Скальные останцы на вершине Отортена. Февраль 2009 г. Фото С.Баталова.

«С седловины мы спустились на западную сторону Отортена, осмотрели лавинные выносы под 80-метровым обрывом, о ко-тором нам говорили на инструктаже в институте, пересекли замерзшее озерцо и в это время над нами появился самолет. Мы выложили на снегу условный сигнал «П», что поиск продолжа-ется, а в ответ получили вымпел, что следы группы Дятлова найдены и нам следует готовиться к эвакуации.
Мы завершили обход вокруг Отортена, вышли на свою ут-реннюю лыжню и ещё засветло вернулись на бивак к нашим радистам, чтобы с утра начать подготовку к встрече верто-лёта».

Хочу уточнить, что в вымпеле в находящейся там записке сообщалось, что на склоне горы 1079 обнаружена палатка. Стало ясно, что Дятлов до Отортена не дошёл. Надо было их искать на начальном участке маршрута и остальные группы сни-мать. Скорее всего, какая-то трагедия разыгралась в районе об-наруженной палатки. Что с ребятами? Если живы, то где? Эти мысли не давали покоя всю ночь.

«28. 02. 1959г. Утром погода отличная, морозец небольшой, поэтому решили свернуть палатки и ожидать прилета вертолета у костра. На всякий случай подготовили сигнальные костры. Время шло, а вертолет не прилетал. Видим, как вдали над Отортеном начал кружиться самолет.

  Ждём. Подошел полдень. В районе Отортена снова появился

самолет. Мы решили привлечь внимание к себе, зажгли сиг-нальные костры, но никто на это не отреагировал. Солнце начало садиться и мы подумали, что нам предстоит еще одна ночёвка в палатках. Но тут неожиданно из-за гребешка выныр-нул вертолет и из открытой двери нам стали что-то кричать и энергично махать руками, жестами требуя от нас немед-ленно подниматься на гребень. И мы полезли по достаточно крутому склону и глубокому снегу, задыхаясь и падая от на-пряжения, т. к. пришлось разгрузить наших радистов, повесив на грудь дополнительный груз в виде тяжеленных раций. В вертолет нам помогали влезть второй пилот и неизвестный нам человек, представившийся прокурором. От него мы и узнали все известные на тот момент подробности о группе Дятлова и начальных результатов поиска. Когда мы обратились к лет-чикам забросить нас по пути на место аварии (всего-то 10 км) на нас все замахали руками: приказ – нас только в Ивдель!!! Истинную причину этого мы узнали чуть позднее».

В этом повествовании Стаса некоторые подробности о полё- тах над нами самолётов и вертолётов в тот день чуть расходятся с моими впечатлениями. Это и простительно. Тем более что они никак не влияли на ход событий. Столько лет прошло! Память Стаса сохранила многие детали, которые не запечатлелись у меня. Но то, как мы вытаскивали никому ненужные радио-станции по крутому склону и глубокому снегу сложно забыть.

Так мы снова оказались в Ивделе. То, о чём расскажет дальше Типикин, запомнилось мне смутно и не столь эмоционально. Скорее всего, я был занят какими-то другими делами и пору-чениями.

 «Когда мы высадились из вертолета в Ивделе, нас повели в гостиницу при аэродроме, где мы должны были предстать перед членами Комиссии и, возможно (как нам сказали), перед

секретарём Обкома Партии Ештокиным (фамилия почему-то врезалась в память). Запомнилось, что шли мы в абсолютной темноте и только на фоне снега угадывалось, что вдоль до-рожки беззвучно стоит много людей, словно в ожидании чего-то. Было на душе какое-то неприятное ощущение. В ресторане гостиницы нас хорошо встретили, накормили, напоили соками (на Отортене ведь мы пили только растопленный снег) и затем здесь же состоялся разговор с членами Комиссии. Нас расспра-шивали, мы отвечали. Было видно, что эти люди наделены боль-шими полномочиями, но кто они, я так и не знаю. Потом нас отправили спать.

Утром за завтраком объявили, что группа Аксельрода вылетает сегодня в Свердловск. Мы были ошарашены! Зачем? Что за глупость? На поиске наши руки лишними не будут! Посылаем Моисея разобраться, в чём дело. Вернувшись, он говорит, что это решение начальства. Якобы вчера в Свер-дловск поступило сообщение, что группа Аксельрода не вы-ходит на связь и возможно тоже погибла. Город и так переполнен мрачными слухами, а тут ещё одно известие о груп-                                                                           повой гибели.

Во избежание возможных негативных последствий приказа-но показать нас живыми нашим родным и в институте. И только потом можно будет думать, что делать дальше. Мы не согласились и уговорили Моисея попытаться пробиться к самому большому начальству с просьбой отменить принятое решение. Мони долго не было. Наконец, идёт, сияет - рот до ушей: Всё! Летим на поиски!
Этот неприятный для нас инцидент родился по вине лётчи-ков-вертолётчиков. Дело в том, что лётным заданием вертолё-ту, везущему нас к Отортену, поручалось высадить группу на склоне этой горы. Но у командира вертолета заданное место

посадки вызвало сомнение из-за состояния снега, и он решил поискать более удобную точку (имел на это право). Нашёл её на ровном голом гребешке на расстоянии 8 км от Отортена. Нам-то было всё равно, но об изменении места посадки почему-то не было сообщено пилотам самолета-наблюдателя. Поэто-му, делая облет горы в день эвакуации, пилоты самолета полу-чили и передали на землю исключительно тревожную информа-цию: группа Аксельрода на радиосвязь не выходит, никаких на-земных условных сигналов не подаёт, следы группы обнаружены под обрывом Отортена, на снегу озера, после чего следы исчеза-ют. Делается вывод, что группа Аксельрода, по всей видимос- ти, погибла. Сам факт непонятной гибели большой группы сту-дентов УПИ так потряс сознание общественности и создал такую неспокойную нервозную обстановку вокруг этого траги-ческого события, что любое известие о новой групповой смерти могло принести много бед».
 

И в тот же день (1 марта) нас забросили в эпицентр событий к останцу на водораздельном гребне рек Лозьвы и Ауспии. – Это место впоследствии «окрестили», как «Перевал Дятлова», хотя это не перевал в классическом его понимании.

С нами летел прокурор из Свердловска Л. Н. Иванов. Как он оказался здесь, вспоминал Лев Никитич много позже.

«Неладное я почувствовал с того момента, когда зашёл в кабинет прокурора области и получил приглашение сесть. Садиться, при обычных посещениях у прокурора области, у нас не было принято по той простой причине, что в кабинете задерживаться не приходилось – среди 60 человек областного аппарата ежедневно было много желающих попасть на приём лично к прокурору области.

На сборы мне было дано 30 минут. Новые валенки, шапка –

ушанка и такой же новенький полушубок тут же в кабинете прокурора области мне вручил начальник АХО, а ещё через 30 минут я сидел в самолёте, который через несколько часов доставил меня спецрейсом в г. Ивдель».

Так мы оказались в вертолёте вместе с представителем об-ластной прокуратуры. Об этом вспоминает Типикин.

«Во время полета на перевал 01. 03. 1959 познакомились с прокурором Л. Н. Ивановым. Время полёта прошло в разговорах незаметно. Обсуждаемая тема, понятное дело, была одна.

Какой груз перевозили этим рейсом, я не обратил внимание. И вообще, был ли груз? Вот то, что везли продукты, это точно. Вечером они уже были в употреблении. Насколько я помню, мы ничего в вертолет не загружали».

Вертолёт встречали ребята из группы Слобцова и незнакомые люди, которые никак не представлялись. Большинство из них улетели обратным рейсом на нашем вертолёте. Обратил вни-мание, что под останцем лежит огромный сверток брезента. который ребята загрузили в вертолет. Оказалось, что это была палатка Дятлова. Это меня очень удивило. Всего прошло два дня с момента обнаружения палатки. Хоть я тогда мало что пони-мал в следственных делах, но по моим понятиям, коль с нами прилетел прокурор, то он должен осмотреть место происшес-твия, составить протокол, сфотографировать. Говоря профес-сиональным языком, провести следственные действия. Непонят-но было, кто мог дать такое скоропостижное и безграмотное указание.

Много позже я узнал, что до Иванова там побывали пред-ставители прокуратуры Ивделя. Как вспоминал Миша Шаравин (он первым обнаружил палатку Дятлова), они осмотрели содер-жимое палатки и никаких записей не делали. Видимо в снегу, на морозе и ветре это было делать очень неуютно прибывшим сле-дователям, да ещё в городской одежде. А в Ивделе, в тепле мож-но это сделать в комфортных условиях. Скорее всего, именно эти люди и улетели обратным рейсом на нашем вертолёте вместе с палаткой.

Обратил внимание, что под останцем рядом с палаткой лежит ещё два свёртка похожих на спальный мешок. Догадка полос-нула по сердцу. До прилёта к останцу мы были информированы только о найденной палатке. А эти свертки мне напомнили пе-чальные случаи из альпинистской практики, когда так же в спальные мешки упаковывали погибших для транспортировки. Мой немой вопрос понял Боря Слобцов и с трудом выдавил.

- Вчера обнаружили Колмогорову и Дятлова и подняли сюда.

Вид у ребят его группы был усталый и подавленный. Мрачно стояли на морозе и ветру. Лопасти вертолёта, как огромный вентилятор, продолжали вертеться. Уже не один день они в экстремальных условиях занимались поиском. А тут, обнару-жили замёрзших своих друзей. Молодых ребят, впервые столк-нувшихся с такой трагедией, повергло в шоковое состояние. По своему опыту понимал, какую непосильную работу они вчера выполнили, вытаскивая тела из долины на гребень хребта, пре-одолевая глубокий снег, кустарники и камни. И все это на морозе и ветру столь малочисленной группой.

Е. П. Масленников встретил меня радостной улыбкой:

- Ты-то мне очень нужен.

И мы с Ивановым в сопровождении ребят отправляемся к месту, где стояла палатка Дятлова.

Это подтверждает и Типикин в своих воспоминаниях.

«По прибытии на перевал мы сразу направились к дятловской палатке, а оттуда вниз к кедру».

«Кедр» - это второе узловое место, где Шаравин вместе с Коптеловым на следующий день, спускаясь от палатки в долину реки Лозьвы, примерно в полутора км от последней, наткнулись на два замёрзших тела.

Миша подробно рассказал нам, как была установлена палатка, в каком состоянии её обнаружили. Она стояла в безопасном

месте, на выровненной площадке. Для лучшей теплоизоляции под неё уложены лыжи. Палатка надежно закреплена. Она почти месяц простояла при ураганном ветре и снегопаде. Упала только задняя стойка. Сверху её припорошило свежим снегом не более 10-15-ти сантиметровой толщины. Кое-где лежал плотный надутый наст.