 |
Psychological science in its struggle for peace: tasks and lines of investigations
|
|
|
|
Психологический журнал 5
СОДЕРЖАНИЕ
ПСИХОЛОГИЯ В БОРЬБЕ ЗА МИР
В. А. Кольцова, Т. А. Нестик, В. А. Соснин
Психологическая наука в борьбе за мир: задачи и направления исследований.
ПСИХОЛОГИЯ И ОБЩЕСТВО
В. Ф. Петренко, В. В. Кучеренко, А. П. Вяльба
Психосемантика измененных состояний сознания (на материале гипнотерапии алкоголизма).
ПСИХОЛОГИЯ ЛИЧНОСТИ
С. К. Нартова-Бочавер
Теория приватности как направление зарубежной психологии.
СОЦИАЛЬНАЯ ПСИХОЛОГИЯ
Л. М. Соснина
Тенденции исследований справедливости в зарубежной социальной психологии.
КОГНИТИВНАЯ ПСИХОЛОГИЯ
Н. П. Ничипоренко, В. Д. Менделевич
Феномен антиципационных способностей как предмет психологического исследования.
ПСИХОЛОГИЯ ИНДИВИДУАЛЬНЫХ РАЗЛИЧИЙ
Е. Д. Гиндина, С. Б. Малых, М. М. Лобаскова
Генетические и средовые факторы поведенческих и эмоциональных трудностей у близнецов подросткового возраста.
МАТЕМАТИЧЕСКАЯ ПСИХОЛОГИЯ
А. П. Пахомов
Проблема осмысленности психологических измерений.
ДИСКУССИИ
В. М. Русалов
Психологическая зрелость: единая или множественная характеристика?
Т. В. Корнилова
К проблеме полипарадигмальности психологических объяснений (или о роли редукционизма и пристрастиях в методологии психологии).
ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ ПУБЛИЦИСТИКА
А. Ш. Тхостов
Формирование патологических форм зависимости (попытка психологического анализа романа "Господа Головлевы").
НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
Т. И. Артемьева
Итоговая научная сессия Института психологии РАН.
В. М. Львов, С. М. Леньков
Научно-практическая конференция по проблемам понимания человека и социума в изменяющейся России.
|
|
|
НАШИ ЮБИЛЯРЫ
Вячеславу Алексеевичу Бодрову - 75 лет
Борису Андреевичу Душкову - 75 лет
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
Г. М. Зараковский
Рецензия на книгу В. А. Бодрова "Психологический стресс: развитие и преодоление"
Е. А. Климов, Т. П. Скрипкина
Рецензия на книгу "Познание человека человеком" (под редакцией А. А. Бодалева, Н. В. Васиной).
Хроника
15, 59, 100, 110
ВНИМАНИЕ!
В N 3, 2006 г., в статье Е. Р. Слободской, Г. Г. Князева, М. В. Сафроновой "Краткая форма личностного опросника (ЛОА-К) и ее использование для оценки риска употребления психоактивных веществ" следует читать:
Таблица 4. Результаты множественной регрессии показателей приспособленности на социально-демографические характеристики и шкалы ЛОА-К (с. 100);
Таблица 5. Результаты множественной регрессии показателей потребления психоактивных веществ на социально-демографические характеристики и шкалы ЛОА-К (с. 101).
ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ НАУКА В БОРЬБЕ ЗА МИР: ЗАДАЧИ И НАПРАВЛЕНИЯ ИССЛЕДОВАНИЙ
Автор: В. А. КОЛЬЦОВА, Т. А. НЕСТИК, В. А. СОСНИН
В. А. Кольцова*, Т. А. Нестик**, В. А. Соснин***
* Доктор психологических наук, зам. директора Института психологии РАН, Москва
** Кандидат философских наук, научный сотрудник лаборатории социальной психологии, там же
*** Кандидат психологических наук, старший научный сотрудник лаборатории истории психологии и исторической психологии, там же
В работе представлен обзор направлений исследований психологической науки, способствующих обеспечению мирного функционирования и разрешения конфликтов в современном обществе. Рассмотрены психологические аспекты глобальных вызовов XXI века, в первую очередь, терроризма как основной угрозы стабильному существованию мирового социума. Обозначено формирование и становление нового направления исследований - психологии мира.
Ключевые слова: стабильное функционирование общества, социальное самочувствие, агрессия, насилие, конфликты, глобализация, терроризм, психология мира, миротворческая функция психологической науки.
|
|
|
Психологическая наука как отрасль знания, предметом которой является изучение поведения и психологических характеристик индивидуальных и групповых субъектов, по своей социальной сущности ориентирована на формирование нравственно зрелой личности и организацию стабильного и продуктивного функционирования социума. В этом состоит ее основная гуманистическая направленность и вклад в решение проблем сохранения мира.
Можно выделить два аспекта реализации психологией ее миротворческой функции. Первый связан с опосредованным вкладом психологии в борьбу за мир - через формирование личности, характеризующейся гуманистическими ориентациями и установками, осознанием ценности личности вообще, ориентированной на позитивное восприятие других людей и построение отношений с ними на основе принципов понимания и принятия. Второй аспект проявляется в непосредственном решении психологией научных и практических задач, направленных на предотвращение угрозы стабильному и мирному существованию человеческой цивилизации.
Основной целью работы является выделение и обзор основных направлений психологических исследований, выполняемых в русле рассматриваемой проблемы, и раскрытие их базовых ориентации. Главный акцент сделан на проблеме реагирования психологической науки на стержневые тенденции социальных процессов, происходящих в мировом сообществе в начале третьего тысячелетия - глобализацию и международный терроризм.
1. НАПРАВЛЕНИЯ ПСИХОЛОГИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ, СПОСОБСТВУЮЩИЕ НЕНАСИЛЬСТВЕННОМУ ФУНКЦИОНИРОВАНИЮ ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ СООБЩЕСТВ
Следует отметить, что практически все направления психологии в той или иной степени вносят вклад в реализацию миротворческой функции психологии. В числе этих направлений необходимо, в первую очередь, выделить психологию личности. Начиная с классических зарубежных работ У. Джемса, К. Левина, А. Маслоу, К. Роджерса, В. Франкла, Э. Фромма, а также отечественных исследований психологии личности в трудах К. А. Абульхановой-Славской, Б. Г. Ананьева, А. Ф. Лазурского, Б. Ф. Ломова, В. М. Мясищева, К. К. Платонова С. Л. Рубинштейна и др., это направление было ориентировано на развитие нравственно зрелой личности, ее самореализацию, разработку психологического инструментария, позволяющего осуществлять психокоррекцию межличностных, групповых и межгрупповых отношений. В русле этого направления был разработан важный в практическом плане принцип для объяснения и понимания проблем регуляции социального поведения, включая и социальные конфликты. Согласно этому принципу, наиболее эффективный подход к преодолению межличностной
|
|
|
Статья подготовлена в соответствии с решением ЮНЕСКО о провозглашении Всемирного дня борьбы науки за мир и развитие и межгрупповой напряженности и социальных конфликтов состоит в анализе и изменении установок их субъектов по отношению к самим себе, а не в поиске решений, опирающихся только на внешние факторы и причины.
Специфичными по направленности исследуемых объектов, но решающими те же задачи, являются области психологии, в которых изучаются проблемы агрессивного и девиантного поведения, выявляются их причины и разрабатываются способы воздействия на личность с целью уменьшения агрессивности. К этому направлению непосредственно примыкает медицинская психология и особенно работы по преодолению последствий посттравматического стресса у жертв насилия и других преступлений. Психологические исследования в этой области наиболее интенсивно проводятся в последние два десятилетия. Их актуальность и прикладное значение возрастают по мере усиления агрессивных проявлений и развития терроризма, как в нашей стране, так и в мировом сообществе. Включение этой проблематики в русло академических исследований представляет собой реакцию психологической науки на запросы социума. История их становления в нашей стране связана с образованием в 1993 г. в Институте психологи РАН лаборатории психологии посттравматического стресса и психотерапии (руководитель - к.п.н. Н. В. Тарабрина). Основным направлением научной деятельности лаборатории является изучение последствий переживания людьми экстремальных ситуаций (военных, антропогенных, стихийных, преступных и др.), с которыми они сталкиваются в процессе своей жизнедеятельности, и оказания им адекватной психотерапевтической помощи. В настоящее время есть основание говорить о формировании самостоятельной отрасли науки - психотравматологии, предметом исследования которой является широкий спектр психических состояний, охватываемых понятием посттравматического стресса. Введение этого понятия в международный классификатор психических заболеваний, в соответствии с которым работают и клиницисты, и психологи, интенсифицировало исследования в этой области, а их значимость непрерывно увеличивается в связи с растущим количеством жертв травматического стресса. Усилия отечественных психологов, предпринимаемые в этой области в сотрудничестве с психологами других стран, подробно освещены в работе Н. В. Тарабриной [13], в которой представлен обзор итогов и перспектив исследований посттравматического стресса на пороге третьего тысячелетия.
|
|
|
Следующим направлением исследований, связанным с реализацией миротворческой функции психологической науки, является психология групповых и межгрупповых отношений. Исследования межгрупповых отношений возникают на рубеже XIX-XX вв. в связи с анализом феноменов межгрупповой враждебности и этноцентризма (Г. Лебон, У. Макдугалл, У. Самнер). Систематические исследования в этой области начинают проводиться в послевоенный период. Разработка проблемы межгрупповых отношений имеет исключительное значение как для теории социальной психологии, так и для практики социального управления общественными процессами, в том числе, социальными конфликтами. Одной из ведущих в современных исследованиях межгрупповых отношений является концепция социальной идентичности [41,42], а в этнической психологии - социокультурной или национальной идентичности. Проблема самоопределения занимает центральное место в исследовании и практической реализации задач формирования личности и групп, их взаимоотношений и взаимодействия [12]. Она связана с построением гражданского общества и вопросами осуществления национальной политики. Важность изучения закономерностей и механизмов социальной идентификации заключается прежде всего в том, что она обеспечивает включение индивидов и групп в систему социальных отношений и межгрупповых взаимодействий [43]. В настоящее время концепция социальной идентичности становится одним из основных объяснительных механизмов для понимания психологических причин, условий и последствий феномена терроризма, а также основанием для разработки возможных путей и способов борьбы с данным явлением [34].
|
|
|
Следствием развития исследований в этой области является возникновение двух направлений психологической науки - конфликтологии и политической психологии - которые непосредственно ориентированы на реализацию ее миротворческой функции, решая задачи урегулирования противоречий и конфликтов и обеспечения ненасильственного функционирования общества.
В социальной психологии конфликты исследуются как специфический вид общения и феномен группового взаимодействия. Эта проблематика рассматривается также в ряде других направлений психологии - в психологии организации и управления, этнической и педагогической психологии и т.д. Интерес к ней обусловлен социальной значимостью данного феномена, его негативным влиянием на функционирование социальных общностей. Формирование конфликтологии как относительно самостоятельного направления исследований в западной социальной психологии начинается с конца 40-х - начала 50-х гг., в отечественной - с середины 70-х гг. прошлого века (работы Н. Гришиной, В. Соснина, Н. Фрыгиной и др.).
Как в зарубежной, так и российской психологической науке при изучении конфликтов акцент делался на выяснении причин конфликтного поведения, построении их объяснительной теории, однако недостаточно внимания уделялось разработке эффективных средств и методов разрешения и урегулирования конфликтов. С конца 1970-х гг. ситуация начала постепенно меняться. Возрос интерес к теории и практике разрешения конфликтов и к процедурам, которые могли бы продуктивно применяться для их разрешения. Появились альтернативные методы решения споров в судебной практике, учебные программы по разрешению конфликтов в университетах и колледжах, научные журналы, специально посвященные проблеме конфликта и методам его разрешения, а также стратегии посредничества и проблемно-ориентированным методам на разных уровнях переговорного процесса при разрешении региональных и международных конфликтов. Исчерпывающий обзор и анализ состояния исследований конфликтов и практики в западной психологической науке представлен в четырехтомной монографии Дж. Бертона [23], а также в трехтомном сборнике "Конфликты: Теория и практика разрешения" [3].
В настоящее время изучение конфликтов - это динамично развивающееся междисциплинарное направление, объединенное под названием "конфликтология", осуществляемое как на теоретическом, так и на прикладном уровнях. Психологическая наука в этих исследованиях занимает одно из центральных мест. О широте и масштабе прикладной ориентации исследований конфликтов дает представление международный справочник организаций, занимающихся вопросами урегулирования конфликтов в разных регионах мира [7].
Психологи совместно с представителями других областей знания постоянно принимают участие в практическом урегулировании регионально-территориальных, этнополитических и иных конфликтов в различных регионах мира. В качестве основного способа урегулирования конфликтов используется практика посредничества, включая проблемно-ориентированные методы, Т-групповые методы, методы "дипломатии второго пути" (привлечение к переговорному процессу известных политиков, дипломатов, общественных деятелей). Подробный обзор деятельности психологов в этом направлении во второй половине XX в. содержится в ряде работ отечественных и зарубежных авторов (см., например, [11, 23]). Подтверждением эффективности практической работы психологов в решении этих задач является, в частности, серия Т-групповых семинаров по урегулированию затяжного конфликта между Кенией, Эфиопией и Сомали, а также в Северной Ирландии, проведенных в 1960 - 70-х годах Л. Дуубом с коллегами [27 - 29]. Аналогичные методы использовались также М. Лэйкином, А. Бенджамином и А. Лэви при урегулировании конфликтного противостояния на Ближнем Востоке между евреями и арабами [17, 32]; Р. Блэйком с коллегами - для разрешения конфликтов в организациях [18]; К. Роджерсом с коллегами - в серии семинаров, проведенных в 1960 - 80-е гг. [38]. Указанные идеи и подходы нашли практическое применение и в урегулировании конфликтов на постсоветском пространстве (об этом см. [1]).
Политическая психология как самостоятельное направление исследований начала формироваться в 1960-е г.г, как реакция научного сообщества на угрозу ядерного уничтожения и ознаменовалась выходом в свет в начале 1970-х гг. книги "Руководство по политической психологии" под редакцией Дж. Кнутсона [30], образованием "Международного общества политической психологии" и изданием журнала "Политическая психология". Исследования в этой области направлены, в первую очередь, на изучение процессов формирования политических установок и действий индивидуальных и групповых субъектов с целью предотвращения деструктивных явлений в области социально-политической жизни [37].
Цель психологов, работающих в этом направлении, состояла в том, чтобы сблизить позиции исследователей и практиков, непосредственно принимающих политические решения, обеспечить применение психологических знаний для объяснения национальных и международных проблем политики и управления политическими процессами. Социальные психологи внесли определенный вклад в разработку проблем разрешения международных конфликтов и ведения переговоров, а также использование математико-игровых методов анализа для принятия решений в реальной политической практике. В рамках этого направления исследовались проблемы политической социализации и формирования политических убеждений личности. В частности, в целях объяснения политической социализации и мобилизации сил различных протестных движений, особенно в последние десятилетия XX в., изучался рост политического сознания групп меньшинств. В отечественной психологической науке начало разработки политической психологии датируется 1980-ми гг. и представлено серией работ С. К. Рощина, в первую очередь, его монографией [7]. В настоящее время исследования в области политической психологии продолжают интенсивно развиваться, а их прикладная значимость возрастает в связи с глобализацией мира и угрозами международного терроризма.
2. ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ГЛОБАЛИЗАЦИИ И МЕЖДУНАРОДНОГО ТЕРРОРИЗМА
Поскольку основной угрозой миру в современных условиях общественного развития является международный терроризм, представляется оправданным подробнее рассмотреть психологические аспекты этого системного феномена.
Несмотря на то, что терроризм существовал на протяжении всей истории человечества, до последнего десятилетия он не являлся самостоятельным предметом психологического исследования. Внимание психологов привлекал не столько терроризм как политическое и социально-психологическое явление, сколько личность террориста и мотивы совершения теракта. В зависимости от теоретических оснований они объяснялись нарциссической агрессией, социопатией, стремлением к власти, утратой смысла жизни, переживанием собственной беспомощности, фрустрацией и т.д. (см. [35, 36] и др.).
Полученные в исследованиях данные позволяют представить симтомокомплекс индивидуально-личностных качеств, характеризующих террориста: агрессивность, депрессивные состояния, чувство вины, приписывание себе и другим недостатка мужественности, эгоцентризм, крайняя экстраверсия, потребность в риске и принадлежности к группе, поиск сильных ощущений.
Определенные шаги сделаны в исследовании мотивов совершения террористических актов. Так, теория когнитивного диссонанса подчеркивает роль такого фактора, как вовлеченность индивида в террористическую деятельность: чем более длительным является пребывание человека в составе террористической группы, тем более возрастает его стремление найти идейные оправдания справедливости своих поступков. В русле концепций социального научения рассматривается роль механизмов подкрепления, социализации и когнитивных искажений в личности преступника (моральное самооправдание, занижение величины ущерба и т.д.), направленных на сохранение положительной самооценки (см. [16] и др.). Наконец, известно, что на включение индивида в террористическую деятельность влияет трезвый расчет, субъективная оценка возможных рисков и выгод. Наибольшую роль эта рациональная составляющая играет в криминальном сообществе и, особенно, в политическом терроризме [26].
Изолированность террористических групп от остального сообщества определяет особенности их внутригрупповой динамики. С одной стороны, отсутствие или нарушение межгрупповой коммуникации способствует формированию негативной стереотипизации и предрассудков, группового фаворитизма и межгрупповой дискриминации при интерпретации действий "своих" и "врагов". С другой стороны, изолированность группы и постоянная угроза преследований усиливают сплоченность, групповое давление и конформность, влияние лидера на остальных членов группы. Это приводит к развитию феноменов "группового мышления": групповой поляризации, размыванию ответственности, недооценке последствий, сдвигу к риску, "туннельному видению". Наконец, необходимость конспирации делает непроницаемыми границы группы изнутри: тот, кто покидает группу, угрожает безопасности остальных ее членов и подвергается преследованию. Указанные внутригрупповые факторы ослабляют внешнее социальное влияние, оказываемое на членов террористических групп со стороны близких родственников и "значимых других".
Глобальный характер террористической угрозы, рост числа и масштабности терактов ставят психологическую науку перед необходимостью изучения терроризма как социально-психологического явления. Предметом анализа становятся не столько непосредственные исполнители террористических актов (хотя проблематика мотивации террористической деятельности остается в сфере внимания), сколько психологические механизмы воздействия терактов на их жертв и общество в целом (в особенности, анализ посттравматических расстройств и поиск путей и способов снятия этих состояний), а также социальные и культурные истоки терроризма.
Жертвой современного терроризма становится все общество, а не только отдельные социально-политические группы, на которые направлена террористическая активность. Ожидание новых терактов и связанные с этим острые аффективные переживания оказывают более травмирующее воздействие на психологическое состояние населения, чем уже осуществленные теракты, ужесточая тем самым психологические последствия террористических действий ([8, 13, 39]. Сочетание анонимности террористической угрозы, непредсказуемости террористических атак, массовости их жертв с чувством неконтролируемости собственной судьбы и личной уязвимости дестабилизирует общество.
На макроуровне основными предпосылками терроризма являются факторы, связанные с переходным состоянием сообщества [5, 34]. К ним относятся низкий статус социальной группы, отсутствие у его членов надежды на социально-экономическое благополучие в рамках своей группы, разрушение традиционной системы ценностей, аномия общества. На личностном уровне в качестве факторов активизации террористической активности выступают: фрустрация, кризис культурной идентичности, переживание несправедливости в ходе социально-культурного сравнения.
Важной психологической особенностью современного глобального терроризма является его сетевая природа, отсутствие его локализации, единого центра, из которого направляется террористическая деятельность во всем мире (члены террористических сообществ часто знают лишь одного связного или связаны друг с другом через Интернет).
Как представляется, базовыми причинами усиления международного терроризма в современном мире являются социально-культурные противоречия, "цивилизационный разлом мира". Политико-экономический раскол мира на богатые и беднейшие страны, усиленный существенными различиями в восточном и западном миросозерцаниях, является "питательной почвой" для формирования образа врага во всех террористических сообществах. Поэтому акции одних террористов могут стать сигналом для других, несмотря на отсутствие координации их действий неким единым центром. Рост ксенофобии вызывает чувство "второсортности" у этнических меньшинств и расширяет число потенциальных сторонников и участников террористической деятельности. Таким образом, теракт замыкает порочный круг, подкрепляя убеждение террористов в справедливости их действий и отсутствии легальных путей изменения ситуации, создавая ложное чувство осмысленности, исторической значимости их жизни и смерти, причастности к национальному героико-террористическому пантеону.
Проблематика терроризма в отечественной психологической науке начала интенсивно исследоваться с начала 1990-х гг. прошлого века. Своеобразной отсчетной точкой в истории ее развития является "круглый стол" "Психологи о терроризме", организованный в 1994 г. журналами "Государство и право" и "Психологическим журналом", в котором приняли участие психологи с различными профессиональными интересами. На "круглом столе" были обсуждены разные аспекты этого феномена и связанные с этим практические задачи специалистов. Главное, что было зафиксировано на этой встрече, - обоснование системности и сложности этого социального феномена. Было признано, что терроризм имеет этнические, религиозные, социально-экономические и идеологические причины. Его основу составляют осознание несправедливости в распределении мировых экономических ресурсов, традиция насилия, существование экстремистских групп, слабость политического руководства стран, эрозия доверия к существующей власти и глубокие разноглася элит. Начиная с этого периода, возрастает интенсивность проведения теоретических и прикладных исследований в данной области; проблема терроризма становится предметом активного профессионального обсуждения. Отечественные психологи включаются в международные исследовательские проекты, в частности, принимают участие в постоянно действующей международной конференции "Мировое сообщество против глобализма, преступности и терроризма" (2004), организаторами которой являются Всемирный антикриминальный и антитеррористический форум, Национальный антикриминальный и антитеррористический фонд (Россия) и Комитет Государственной Думы РФ по безопасности. К числу значимых событий в жизни психологического сообщества последних лет, направленных на предотвращение террористической угрозы, можно отнести также участие психологов в ряде междисциплинарных форумов, организованных Институтом психоанализа, возглавляемого д.п.н. М. Решетниковым, а также в работе конференций, проводимых по инициативе правоохранительных органов, "круглый стол" "Терроризм в современном мире" (2005) в журнале "Вопросы философии" [14] и др.
В связи с нарастанием в современном мире процессов глобализации представляется оправданным анализ социально-психологических аспектов этого геополитического и экономического феномена в связи с проблемой международного терроризма.
Глобализм и глобализация чаще всего понимаются как "объективный процесс прогрессивного развития" человеческой цивилизации вообще, включающий растущую интеграцию мира, создание единого экономического и информационного пространств. Причем, имплицитно подразумевается, что единственной "правильной" моделью интеграции является идейно-ценностная парадигма западной цивилизации. По сути, речь идет о формировании единого финансово-политического центра управления миром. Этот процесс в целом ориентирован, во-первых, на полную унификацию всех сторон жизни людей с тотальным контролем над ними через систему информационных технологий; во-вторых, что особенно важно, на целенаправленное ослабление и ограничение национальных суверенитетов и традиционных культурных укладов жизни отдельных стран. Хотя можно говорить и о других аспектах влияния глобализации на жизнь современных сообществ.
Признавая объективность интеграционных мировых процессов, оценивать их однозначно положительно, по меньшей мере, наивно. Сильные государства "золотого миллиарда" используют глобализацию как инструмент своего господства и "взламывания" всех охранных барьеров более слабых государств - финансово-экономических, территориальных, национально-культурных. Следствием глобализации является усиление конкуренции между представителями разных культур, которые не принимают друг друга не просто в силу различного отношения к проблемам власти и экономической безопасности, но и в связи с кардинальными различиями в их образе жизни.
Два года назад Дж. Буш объявил "модернизацию" исламского мира и его "переустройство" в соответствии со шкалой ценностей и приоритетов западной цивилизации одной из стратегических целей США. Большинство политических, экономических и религиозных элит стран исламского мира отдают себе отчет, что в этой глобальной конкуренции один из главных ударов будет наноситься по Исламу как его главной цементирующей духовной основе. Поэтому цивилизационная экспансия западного мира во главе с США для многих стран, не входящих в "золотой миллиард", и особенно стран исламского мира, с точки зрения восприятия ими ситуации в мире, оценивается как аналог цивилизационного терроризма. Таким образом, притязание группы государств на доминирование в мировом сообществе становится психологической почвой для возникновения ненависти и мести, особенно при соответствующем идеологическом и религиозно-фанатическом оформлении, а так называемый исламский терроризм - это лишь одна из форм проявления этих чувств и одно из их следствий.
Если говорить о ситуации в нашей многонациональной стране, то она во многом схожа с ситуацией со странами исламского мира. Россия - страна с многовековыми традициями коммунитарной культуры. Принципы коллективной взаимопомощи, следования нравственным нормам православия или ислама, приоритета целого над частным заложены в архетипах всех основных коренных народов нашего Отечества. Поэтому "слом" традиционной национальной жизни народов нашей страны, ориентация российской власти на "встраивание" в систему глобального, западного сообщества с присущим ему приоритетом индивидуалистических ценностей жизни вызывает у подавляющей массы населения нигилистические умонастроения. На этой основе возникают противоречия между этническими группами по признаку "крови", социально-культурным и религиозным основаниям, так как в кризисных ситуациях именно эти параметры выступают на первое место в межэтнических взаимодействиях. Соответственно, русский этнос как государствообразующий становится основным "козлом отпущения" для других этнонациональных образований, ответственным, с их точки зрения, за все, что происходит в стране. Это питает сепаратистские настроения со стороны ряда этнокультурных меньшинств, в том числе - террористические тенденции внутри страны. Ситуация усугубляется тем, что и в составе русского этноса возрастает прослойка людей, особенно среди молодого поколения, убежденных в ущемленности русского народа, что проявляется в неадекватных реакциях части молодежи на экспансию этнической миграции других этнокультурных групп, росте ксенофобии и обострении противостояния по этническим признакам.
Известно, что вооруженные конфликты возникают по нескольким традиционным основаниям: во-первых, борьба за власть, территорию и ресурсы; во-вторых, отстаивание своих национально-культурных приоритетов, включая национальную и религиозную идентичность и государственность. Последние факторы по силе воздействия на консолидацию масс, наций и народов имеют первостепенное значение.
Специфика ситуации на современном этапе состоит в том, что большинство стран не способно вести военные действия традиционными способами. Арабские страны, да и подавляющее число других стран с коллективистической идентификацией, не обладают адекватной военной организацией и не могут противостоять современному военному потенциалу западных государств. Вместе с тем многие страны арабского мира обладают большим экономическим потенциалом. Эта ситуация объективно толкает многих лидеров арабского мира на асимметричный ответ вызовам западной цивилизации. И международный терроризм является одним из таких экстремальных ответов.
Констатация необходимости совместных усилий цивилизованного мира в борьбе с терроризмом, "не имеющим своего лица и национальности", как представляется, страдает определенной декларативностью. Очевидно, например, своеобразие исламского "фундаменталистского терроризма". Между тем "национальная окраска" этой разновидности терроризма не признается представителями евро-американской цивилизации. Пока еще не стал предметом анализа и осмысления основной идейный тезис исламских фундаменталистов - представление о том, что их борьба, прежде всего, направлена против национальных и религиозных притеснений со стороны западного мира. И в этой борьбе ими признается допустимым использование любых средств, включая и террористическую деятельность.
До настоящего времени в академических кругах России, Европы и Америки, в международных организациях и дипломатических ведомствах разрабатываются различные модели разрешения конфликтов. Причем эти модели предлагаются для обществ и государств, культура и традиции которых не только существенно отличаются, а вообще несопоставимы с культурой и традициями разработчиков. Неудивительно, что подобные "мирные инициативы" многими лидерами мусульманского мира воспринимаются как принуждение к следованию чужеродным моделям. Они могут выполняться (с внутренним сопротивлением) политическими элитами мусульманских стран, но не народами. Поэтому возникает ощущение, что, говоря о проблеме международного терроризма, мы пытаемся анализировать и ликвидировать ужасные следствия, но не основания этого явления. Причины же ускользают от нашего внимания. Более того, мы как будто не хотим их видеть.
В этой связи представляется оправданным формирование в научном сообществе в целом и в психологическом, в первую очередь, методологического подхода к анализу процесса глобализации и международного терроризма с позиции столкновения цивилизаций. Необходимо признать, что фанатичный исламский фундаментализм, культивирующий пренебрежение к смерти и нетерпимость к иноверцам, и как следствие исламский международный терроризм является лишь фасадным проявлением этого столкновения [8].
На первый план в связи с этим выдвигаются следующие принципиальные вопросы: может ли вообще какой-либо народ смириться с негативной внешней оценкой своей культуры и традиций и принять ее? Как "нецивилизованный" по западным меркам народ-изгой будет реагировать на угрожающе-увещевательные предложения отказаться от своей национальной суверенности, амбиций, приверженности собственным идеалам, от своих представлений о чести, справедливости, достоинстве.
Необходимо открыто признать, что уверенность в страстном желании "всего прогрессивного человечества" присоединиться к западным ценностям и европейской культуре - это миф и трагическое заблуждение. Специалисты в этой области все чаще говорят о необходимости учета национальных архетипов, специфики истории страны, особенностей национальных традиций и местных ритуалов [8].
Там, где западный мир видит государство с современной экономикой и процветанием демократических свобод, рядовой исламский террорист видит совсем другое: безбожие и разврат, непреодолимый контраст роскоши и нищеты, взяточничество и беззаконие. Именно эти пороки европейской секуляризованной цивилизации "эксплуатируются" фундаменталистами. А идейно-религиозное оформление экспансии этой "продажной" цивилизации лидерами и "кукловодами" террористической активности придает ей некий сакральный оттенок и составляет основу ее расширения.
Все сказанное ни в коей мере не означает попытки оправдания международного терроризма как борьбы за свои национальные интересы. Представленные рассуждения позволяют подойти к осмыслению проблемы международного терроризма с разных системных оснований.
Человеческая цивилизация должна преодолеть тенденции доминирования одной цивилизационной парадигмы над другой, в ином случае трудно ожидать каких-либо существенных сдвигов в усилиях мирового сообщества в решении проблем международного терроризма. По-видимому, следует признать, что чем дольше развитие человеческой цивилизации будет двигаться в направлении однополярного мира, тем быстрее евангельские предсказания об апокалипсисе превратятся в кошмарную ночь заката человеческой цивилизации. Этим определяется актуальная необходимость осмысления смены модели мирового развития и организации глобального межкультурного диалога.
3. ПСИХОЛОГИЯ МИРА КАК НОВОЕ НАПРАВЛЕНИЕ ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ НАУКИ XXI в
Завершение XX столе<
|
|
|
