часто кружится голова... После всего, что пришлось пережить, это сущие пустяки, не так ли?

Теперь казалось, что учебный год начался едва только вчера. Два месяца пронеслись, как один день, и оставалось лишь удивляться, какое количество событий они вместили.

Позади выяснение отношений со слизеринцами, в котором он участия не принимал, но был свидетелем. Детки взбунтовались заявив, что маглам не место в Хогвартсе (Мерлин! Он и сам не так уж давно был в этом убежден) и потребовали, ни много, ни мало, выгнать Найтов ко всем чертям... Этот крестовый поход под предводительством обиженного Драко был бесславно завершен на пороге компьютерного класса. Потому что Ток, предпочитавший обычно проводить время в образе толстого черного кота, или, на худой конец, домового эльфа, обернулся вдруг здоровенным шипастым, когтистым и очень вонючим монстром и моментально вытеснил перетрусивших студентов в коридор, при том, что Надин в их сторону даже не обернулась. Надин, как и обещала, не скрывала своего маглского происхождения, даже гордилась немагическим прошлым своего рода и наделала этим в Хогвартсе много шума. После происшествия с участием Тока студенты настороженно притихли, и не только слизеринцы.

А Ток... Это вообще отдельная песня. Помесь домашнего любимца, домового эльфа и результатов художественно-научного эксперимента с участием компьютерных технологий. Надин сама соорудила это недоразумение. Ток имел ту же природу, что и фантомы, которых под силу наколдовать любому магу. Но в отличие от тех недолговечных и часто невразумительных созданий, был стабилен (иногда даже материален) и имел несколько вполне определенных форм. Это объяснялось тем, что обычно фантом существовал только за счет энергии воображения своего создателя. Чем подробнее воображалось что-либо, тем реалистичнее оно выглядело. Но как только о фантоме переставали думать, он за короткое время рассеивался в пространстве. Потому что представить себе во всех мельчайших, до шерстинки, деталях какое-нибудь живое существо - хотя бы того же кота - а потом удерживать столь подробный образ в памяти да еще так же подробно представлять его в движении человеку вряд ли под силу. А вот компьютерная память для этого подходила как нельзя лучше. Именно с помощью компьютера и был создан Ток. Северус смутно представлял себе как. Однако, догадывался - возможности этой твари, отнюдь, не ограничиваются мурлыканием на коврике у камина, что и доказывало последнее происшествие...

.................

Как же так получилось, что он все-таки дожил до Хеллоуина?.. Дожил, но вот так и не решил, рад ли данному стечению обстоятельств... Он был слишком уверен в собственной гибели и слишком готов к мучительной смерти, слишком напряженно ждал... Вся его жизнь закончилась, оставшись там, во вчера... Что дальше? Ему так неожиданно, без спросу, вручили это право - жить, радоваться, надеяться, быть может... А он не умеет... Просто не знает, что со всем этим делать... Любые эмоции теперь застают его врасплох, любые чувства отзываются бесплодной болью в опустошенной душе...

На завтра назначен хэллоуинский бал... Северус привычно поморщился, привычно раздражаясь от перспективы подобного мероприятия. Но воображение уже рисовало танцующую празднично одетую молодежь. И среди них стройную кареглазую девушку с пышными каштановыми волосами... О-о! Только этого ему не доставало! Одно дело - гордиться талантливой ученицей, совместно работать - исследовать, изучать, эксперементировать, ценя в ней умного знающего асистента. И совсем другое - вожделенно мечтать о смазливой семнадцатилетней девчонке... Он еще не совсем рехнулся! И раз в ученицы мисс Грейнджер ему не заполучить, он просто должен выбросить ее из головы. Должен держаться от нее подальше, даже и мысленно... Должен запретить ненужным эмоциям пробиваться сквозь доводы рассудка. Грейнджер не имеет для него никакого значения. Нет - и точка!

.................

"Совсем неплохо!" - рыжеволосая девушка критически рассматривала свое отражение, пытаясь определить, не слишком ли похож ее сегодняшний наряд на ту мантию, которую она одевала в прошлом году на Рождество. - "В любом случае, никто не вспомнит." - заключила она, наконец, и уже удовольствия ради покрутилась перед зеркалом. Удлинненая заклинанием и немного трансфигурированная светло-бирюзовая мантия отлично сидела на ее точеной фигурке.

- Неплохо, - согласилось с ней зеркало.

Значит так тому и быть. Какой смысл беспокоиться, если на новую мантию денег все рано нет. Мисс Уизли несколько раз провела щеткой по волосам, решив не делать сложной прически, позволив блестящим локонам свободно падать на спину. Все. Она готова. Готова идти на бал... Бал... Гарри... Она представила себя танцующей с Гарри. О-ох... Девушка беспомощно опустилась на кровать. Пригласит ли он ее... или вообще не заметит? Последнее время она совершенно его не понимала. Гарри мог, например, здороваясь, поцеловать ее в щечку, а через пять минут неожиданно сказать что-нибудь резкое и обидное, а потом, как ни в чем не бывало, пригласить погулять у озера... Один раз он даже позвал ее на свидание и благополучно об этом забыл, засидевшись в библиотеке. Хотелось бы думать, что виной тому просто большое количество домашних заданий... И все же... Джинни почувствовала, что окончательно запуталась. Он флиртует с ней или наоборот, хочет избавиться?..

- Ты чего здесь сидишь? - в спальню заглянула гриффинрорская староста, которую Джинни Уизли считала своей лучшей подругой.

- Думаю. - буркнула мисс Уизли и, оглянувшись, заметила что осталась в спальне одна. Все остальные уже спустились в гостиную.

- Думаешь?!! Там Гарри уже дорожку на ковре протоптал, а ты все думаешь!

Джинни даже не пыталась скрыть, как рада этой новости. Она вскочила, быстро оправила мантию, провела рукой по волосам и поспешила вслед за Гермионой.

.................

- Привет, Джинни! Классно выглядишь! - весело выкрикнул Гарри.

- Спасибо, - ответила она, смущенно краснея, и не в силах прогнать мысль, что "классно выглядишь" могло значить у Гарри что угодно, от "действительно классно" до "снова напялила свое старье".

- Джинни!.. - с противоположного угла гостиной к ней направлялся Невил. Он загородил ее от Гарри и по свойски чмокнул в щеку. - Ну, что? Идем?

- Она идет со мной! - Гарри грубо оттолкнул Лонгботтома в сторону. Тот забормотал какие-то извинения, но Поттер не слушая схватил Джинни за руку и выволок из гостиной. - Если хочешь целоваться со всеми подряд, делай это, хотя бы, когда я не вижу!

- Я не целовалась с Невилом! - девушка возмущенно вырвала свою руку из жестких пальцев Гарри. - Мы просто поздоровались!

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: